Длинноухие и короткоухие

Одна из известных легенд острова Пасхи повествует о конфликте между двумя группами поселенцев – ханау еепе и ханау момоко. «Ханау еепе» обычно переводят как «длинноухие», а «ханау момоко» – как «короткоухие».

В наиболее часто встречающемся изложении этой легенды говорится о том, что «длинноухие» прибыли на остров позже Хоту Матуа, то есть это была уже вторая (!) группа переселенцев. А Франсис Мазьер даже указывает ориентировочное время прибытия этой второй группы на остров Пасхи, ссылаясь при этом на показания одного из островитян, который утверждал следующее:

«Ханау еепе пришли на остров не во времена Хоту Матуа. Тогда здесь правил Туу ко Ихо».

Уже практически в конце экспедиции перед самым отходом судна Мазьеру удалось заполучить от своих друзей-островитян некую тетрадь, которая датировалась 1936 годом и была копией каталога, составленного ранее местным жителем для Кэтрин Раутледж. Тетрадь содержала вариант трактовки значков местной письменности ронго-ронго и изложение некоторых древних легенд. В ней также имелся перечень правивших на острове Пасхи вождей, составленный по сохранившимся устным преданиям. В этом перечне вождь по имени Туу ко Ихо стоял пятым после Хоту Матуа. Приняв, что поколения сменялись приблизительно через двадцать лет, Мазьер пришел к заключению, что вторая волна переселенцев имела место примерно через сто лет после прибытия первой волны.

Однако уже в самом своем начале разные варианты этого предания содержат кардинальное противоречие, поскольку среди них есть и такие, в которых утверждается, что «длинноухие» прибыли на остров не позже, а раньше «короткоухих» во главе с Хоту Матуа. Даже наш гид Джордж Тепано Паоа, считающий себя коренным рапануйцем и утверждающий, что «история этого острова течет в его крови», рассказывая разные предания, путался в показаниях по этому вопросу – то до Хоту Матуа на острове никто не жил, то «короткоухие» (а их вождем и был Хоту Матуа) прибыли лишь со второй волной миграции.

Именно последнего варианта придерживался и Тур Хейердал, который также во многом ориентировался на местные предания. Хейердал полагал, что «длинноухие» (ханау еепе) были как раз теми колонистами, которые прибыли на остров Пасхи из Южной Америки, а «короткоухие» (ханау момоко) были уже пришельцами из Полинезии.

Другие исследователи, которые также принимают версию двух миграций, в вопросе о происхождении «длинноухих» с Хейердалом не соглашаются, предпочитая гипотезу, что обе миграции прибыли с запада. Так английская исследовательница Кэтрин Раутледж полагала, что ханау еепе – это потомки меланезийцев, прибывших на остров Пасхи еще до нашей эры (то есть до Хоту Матуа). Себастьян Энглерт также считал их меланезийцами, но относил их появление на острове Пасхи к значительно более позднему времени – лишь к началу XVII века (существенно позднее прибытия ханау момоко во главе с Хоту Матуа).

Современные историки чаще всего стараются обходить молчанием вопрос о двух миграциях, считая «длинноухих» и «короткоухих» всего лишь двумя разными кланами, имеющими общих предков – полинезийских переселенцев под предводительством Хоту Матуа. В подкрепление такой позиции иногда даже можно встретить утверждение, что якобы нет никаких археологических свидетельств того, что на острове когда-то проживали представители двух разных рас. Однако этому в корне противоречит Франсис Мазьер, который в своей книге «Загадочный остров Пасхи» упоминает весьма важный момент в археологических исследованиях возглавляемой им экспедиции – «среди черепов брахицефалов мы обнаружили черепа долихоцефалов».

Брахицефалы – это «короткоголовые» люди, у которых максимальная ширина головы составляет более 80,9 % максимальной длины. К брахицефалам традиционно относят балтидов, альпинидов, арменоидов и монголоидов. Долихоцефалы – это «длинноголовые» люди, у которых отношение максимальной ширины головы к максимальной длине составляет 75,9 % и ниже. К долихоцефалам традиционно относят представителей нордической и средиземноморской расы.

Так что легенда о двух разных типах людей, ранее живших на острове Пасхи, имеет вполне реальные подтверждения.

Следует отметить, что Франсис Мазьер также высказывается против традиционных названий двух групп древних островитян – «длинноухие» и «короткоухие».

Так, скажем, Хейердал считал, что «длинноухие» названы так, потому что мочка уха у них была растянута и предназначена для ношения украшений. Подобная практика была широко распространена на острове, когда сюда впервые прибыли европейцы. Между тем Кэтрин Раутледж, опираясь на местные предания, полагала, что термин «длинноухие» не относился к культурным обычаям ханау еепе – длинные уши у них были от природы. Мазьер же утверждает, что обе трактовки порождены лишь ошибочным переводом местных терминов.

«Вся традиция острова Пасхи пронизана сосуществованием на нем двух рас – ханау момоко и ханау еепе, называемых длинноухими. Мы не согласны с таким пониманием слова ханау еепе, хотя оно и принято многими учеными. Здесь налицо явная фонетическая ошибка. В действительности островитяне произносят не епе, а еепе, что значит «сильные», «дородные» люди. Поскольку термин ханау момоко точно переводится как «слабые, тощие люди», перевод ханау еепе – «сильные, дородные люди» – кажется более правильным. Ясно одно, речь здесь идет о двух различных народах» (Ф.Мазьер, «Загадочный остров Пасхи»).

Судя по всему, Мазьер опирается на мнение Себастьяна Энглерта, который также категорически отрицал, что термины «ханау момоко» и «ханау еепе» имеют отношение к ушам. Изучив старую форму языка островитян более детально, чем кто-либо еще, Энглерт пришел к выводу, что «ханау еепе» следует переводить как «грубый/сильный/ полный человек», а «ханау момоко» означает «стройный человек».

Сделав здесь столь важную оговорку, мы все-таки вернемся к традиционным названиям «длинноухие» и «короткоухие», дабы не вносить дополнительной путаницы…

При всех имеющихся разногласиях исследователи сходятся в том, что именно «длинноухие» руководили работами по строительству платформ и установке на них статуй. Из-за этих работ, как считается, и разразился конфликт между двумя группами островитян.

«Островом правили ханау еепе – длинноухие. Они строили аху. На них работали ханау момоко – короткоухие. Заставив ханау момоко сбросить все камни с плато Поике в море, длинноухие приказали затем ханау момоко расчистить весь остров, чтобы сделать всю землю пригодной для обработки» (Ф.Мазьер, «Загадочный остров Пасхи»).

По другой же версии, конфликт возник в ходе борьбы за контроль над территорией острова.

Короткоухие спросили: «Зачем вы пришли к нам. Зачем сбрасывать камни?» Ответ был: «Мы владеем этим островом, а вы пришли позже нас во время второй (!) иммиграции».

Как бы то ни было, «короткоухие» в некий момент отказываются таскать камни и подчиняться «длинноухим».

Ханау момоко сказали: «Мы не хотим таскать камни, лежащие на земле, оставив из-за этого наше пропитание, сладкий картофель, покрывшийся листьями, банановые деревья, сахарный тростник, мы не хотим оставлять их чахнуть и дичать». Ханау еепе разгневались, что им не помогают в строительстве «аху».

«Но как бы ни был силен гнев ханау еепе, у их подчиненных было больше оснований сердиться. Мало того, что ханау момоко не могли работать на своих полях, таская камни для пришельцев. На острове развилось людоедство. Когда один из ханау еепе, некто Ко Ита, убил тридцать детей, с тем чтобы их съесть, возмущение достигло предела и угнетенные восстали. По всему острову началось избиение ненавистных ханау еепе» (А.Кондратов, «Погибшие цивилизации»).

«Длинноухие со всех концов острова бежали на восток, на расчищенный полуостров Поике. Под начальством своего предводителя Ико они прорыли двухкилометровый ров, который отделил плато от остальной части острова, и набросали в ров множество бревен и сучьев, чтобы в любую минуту можно было зажечь огромный костер, если засевшие на равнине внизу короткоухие попытаются штурмовать склон, ведущий на плато.

Полуостров обрывается в море крутыми стенами двухсотметровой высоты, и длинноухие чувствовали себя в полной безопасности. Но один из них был женат на женщине из племени короткоухих, по имени Моко Пингеи, и она оказалась вместе с мужем на Пойке. Эта женщина была изменницей, она сговорилась с осаждающими; обещала подать им сигнал. Когда короткоухие увидят ее за плетением корзины, пусть прокрадутся мимо нее.

И вот однажды ночью лазутчики короткоухих заметили, что Моко Пингеи плетет корзину, сидя у конца рва Ико, и один за другим осаждающие стали красться по краю скалы. Пробираясь над обрывом все дальше вперед, они обложили плато сплошным кольцом. Одновременно другой отряд открыто подступил вплотную ко рву. Ничего не подозревавшие длинноухие выстроились по другую сторону рва и подожгли сваленное в нем топливо. Тотчас противник набросился на них с тылу, завязалась кровавая схватка, и длинноухие сгорели в собственном рву.

Лишь троим длинноухим удалось перескочить ров и бежать в сторону Анакены. Одного из них звали Оророина, второго – Ваи, имя третьего забыто. Они спрятались в пещере, которую пасхальцы и сегодня могут вам показать. Здесь их нашли, двоих закололи острыми кольями, а третьему сохранили жизнь, и это был единственный оставшийся в живых длинноухий. Когда короткоухие вытаскивали его из пещеры, он кричал «орро, орро, орро» на своем языке, которого короткоухие не понимали.

Оророину привели в дом короткоухого, по имени Пипи Хореко, у подножия горы Тоатоа. Он женился на женщине из рода Хаоа, у него было много потомков, в том числе Инаки-Луки и Пеа, у которых тоже были потомки, и последние из них по сей день живут на острове среди короткоухих» (Т.Хейердал, «Аку-Аку»).

По словам же нашего гида Джорджа Тепано Паоа, многие современные рапануйцы считают себя смешанными потомками «длинноухих» и «короткоухих». В том числе и он сам…

Это «генеральное сражение», состоявшееся между «длинноухими» и «короткоухими», получило название «битва при Поике». И поскольку эта битва, согласно легенде, оказала столь значительные последствия на всю дальнейшую историю острова, исследователи не могли обойти ее вниманием.

Прежде всего они заинтересовались конкретным объектом, упоминающимся в древнем предании, – рвом возле Поике. В утверждении легенды о том, что ров был искусственного происхождения, засомневалась еще Кэтрин Раутледж, которая в конце концов пришла к выводу, что это – естественная впадина геологического происхождения, возможно использованная длинноухими для обороны.

Этнограф же Альфред Метро из состава франко?бельгийской экспедиции 1934–1935 годов пошел еще дальше, заявив, что своеобразная природная формация дала островитянам повод сочинить сказку. Он считал, что рапануйцы старались как-то объяснить своеобразный геологический феномен, а повествование о битве «длинноухих» и «короткоухих» является всего лишь вымыслом жителей островом Пасхи и сочинено ими в относительно недавнее время.

«Среди тех, кто осматривал ров длинноухих, был также один геолог. Он раз навсегда установил, что впадина возникла естественным путем еще до появления здесь людей. Поток лавы из главной части острова натолкнулся на затвердевший поток, который еще раньше сполз с плато Поике, и в месте их встречи получилось подобие рва. Наука вынесла свой приговор, который поверг в недоумение обескураженных пасхальцев. Однако они продолжали стоять на своем: это оборонительный ров Ико, земляная печь длинноухих» (Т.Хейердал, «Аку-Аку»).

Чтобы разобраться с этой проблемой, экспедиция Хейердала решила провести раскопки. Руководить раскопками рва длинноухих взялся Карлайл Смит, который решил сначала заложить несколько разведочных шурфов, для чего привлек пятерых рабочих из числа местных жителей.

«Впервые я видел, чтобы пасхальцы так рьяно брались за работу. Наблюдать за ними не было надобности, и мы решили прогуляться по плато. А когда вернулись и пошли к первому шурфу посмотреть, как подвигается дело, оказалось, что оставленный здесь рабочий куда-то исчез вместе с инструментом. Но прежде чем мы успели удивиться, из ямы вылетели комья земли, и, подойдя вплотную, мы увидели, что старик уже зарылся метра на два и продолжает лихо орудовать киркой и лопатой. А в горчично-желтой стене вокруг него проступал широкий красно-черный слой. Древесный уголь и зола! Здесь некогда пылал огромный костер, и Карл объяснил, что пламя было очень жарким или же костер горел долго, оттого зола такая красная» (Т.Хейердал, «Аку-Аку»).

Первые впечатляющие находки в пробных шурфах подвигли членов экспедиции на то, чтобы сделать полный разрез впадины, на что ушло несколько дней. По результатом проведенной работы Хейердал пришел к выводу, что здесь располагается действительно искусственный ров глубиной в четыре метра, шириной двенадцать метров и больше двух километров в длину. В золе же были обнаружены каменные орудия и метательные камни для пращи.

«…мы убедились, что ров Ико – великолепно задуманное оборонительное сооружение. В глубокой канаве вдоль всего склона много лет назад люди сложили топливо и зажгли огромный костер. Настал наш черед дивиться, а пасхальцы все это давно знали, из поколения в поколение передавалось, что занесенная впадина – след защитного рва Ико и место гибели длинноухих» (Т.Хейердал, «Аку-Аку»).

Образцы золы из рва были взяты на дальнейшее исследование. Радиоуглеродный анализ этих образцов показал дату 1676±100 год нашей эры. Этот результат совпадал с расчетами Энглерта, которые он провел на основе генеалогического списка вождей. Древнее рапануйское предание вроде бы подтверждалось…

Но и здесь не обошлось без странностей, которые начали обнаруживаться еще в ходе раскопок, проведенных экспедицией Хейердала.

«…оборонительное сооружение было создано людьми задолго до этой катастрофы, ров уже наполовину занесло песком, когда длинноухие собрали в него топливо и подожгли. В нижних слоях тоже оказались следы кострища. Те, кто первоначально копал ров, закидали щебнем очаг, в котором горел огонь около 400 года нашей эры» (Т.Хейердал, «Аку-Аку»).

Таким образом, если опираться на датировки, полученные экспедицией Хейердала, либо кто-то создал ров за тысячу с лишним лет до знаменитой «битвы при Поике», либо «длинноухие» в XVII веке использовали уже имевшееся естественное углубление, лишь немного его доработав.

Однако раскопки того же рва, проведенные позднее Франсисом Мазьером, неожиданно дали обескуражившие результаты.

«Мы произвели выемку грунта, и на глубине пяти метров обнаружился слой красной земли, как и было описано норвежской экспедицией, затем несколько веточек обожженного дерева, а точнее, корней травы, но никаких следов того, что здесь, в этой гигантской печи, погибли люди. Да! Никаких следов» (Ф.Мазьер, «Загадочный остров Пасхи»).

Как же так?.. Ведь должны же были сохраниться кости погибших!.. Они не могли бесследно раствориться в воздухе, как не могли и полностью разложиться в земле за такое короткое время – ведь по расчетам Энглерта и данным экспедиции Хейердала с момента «битвы при Поике» прошло всего лет триста.

Один из островитян, считавший себя потомком «длинноухих», поведал Мазьеру несколько иную версию древней легенды, которая лучше соотносилась с отсутствием человеческих останков во рву. В варианте этого островитянина, во-первых, «длинноухих» было не так уж и много. А во-вторых, погибли они вовсе не во рву.

«…их было около сотни, этих ханау еепе. Они были вынуждены скрываться на Поике, но были окружены и во время сражения бежали к скале, которая в крайней южной части трещины возвышается над равниной Хоту-Ити. Там их перебили и изжарили в печи, называемой ко те уму о те ханау еепе. Их земля была сожжена, а сами они были съедены…»

Мазьер указывает, что в таком изложении легенда кажется более достоверной, но сомнения все-таки остаются, поскольку слышал он ее (именно в таком варианте) только от одного человека – пусть и того, кого можно считать «посвященным»…

Выскажу здесь свою личную точку зрения.

По мере ознакомления с приводимыми в различных источниках древними легендами и преданиями острова Пасхи, у меня постепенно крепло ощущение, что к ним нужно относиться крайне осторожно. Мало того, что на это устное наследие рапануйцев очень сильное влияние оказало внешнее воздействие со стороны христианства, которое насаждалось на острове Пасхи с момента обустройства здесь различных миссионеров. Значительно усугубило ситуацию то, что ныне жизнь острова ориентирована на туристов. Островитяне порой готовы рассказать вам ту версию древних преданий, которую вы сами хотите от них услышать…