Глава первая: МОИСЕЙ

1. При каком фараоне жил и умер Иосиф

На подступах к решению вопроса составим следующие таблицы:

Таблица I. (В соответствии с гл. 5 Бытия)

Таблица II. (В соответствии с гл. 11 Бытия)

Таблица III.

Примечания к таблицам:

* При составлении таблицы I, в графе “Ною было, когда он родил Сима”, написана цифра 502 года, несмотря на то, что в Бытие (глава 5:32) написано: “Ною было пятьсот лет и родил Ной Сима, Хама и Иафета”. Из какого же расчета взята цифра 502? Объяснение таково. Сим, Хам и Иафет не близнецы и родились в разное время. Согласно комментарию Раши, Иафет родился первым – т. е., когда Ною было 500 лет; Сим – вторым, Хам – третьим. Но, поскольку Сим родился обрезанным, в знак уважения к этому чуду его имя ставится первым. Сколько же лет было Ною, когда он родил Сима? В главе 7:11 Бытия говорится: “В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились” – то есть потоп начался в шестисотый год жизни Ноевой. В главе же 11:10 написано: “Сим был ста лет, и родил Арпахшада, через два года после потопа”. Отсюда следует, что во время потопа Симу было 98 лет (100-2). Но его отцу Ною во время потопа было 600 лет – отсюда следует, что Ной родил Сима в 502 года (600-98).

** Объяснение Таблицы II входит в объяснение к Таблице I.

***Авраам, судя по порядку перечисления, сын старший. “Терах жил семьдесят лет, и родил Аврама, Нахора и Арана” (Бытие, гл. 11:26). Здесь имеется в виду, что Тераху было 70 лет, когда он родил Авраама.

**** При составлении таблицы III трудным моментом оказалось определение возраста Иакова в момент рождения Иосифа. Однако этот возраст возможно вычислить. В Бытие (гл. 47:28) написано: “И жил Иаков в земле Египетской семнадцать лет; и было дней Иакова, годов жизни его, сто сорок семь лет”. Следовательно, до прихода в Египет к Иосифу, Иаков был ста тридцати лет (147-17). Далее: “Иосифу было тридцать лет, когда он предстал перед лице фараона, царя Египетского” (Бытие, гл. 41:46) – предстал предсказать ему 7 урожайных лет и 7 последующих лет голода. “И прошли семь лет изобилия” (Бытие, гл. 41:53). Начался противоположный период. Иосиф сказал братьям: “Ибо теперь два года голода на земле: еще пять лет, в которые ни орать ни жать не будут” (Бытие, гл. 45:6). И попросил их привести из земли ханаанской отца в Египет. В момент этого разговора Иосифу было 39 лет (30+7+2). И таким образом Иакову, когда родился Иосиф, был 91 год (130-39). Кончается Бытие так: “И умер Иосиф ста десяти лет. И набальзамировали его, и положили в ковчег в Египте” (Бытие, гл. 50:26)

Исходя из данных таблиц I, II, III (см. примечания), возможно вычислить количество лет от Сотворения до того времени, когда Иосиф “предстал перед лице фараона”. Оно равно 2229 годам (1558+98+ +543+30). Период от Сотворения до Рождества Христова, приведенный к моменту этого расчета (апрель 1994 года), равен 3760 годам. Отсюда следует, что Иосиф “предстал перед лице фараона” в 1531 году до н.э. (3760-2229). Это было при фараоне Тутмосе I (1538-1525 гг. до н.э. – XVIII династия). В Бытие (гл. 37:2) говорится, что Иосиф “семнадцати лет, пас скот вместе с братьями своими” и, как явствует из повествования в этой же главе, в этом же возрасте он был продан мадианитянами в Египет царедворцу фараона. Таким образом до того, как Иосиф “предстал перед лице” Тутмоса I, он находился в египетском рабстве 13 лет (30-17). Отсюда следует, что Иосиф попал в Египетское рабство в 1544 г. до н.э. (1531+13) – то есть в царствование Аменхотепа I (1559-1538 годы до н.э.). Исходя из описания жизни Иосифа в Бытие, получается, что Иосиф был арестован при Аменхотепе I и освобожден при Тутмосе I. Об Аменхотепе I известно, что он являлся продолжателем внешней политики своего предшественника Яхмоса I, основателя XVIII фиванской династии. О Яхмосе I же нам известно, что он одержал окончательную победу над гиксосами. Сохранилась автобиография одного из вельмож Яхмоса I, где описываются конкретные действия египетских войск. Указывается, что был осажден главный опорный пункт гиксосов Аварис. Гиксосы упорно сопротивлялись, но в итоге были изгнаны из Египта.

Гиксосские цари правили в Египте до 1580 г. до н.э. Когда Иосиф попал в египетское рабство, всего 36 лет отделяло его от описанных исторических событий. Можно с уверенностью сказать, что, по-видимому, из Египта были изгнаны гиксосские войска во главе с гиксосским царем, но часть гражданского населения гиксосского происхождения осталась в Египте. Весьма вероятно, что в своей повседневной жизни в египетском рабстве Иосиф сталкивался с гиксосами (семитские и хурритские племена) и, будучи сам этих же кровей, испытывал на себе враждебное отношение как со стороны коренного населения, длительное время находившегося под властью гиксосских царей, так и со стороны чиновничества, выражавшего националистические и экономические интересы Аменхотепа I. Отметим, что Авраам, также побывавший в Египте (до воцарения гиксосских царей), не испытывал к себе никакого враждебного отношения. Во всяком случае, в Бытие об этом ничего не говорится. Но, что касается Иосифа, то тут уже попахивает явлением до этого в мире неизвестном – антисемитизмом: “Кликнула домашних своих, и сказала им так: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами” (Бытие, гл. 39:14). Исходя из данных тех же самых таблиц I, II, III, вычисляем количество лет от Сотворения до дня смерти Иосифа. Оно равно 2309 годам (1558+98+653). Т.е. Иосиф умер в 1451 году до н.э. (3760-2309). Отсюда следует, что Иосиф умер при Аменхотепе III, время правления которого 1455-1424 годы до н.э. В промежутке от Аменхотепа I до Аменхотепа III властвовали, кроме Тутмоса I, еще четыре фараона – Хатшепсут и Тутмос III (1525-1503), Тутмос III (1503-1491), Аменхотеп II (1491-1465), Тутмос IV (1465-1455). Отсюда следует, что Иосиф был свидетелем жизни шести фараонов, однако в Пятикнижии все шесть спрессованы в одном безличном собирательном значении, подаваемом в единственном числе – фараон!

Далее – в Исходе (гл. 1:6) говорится: “И умер Иосиф и все братья его и весь род его”. Здесь же дается следующая информация. Леви прожил 137 лет (гл. 6:16), Кеат – 133 года (гл. 6:18). Родственные связи по Бытию таковы: Рахель и Лия – жены Иакова, Леви – сын Лии, Кеат – сын Леви. Судя по тексту Исхода, Кеат родился перед самым приходом Иакова в Египет. Зная, что Иаков пришел в Египет в 2238 году, условимся 2235 год считать годом рождения Кеата. Умер Кеат в 2368 году (2235+133). Лия стала женой Иакова за 14 лет до рождения Иосифа – т.е. в 2185 году (1558+98+543-14) (см. таблицы I, II, III и смысл текста в Бытие, гл. 30:25). Леви – третий сын Иакова. Нормальная продолжительность беременности – 10 месяцев. Принимая перерыв от беременности к беременности равным двум месяцам, будем считать, что Леви родился через 35 месяцев (3 года) после свадьбы Лии – т.е. в 2195 году (2185+7+3). Умер Леви в 2332 году (2195+137). Из всех, пришедших в Египет родственников Иакова, перечисленных в Бытие, продолжительность жизни дана только для Леви и Кеата. Летописец дал этим возможность установить последовательность смертей родственников Иакова во времени. В ряду этой последовательности Кеат умер последним. Промежуток лет от смерти Иосифа до смерти Кеата равен 59 годам (2368-2309).

Далее в Исходе сказано: “А сыны Израилевы расплодились и размножились, и взросли и усилились необычайно, и наполнилась ими земля та” (Исход, гл. 1:7). Здесь надо сказать, что для того, чтобы сыны Израилевы расплодились и размножились, должно пройти хотя бы два поколения, при условии 10 детей на семью. Промежуток, принятый в Пятикнижии от поколения к поколению, равен 40 годам. И, таким образом, время прошедшее от смерти Иосифа до появления третьего поколения равно 139 годам (59+80).

Далее говорится: “И сказал народу своему: вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас”(гл. 1:9). Если вникнуть в смысл слова “сильнее”, становиться ясным, что фараон имеет в виду не только евреев из рода Иакова, но вообще семитские племена, обосновавшиеся на территории Египта. И дальше: “Перехитрим же его” – т. е. народ израилевый (гл. 1:10). “И поставили над ним начальников работ, чтобы изнуряли его тяжелыми работами. И он построил фараону Питом и Раамсес, города для запасов” (гл. 1:11). После Иосифовой смерти эти города могли быть построены только при одном фараоне – Рамзесе II (1317- 1251). Таким образом, “новый царь, который не знал Иосифа” (гл. 1:8), был именно этот фараон. От смерти Иосифа до воцарения фараона Рамзеса II прошло 134 года (1451-1317). После приведенного расчета возможно предположение, что города Питом и Рамзес начали строится в 1312 году до н. э., т .е. через пять лет после начала царствования Рамзеса II (139-134). Далее отметим и такой момент. В Исходе после стиха о построении городов для запаса сразу же говорится о народе израилевом следующее: “Чем более изнуряли его, тем более он умножался, и тем более возрастал, так что опасались сынов Израилевых” (гл. 1:12). Заглянув в Числа (гл. 26:51), находим, что в непосредственной близости от дней исхода из Египта на равнине Моавитянской сынов Израилевых, от двадцати лет и выше (см. гл. 26:1-2), было 601730 человек. Еще не прошло сорока лет после исхода и такое количество населения, не считая детей и подростков, если принять во внимание, что все начиналось с 70 человек и преуспелось в интервале 140-150 лет!? Это говорит о том, что состав участников исхода весьма заметно выходил за рамки представителей генеалогического древа, берущего свое начало от Иакова. Иосиф, как было доказано, умер при Аменхотепе III. В промежутке между Аменхотепом III и Рамзесом II царствовало не менее четырех фараонов (Эхнатон, Тутанхамон, Хоремхеб, Рам-сес I). Опять же, и здесь мы видим такое же самое спрессовывание в библейском повествовании в собирательную безличность всех этих фараонов, как в вышеуказанной истории с Иосифом.

Отметим также (поскольку в дальнейшем нашем исследовании придется еще к этому вопросу вернуться), что Авраам также побывал в Египте. Последовательность событий такова. В Харране умер Терах, отец Авраама, в возрасте 205 лет (Бытие, гл. 11:32). И после этого по велению Господа оставить Харран, Авраам с Саррою и Лотом приходит в Ханаан в возрасте 75 лет. И далее “двинулся он к горе, на восток от Вефиля” (Бытие, гл. 12:8). И затем: “Был голод в той Земле. И сошел Аврам в Египет, пожить там; потому что усилился голод в земле той”. Стремление Авраама попасть в Египет объяснимо и с другой точки зрения. Дело в том, что в Египте, согласно папирусам птоломеевских времен, существовали формы рабства, которые нельзя подвести под шаблон. Имеются папирусы в которых, например, говорится о рабе-инспекторе канала, рабе-меняле, рабе-пастухе гусей, рабе-рыбаке, рабе-крестьянине. Сообщается, например, что раб-гусиный пастух продает земельный участок в 30 арур (1 арур равен 2025 кв. м – по Лепситусу). Очевидно, что такие формы рабства существовали и в более древние эпохи. Не исключено, что и во времена Авраама.

Исходя из данных тех же самых таблиц I, II, III, вычисляем количество лет от Сотворения до тех дней, когда “сошел Аврам в Египет”. Оно равно 2023 годам (1558+98+292+75). Исходя из соотношения дат еврейского Календаря и григорианского, это – 1727 год до н.э. Здесь следует отметить, что на 1729 год до н.э. выпадает конец царствования фараона Новерхотепа (1740-1729), практически последнего представителя XIII династии фараонов, и в Египте наступает период безвременья. Ослабленный Египет становится добычей азиатских завоевателей – гиксосов, представлявших собой довольно сложный конгломерат племен семитского и хурритского происхождения. Вполне возможно, что в состав племен семитского происхождения входили племена хабиру, к которым принадлежал первый патриарх. Следует отметить, что до этого момента происходило постепенное мирное просачивание этих племен в течение почти двух столетий на территорию Египта. Начиная примерно с 1720 г. до н.э. гиксосы, сделав своей столицей Аварис, практически контролировали весь Египет. Однако считается, что Египет попал под власть гиксосов со времени воцарения гиксосских царей -1700 г. до н.э. Невозможно не упомянуть здесь несколько моментов, ставших в результате археологических раскопок достоянием нашей современности. В развалинах храма в Тод было найдено четыре медных ящика, в которых среди различных предметов находились амулеты и печати типично месопотамского происхождения. Исследование показало, что эти вещи появились в Египте в царствование Аменемхета II (1934-1896) – т. е., по крайней мере, за 170 лет до того, как Авраам “сошел в Египет”. Это говорит о том, что представители племен хабиру появились в Египте раньше Авраама, также являвшегося, как известно, выходцем из Месопотамии. На глубокое проникновение азиатских племен в дельту Нила указывают также результаты раскопок города Таниса, стены которого построены по правилам строительной техники хананейских племен Палестины. И обратно, в развалинах древнего города Гезера были найдены египетские статуи из песчаника и гранита, а также различные изделия из слоновой кости и других материалов, очевидно, попавшие в Палестину из Египта. Весь этот археологический слой Гезера может быть отнесен к началу второго тысячелетия до н. э. – т.е. ко времени царствования фараонов XII династии. Это говорит о том, что наблюдалась обоюдная мирная инфильтрация населения двух соседствующих земель.

2. К какому фараону говорил Моисей

В Исходе (гл. 7:8), говорится: “Моисей был восьмидесяти, а Аарон восьмидесяти трех лет, когда стали говорить они к фараону”. Учитывая, что Моисей прожил 120 лет и что до прихода в Землю Обетованную прошло 40 лет, условимся считать началом исхода момент разговора Моисея с фараоном. Попробуем определить, в каком году это происходило, 3-я Царств (гл. 6:1) утверждает: “В четыреста восьмидесятом году по исшествии сынов Израилевых из земли Египетской, в четвертый год царствования Соломонова над Израилем, в месяц Зиф, который есть второй месяц, начал он строить храм Господу”. В предыдущей главе мы убедились, что Бытие в свое хронологической основе в точности совпадает с реальными историческими событиями. Попробуем и далее соотносить исторические события с фактами библейского повествования, доверяя в одинаковой степени обоим и держа при этом на страже аналитическое чутье, в целях определения истины.

В “Очерке истории еврейского народа” под редакцией профессор Ш. Эттингера, выпущенной в серии Библиотека-алия – 1990 г., читаем в главе третьей “Объединенное царство”, о Сауле – царствование Саула – 1025-1004 гг. до н.э. В отношении следующего царя датировка указана в разобщенном виде – на стр. 43 пишется, что Давид стал царем приблизительно в 1004 г. до н. э., на стр. 48 нам сообщается, что Давид умер в 965 г. до н.э. О следующем царе Соломоне, по инициативе которого был выстроен храм – не датируется ни восшествие на престол, ни кончина. О следующем царе, сыне Соломона, Ровоаме с первых же слов сказано – взошел на престол в 928 г. до н.э.

Такая судорожная эквилибристика вызывает ощущение, что еврейские историки не с очень большой охотой датируют царствование общепризнанного мудреца. Нам кажется, что это связано с неприязненным отношением талмудистов к историкам, потому что если признать датирование историками царствования Соломона правильным, то исходя из указания в Библии (3-я Ц.) о том, что промежуток времени от начала строительства храма до дней исхода равен 480 годам, получается, что в Пятикнижии Бытие и Исход хронологически не согласованы. Моисей, исходя из указания в 3-я Ц., встречается с фараоном до смерти Иосифа, а не (судя из того, как это событие трактуется в Исходе) после. Отсутствие даты периода царствования Соломона в очерке вызвано тем, по-видимому, что проф. Ш. Эттингер не пожелал портить отношений с нашими талмудистами – так что пусть лучше пострадает истина, чем собственное спокойствие и благополучие… Но поскольку мы – исследователи свободные, то наша задача докопаться до голой сути – такой, какова она есть.

В Краткой еврейской энциклопедии, выпущенной Иерусалимским еврейским университетом в 1986 г. (том 3, стр. 77), находим – Соломон – 965-928 гг. до н. э. Итак, год вступления Соломона на престол 965 год и никаких гвоздей. Можно подумать, что историки занимаются не историей, а составлением кубиков. Кубик первый – Саул: начал в 1025, закончил – в 1004; кубик второй – Давид: начал в 1004, закончил – в 965; кубик третий – Соломон: начал в 965, закончил в 928, кубик четвертый – Ровоам: начал – в 928… И т. д… Но история не составление кубиков, а отражение реального объекта. Попробуем разобраться. В этой точке, производимого нами исследования, нас интересует царствование Соломона. Из разбега (965–928) выходит, что Соломон царствовал 37 лет. Но обратимся к Библии. В книге 3-я Царств, (гл. 11:42) читаем: “Времени царствования Соломонова в Иерусалиме над всем Израилем было сорок лет”. Какая же продолжительность царствования Соломона в действительности -37 лет или 40? Кто ошибся – историки или библейский летописец? Вдумавшись в смысл разбега (965-928) указанного историками, мы должны отметить, что, во всяком случае, одна из двух указанных цифр верная. А именно – 928, указывающая год смерти Соломона. Но тогда, если считать продолжительность царствования Соломона согласно Библии сорокалетним, Соломон начал царствовать при жизни своего отца -Давида. Обратившись снова к библейскому источнику, находим, что наш вывод в точности соответствует святому повествованию. В 3-я Царств (гл. 1:33, 34, 35) читаем: “И сказал им царь: возьмите с собою слуг господина вашего, и посадите Соломона, сына моего, на мула моего, и сведите его к Гиону. И да помажет его там Садок священник и Нафан пророк в царя над Израилем, и затрубите трубою и возгласите: “да живет царь Соломон!” Потом проводите его назад и он придет, и сядет на престоле моем; он будет царствовать вместо меня; ему завещал я быть вождем Израиля и Иуды”. И далее в этой же главе, стихи 45, 46: “И помазали его Садок священник и Нафан пророк в царя в Гионе, и оттуда отправились с радостию, и пришел в движение город. Вот отчего шум, который вы слышите. И Соломон уже сел на царском престоле”. И после всего этого в гл. 2:1 сообщается: “Приблизилось время умереть Давиду, и завещал он сыну своему Соломону, говоря”… Совместив библейскую летопись с историческими данными, приходим к выводу, что Соломон начал царствовать в 968 гг. до н.э. (928+40) – т.е. за три года до смерти своего отца (968-965). Храм же Соломон начал строить через четыре года после вступления на престол, а именно – в 964 году до н.э. (968-4), или через год после смерти Давида. Попутно заметим, что в 3-я Ц. (гл. 6:38) сообщается, что строительство храма длилось 11 лет. Эта цифра дает нам право утверждать, что строительство храма было завершено в 953 году до н.э. Но такое утверждение будет верным только в том случае, если год смерти Соломона, указанный историками, соответствует действительному году его смерти и в том еще случае, если библейская летопись царствования Соломона отражает реальные факты биографии царя. Доверимся же имеющимся историческим и в равной степени сведениям библейского повествования, не считая безошибочными ни те ни другие, но сравнивая их, размышляя и выявляя при этом цель нашего исследования – истину.

Приняв за основу начало строительства храма 964 год до н. э., вычислим год исшествия сынов израилевых из земли египетской. Это произошло согласно 3-ей Царств (гл. 6:1) в 1444 г. до н.э. (964+480). Отметим попутно, исходя из уже известных нам данных, что Иосиф, умер в 1451 гг. до нашей эры. И , таким образом, выход евреев из Египта начался (беря за основу 1444 г.) через 7 лет после смерти Иосифа. Это означает, что Моисей, когда ему было 80 лет, встретился и разговаривал с тем же самым фараоном, при котором умер Иосиф. Но так ли это? Не будем спешить с окончательными выводами. Обратимся снова к Пятикнижию. В главе 15:13 Бытия читаем. “И сказал Господь Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет”. Первыми потомками патриарха являются сыновья его: первенец Измаил (Ишмаэль), рожденный в 1726 г. до н. э. 86 летним Авраамом; и затем Исаак (Ицхак), рожденный Авраамом столетним. Поэтому отсчет продолжительности египетского рабства надо начинать от времени появления Авраамовых сыновей. С какого сына начинать отсчет – с Измаила, мать которого египтянка Агарь, или с Исаака, мать которого Сарра? Исходя из родословной Измаила, подробно указанной в Пятикнижии, никто из перечисленных потомков Измаила в египетском рабстве не побывал, за исключением одного интересного момента. В Исходе (гл. 2:15) говорится: “Моисей убежал от фараона и остановился в земле Мадиамской, и сел у колодезя”. И далее – в стихе 16: “У священника Мадиамского было семь дочерей”. И в стихах 21, 22: “Моисею понравилось жить у сего человека; и он выдал за Моисея дочь свою Ципору. Она родила сына, и Моисей нарек ему имя: Гирсам; потому что, говорил он, я стал пришельцем в чужой земле”. Затем Моисею явился “Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста” (Исход, гл. 3:2) и сказал ему: “выведи из Египта народ мой, сынов Израилевых” (Исход, гл. 3:10). И тогда Моисей: “Возвратился к Иофору, тестю своему, и сказал ему: пойду я, и возвращусь к братьям моим, которые в Египте, и посмотрю, живы ли еще они? И сказал Иофор Моисею: иди с миром” (Исход, гл. 4:18). И, наконец: “Взял Моисей жену свою и сыновей своих, посадил их на осла, и отправился в землю Египетскую” (Исход, гл. 4:20).

Порассуждаем. Во-первых, имя жены Моисея Ципора говорит о том, что она семитского племени. Ибо Ципора на иврите – птица. Во-вторых, нам известно, что мадианитяне – арабское племя из потомков Авраама от его жены Хетуры, родоначальником которого считается сын Хетуры и Авраама Мадиан (Бытие, гл. 25:2). Племя это жило по соседству с Египтом. Но проследим родословную Авраама от его жены – египтянки Агарь. Агарь родила Измаила. У Измаила родилась дочь Махалат (Басмат). Исав, сын Иакова, взял Басмат в жены и она родила ему сына Реуэля. Заметим здесь, что тесть Моисея, священник Иофор в Исходе (гл. 2:18), назван также Реуэлем. Реуэль на иврите означает пастырь Божий и, невидимому, является титулом священника мадианского. Первое же его имя Иофор означает превосходительный, преосвященный (от йофи на иврите). Это совпадение имени сына Басмат и титула мадианского священника не случайное – оно говорит о том, что тесть Моисея был из рода измаильтян. И далее: Иосиф родился у Иакова уже после того, как брат Иакова Исав отделился от него и “пошел в другую землю от лица Иакова, брата своего” (Бытие, гл. 36:6). “И поселился Исав на горе Сеир, Исав, он же Едом” (Бытие, гл. 36:8). В главе же 37:27, 28 Бытия четко написано: “Пойдем же продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем; ибо он брат наш, плоть наша. И когда проходили купцы Мадиамские, вытащили Иосифа из рва, и продали Иосифа Измаильтянам за двадцать серебреников”. Таким образом, очевидно, что в тех местах, где Моисей нашел свою Ципору, еще во времена семнадцатилетнего Иосифа обитали измаильтяне, которые, как видно из текста Бытия (гл. 37:27, 28), уже тогда отождествлялись с мадианитянами. Что же касается тех мадианитян, родоначальником которых является один из младших сыновей Авраама Мадиан – сын Хетуры, то они не исчезли бесследно, по-видимому, слились с племенем измаильтян после кровопролитной войны. Ибо в Бытие, в гл. 36, повествующей о потомках Исава и о старейшинах и царях Едома и Сеира, в стихе 35 говорится: “И умер Хушам, и воцарился по нем Гадад, сын Бедадов, который поразил Мадианитян на поле Моава: имя городу его Авиф”. Отсюда следует, что Ципора, жена Моисея, измаильтянка. И в сыне его Гирсаме течет измаильтянская кровь. И поскольку Моисей возвращается в Египет вместе со своей семьей до начала исхода – это с очевидностью означает, что потомки Измаила, первенца Авраама, успели побывать в египетском рабстве.

Исходя из этого, примем за точку отсчета четырехсотлетнего пребывания потомков Авраама в египетском рабстве год рождения Измаила ( в противоположность мнению гениального комментатора Торы раби Авраама Ибн-Эзра, который принимает за эту точку отсчета год рождения Исаака), ибо горькая истина нам дороже сладкого обмана. Простим же раби Аврааму Ибн-Эзра то, что он предпочел Исаака Измаилу, так как предпочтение это вызвано, вероятно, не националистическими побуждениями, а тем, что в Пятикнижии нет явных указаний на пребывании потомков Измаила в египетском рабстве и, может быть, тем, что уважаемый нами раби сделал в свое время расчет подобный нашему и, когда за точку отсчета он принимал день рождения Исаака, у него получалось, что евреи находились в египетском рабстве до 1312 г. до н. э., что в точности совпадает с годом начала строительства “городов для запаса”. Однако мы, с учетом сказанного, произведем следующий расчет.

Год рождения Измаила – 1726 г. до н. э. [3760 – (1948 + 86)]. И, наконец: 1726 – 400 = 1326. То есть евреи находились в египетском рабстве до 1326 г. до нашей эры. Эта цифра говорит, вроде бы, о том, что евреи начали исход до начала строительства городов Питом и Раамсес (1312), что не соответствует канве библейского повествования. Но поразмыслим. В Бытие, как мы уже знаем, Бог говорит Аврааму о четырехсотлетнем пребывании евреев в египетском рабстве. В Исходе же (гл. 12:37, 40) сказано: “И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхоф… Времени же, в которое сыны Израилевы обитали в Египте, было четыреста тридцать лет”.

Вполне могло быть, что Бог назвал Аврааму цифру 400, но реальность несколько изменила это округленное число и в действительности получилось 430. Подумаем сами. В гл. 1:11 Исхода недвусмысленно говорится, что народ израилевый построил города Питом и Раамсес – говорится с ударением на построил. И затем в главе 12:37 говорится о начале исхода из города Раамсес. Сколько же понадобилось времени, чтобы построить эти города? При тогдашней технике 30 лет вполне приемлемая цифра. Бог, называя цифру 400, не учел продолжительности строительства. Не соразмерил он своих возможностей с возможностями человека – он бы мог Сотворить эти города в одно мгновение. С учетом этого божественного недопонимания, произведем перерасчет и получим, что евреи находились в Египетском рабстве до 1296 г. до н.э. (1326-30). Эту цифру мы и примем за начало исхода. Отсюда становятся возможными два следующих важных вывода: один – восьмидесятилетний Моисей разговаривал с фараоном Рамзесом II, другой – Моисей родился в 1376 году до н.э. (1296+80).

Все Пятикнижие полностью соответствовало бы реальным историческим событиям, если бы в 3-ей Царств, в гл. 6:1 не говорилось, что от начала строительства храма до начала исхода прошло 480 лет, потому что в этом случае началом исхода является 1444 г. до н.э. – времена фараона Аменхотепа III (1455-1424). Получается разница с началом исхода, вычисленным по привязке к году рождения Измаила, в 148 лет (1444-1296). Отметим также и следующее. В 1990 году нашей эры господином Элиэзером Шульманом была выпущена книга “Последовательность событий в библии”. Автор принимает за начало исхода 1312 г. до нашей эры и, просчитывая хронологическую непрерывность событий по Библии в промежутке от начала исхода (1312) до начала строительства храма, находит равным этот промежуток 480 годам, что в точности совпадает с цифрой указанной в 3-я Ц., в гл. 6:1. Но в этом случае строительство Храма началось в 832 г. до н.э. Согласно же нашему анализу в 961 г. до н.э. Разница составляет 129 лет (961-832). Сразу же напрашивается вопрос: где ошибка – в исторических данных, совмещенных с помощью проделанного нами аналитического исследования с библейской информацией о царствовании Соломона, или в скрупулезном хронологическом расчете господина Элиэзера Шульмана, выполненного по библейскому источнику в отрыве от реальных исторических предпосылок? Прежде, чем ответить на этот вопрос, надо знать, что имели в виду современники Соломона, называя началом исхода ту точку, которая лежит от начала строительства храма на расстоянии в 480 лет? Если это не исход из города Пер-Рамзеса, а нечто иное, то тогда расчет, проделанный господином Элиэзером Шульманом является не чем иным, как составлением кубиков – подгонкой этих кубиков к цифре 480. И если, как мы уже успели заметить, реальный объект такой подгонке не соответствует, ибо исторические процессы это не пришлифовывание одной части к другой, а зачастую временное совмещение разных по своему характеру процессов, то, может быть, как бы это кощунственно с нашей стороны не выглядело, мы в праве предполагать, что I книга Пятикнижия (Бытие в конце своего повествования) и II книга Пятикнижия (Исход в начале своего повествования) были, неизвестным нашему времени летописцем, состыкованы таким образом, чтобы соблюдалась плавность повествования и одно событие следовало за другим в строгой последовательности. Т.е. этот летописец, как и наши историки, занимался не живой историей, а составлением кубиков. Важнее истины для него было, чтобы Пятикнижие выглядело теологически приглаженным, соответствовало теократическому направлению молодой еврейской государственности и на этом фоне служило сплочению 12-и колен израилевых в единый конгломерат, имя которому – народ. Логические шероховатости, а порой и ухабы придавали библейскому повествованию еще большую таинственность и притягательность. Создавали впечатление правдивости и естественности. И слава Богу, что это так! Но исследователь не имеет права идти на поводу у подобных впечатлений и втискивать поле своего исследования в прокрустово ложе традиционного религиозного мышления. Нам кажется, что ошибка уважаемого господина Элиэзера Шульмана не в расчетах, взятых само по себе, а в слепой вере в библейские каноны, ибо каноны, как известно, устанавливаются не Богом, а людьми.

Мы на исходе XX века предполагаем, что Гомер составил Илиаду из разрозненно существовавших мифов. Соединил эти мифы в одно повествование, плавно перетекающее от одного мифа к другому. Кстати, Илиада в древней Греции считалась книгой священной. Она воспринималась греками с таким же трепетом и благоговением, как верующими евреями до сих пор воспринимается Пятикнижие. И если это так, то почему бы не выдвинуть гипотезу, что и у евреев был летописец, пожелавший остаться неизвестным, который искусно соединил в одно повествование Бытие и Исход? Тем более, что такая гипотеза имеет право на существование – и вот почему: 964 г. до н.э. – год начала строительства храма (как было нами принято после соотношения исторических данных с данными 3-я Ц., гл. 11:42) отбрасывает начало исхода (если принять во внимание данные в 3-я Ц., гл. 6:1) к 1444 г. до н.э. (964+480), что не соответствует принятому нами в этой статье, на основе логических умозаключений и расчетов, началу исхода (1296 г. до аа). Разница, как уже было замечено, равна 148 годам (1444-1296).

Сделаем допущение, что во времена Соломона имелись какие-то архивные документы, или, по крайней мере, легенды, в которых за начало исхода был принят не год бегства евреев из Египта, а другое событие – такое, благодаря которому такой исход вообще стал возможным. Так, например, начальной точкой отсчета четырехсотлетнего периода пребывания евреев в египетском рабстве по традиции является год рождения Исаака, несмотря на то, что Исаак в Египте ни разу не был.

Выполненный нами выше анализ, позволяет предполагать, что летописец, тематически состыковавший два разноинформативных повествования Бытие и Исход, просчитавший и подкорректировавший все события и внесший соответствующее изменение в генеалогическое древо наших патриархов (то, что такое изменение было сделано, в дальнейшем нами будет логически обосновано), подшлифовал все моменты так, что комар носа не подточит. И не подточил бы, если бы не один из последующих летописцев Библии, который вывел на свет Божий этот злополучный промежуток (480) от начала строительства храма до оговоренного в 3-я Ц. (гл. 6:1) исхода евреев из Египта. Этот промежуток приводит нас к 1444 г. до н.э. Имеются ли об этих временах какие-либо исторические сведения, хоть как-нибудь связанные с исходом? Такие сведения есть. Донес их до наших времен Иосиф Флавий, цитирующий в своей книге “О древности иудейского народа” известного египетского историка Манефона.

Информация, содержащаяся в этих цитатах, подвергается Иосифом Флавием уничтожающей критике. Но надо сказать, что за кажущимися неувязками, которые вроде бы допускает Манефон при изложении исторических событий, при соответствующем анализе смыслового содержания текста просматривается реальность, имеющая определенную логическую последовательность.

3. Отец Моисея

Манефон был первосвященником (египетским жрецом в г. Ольвиополе в царствование Птолемея I Сотера и Птоломея II Филадельфа). В этот период Египет находился под сильным культурным влиянием греков. Благодаря своему высокому жреческому сану, Манефон имел доступ к египетским храмовым архивам и библиотекам и мог подробно изучить древнеегипетские источники. Результатом этого изучения была “История Египта” (в 3-х томах), написанная на греческом языке. Работа эта, к сожалению, в полном виде не сохранилась. Известен, переданный позднейшими историками, краткий конспект труда Манефона, включающий перечень фараонов, объединенных в 30 династий, с краткими историческими сведениями и хронологическими датами. Сохранились также краткие выдержки из Манефона у некоторых позднейших писателей. Археологическими раскопками и находками подтверждено, что труд Манефона является серьезным и добросовестным исследованием. Но вернемся к еврейскому историку Иосифу Флавию, вернее к выдержкам из Манефона, которые приводит Флавий.

Выдержка I: Был у нас царь по имени Тимеос. В его царствование Бог, неизвестно почему, прогневался, и из восточных стран внезапно напали на нашу землю люди     бесславного, полные отваги, и завладели ею легко, без боя и насильно. Они покорили всех бывших в ней князей, затем беспощадно сожгли города и разрушили храмы богов. С жителями они поступили самым жестоким образом, убивая одних, а других вместе с женами и детьми обращая в рабство. После этого они избрали царя из своей среды, имя которого было Салитис. Последний основал свою резиденцию в Мемфисе, обложив данью верхнюю и нижнюю землю и поставив гарнизоны в более подходящих пунктах. Но в особенности он укрепил восточные окраины, в ожидании, что ассирийцы, когда-либо, собравшись с силами, сделают нападение на его царство, желая завладеть им. Найдя в Сетроитском номе, на востоке от Бубастийского рукава Нила, весьма удобно расположенный город, который согласно древнему религиозному сказанию, назывался Аварис, он обстроил его, укрепил его весьма сильными стенами и поместил в нем многочисленный гарнизон, состоявший из двухсот сорока тысяч тяжеловооруженных. Туда он отправился летом как для раздачи продовольствия и жалованья, так и для того, чтобы, с целью внушения страха соседним народам, заставлять воинов усердно заниматься военными упражнениями. Он умер, процарствовав девятнадцать лет. Ему наследовал другой по имени Бнон, который царствовал сорок четыре года. После него Апахнан царствовал тридцать шесть лет и семь месяцев. После него царствовал Апофис – шестьдесят один год и Ианнас – пятьдесят лет и один месяц. Последним из всех этих царей был Ассис, который царствовал сорок девять лет и два месяца. Вот эти шесть были первыми царями среди них и они постоянно и со все большей силой стремились к тому, чтобы искоренить род египетский. Весь их народ назывался гиксос, что значит “цари-пастухи”. Ибо гик означает на священном языке “царя”, а сос в народной речи -“пастуха” или “пастухов”; из этих же двух частей образовалось слово гиксос. Некоторые полагают, что это арабы”.

Вникая в содержание выдержки I, находим общий период правления первых гиксосских царей равным 259 годам 10 месяцам (19+44+36.7+61+50.1+49.2). Обращая внимание на то, что эти цари были первыми гиксосскими царями, делаем заключение, что царствование гиксосов было более продолжительными, ибо вслед за первыми царями должны быть последующие. Отметим так же и то, что гиксосы очень жестоко обращались с египтянами.

Выдержка II: “Вышеупомянутые цари из так называемых пастухов и их преемники владели Египтом в продолжение пятисот одиннадцати лет. После этого цари фивские и верхнее-гипетские поднялись против пастухов и вспыхнула сильная и продолжительная война. В царствование Мисфрагмуфоса пастухи были побеждены и вытеснены из всего Египта и они заперлись в одном месте, которое в окружности своей заключало десять тысяч арур (окружность радиусом 2.6 км – примечание автора этой статьи). Место это называлось Аварис. Его со всех сторон пастухи окружили большой и крепкой стеной для того, чтобы иметь все свое состояние и добычу в безопасности. Но Фуммос, сын Мисфрагмуфоса, расположившись перед стеной во главе войска из четырехсот восьмидесяти тысяч человек, осаждал их, стараясь силой подчинить их себе. Но отчаявшись в успехе осады, он заключил с ними договор, в силу которого они должны были оставить Египет и могли все в полной безопасности направиться, куда им угодно было. И тогда они, на основании состоявшегося соглашения, со всеми домочадцами и своим состоянием оставили Египет в количестве не менее двухсот сорока тысяч человек и пошли в Сирийскую пустыню. Но из страха перед могуществом ассирийцев, которые тогда владычествовали в Азии, они в ныне называемой Иудее построили город, который мог бы вместить столько тысяч людей и наименовали его Иерусалимом”.

Сравнивая информацию выдержки I с информацией, содержащейся в выдержке II, находим, что после шести первых гиксосских царей последующие царствовали 251 год и два месяца (510.12-259.10). То, что гиксосы, запершиеся в Аварисе, были вытеснены из всего Египта, говорит о том, что до этого момента они были распространены по всей территории Египта. Поразмыслив, мы понимаем, что все же в Аварисе собрались не все гиксосы, но, невидимому, наиболее организованная и мобильная часть , а также те гиксосы, которым было что терять (царедворцы, воины и высокопоставленные представители чиновничьего аппарата). Мы должны понимать, что за 511 летний период пребывания гиксосов в Египте появились смешанные браки – как по мужской линии, так и по женской. Так что бежать из Египта им не оченьто и хотелось. Перечитывая выдержку II, замечаем, что в Аварисе собрались те гиксосы, которые были побеждены. Значит имеется в виду гиксосская армия. Возвращаясь к упоминаемому нами в начале нашей статьи фараону Яхмосу I – основателю XVIII династии фараонов и к описанной одним из его вельмож победе этого фараона над гиксосами, и отметив на этот раз с более сильным акцентом, что гиксосы были изгнаны (судя по рассказу этого же вельможи) из города Аварис; приходим к выводу, что в выдержке II говорится именно об этой битве. Посему мы смело можем считать упоминаемого в этой выдержке фараона Фумосса и называемого в автобиографическом рассказе вельможи победителя гиксосов Яхмоса I одним и тем же лицом. Учитывая, согласно историческим сведениям, что гиксосские цари были изгнаны из Египта в 1580 г. до н.э. и что гиксосские цари стопроцентно контролировали весь Египет, начиная с воцарения в Аварисе в 1700 г. до н.э., мы, на основании информации из выдержки II, приходим к выводу, что в течение 391 года в Египте наблюдалось явление государства в государстве [511- (1700-1580)]. В этот период происходила постепенная инфильтрация гиксосов в Египет. Гиксосские цари в этот период находились вне Египта, ибо власть их распространялась вплоть до реки Ефрат. Но в период упадка и хаоса, венчавших конец Среднего царства, гиксосы, сделав своей столицей Аварис (1700), воцарились над всем Нижним Египтом… Отметим также, что гиксосы основали город Иерусалим, по Манефону, в первой половине XVI века до н. э. И еще одна деталь, исходя из наших предыдущих расчетов – Авраам во время своего египетского путешествия встречался с гиксосами-хурритами. Но поскольку, как известно, в состав гиксосских племен входили племена хабиру, то очевидно, что египтяне в те далекие времена чужеземца Авраама считали гиксосом.

Выдержка III: “После переселения народа пастухов из Египта в Иерусалим, царь Тефмос, вытеснивший их из Египта, царствовал еще 25 лет и 4 месяца, а затем умер, передав власть своему сыну, Хеврону, который стоял во главе ея 13 лет. После него царствовали: Аменофис 20 лет и 7 месяцев; его сестра Амесса 21 год и 9 месяцев; затем Мефрес 12 лет и 9 месяцев; Мефрамуфос 25 лет и 10 месяцев; Фмос 9 лет и 8 месяцев; Аменофис 30 лет и 9 месяцев; Орос 36 лет и 5 месяцев; его дочь Акенхера 12 лет и 1 месяц; ее брат Рафотис 9 лет; Акенхер 12 лет и 5 месяцев; Акенхер II 12 лет и 3 месяца; Армаис 4 года и 1 месяц; Рамесс 1 год и 4 ме-сяца; Армес Миамун 66 лет и 2 месяца; Амено-фис 19 лет и 6 месяцев. Этому последнему наследовал Сетос, он же Рамесс”.

Подвергая логическому разбору выдержку III, отметим, что последовательность продолжительностей царствований династий фараонов дана от Яхмоса I (Тефмос) до начала царствования Рамзеса II. Арифметическое суммирование этих последовательностей дает величину периода от Яхмоса до Рамзеса равную 332 годам, не учитывая 2 месяцев (25.4+13+20.7+21.9+12.9+25.10+9.8+30.9+ +36.5+12.1+ 9+12.5+12.3+4.1+1.4+66.2+19.6). В то же время известная науке цепочка династий и продолжительности царствований от Яхмоса I до Рамзеса Великого дает величину этого периода равную 267 годам (1584-1317). Разница между суммой цепочки по Манефону и суммой цепочки согласно современным научным данным – 65 лет. Но в цепочке древнеегипетского историка не указывается были ли случаи совместного царствования или нет. Известно, например (согласно современным научным данным), что в цепочке этой Хатшепсут и Тутмос III (1525-1503) правили совместно. Тутмос III вступил на престол в 1521 г. до н. э., при живом отце Тутмосе I за 4 года до его смерти, но как малолетний был отстранен от власти женой Тутмоса II – Хатшепсут; фактически стал править страной после ее смерти в 1503 году. Как видим, живая история – это не составление кубиков, когда один процесс следует непосредственно за другим, это, зачастую, совмещение во времени одного процесса с другим, их живое неразрывное переплетение. В дополнение к сказанному, просмотрим более вдумчиво цепочку династий фараонов, которую дает Манефон. Мы видим, что в цепочке встречаются такие последовательности – Аменофис и его сестра (возможность совместного правления 20 лет), дочь Ороса Акенхера и ее брат (возможность совместного правления 9 лет). Учитывая это и сказанное выше о Хатшепсут и Тутмос находим, что общая величина лет совместных правлений уже может быть равна 50 годам. Это говорит нам о том, что разницу в 65 лет уже можно довести до 15. У Манефона только в одном месте указывается на непрерывность: “Тефмос умер, передав власть своему сыну”, – говорит Манефон. Но дальше он не дает никаких пояснений о порядке последовательности передачи власти от одного лица к другому. Вывод: разница в 65 лет – это не некомпетентность Манефона (кстати династии фараонов, упоминаемые Манефоном в выдержке III, удалены от него на расстояние в 1000 лет); это, прежде всего, результат отсутствия у нас соответствующей информации о тех далеких интереснейших временах, ибо мы удалены от тех времен на расстояние в 3500 лет.

Выдержка IV: Иосиф Флавий пишет следующее: “Итак, сообщив, что предки наши вышли из Египта за столько лет раньше (Рамсеса) и вставив затем царя Аменофиса, он заявляет (под “он” Флавий подразумевает Манефона), что этот последний (Аменофис) пожелал, подобно Гору, одному из своих предшественников на престоле, лицезреть богов и сообщил о своем желании сыну Пааписа, тезке своему Аменофису, который вследствие своих знаний и дару предвидения будущего считал свое происхождение божественным. Тезка его ответил, что он (лишь в том случае) сможет лицезреть богов, если очистит всю страну от прокаженных и прочих нечистых людей. Сообразно с этим царь велел собрать со всего Египта всех калек, и число их дошло до 80000. Затем он приказал заключить их в каменоломни, находящиеся к востоку от течения Нила, где работали и остальные выделенные из общества египтяне. Среди последних, говорит он, находились и некоторые ученые жрецы, пораженные проказою. Но в то же время Аменофис, этот мудрый прорицатель, перепугался, боясь за себя и за царя гнева богов, как бы не освободились насильно отведенные в каменоломни; и вот он стал поговаривать, что кое-кто заступится за прокажнных с оружием в руках и овладеет Египтом на тринадцать лет. Не решившись, однако, высказать это самому царю, он оставил об этом последнему письмо и покончил жизнь самоубийством. Фараон был в полном отчаянии”.

Судя по приведенной нами выдержке IV, Иосиф Флавий упрекает Манефона в том, что тот один раз говорит о выходе евреев из Египта (поражение гиксосов и уход их из Авариса) в эпоху фараона Яхмоса I (1584-1559); и тут же говорит о событиях при фараоне Аменофисе, словно не замечая, что Аменофис и Яхмос I жили в разные времена. Но надо сказать, что критика Иосифом Флавием Манефона не обоснована, ибо Манефону отмечать в своем повествовании эту разницу во времени нет никакой надобности. Разве не ясно, что Манефон не ставит себе задачу сравнения этих двух правлений и выявления их отличительных особенностей. Манефон в своем повествовании, не имея при этом в виду ничего иного, рассказывает о двух событиях. И нам понятно, что одно из них (изгнание гиксосов из Египта в количестве 480000 человек) происходит при Яхмосе I, второе (заключение прокаженных в каменоломни) при Аменофисе.

В книге “О древности иудейского народа” (см. выдержку III) Иосиф называет, цитируя Манефона, именем Аменофис трех царей: преемника Хеврона Аменофиса I (1559-1538), преемника Фмоса Аменофиса II (1491-1465), преемника Армеса Миамуна Аменофиса III (1455-1419). Отметим здесь тот важный момент, что 1444 г. до н. э. (время исхода, получаемое в том случае, если принять за точку отсчета начало строительства храма Соломоном) выпадает на период царствования фараона Аменофиса III, или, что то же самое – Аменхотепа III (Аменофисы – греческая транскрипция имени египетских фараонов Аменхотепов).

В период Аменхотепа III наблюдается значительное ослабление государства (владения Египта в предыдущие царствования простирались до Ефрата). Благодаря этому племена хабиру (существует мнение, что подобное назва-ие племени связано с происхождением Авраама от Эвера – отсюда иври) проникают в Палестину.

Есть еще и Аменофис (Аменхотеп) IV (1418 -1400) – встречающийся в египетских памятниках, но не упоминаемый Манефоном. Этот фараон заменил древнее многобожие культом Атона – единого государственного бога, и принял новое имя Эхнатон.

Выдержка V: Манефон пишет буквально следующее: “Когда же истек несчастных срок в каменоломнях, то царь, по настоятельной просьбе дать им убежище и кров, предоставил им покинутый гиксосами город Аварис. Заняв этот город и пользуясь всею (прилегающею к нему) областью в качестве убежища, они выбрали начальником своим некоего жреца из Гелиополиса, Осарсифа, поклявшись беспрекословно повиноваться ему. Первым же изданным им постановлением был закон – не поклоняться богам и не воздерживаться ни от каких издавна в Египте почитавшихся священными животных, но убивать и употреблять в пищу всех, равно как не сближаться ни с кем из населения, кроме принесших клятву единомышленников. Издав такой и много других противных египетским обычаям постановлений, он приказал народу восстановить стены города и готовиться к войне с фараоном Аменофисом. Сам же он, собрав как прочих жрецов, так и прокаженных (жрецов), отрядил посольство к изгнанным Тутмосисом пастухам в город по имени Иерусалим и, сообщив о положении своем и прочих подвергшихся позорному насилию сотоварищей, просил предпринять общее единодушное нашествие на Египет. При этом он советовал направиться сперва к Аварису, первоначальной родине их общих предков, и обещал в достаточной мере припасти для войска провиант, чтобы затем уже, когда понадобится, сражаться вместе и без труда подчинить себе (всю) страну. Крайне обрадовавшись этому обстоятельству, те единодушно выступили в поход в количестве до 200000 человек и скоро прибыли в Аварис. Узнав в подробности об этом нашествии, Аменофис, фараон египетский, немало смутился, так как вспомнил об Аминофисе, сыне Пааписа. Созвав тот час египетское войско и посоветовавшись с его начальниками, он приказал прислать к себе наиболее чтимых в капищах животных и повелел жрецам, каждому в отдельности, охранять в самых безопасных местах изображения божеств. Пятилетнего же сына своего, Сефоса, называвшегося также по отцу Рамсесу Рамсесом, он отправил к своему другу. Сам же он приготовился защищаться с прочими и египтянами в числе до 300000 отборных воинов. Сойдясь с врагами, он однако не вступил с ними в битву, так как ему пришла в голову мысль, что он собирается воевать с богами. Повернув поэтому быстро назад и прибыв в Мемфис, он захватил Аписа и всех прочих, доставленных туда священных животных и немедленно отправился со свитою и всем войском в Эфиопию, в виду того, что царь эфиопский был по добровольному признанию его вассалом. Последний принял фараона и всю его свиту, поскольку страна его обладала в достаточной мере городами, селениями и нужным для всех этих преследуемых судьбою пришельцев на, по крайней мере, тринадцатилетнее изгнание, и выставил на границе Египта эфиопский сторожевой лагерь для охраны людей царя Аменофиса. Так обстояло дело в Эфиопии. Гиксосы же соединившись с прокаженными египтянами, поступали столь жестоко с (покоренным ими) населением, что видевшим их тогдашние зверства первое их владычество казалось золотым: они не только жгли города и деревни, грабя и оскверняя храмы, не только не щадили изображений богов, но и делали из святилищ постоянно кухни, в которых зажаривали особенно высоко почитавшихся священных животных, а соответствующих жрецов и прорицателей заставляли разыгрывать при этом роль жертвоприносителей и резников, чтобы затем, обобрав догола, выгонять их. При этом рассказывается, что происходивший из Гелиополиса жрец Осарсиф, так названный по гелиополитскому божеству Озирису, основав новое свое государство и, дав ему законы, изменил, пристав к этим людям, свое имя на название Моисея, которым и стал с тех пор именоваться”.

Прежде, чем приступить к аналитическому исследованию выдержки V, вернемся к выдержке III. В династической цепочке читаем: “Аменофис 19 лет и 6 месяцев. Этому последнему наследовал Сетос, он же Рамесс”. Отсюда понятно, что Манефон считал Сетоса и Рамесса одним и тем же лицом. И поскольку Рамесс в этой цепочке следует сразу же за Аменофисом, то отсюда вытекает, что Манефон считал Аменофиса отцом Рамесса. В действительности же цепочка такова: Аменхотеп (Аменофис) VI (1418-1400) – он же Эхнатон, Тутанхамон (1-я половина 14 в. до н. э.), Хоремхеб (1342-1338), Рамесс (Рамзесс) I, Сетос (Сети) I (1337-1317) -отец Рамесса (Рамзесса) II, Рамесс (Рамзесс) II.

По какой причине Манефон упустил несколько династий фараонов – перескочил от Аменофиса к Рамзесу II и, при этом, слил Сетоса и Рамесса (отца и сына) в одно лицо? Поставив этот вопрос, вернемся к выдержке V. Но предварительно отметим, в целях последовательности анализа, что в выдержке IV Иосиф Флавий своими словами пересказывает Манефона: фараон Аменофис по совету прорицателя по имени Аменофис собирает всех прокаженных и прочих нечистых и заключает их в каменоломни (прорицатель же предлагал выслать их за пределы Египта – очистить страну). Речь, как мы полагаем, идет о знаменитом египетском реформаторе Эхнатоне – он же Аменофис (Аменхотеп) IV. Известно, что этот фараон, выступивший против фиванского жречества, принужден был вначале своей деятельности опереться на провинциальное жречество, в частности на жречество Гелиополиса и Мемфиса, где со времен глубокой древности процветал культ единого и верховного солнечного божества. Постепенно Аменхотеп IV стал выдвигать, в противовес культу бога Амона, культ гелиопольского бога Ра-Горахте. Культ прежнего государственного бога Амона и вся система древнего традиционного многобожия подверглись гонению. Имя бога Амона, имена других богов Египта и даже слово “боги” усердно уничтожались на всех памятниках, причем царь не пощадил даже имени своего отца, в состав которого входило имя бога Амона. Но, что же делает, выбранный бывшими каторжниками на должность руководителя города Авариса и принадлежащей городу области, жрец Осарсиф (Озирис), происходивший (отметим это) из Гелиополиса? Первым же постановлением Осарсифа был закон – не поклоняться прежним богам и употреблять в пищу священных животных. В руководимой гелиопольским жрецом области грабили и оскверняли храмы, не щадили изображений богов, делали из святилищ кухни; жрецов, придерживающихся многобожия, заставляли разыгрывать роль жертвоприносителей и резников. Сравнивая политику жреца Осарсифа с политикой Эхнатона по отношению к многобожию, можно заметить явное совпадение. Да и само проведение в жизнь Осарсифом своих законов могло быть возможным только при Эхнатоне, ибо этот фараон использовал любую возможность, чтобы расправиться с многобожием. Таким образом, можно принять с достаточной степенью вероятности, что описываемые Манефоном события происходили именно при Аменхотепе IV и происходили они, по-видимому, в следующем порядке. По наущению прорицателя, а также в профилактических и гигиенических целях, по приказу Аменхотепа были собраны люди всех слоев населения, заболевшие проказой, и сосланы в каменоломни. Однако, через некоторое время, то ли из гуманных побуждений, то ли по политическим мотивам, то ли в соответствии с иными мотивами, о которых мы можем только догадываться, эти люди были переправлены в город Аварис и в принадлежащие этому городу земли и там поселены. Почему, именно в Аварис, а не в другой город? А потому, что в других городах, повидимому, проживало коренное население Египта. Что же касается г. Аварис, то из него, как мы помним, были изгнаны гиксосы. Но все ли гиксосы были изгнаны? Невидимому, только гиксосский царь и войско его, царедворцы и высокопоставленные чиновники – богатые, боящиеся расправы. Люди же бедные и среднего достатка остались. С течением времени, этот город и принадлежащие ему земли стали местожительством населения гиксосского происхождения, ибо сюда стекалось оно, к собратьям своим со всего Египта, ибо египтяне относились (как к бывшим завоевателям) к согражданам гиксосского происхождения с ненавистью и не упускали возможности досадить им. Именно поэтому Аменхотеп IV поселил прокаженных в Аварисе. В дальнейшем, избранный прокаженными в качестве руководителя, Гелиопольский жрец Осарсиф, служитель культа единого и верховного солнечного божества, воспользовавшись политикой фараона-реформатора, организовал преследование служителей иных культов. При этом Осарсифа не покидала ненависть к фараону Аменхотепу IV, так жестоко и несправедливо сославшего больных проказой в каменоломни. Из которых, очевидно, многие, как потом выяснилось, к проказе никакого отношения не имели. Негативное отношение к фараону испытывали и гиксосы. На почве этого негативного отношения к фараону и к египтянам, ненавидящим в одинаковой степени прокаженных и гиксосов, созрела дружба между этими обездоленными и разноплеменными людьми. На почве этой неугасимой ненависти Осарсиф отрядил посольство к изгнанным Тутмосисом пастухам в Иерусалим “сообщить о положении своем и прочих подвергшихся позорному насилию сотоварищей, попросить предпринять общее единодушное нашествие на Египет”. Очевидно, что Осарсиф напомнил гиксосам в Иерусалиме, что в Аварисе живут их соплеменники, подверженные унизительному рабству и всевозможным издевательствам со стороны египтян. И гиксосы пришли и, соединившись с прокаженными, присоединили горечь своего прежнего поражения к мстительной ненависти прокаженных.

Выдержка VI. Иосиф Флавий сообщает следующее: Далее Манефон рассказывает, что после этого Аменофис с большим войском и в сопровождении сына своего Рамсеса, под начальством которого также была особая рать (Рамсесу было уже теперь 18 лет), выступил из пределов Эфиопии. Сойдясь с гиксосами и прокаженными, они оба победили их, и умертвив множество, преследовали остальных до границ Сирии.

В выдержках из Манефона, приведенных Иосифом Флавием, нет таких моментов, которые относятся к области нереального. Все эти события могли бы происходить на самом деле, если бы не тот факт, что Манефон соединил в одном лице сына и отца – Сетоса и Рамесса и если бы не тот факт, что Аменофис не отец Рамесса. Аменофис кончил царствовать в 1400 г. до н.э., Рамесс начал царствовать в 1317 г. до н.э.: расстояние в 83 года (1400-1317). Но поверим Манефону, что он пользовался архивными документами и передал вслепую то, что там написано. Тогда как же разрешить эту проблему – вернуть описанные Манефоном события на свои исторические места?

Подвергнем тщательному анализу следующие строчки из выдержки V: “Происходивший из гелиополиса жрец Осарсиф, так названный по гелиополитскому божеству Озирису, основав новое свое государство и, дав ему законы, изменил, пристав к этим людям, свое имя на название Моисея, которым и стал с тех пор именоваться”. Прежде всего заметим, что нигде в тексте не сказано о причине изменения Осарсифом своего имени. Прежде, чем решить этот вопрос, обратимся к тому факту, от которого можно оттолкнуться. Этим фактом является та конкретная деталь, что жреца звали Осарсиф (Озирис) и очевидно, что жрец Осарсиф был священнослужителем культа Озириса.

Одним из самых интереснейших египетских культов является именно этот культ – культ Озириса, бога производительных сил природы. Вот краткое содержание мифа: Бог Озирис был убит своим братом, богом Сетом, желавшим править вместо него. Жена Озириса в виде соколицы опустилась на труп Озириса и, чудесным образом зачав от него, родила сына Гора. Гор и зачат и рожден для того, чтобы отомстить за смерть отца. Втайне вскормленный и выращенный матерью в болотах Дельты, Гор идет на поединок с Сетом. Поединок закончился тяжбой, продолжавшейся (по одному из вариантов мифа) восемьдесят лет. В итоге Гор признается правомочным наследником Озириса и получает царство. Суть тяжбы заключалась в том, что Гор требует звания Озириса себе, как сыну, по законам наследования отцовского рода, тогда как Сет настаивает на передаче прав Озириса согласно укладу рода материнского. В гимне, посвященном Озирису, об Озирисе говорится: “Укрепляющий истину в Египте, утверждающий сына на месте отца”.

Теперь, по ходу нашего рассуждения, коснемся этимологии имени Моисей. В Исходе (гл. 2:10) по этому поводу говорится: Дочь фараона “нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его”. Не будем вдаваться в подробности различных вариантов, объясняющих этимологию имени Моисей традиционно – без резких отклонений от смысла выраженного в Пятикнижии – привязанных к языку, на котором писалась священная книга. Есть еще и другая этимология этого слова: “мос(е)” – на египетском языке – сын!

Жрецу Озирису конечно же могла прийти в голову мысль изменить свое имя. Мало ли причин может быть у человека. Но почему именно на Моше (сын)? Такое изменение имени приобретает смысл только в том случае, если у него родился сын и он дал ему имя Моше, имеющее прямое и непосредственное отношению к этому событию – сына своего он назвал Сыном. Об этом событии и рассказывается в архивных документах “изменил, пристав к этим людям, свое имя на название Моисея” – т.е., согласно культу Озириса, утвердил себя в своем сыне именно таким образом! В противоположность традиционному положению, сложившемуся в культе Озириса, где имя от отца к сыну передается, как правило, без изменения.

Под сомнением в рассказе Манефона остается только короткая информация о том, что Осарсиф изменил имя на Моше, “ПРИСТАВ К ЭТИМ ЛЮДЯМ” – т.е. к изгнанным гиксосам. Без этой вставки фраза бы звучала так – “изменил свое имя на название Моисея”. Нам кажется, что вставка эта есть не отражение факта, ибо откуда было знать египетскому летописцу – автору архивного документа, которым пользовался Манефон, что Осарсиф поменял имя (назвал своего сына не Осарсифом, а Моисеем), “ПРИСТАВ К ЭТИМ ЛЮДЯМ”. Нам кажется, что вставка эта является мнением самого Манефона, который высказал его, неверно осмыслив ту информацию, которая содержалась в архивном документе, которым Манефон пользовался. Ибо в архивном документе стержнем повествования была история о гиксосах и прокаженных. В период времени, который эта история охватывала, царствовало несколько фараонов. Первое изгнание гиксосов было при Яхмосе I. История с прокаженными во главе с гелиопольским жрецом Осарсифом и второе изгнание гиксосов – при Аменхотепе (Аменофисе) IV. У Осарсифа появляется сын, которому он дает имя Моше – это событие происходило при Тутанхамоне. И, наконец, во времена Рамзеса Великого Моше выводит из Египта гиксосов, прокаженных и всех остальных, присоединившихся к этому исходу. И уже после всех этих событий (не Моисеем, а его продолжателями) было основано новое государство. Но поскольку государство это было теократическим, то очевидно, что к законам, которыми это государство руководствовалось, Моисей имел прямое отношение, ибо при его жизни и при непосредственном его участии эти теократические законы были созданы и внедрены в сознание участников исхода. Тот факт, что в архивных документах сообщается, что Осарсиф (Моше) основал новое государство и дал ему законы, говорит о том, что документ этот составлялся, вероятно, спустя два, а то и три столетия после исхода. Египетский летописец, составляя архивный документ, изложил исторические события в традиционной манере – вот и получилось у него, что Аменофис – отец Рамзесса, отец Рамзесса Сетос и сам Рамзесс одно и то же лицо, история с прокаженными и с их духовным руководителем Осарсифом начинается при Аменофисе и кончается при Рамзессе (исходя из династической цепочки, длится более 100 лет); Осарсиф, ПРИСТАВ К ЭТИМ ЛЮДЯМ, меняет имя на Моше… Задача исследователя распутать этот клубок и с помощью анализа расставить события в логически объяснимой последовательности.

И поскольку мы эту работу уже проделали, информация сообщаемая в 3-я Ц, в гл. 6:1 о том, что от исшествия сынов Израелевых из Египта до начала строительства храма Господу прошло 480 лет, обретает реальный исторический смысл. Вернемся же к предыдущим расчетам. Исход, как уже было вычислено, начался в 1296 г. до н.э. Так как Моисею в это время было 80 лет, то год его рождения – 1376 до н.э. Родился Моисей при Тутанхамоне, через 12 лет после конца царствования Эхнатона (Аменхотепа IV). Осарсиф и его сотоварищи были отправлены в каменоломни при Эхнатоне. Эхнатон освободил их и предоставил им для жизни город Аварис. При Эхнатоне Осарсиф послал делегацию в Иерусалим. И, наконец, войска Эхнатона сразились с гиксосами и прокаженными. Истребив множество, он гнал их до самой Сирии.

Поставив под знак вопроса, сообщение Манефона, что Осарсиф изменил именно свое имя, мы должны прийти к неизбежному выводу, что он не покинул Египет вместе с гиксосами. Вполне вероятно, что он, скрываясь, продолжал жить в районе Дельты. Или, очевидно, произошли какие-то другие неизвестные нам события, позволившие ему остаться на Родине. И если все это так, как мы предполагаем, то что же это за цифра 480, переносящая нас в 1444 г. до н.э.? Вспомним, что когда сказал Господь Аврааму, что потомки его будут в рабстве 400 лет, то отсчет продолжительности этого рабства начинается с Исаака (по нашему мнению – должен начинаться с Ишмаэля – Измаила). С цифрой 480 – идентично: отсчет начинается с рождения Осарсифа. И, весьма вероятно, что в эпоху царствования Соломона среди посвященных еще была известна легенда, содержащая канву повествования, похожую на ту, которую изложил нам в своей “Истории Египта” Манефон. Исходя из нашего предположения, Осарсиф (отец Моисея) родился в 1444 г. до н.э. во время царствования Аменхотепа III – предшественника Эхнатона. Когда родился Моисей Осарсифу было 68 лет (1444-1376). Теперь в процессе исхода евреев из Египта, изложенного в архивных документах (или легендах), которыми пользовался Манефон при написании своего исторического труда, все события имеют вполне объяснимое историческое место. Египетская летописная традиция описания таких событий не выходит из рамок человеческой логики. Осарсиф и его сын Моше так же, кстати, как Сетос и его сын Рамесс, слиты в одном лице, поскольку, очевидно, считалось, что сын воспринимает не только имя отца, но как бы продолжает своим (после смерти отца) существованием его земную жизнь.

Поскольку заключение прокаженных в каменоломни и события в г. Аварис происходили при Аменофисе (Эхнатоне), а знаменитый исход под предводительством Моисея (Моше) при Рамессе, то в архивных документах все описанные события привязаны к именам этих двух фараонов. Манефон отразил то, что сообщали ему архивные документы, попытавшись связать те данные, которые у него имелись, в связный рассказ о событиях, имевших место. Вот и получилось, что Аменофис – отец Рамесса; Осарфис и Моше, Рамесс и Сети (сыновья и отцы) слиты в одном лице; Аменофис со своим, якобы, сыном Рамессом воюет с гиксосами и прокаженными и изгоняет их из г. Аварис.

Отметим и тот небезынтересный факт, что г. Пер-Рамзес (Дом Рамзеса), откуда согласно Пятикнижию (Исход, гл.12:37) начался исход, находился всего в 30 км. от г. Аварис. Второй город Питом находился от Авариса на расстоянии 50 км. Так что вполне логично, что штабом восставших во главе с Моше был избран более короткий путь к месту всеобщего сбора – город Пер-Рамсес, а не Питом.

4. Как и с какой целью были состыкованы Бытие и Исход

Начнем с того, что библейский исход начался при фараоне Рамзесе II (Моисею в это время было 80 лет). Родился же Моисей во времена правления фараона Тутанхамона. По тексту же Исхода этого не видно, ибо и Тутанхамон и Рамзес скрываются за безликим словом – фараон. Согласно тому же Исходу, Моисей был у дочери фараона вместо сына.

Реально ли, чтобы еврея (по тогдашним египетским понятиям – гиксоса) держали в царской семье вместо сына? Вряд ли. И поэтому наша версия, что Моисей – сын египетского жреца Осарсифа, намного больше близка к событиям, может быть, имевшим место. И еще одно немаловажное примечание – если об Осарсифе и (как мы предполагаем) об его сыне Моисее рассказывается в архивных документах, то несомненно, что тот и другой были личностями довольно известными.

В год рождения Моисея уже было ясно, что амарнская реформа рухнула и что приемник Эхнатона не сможет удержать в своих слабых руках знамя реформы – единобожие. Тутанхамон принужден был пойти на уступки фиванскому жречеству, культивирующему многобожие. Вполне вероятно, что к Осарсифу, преследовавшемуся Эхнатоном, отношение, по политическим мотивам, изменилось настолько, что его осиротевший (возможно, что Осарсиф умер почти сразу после рождения сына) отпрыск был взят на воспитание дочкой фараона. И понятно же, что Моисей проказой не болел (иначе он не был бы допущен в царский дом). Как же это могло получиться, что у Осарсифа, считавшегося прокаженным, родился здоровый ребенок? Возможны два варианта.

Вариант I: Осарсиф был болен проказой, но его жена проказой не болела и в этой семье родился здоровый ребенок.

Вариант II: Осарсиф был болен кожным заболеванием, похожим на проказу. Через некоторое произошло самоизлечение. Осарсиф женился и у него родился сын, которому он дал имя Моше.

Какой из этих вариантов предпочтительнее? Вернемся к выдержке V. В ней говорится, что жрец Осарсиф отрядил посольство в Иерусалим “сообщить о положении своем и прочих, подвергшихся позорному насилию сотоварищей”. Проанализируем следующее явление.

Фараон заключает прокаженных в каменоломни – это с его стороны проявление несправедливости: то позорное насилие, которому он подверг Осарсифа и его сотоварищей.

Фараон исправляет свою ошибку, совершает доброе дело, освобождает заключенных, предоставляет им, по настоятельной их просьбе, для жительства г. Аварис и прилегающую к нему область – это, и по тем и по нынешним временам, невидано и неслыханно положительный поступок по своей щедрости и гуманности, компенсирующий то зло, которое было фараоном совершено по отношению к эти людям.

Почему же тогда, при всем при этом, была послана со стороны прокаженных делегация в Иерусалим к гиксосам с предательской просьбой завоевать Египет и обещанием помочь гиксосам в этом деле?

Обратимся за ответом к выдержке V. Из изложенного в ней, очевидно, что прокаженных и нечистых по всей стране египетской собирали и вылавливали по приказу фараона, специально выделенные для этого вооруженные подразделения. Понятно же, что вряд ли в этих подразделениях находились компетентные в медицине люди, могущие диагностировать проказу, да на те времена и медицина была на таком уровне, что подобное диагностирование было невозможным. Посему в число прокаженных попали и такие люди, которые болели иными кожными заболеваниями, внешне похожими на проказу. В дальнейшем у многих из них признаки проказы исчезли, но клеймо прокаженных осталось. Эта была та несправедливость со стороны фараона, компенсировать которую никакими благовидными поступками невозможно. И, кроме этого, фараон, освободивший этих несчастных, не предоставил им с этого момента прежних человеческих прав (даже тем, которые, как оказалось, проказой не болели), не освободил их от позорного клейма. Он выделил им территорию (город и прилегающие к этому городу области), за пределами которой им, по-видимому, появляться было запрещено. Необходимо здесь учесть и тот факт, что среди подвергшихся такому позорному насилию были люди значительные – ученые и жрецы; а так же и тот факт, что г. Аварис считался в те времена городом презираемым, городом гиксосов. Посему для этих людей щедрость фараона была не освобождением, а новым позорным насилием.

Следует также обратить внимание в выдержке V, что в составе делегации, которую выделил Осарсиф в Иерусалим к гиксосам были среди прокаженных и прочие жрецы. Это еще раз убеждает нас в том, что не все бывшие в заключении сотоварищи его болели проказой.

Учитывая проделанный нами анализ, мы должны предпочесть вариант II варианту I.

Весьма интересен также и другой, по своей важности, вопрос – из какого племени была мать Моисея (какой она была национальности)? Нами уже был выполнен расчет, из которого ясно, что Леви (третий сын Иакова) родился в 1565 г. до н.э. (3760-2195) и умер в 1428 г. до н.э. [3760-(2195+137)]. Кеат – сын Леви умер в 1392 г. до н.э. (3760-2368). Отсюда ясно, что Осарсиф, родившийся в 1444 г. до н. э., мог быть знаком с Леви и Киатом из рода Иакова. И вполне возможно, что именно Леви и Кеат и их потомство проживало в г. Аварис. И по человечески понятно, что Осарсиф, ненавидевший фараона за каторжные годы свои и позорное насилие, мог сблизиться с евреями, ставшими к тому времени в Египте изгоями и испытывавшими по отношению к себе со стороны египтян такую же ненависть, как и прокаженные. Поэтому вполне вероятно, что женой Осарсифа могла стать еврейка из рода Леви. Но это означает, что Моисей наполовину еврей, наполовину египтянин. Но судите об этом сами – в Исходе (гл. 2:15) написано: “Моисей убежал от фараона, и остановился в земле Мадиамской”. В тех местах, где проживали измаильтяне, ведущие свой род от Измаила – отец которого Авраам, мать – египтянка по имени Агарь. Мало этого – Моисей сдружился со священником мадианским и взял в жены одну из его дочерей. Далее в Числах (гл. 12:1) сообщается следующее: “И упрекали Мариам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял; ибо он взял за себя Ефиоплянку”. Контакты Египта с Эфиопией ко времени исхода имели на своем счету более 2000 лет. И, конечно же, за такой огромный промежуток времени эти контакты стали традиционными и привели, по-видимому, к такому дружественному сближению двух народов, что браки между египтянами и эфиопами считались в порядке вещей. И поскольку Моисей был наполовину Египтянин и, очевидно, воспитание получил (судя по истории его детства) далекое от русла авраамовых традиций, то его женитьба на ефиоплянке не должна вызывать у нас того возмущения, которым были охвачены Аарон и Мариам. Женитьба эта лишний раз подтверждает нашу гипотезу – откуда берут свои начала генетические корни Моисея.

Как же получилось, что Моисей (сын египтянина Осарсифа) превратился в сына Амрама из рода Леви? Результаты нашего анализа текста Пятикнижия и текста из “Истории Египта” Манефона, приводимого в произведении Иосифа Флавия “О древности иудейского народа”, приводят к выводу, что уже во времена первых израильских царей существовало два мифа о выходе евреев из Египта. Первый – Бытие, в котором рассказывается о зачатках еврейской религии, о скитаниях Авраама от Месопотамии до Египта, о пребывании его потомков в египетском рабстве и об исходе их из Египта. Весьма возможно, что рассказ об этом исходе был связан с именем Моисея лишь номинально – т. е. в мифе упоминалось имя Моисея, возглавившего исход, но подробностей исхода этот миф не касался. Второй миф – Исход, начинающийся с повествования о полукровке Моисее, возглавившем этот бунтарский исход, похожий на восстание.

Когда в районе Ханаана, в результате исхода, появилось что-то похожее на еврейское государство, возникла настоятельная потребность объединить разрозненные мифы в одно красивое, эстетически цельное повествование. И, несомненно, что для молодого глубоко религиозного государства очень важно было, чтобы вождь этого исхода был чистокровным иудеем. С этой целью еврейский Гомер обрубил египетское происхождение Моисея и дал ему в отцы Амрама. Это видно хотя бы из того, что если в Бытие написано, что Кеат является сыном Леви, но ничего конкретного не говорится о детях Кеата; то в Исходе, будто по мановению волшебной палочки, появляется вдруг Амрам – сын Кеата. И берет этот Амрам в жены Иохевед – свою тетку – сестру своего деда Леви. И вот у этой новоявленной четы появляется двое сыновей – Аарон и Моше. Моше в корзинке из тростника оставлен на берегу Нила. Дочь фараона находит мальчика и приказывает вскормить младенца (эта красивая выдумка напоминает деталь из мифа об Озирисе о том, что Гор был втайне вскормлен и выращен Изидой в болотах Дельты; но куда ближе эта выдумка к древнейшей поэтической легенде о происхождении основателя семитского государства Аккада Саргона I, по которой мать будущего царя, не имея средств для его воспитания, ибо была, очевидно, рабыней, положила ребенка в камышовую корзинку и скрыла ее на берегу Ефрата; водонос Акки нашел младенца и воспитал его, богиня Иштар полюбила Саргона и сделала его царем Аккада). Мы понимаем и одобряем чувства, которые двигали еврейским Гомером при использовали шумерской легенды, заставившие его совершить этот подлог – в корзинку, в которой находился Саргон I, положить Моисея. Представим же себе, что наше понимание и одобрение такого благородного, в целях спасения еврейского народа, поступка; распалило наше воображение настолько, что новорожденный Моисей, благодаря этому нашему воображению, действительно оказался в корзинке, перелетев вместе с ней с берегов Ефрата к берегам Нила. Но тогда откуда такое доброжелательное отношение дочери фараона к младенцу, несмотря на то, что открыв корзинку она увидела нечто, что дало ей возможность определить национальную принадлежность ребенка? Такое отношение ее к младенцу кажется довольно забавным; как и то, что обрезание практиковалось не только у евреев, но и у древних египтян и посему дочь фараона, глядя на мальчика, никак не могла определить, что он из еврейских детей. Ребенок чудесным образом передается на попечение своей собственной матери и, невидимому, побыв у матери до тех пор, пока не начал ходить, попадает в царский дом, где воспитывается. Дочь фараона так сильно привязалась к еврейского мальчику, что называет его своим сыном. Через 80 лет о существовании брата Моисею напоминает Бог (Исход, гл. 4:14): “И возгорелся гнев Господень на Моисея и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина?” Здесь не отрицается что у Моше мог бы быть брат из рода Леви, если его мать была из этого рода. При этом весьма возможна следующая жизненная ситуация – если первый муж этой женщины был евреем, а второй, как мы предполагаем, египтянином (Осарсиф), то Аарон (в этом случае брат Моисея по материнской линии) в отличие от Моисея, мог бы быть стопроцентным иудеем… Здесь отрицается именно тот момент, что Амрам имеет к Моисею вообще какое-либо родственное отношение. Здесь предполагается, что генеалогическому древу домочадцев Иакова Амрам, как отец Аарона и Моше, приписан. Эта придумка позволила еврейскому Гомеру красиво состыковать кубики – удачно пришлифовать друг к другу два разрозненных и разноинформативных мифа, разрешив при этом не только эстетическую, но попутно – идеологическую задачу. Вот каким образом, как нам кажется, Моше – сын египетского жреца Осарсифа, стал чистокровным иудеем.

   5. Проказа и Моисей

Согласно рассказу Манефона, Осарфис и его сотоварищи были заключены в каменоломни, как прокаженные. Эти же люди, судя из того же рассказа, участвовали в исходе (см. выдержки V, VI). Надо сказать, что несмотря на то, что в Пятикнижии нет и намека на существование Осарсифа и прокаженных сотоварищей его (до 80000 т. человек), тема проказы красной нитью проходит через все Пятикнижие. Почему, например, Господь, одаривший Моисея способностью совершить три чуда, одним из этих чудес выбрал именно чудо мгновенного поражения проказой и мгновенного исцеления? Не потому ли, что отцом Моисея был не Амрам, а Осарсиф? Не потому ли, что детство Моисея было отравлено кличкой Прокаженный? Не потому ли, что, движимые жаждой свободы и надеждой на лучшее будущее, из города Пер-Рамзеса совместно с потомками Иакова и Иосифа отправились в сорокалетнее блуждание люди, пораженные гниющими незаживающими язвами? В Левите в 59-ти стихах главы 13 и в 56-ти стихах главы 14 разрабатываются законы о проказе и соответствующие общественные нормы – санитарные и гигиенические. Там же устанавливаются правила диагностики и даются в связи с этим соответствующие указания священникам.

Не является ли сам факт обширной и детальной разработки этих законов в Пятикнижии доказательством того, что в процентном отношении ко всем участникам исхода количество прокаженных было достаточно велико? И дальше, по ходу Пятикнижия, то же самое страшилище – проказа. Именно этой болезнью наказал Господь Мариам за то, что она и Аарон стали упрекать Моисея, взявшего себе в жены ефиоплянку: “И облако отошло от скинии, и вот, Мариам покрылась проказою” (Числа, гл. 12:10). В книге 4-я Царств, в гл. 15:1 говорится о том, что “в двадцать седьмой год Иеровоама, царя Израильского, воцарился Азария”. Во всех своих поступках этот царь “делал угодное в очах Господних” (стих 3), но за то, что Азария не искоренил полностью элементы язычества (“высоты не были отменены: народ совершал еще жертвы и курения на высотах” – стих 4), “поразил Господь царя, и был он прокаженным до дня смерти своей” (стих 5).

Проблема проказы и через тысячу лет после исхода из Египта на перестала быть актуальной: “И вот, подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы. И говорит ему Иисус: смотри, никому не сказывай; но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им” (Новый Завет, От Матфея, гл. 8:2, 3, 4). В том, что и во времена Иисуса заболевание проказой было не единичным явлением, но порою массовым, убеждает нас повествование От Луки (гл. 17:11, 12, 13): “Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею. И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали. И громким голосом говорили: Иисус Наставник, помилуй нас! Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились”. Следует обратить внимание на то, что Иисус, излечив таких больных, отсылает их к священникам. При этом Иисус, как правило, просит их принести “дар, какой повелел Моисей”. Этим даром, очевидно, являются жертвенные животные, используемые священниками при ритуале очищения. Этим напоминанием Иисус демонстрирует свою традиционную приверженность идеям и заветам исхода. Отметим также, что ритуал очищения, узаконенный в Пятикнижии, является языческим и никакого отношения к монотеизму не имеет. Подобный ритуал существовал, вероятно, в культе египетского идолопоклонства.

Известно, что во время первого длительного пребывания Моисея на горе народ поклонялся золотому тельцу – факт, убеждающий нас в том, что основной контингент участников исхода не принадлежал к сторонникам монотеизма (к роду Иакова). Очевидно, что многие из них были потомственными египтянами – т.е. идолопоклонниками. Но самым интересным моментом в этом скандальном происшествии является то, что золотой телец был изготовлен братом Моисея Аароном. “Народ вынул золотые серьги из ушей своих” (Исход, гл. 32:3) и принес их ему. “Он взял их из рук их, и сделал из них золотого тельца и обделал его резцом” (Исход, гл. 32:4). Этот факт говорит о том, что и сам Аарон имел к идолопоклонству более, чем прямое отношение – он был идолопоклонником. И уже только поэтому никак не мог быть стопроцентным иудеем, как мы позволили себе ранее предположить. Он, как и Моисей, был сыном Осарсифа. Еще одна интереснейшая психологическая деталь – ложь Ааорона Моисею, решительному стороннику монотеизма… “Что сделал тебе народ сей, что ты ввел его в грех великий?” – спрашивает Моисей (Исход, гл. 32:21). Аарон отвечает (имея ввиду золото, которое принес ему народ): “Я бросил его в огонь и вышел этот телец”. Ни слова о том, что он этого тельца еще и резцом обработал!

Вернемся же к начальным болевым точкам нашего исследования. Манефон в “Истории Египта”, судя по тем выдержкам, которые приводятся Иосифом Флавием, говорит, по крайней мере, о трех исходах: об изгнании гиксосов из Египта фараоном Яхмосом I (1580 г. до н.э.), об изгнании гиксосов из Египта Аменофисом (Эхнатоном) и об исходе восставших рабов из Египта при Рамзесе II (1296 г. до н.э.). При этом у Манефона второй и третий исход слиты в один, во главе которого (судя по этому же источнику) стоял неизменно гелиопольский жрец Осарфис, поменявший имя на Моше. Но, как выявлено с помощью исторического и смыслового анализа текста, Осарсиф не менял имя, а родившемуся сыну своему дал имя Моше, хотя по сложившимся в культе Озириса традициям мог бы оставить ему свое имя. Отсюда вытекает, что во главе последнего исхода стоял не Осарсиф, поменявший имя на Моше, а сын Осарсифа – Моше. Участниками этого исхода были не только потомки рода Иакова и Иосифа, но также и тех самых прокаженных, которые побывали в каменоломнях при Эхнатоне. В Пятикнижии факты исхода из Египта этих последних умалчиваются, но тем не менее просматриваются в деталях святого повествования. Тема проказы, как мы в этом убедились, красной нитью проходит через всю Библию.

Осарсиф, как мы установили, проказой не болел. Не болел и Моисей, но очевидно, что эта тема была для него не случайной. Читая главу 4:6, 7 Исхода, лишний раз убеждаемся и в болезненности этой для него темы и в ее насущной необходимости: “Еще сказал ему Господь: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху. Вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег. Еще сказал: положи руку свою к себе в пазуху. И вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его”.

Здесь говорится об одном из трех чудес, которыми косноязычный Моисей был одарен свыше, чтобы народ поверил в его божественную миссию. Вывод, что Моисей не болел проказой, следует из порядка действия: I часть – мгновенное заболевание: Моисей сунул здоровую руку за пазуху и вытащил – пораженную; II часть – мгновенное исцеление.

Согласно же Корану (Сура 7:105), Моисей до совершения чуда был болен проказой: “И вынул он свою руку, и вот, она бела для смотрящих”. Здесь очевидно, что до того, как он вынул свою руку, она была обезображена проказой. Это же подтверждается в Суре 28 (Стих 32): “Введи свою руку за пазуху, она выйдет белой без вреда, и прижми свое крыло к себе без боязни”. Принимая во внимание, что Коран писался намного позже Пятикнижия и что в нем вероятность всевозможных исторических аберраций несколько выше, будем считать более достоверным вариант Пятикнижия – т.е., что Моисей проказой не болел. Весьма возможно, что у арабов из поколения в поколение передавалось тайное знание о действительном происхождении Моисея и элементы этого знания вошли в Коран. Весьма возможно, что источником этих тайных знаний была сама иудаистская религия, ибо в Коране написано: “О обладатели писания! Почему вы облекаете истину ложью и скрываете истину, в то время как вы знаете?” (Сура 3:64). Наше предположение, что Моисей не был прокаженным, основано также и на том, что одним из творцов гигиенических и профилактических мер против проказы был он сам – идеологический руководитель и вдохновитель исхода. Впрочем, мы не сомневаемся в высоких моральных достоинствах этого человека, в его способности издавать законы, направленные против самого себя, если это необходимо для спасения и оздоровления людей. На духовную связь Моисея со своим отцом Осарсифом (гелиопольским жрецом культа Озириса) указывает также очевидная связь десяти заповедей Моисея с текстом знаменитой 125-й главы Книги Мертвых (глава о загробном суде, производимом самим Озирисом). Это убеждает нас в том, что Осарсиф успел передать своему сыну основу тайных знаний почитаемого культа. Текст 125-й главы содержит в себе, так называемую, “отрицательную исповедь”, в которой покойный, стоя перед грозным Озирисом, перечисляет длинный ряд грехов, отрицая при этом их совершение. Сделав соответствующую выборку из этого длинного ряда, убеждаемся в оригинальном источнике происхождения десяти заповедей Моисея – вот этот источник: “Я не делал зла… Я не лгал никому… Я не крал… Я не презирал бога в сердце моем”.

6. Отец, Сын, Святой Дух, Озирис и Иисус

В Новом Завете От Матфея, От Марка, От Луки, От Иоана (во всех четырех) Иисус называет своим Отцом – Бога, себя же он называет Сыном Человеческим. В Евангелии от Матфея на вопрос первосвященника – “ты ли Христос, Сын Божий”, Иисус говорит ему: “ты сказал”. В Евангелии от Луки в главе 12:10, 11, 12 читаем: “Кто скажет хулу на Святого Духа, тому не простится. Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить; ибо Святой Дух научит вас в тот момент, что должно говорить”.

Отсюда в последующие времена появляется Бог в трех лицах – Отец, Сын и Святой Дух. Яростное возражение мусульманской религии против этой троицы вполне понятно, ибо Бог в трех лицах никак не вяжется с понятием единобожия. “И сказали христиане: Мессия – сын Аллаха. Эти слова в их устах похожи на тех, которые не веровали раньше” (Коран, Сура 9:30). Также и для иудаистской религии, придерживающейся строгого единобожия, недопустима подобная Ипостась, принятая в христианстве.

Нам кажется, что если бы Иисус был жив, он бы без колебаний выступил против трех Ипостасей единого Бога, канонизированных в 362 году Александрийским собором. Правда, это в том случае, если бы он был жив. Но мы знаем, что такое невозможно, ибо око Великого Инквизитора не дремлет. И все же, каким было бы мнение Иисуса по поводу трех Ипостасей единого Бога нам хорошо известно, потому что когда “один из книжников подошел и спросил Его – какая первая из всех заповедей, Иисус отвечал ему – слушай Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый” (Евангелие От Марка, гл 12:28, 29). В связи с этими доводами нам кажется, что Бог-Отец, так же как Сын Божий – это для Иисуса всего лишь метафорические понятия, но не больше. И еще одно важное предположение – метафорические понятия эти родились в голове Иисуса не на пустом месте, а на основе знакомства с тем же самым культом Озириса, о котором мы уже говорили. И, действительно – в основе фабулы мифа об Озирисе лежит вопрос об отношениях отца и сына. Бог Отец – бог Озирис. Сын Божий: Гор – сын Озириса. Из культа Озириса берут свое начало и такие понятия, как Царство Божие, Суд Божий. Во всех четырех книгах Евангелия просматриваются следы знакомства Иисуса с культом Озириса и, в частности, со сборником заупокойных текстов (Книгой Мертвых) и, конечно же, с иллюстрациями к этим текстам. На рисунке загробного суда, приводимом в Книге Мертвых, Озирис сидит на троне с жезлом и плетью царя. Наверху изображены 42 бога – по числу египетских областей. Эти боги во главе с Озирисом образуют судилище. Отсюда – Царство Божие, Суд Божий – словосочетания, употребляемые Иисусом.

Для того, чтобы прочитать Книгу Мертвых, необходимо было знать египетский язык, ибо вряд ли в те времена эта книга была переведена на иврит. И в наше время, спустя 2000 лет, такого перевода, повидимому, не существует. Возникает вопрос – откуда Иисус мог быть знаком с египетской культурой и, более того – знать язык египтян? Открываем Евангелие От Матфея (гл. 2:13, 14, 15) – читаем: “Когда же они отошли, – се, Ангел Господен является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе; ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью, и пошел в Египет. И там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит: “из Египта воззвал Я Сына Моего”.

Проведенное здесь исследование (в отношении истоков и корней исхода и около лежащих вопросов) позволяет нам думать, что назрела необходимость привести в христианской религии к конкретным и осмысленным понятиям три Ипостаси единого Бога, ибо если эти три Ипостаси существуют, то под каким бы углом зрения мы их не рассматривали, они должны заключать в себе только ту информацию, которая содержится в Пятикнижии:

Отец – Авраам (имя данное Аврааму Богом вместо прежнего Аврам, “ав” на иврите отец -т. е. отец великого народа). Сын – Моше (на языке древних египтян – сын), Святой Дух – “И сказал Господь Моисею: вот, Я приду к тебе в густом облаке” (Исход, гл. 19:9).

7. Эпилог

Во имя Авраама, во имя Моше и во имя Святого Духа – аминь!

Глава вторая: ФИЛИСТИМЛЯНЕ

В Танахе этот народ именуется “пелиштим” (иврит). Теме филистимлян уделяется внимание в библейском повествовании от первых до последних страниц – от Бытия до Пророков. Впервые сталкивается с филистимлянами Авраам – в столетнем возрасте, когда он временно поселился в Гераре. Надо сказать, что столкновение это носило довольно миролюбивый характер. Авимелех – царь филистимский – требует от Авраама клятвы в отсутствии враждебных намерений. Авраам согласен дать такую клятву, но при условии, что Авимелех вернет ему отнятый колодезь воды. В свидетельство того, что колодезь этот выкопан людьми Авраама и того, что ему этой водой позволено будет пользоваться, Авраам дарит Авимелеху семь ягнят. После заключения этого союза “жил Авраам в земле Филистимской много дней” (Бытие, гл. 21:34).

Из приведенного нами примера, очевидно, что в Авраамовы времена государство филистимлян уже существовало. И можно смело утверждать, что первый мирный договор евреев с филистимлянами был заключен Авраамом в 1712 г. до н.э. [3760-(1558+98+292+100)] – см. Исход, таблицы I, II, III; а также и то, что филистимляне жили в этом районе задолго до того, как здесь появился предок еврейского народа Авраам.

Известно, что Авраам перекочевал из Месопотамии. Но откуда пришли филистимляне? Опять же. Библия дает нам ту точку опоры, от которой можно оттолкнуться, чтобы ответить на этот важный вопрос. В главе 10 Бытия приводится генеалогическое древо, берущее начало от сыновей Ноевых – Сима, Хама и Иафета. Сим и Хам являются эпонимами. От Сима, по Библии, произошли семитские народы, от Хама – хамитские. От Хама родился Мицраим, от Мицраима – Каслухим, от Каслухима произошли пелиштим (филистимляне) и кафторим. Отсюда можно с определенностью заключить, что филистимляне и кафторим, народы родственные, но ни в коем случае не единый.

На потомстве, идущем от Хама, следует остановиться несколько подробнее, ибо это очень важно для понимания хода исторических событий библейских времен. Хам, как известно, родил четырех сыновей – Хуша, Мицраима, Фута и Ханаана. От Хуша произошли Эфиопы, от Мицраима – Египтяне, от Ханаана – народы, которые были завоеваны и порабощены потомками Авраама, чья родословная идет от Сима. От Мицраима же, как было уже сказано, произошли пелиштим и кафторим. Фут был бездетным.

В главе 9 Бытия говорится, что Хам увидел подвыпившего своего отца Ноя голым (что являлось, по-видимому, по тем временам большим грехом). Но за проступок этот Ной проклял не Хама, а внука своего – сына Хама Ханаана (отсюда следует, что дети, согласно библейским законам, несут ответственность за своих родителей; что соответствует здравому смыслу, если рассматривать этот закон не в моральном плане, а в наследственно-генетическом).

Итак, как это предсказано в Бытие, народы Ханаана, происходящие от Ханаана, будут рабами у потомков Сима. Но в Бытие ни слова об этом не сказано о филистимлянах. Бог в этом отношении молчит. И посему, давая сынам израилевым очертания земли, которую им, по слову Божьему, заповедал Авраам, Моисей должен был бы для филистимлян сделать исключение (не включать эту землю в в территорию захвата). Но глаза у захватнического голода велики, и Моисей неоправданно увеличивает кусок аппетитного пирога, заповеданный избранному народу: “Граница же западная: Великое море будет вам и границею; оно будет у вас граница западная” (Числа, гл. 34:6). В этом пункте свой воинственной речи Моисей включил (вопреки тому, что сказано об этом в Бытие) в границы земли израилевой участок побережья, принадлежащий филистимлянам. Эту же ошибку повторяет в своем духовном завещании Иисус Навин. “Земли брать в наследие осталось еще очень много, – говорит ему Господь (Иисус Навин, гл. 13:1) и продолжает (глава 13:2, 3), – все округи Филистимские и вся земля Гессурская. От Сихора, что пред Египтом, до пределов Екрона к северу, считаются Ханаанскими пять владельцев Филистимских: Газский, Ашдодский, Ашкелонский, Гефский, Екронский и Авверейский”. Но не может Господь во времена, описываемые в Бытие говорить одно, а во времена Иисуса Навина – другое. По Бытию земли филистимские никак ханаанскими считаться не могут. Посему, в этом случае, от имени Моисея, так же, как и от имени Иисуса Навина, говорит не Господь, а политика силы.

Заметим следующий момент: в Иеремии (гл. 47:4) говорится, что филистимляне являются, как народ, остатками острова Кафтор; в Иезекииле (гл. 25:16) они называются критянами, в Амосе (гл. 9:7) говорится, что они из Кафтора; в Софонии (гл. 2:5) они именуются “гой критим” – народом Крита. Это говорит о том, что для древних израильтян отмеченные наименования этого острова считались идентичными, что, может быть, и правильно, но при этом наши древние соотечественники считали филистимлян и кафторим одним и тем же народом, несмотря на четкое в этом отношении разграничение, указанное в Бытие. С этим мнением, идущим вразрез с приведенной в Бытие генеалогией наших предков, согласны многие современные ученые. И в те же время некоторые из них относят название Кафтор не к острову Крит, а к побережью Малой Азии близ Киликии.

При такой разноголосице и путанице нам ничего не остается, как обосновать свое собственное мнение. Прежде всего отметим, что по Бытию, филистимляне (пелиштим) и кафторим – это народы разные, несмотря на то, что происходят от одного предка – Мицраима. Замечание о том, что это народы разные, занимает в Бытие так мало места, и в сравнении с глобальностью поднимаемых там вопросов, кажется настолько несущественным, что могло быть незамеченным, как толкователями Библии, так и ее пророками. Очевидно, что по причине такого недосмотра, библейские пророки Иеремия и Амос считают, что филистимляне имеют отношение к острову Кафтор; или по той причине, что во Второзаконии (гл. 2:23), дается следующая информация: “И Аввеев, живущих в селениях до самой Газы, Кафторимы, исшедшие из Кафтора, истребили, и поселились на месте их”. Предпочтение, которое пророки Иеремия и Амос отдают Второзаконию, в сравнении с Бытием, при использовании информации в отношении филистимлян, вполне понятны. Чтобы пророческая ненависть, которую они изливают на филистимлян, была в глазах их современников идеологически оправдана, им сподручнее было, закрыв глаза на информацию в Бытие, использовать информацию Второзакония, где о филистимлянах говорится, как о пришлецах, как о народе кафторим, исшедшим из Кафтора. Однако мы, в этом отношении, предпочтение отдаем первой книге Пятикнижия – Бытию, поскольку в ней первенство отдается не теократической идеологии, а исторической истине. Что же касается Второзакония, то нам известно, что время написания этой части Пятикнижия VIII-VII вв. до н.э. И это несомненно так, поскольку, как это выявил немецкий исследователь Библии В. М. Л. де Ветте, законодательная часть Второзакония и реформы Хизкии и Иошияху соответствуют друг другу. Царствование Иошияху (640-609 гг. до н.э.) отмечено великим национальным возрождением еврейского народа. В эти времена еврейские поселения были основаны к Югу и Востоку от Газы – то есть в местах прожива-ния филистимлян. Подобная политика требовала идеологического оправдания – вот откуда при написании Второзакония появляются филистимляне под именем кафторим, исшедшие из Кафтора, истребившие Аввеев, живших в селениях до самой Газы, и поселившиеся вместо них! Мы же, в соответствии с информацией, почерпнутой нами в Бытие, вынуждены считать, что филистимляне к народу острова Кафтор никакого отношения не имеют (за исключением момента происхождения тех и других от одного общего предка, библейское имя которого Мицраим) и потому они никак не могут быть остатками кафторим. Отнесение пророками Иезекиилем и Софонием филистимлян к народу из острова Крит также ничем не обосновано и, вероятно, является мнением далеким от истинного положения вещей; мнением мифически сложившимся и общепринятым на той лишь основе, что филистимляне были морским народом, также, как и народ Крита, и на базе того, что торговые и, соответственно, культурные контакты филистимлян с критянами имели место и на очевидности того, что элементы поздне-микенской культуры в районе Палестины – прямой результат этих контактов. Среди ученых есть и такое мнение (сложившееся на основании египетских древних источников), что филистимляне, оставив остров Крит, пытались обосноваться в Египте, но потерпели неудачу и осели на побережье современной Палестины. Это надо же, в те времена (утверждается, что переселение происходило в XIII веке до н.э.) построить такое количество кораблей, чтобы иметь возможность переправить из острова Крит (преодолев при этом пятисоткилометровое морское пространство) армию, способную противостоять могущественному Египту. И не только армию. Переправить семьи воинов и прочий мирный люд (ведь речь идет не о грабительской войне, а о попытке целого народа обосноваться в Египте). Обосноваться не постепенно, а сходу. Да и почему, собственно говоря, в Египте – в этом самом тогда могущественном и самом устойчивом государстве Средиземноморского бассейна? Не нашлось что ли для этого земель более подходящих?

И вот эти филистимляне, после неудачной попытки осесть в стране пирамид, вторгаются в ханаанские области, и забыв о своем родном и приветливом Крите, основывают на юго-восточном побережье Средиземного моря новое государство! Да еще в такие времена, когда в этом районе появилось воинственное, жестокое, дисциплинированное и беспощадное Моисееве племя, крещенное испепеляющим солнцем египетского рабства! И вот в эти-то времена новоявленные филистимляне делают такие потрясающие успехи в деле колонизации чужой земли, что дают ей название Палестина, сохранившееся до сегодняшнего дня!

Господа, академики и прочие именитые ученые, приводя в этой статье утверждения, принадлежащие вам, мы ваше авторское первенство не оспариваем, как по причине нашей абсолютной честности, так и по той очевидной причине, что согласиться с ними никак не можем. Мы так подробно остановились на этих утверждениях прежде всего потому, что они вызвали в нас слишком сильное удивление непомерным богатством идеологизированной фантазии и полнейшим отсутствием элементарной логики. Неужели кто-нибудь из вас боится того факта, что филистимляне появились в районе ханаанских земель задолго до появления здесь Авраама? Ибо, когда Авраам столкнулся с филистимлянами, у них уже существовало государство (Авраам заключает договор с царем филистимлян Авимелехом); существовала территория, которую они считали своей и на которую они уже тогда претендовали. Договор Авраама с филистимлянами был, как мы это уже доказали, заключен в 1712 г. до н.э. – то есть в конце XVIII в. до н.э., что на 500 лет раньше той колонизации ханаанских районов, которую приписывает филистимлянам наша современная историческая наука.

Прежде, чем прийти к каким-либо выводам, порассуждаем. Если в 1712 г. до н.э. государство филистимлян уже существовало, то вторжение в Египет произошло несколько раньше. Кстати, в 1712 г. до н. э. в Нижнем Египте царствовали гиксосы, а не египтяне. Но в это время филистимляне, как мы выяснили, уже имели свое государство и поэтому если говорить серьезно о возможной неудачной попытке критян (принимаемых некоторыми учеными за потомков филистимлян) обосноваться в Египте, то произойти это могло при династиях фараонов, властвовавших до момента египетского безвременья и последующего воцарения гиксосов -или при Сенусерте II (1896-1887), или при Синусерте III (1887-1849), или при Аменемхете III (1849-1801) – фараоны XII династии, или при фараоне XIII династии Ноферхотепе (1740–1729).

Известно, что египетские фараоны XII династии в период расцвета Среднего Царства делали активные попытки завязать торговые отношения с далекими странами. Так, например, в Египте, в развалинах города Ха-Сенусерт-Хотеп, построенного Сенусертом II, близ его пирамиды у входа в оазис Фаюм, были найдены черепки сосудов, доставленных с острова Крита. Одновременно с этим египетские вещи Среднего Царства были обнаружены при раскопках на Крите. Это, со всей очевидностью, говорит о существовании торговых связей между Египтом и Критом в эпоху Среднего Царства. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что в те далекие времена и сам Египет осуществлял политику колонизации в виде мирного просачивания не территории чужих земель. Археологические раскопки, произведенные в ряде городов восточного побережья и найденные многочисленные изделия из слоновой кости и других материалов (египетские статуи, драгоценные сосуды и другие предметы, относимые ко времени царствования фараонов XII династии), говорят о том, что египтяне в этих районах были в те времена не случайными гостями, но, вполне вероятно – колонизаторами мирного характера, просочившимися в эти места в результате обширной торговли и дружественных контактов между Египтом и этими странами. В результате сказанного, мы считаем вторжение критян на территорию Египта событием вполне вероятным. Но произойти это могло, скорее всего, в период царствования могущественной XII династии фараонов (ибо именно в этот период такая попытка могла закончится поражением критян), но ни в коем случае не в XIII в. до н .э. и не с той целью, чтобы обосноваться в Египте. Вполне возможно, что после поражения критяне могли высадиться на побережье филистимлян (дружественного им морского народа), чтобы пополнить запасы и подлечить раненных. И с той же степенью вероятности могло произойти следующее – опасаясь возвращаться на остров Крит побежденными, критяне могли остаться на земле филистимской и раствориться среди приютившего их народа. Мы согласны с тем, что филистимляне (пелиштим) дали название земле своего обитания, но произошло это не в XIII в. до н. э., а на несколько веков раньше. Если считать началом израильской государственности воцарение Саула (1025 г. до н. э.), то государство филистимлян старше израильского государства почти на 700 лет (1712-1025). Мы полагаем, что филистимляне появились на территории Ханаана не после неудачного посещения Египта, а осели на побережье Средиземного моря, прибыв в эти места из Месопотамии, и посему язык древних филистимлян и Авраама был настолько похожим, что они могли понимать друг друга без переводчика. Очевидно, что морским народом филистимляне стали в результате торговых и культурных контактов с критянами. При этом, вполне вероятно, что критяне того времени, как и все народы восточного побережья, имели прямое отношение к народам Месопотамии и разговаривали на языке шумеро-аккадской группы. О том, что это так, говорят результаты раскопок городища Рас-Шамра. Среди множества надписей упоминаются Кафтор (Крит) и Хет-ка Пта (Мемфис). Очевидно, что здесь Крит назван Кафтором, потому что в те времена этот остров именно так и назывался: причем, как на финикийском языке, так и на языке критян (кафторим). Кстати, и название города Мемфис, передано так, как это звучало на древнем египетском языке – Хет-ка Пта.

Поскольку этимология слова “кафтор” семитского происхождения (означает кнопка), мы вправе предполагать, что язык кафторим (критян) был родственным шумеро-аккадскому языку. Отметим так же и тот факт, выявившийся в ходе нашего исследования, что городище Рас-Шамра расположено на месте столицы государства Угарит, существовавшего с конца 3-го тысячелетия до н.э. до середины 2-го. Фараон Аменхотеп III (1455-1424) в одном из писем вавилонскому царю упоминает страну Угарит. Исходя из указанной нами информации, мы можем сделать важный вывод, что угариты (финикийцы) называли Крит Кафтором задолго до написания Бытия. И посему мы можем смело утверждать, что название Кафтор проникло в Библию из финикийских источников. И что, очевидно, народ кафторим проживал на острове Крит.

Далее – поскольку мы выяснили, что критяне если и имеют непосредственное отношение к филистимлянам так только в той малой мере, которая не доказывает идентичности этих народов; вернемся к основному вопросу нашего исследования – непосредственно к филистимлянам и попытаемся разобраться в том конкретном, что о них известно.

Начнем с той детали библейского повествования, упомянутой в 1-я Царств, что главного своего бога филистимляне именовали Дагоном и храм свой называли храмом Дагона (даг на иврите означает – рыба). Отметим так же, что на иврите имеется еще одно похожее слово – даган, семантическое значение которого – хлебные злаки, жито. Так от какого же значения из указанных берет свое семантическое начало языческий бог филистимлян Дагон? Прежде всего выясним – изображался этот бог в виде камня или в виде животного, или, может быть, имел антропоморфные черты. В 1-я Ц. (гл. 5:2, 3) читаем: “И взяли Филистимляне ковчег Божий, и внесли его в храм Дагона, и поставили его подле Дагона. И встали Ашдодцы рано на другой день, и вот, Дагон лежит лицем своим к земле пред ковчегом”. Из этой информации ясно, что Дагон был главным богом язычников-филистимлян, ибо они внесли военный трофей, взятый в битве с народом Израиля, в храм Дагона и поставили перед Дагоном, чтобы он мог лицезреть поверженного врага. Ясно и то, что Дагон изображался в виде статуи с антропоморфными чертами – “лежит лицем своим”. Отметим также, что поскольку филистимляне один из народов, граничащих с Египтом, то, должно быть, египетская религия наложила свой отпечаток на религию филистимлян. Это можно заметить даже по такой формальной аналогии – Амон, Атон, Дагон. Но с другой стороны подобные имена были в древнейшие времена распространены и в Месопотамии. Основателем семитского государства Аккада, как известно, был Саргон. Заметим, что имена Саргон, Дагон по смысловому своему семантическому значению и по звучанию ближе друг к другу, чем имена Дагон, Атон. И это также говорит в пользу месопотамского происхождения филистимлян.

Теперь обратим внимание на то, как изображались боги в языческом Египте. Бог Себек изображался в виде человека с головой крокодила (обожествление нильских вод). Богиня Таурт (покровительница матери и детей, помощница рожениц) изображалась в виде беременной самки гиппопотама, с человеческими руками, женской грудью, с львиными задними лапами, а иногда с головой львицы. Баст (богиня любви, веселья) изображалась в виде женщины с головой кошки. Можно это перечисление продолжить, но приведенных примеров достаточно, чтобы предположить, что Дагон мог изображаться в виде человека с головой рыбы. Но поскольку у Дагона, как мы уже выяснили, было лицо, то более вероятно, что у этой статуи имелись другие атрибуты, указывающие на ее связь с рыбьим царством. Известно, например, что в религии Шумера и Аккада имели место пережитки древнего зверопоклонства. Поэтому вполне вероятно, что Дагон, как и вавилонский бог водной пучины Эа, изображался с рыбьим хвостом или с рыбой на спине.

Можно, конечно, предположить, что Дагон, главный бог филистимлян, был богом плодородия и имел отношение именно к сельскому хозяйству (Дагон – даган – хлебные злаки, жито), но в этом случае такое предположение входит в противоречие с теми фактами, что филистимляне считались морским народом. Хотя надо сказать, что прибрежные народы Средиземноморья, наряду с морскими своими наклонностями, возделывали виноградную лозу, оливковое дерево и сеяли злаки. Филистимляне в этом отношении от этих народов ничем не отличались. Так, например, филистимский город Геф –  – (гат, gat) имеет семантику – винодельня, давильня. И, таким образом, ясно, что древние жители города Геф имели прямое отношение к виноградарству. По этим малым остаткам языка филистимлян ученые предполагают, что они в языковом отношении в древнейшие времена слились с окрестным хананейско-израильским населением, но мы предполагаем, что они более, чем слились – они изначально говорили на этом языке. Подтверждением этому является то, что еще при Аврааме царь филистимлян именуется Авимелехом – смысловое значение: мой отец царь. Напомним, что при заключении договора с Авраамом царя филистимского сопровождал военачальник Пихол – на иврите “” – (пихол, pihol). Если учесть, что “” – (каф, kaf) может иметь звучание (хаф, haf) и что “” – (хет, het) буква близкая по звучанию букве ““, то имя Пихол также имеет определенную семантику – “” – (похал, pohal), переводящуюся на русский язык как мешок-седло или переметная сумка. Предмет, имеющий непосредственное отношение к воинскому снаряжению. Вполне вероятно, что Пихол был потомственным воином и поэтому родители дали ему такое имя. Есть еще одно филистимское имя, называемое в Библии – богатырь Голиаф, с которым сразился Давид. Голиаф на иврите пишется – “” – (голиат, goliat). Семантическое смысл этого слова – изгнание. Таким образом, судя только по приведенным здесь именам, переданных (вне всякого сомнения) библейским повествованием без искажения (так, как эти имена звучали на живом языке филистимлян) можно утверждать, что язык пелиштим, если и отличался от языка иудеев, то только на диалектном уровне.

Коснемся коротко этимологии слова филистимляне – “” – (пелиштим, pelishtim), учитывая при этом, что буква “” может произноситься как “шин, shin” и как “син, sin”. Слово это по мнению специалистов берет свое этимологическое начало от “” – (плиша, plisha) – вторжение, но вполне вероятно, что слово пелиштим трансформировалось из слова “пеласги”. Пеласгами, как мы об этом уже говорили, назывались народы восточной части Средиземного моря – в том числе и филистимляне. Мы не утверждаем, но, может быть, “пеласги” на иврите (в соответствии с законами произношения заимстовованных слов) превратилось в “пелашги”. Но в иврите гласные звуки неустойчивы и поэтому звук “а” мог легко перейти в “и”. В итоге – “пелишги”. И, вероятно, отсюда, “пелиштим” и наименование страны – Палестина.

Наберемся терпения и проследим развитие взаимоотношений народа израилева и филистимлян, руководствуясь библейским источником. После смерти Авраама 83 летний его сын Исаак вернулся из земли полуденной в места своего детства – к колодцу Агари. Но жил там недолго, ибо наступили времена голода и “пошел Исаак к Авимелеху, царю Филистимскому, в Герар” (Бытие, гл. 26:1). Заметим попутно, что с момента встречи Авраама с царем филистимлян Авимелехом до встречи с ним Исаака миновало 83.5 года (89-5.5). Таким образом Авимелеха, подобно Аврааму, можно считать долгожителем.

Живя в Гераре, Исаак возвеличился. “У него были стада мелкого и стада крупного скота и множество пахотных полей, и Филистимляне стали завидовать ему. И все колодези, которые выкопали рабы отца его при жизни отца его, Авраама, Филистимляне завалили и засыпали землею. И Авимелех сказал Исааку: удались от нас; ибо ты сделался гораздо сильнее нас. И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине Герарской, и поселился там. И вновь выкопал Исаак колодези воды, которые выкопаны были в дни Авраама, отца его, и которые завалили Филистимляне по смерти Авраама; и назвал их теми же именами, которыми назвал их отец его” (гл. 26:14, 15, 16, 17, 18).

После того, как Исаак обустроился в долине Герарской, пришел к нему из Герара Авимелех и свита его. “Исаак сказал им: для чего вы пришли ко мне, когда вы возненавидели меня и выслали меня от себя?” (гл. 26:27). Филистимляне, как и в авраамовы времена, были настроены весьма миролюбиво и предложили заключить союз: “Чтобы ты не делал нам зла, как и мы не коснулись до тебя, а делали тебе одно доброе и отпустили тебя с миром” (гл. 26:29). В ответ на такое предложение: “Он сделал им пиршество, и они ели и пили. И встав рано утром, поклялись друг другу; и отпустил их Исаак, и они пошли от него с миром” (гл. 26:30, 31).

После этих событий тема филистимлян появляется во Второзаконии. Моисей, как мы уже об этом говорили в начале нашей статьи, в своей воинственной и патриотической, но в пункте о филистимлянах несправедливой речи, включает пелиштим в народы ханаанские, что не соответствует тому, что сказано об этом в Бытие. Завоевательские аппетиты Моисея, при всех остальных его положительных качествах, обойдутся дорого народу Израиля, ибо ошибка Моисея замечена не будет и, как пророческое указание о завоевании земли филистимской, перейдет в область традиционного религиозного и политического мышления. Отметим, что с момента заключения второго мирного договора филистимлян с евреями (с сыном Авраама Исааком) до воинственных призывов Моисея уничтожить филистимское государство (учитывая 1296 г. до н. э. – год исхода евреев из Египта, вычисленный нами в статье “Исход”, стр. 99) прошел 301 год (1712-75-1296-40).

Затем противостояние филистимлянам ставит на повестку дня продолжатель дела Моисеева Иисус Навин.

Иуда и Симеон переходят от слов к делу: “Иуда взял также Газу с пределами ее, Ашкелон с пределами его и Екрон с пределами его” (Книга Судей, гл. 1:18). В той же самой Книге Судей нам сообщается список народов, оставленных для искушения Израиля а также “для того только, чтобы знали и учились войне последующие роды сынов Израилевых, которые прежде не знали ее” (Книга Судей, гл. 3:2). В числе искусителей, наряду с другими народами и землями (в качестве учебного военного полигона), названы “пять владельцев Филистимских” (Книга Судей, гл. 3:3).

Несмотря на успехи Иуды в деле покорения земель филистимлян, эти успехи были сведены на нет, потому что “сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет” (Книга Судей, гл. 13:1). В этой же главе нам сообщается история рождения еврейского Геракла Самсона. Ангел Господен явился жене человека из Цоры, от племени Данова, именем Маной и предсказал ей рождение богатыря, который “начнет спасать Израиль от руки Филистимлян” (Книга Судей, гл. 13:5).

Чем закончилось предсказание Ангела Господня известно. Филистимляне взяли обессилевшего Самсона, “выкололи ему глаза, привели его в Газу, и оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников” (Книга Судей, гл. 16:21). И когда волосы у Самсона отросли и сила вернулась к нему, он сказал: “Умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей” (Книга Судей, гл. 16:30).

Казалось бы, что филистимляне уничтожены Самсоном навсегда, но не тут-то было. Во времена Самуила эта проблема возникает снова: “И было слово Самуила ко всему Израилю. И выступили Израильтяне против Филистимлян на войну, и расположились станом при Авен-Езере, а Филистимляне расположились при Афеке. И выстроились Филистимляне против Израильтян, и произошла битва, и были поражены Израильтяне Филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех тысяч человек” (1-я Ц., гл. 4:1, 2). Израильтяне, чтобы умилостивить Бога, принесли ковчег завета Господня в стан, но это не помогло. Филистимляне сразились с ними снова “и поражены были Израильтяне, и каждый побежал в шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало Израильтян тридцать тысяч пеших. И ковчег Божий был взят” (1-я Ц., гл. 4:10, 11).

Однако в это время поразила весь народ филистимлян болезнь и пошла молва, что виной этому ковчег израильтян, взятый в качестве трофея. Филистимляне призвали своих жрецов и прорицателей, чтобы узнать, что им делать с этим трофеем, как освободиться от него без последствий. Жрецы предложили вернуть ковчег израильтянам и при этом принести жертву повинности Богу израильтян “по числу владетелей Филистимких пять наростов золотых и пять мышей золотых” (1-я Ц., гл. 6:4). И были изготовлены эти жертвенные предметы – за города Ашдод, Газу, Ашкелон, Геф, Екрон. И ковчег был взят израильтянами – жителями Кириафиарима. По прошествии двадцати лет после этих событий филистимляне были поражены израильтянами по слову Самуила, взывавшего к Господу. И, как пишется в Библии, “усмирены были Филистимляне, и не стали ходить более в пределы Израилевы; и была рука Господня на Филистимлянах во все дни Самуила; и возвращены были Израилю города, которые взяли Филистимляне у Израиля, от Екрона и до Гефа, и пределы их освободил Израиль от рук Филистимлян, и был мир между Израилем и Аморреями” (1-я Ц., гл. 7:13, 14).

Однако, по воцарении Саула, стычки между двумя народами продолжаются и постепенно вырастают до большого конфликта. “Пришел Наас Аммонитянин и осадил Иавис Галаадский” (1-я Ц., гл. 11:1). Жители Иависа хотели заключить с аммонитянами союз, но “сказал им Наас Аммонитянин: я заключу с вами союз, но с тем, чтобы выколоть у каждого из вас правый глаз и тем положить бесчестие на всего Израиля” (1-я Ц., гл. 11:2). Войско Нааса было повержено Саулом, но вскоре сыном Саула Ионофаном был разбит охранный отряд филистимлян, который был в Гиве. После этой стычки “собрались Филистимляне на войну против Израиля: тридцать тысяч колесниц и шесть тысяч конницы, и народа множество, как песок на берегу моря; и пришли и расположились станом в Михмасе, с восточной стороны Беф-Авена” (1-я Ц., гл. 13:5).

По ходу этого библейского повествования сообщаются настолько интересные факты, что их невозможно не упомянуть. “Кузнецов не было во всей земле Израильской, ибо Филистимляне опасались, чтобы Евреи не сделали меча или копья. И должны были ходить все Израильтяне к Филистимлянам оттачивать свои сошники, и свои заступы, и свои топоры, и свои кирки, когда сделается щербина на острее у сошников, и у заступов, и у вил, и у топоров, или нужно рожон поправить. Поэтому во время войны не было ни копья у всего народа, бывшего с Саулом и Ионофаном, а только нашлись они у Саула и Ионофана, сына его” – (1-я Ц., гл. 13:19-22).

На этих фактах следует остановиться несколько подробнее. По сути дела, филистимляне, разгромленные во времена Самуила, были бы должны заключить с израильтянами мирный договор на кабальных для себя условиях, но судя из того, что филистимляне, как утверждается в Библии, не позволяли евреям иметь своих кузнецов, получалось наоборот – филистимляне диктовали израильтянам свои условия. Такое отношение побежденных с победителями не вяжется со здравым смыслом и говорит или о том, что ко времени воцарения Саула филистимляне значительно усилились (отсюда проявление с их стороны агрессивности), или о том, что в те далекие времена (библейское повествование об этом умалчивает) между двумя соседними государствами был заключен договор о взаимном экономическом сотрудничестве, предусматривающем разделение труда: металлургическое производство сосредоточено в руках морского народа – филистимлян, сельское хозяйство – в руках израильтян. При этом процесс торговли происходил в виде натурального обмена – продукты металлургического производства менялись на продукты сельского хозяйства.

В Библии пишется, что “упорная война против Филистимлян была во все время Саулово” (1-я Ц., гл. 1:52). В этой же главе в стихе 21-ом сообщается любопытная подробность, что даже во время конфликта евреи ходили повсюду в стане филистимлян. Этот факт убеждает нас, что даже в период военных действий тотальной ненависти между двумя соседними народами (евреями и филистимлянами) не существовало, но, скорее всего, ненависть эта разжигалась среди еврейского населения экспансивной теократической идеологией.

Во времена Саула на исторической сцене появляется Давид, наделенный от природыхватким умом и недюжинной силой. Славу и авторитет у еврейского народа никому неизвестный до этого Давид завоевал, победив Голиафа – филистимского богатыря. Слава Давида и уважение к нему растут, поскольку и последующие сражения с филистимлянами приносят ему одну победу за другой. “И пошел Давид с людьми своими в Кеиль; и воевал с Филистимлянами, и угнал скот их, и нанес им великое поражение, и спас Давид жителей Кеиля” (1-я Ц., гл. 23:5).

Саул, движимый завистью к славе Давида, начал его преследовать. “И сказал Давид в сердце своем: когда-нибудь попаду я в руки Саула, и нет для меня ничего лучшего, как убежать в землю Филистимскую… И встал Давид, и отправился сам и шестьсот мужей, бывших с ним, к Анхусу, сыну Маоха, царю Гефскому. И жил Давид у Анхуса в Гефе, сам и люди его, каждый с семейством своим, Давид и обе жены его” (1-я Ц., гл. 27:1-3).

Давид пользовался гостеприимством филистимлян год и четыре месяца. Это лишний раз доказывает, что по природе своей филистимляне были народом гостеприимным и незлопамятным. С Давидом же дело обстояло так. Поскольку раньше основным источником его доходов были грабежи во время военных действий против филистимлян, но теперь бывшие враги стали его друзьями, то он начал опустошать если не собственную страну, то ее соседей. “И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас и сказать: “Так поступил Давид, и таков образ действий его во все время пребывания в стране Филистимской”.

И доверился Анхус Давиду, говоря: он опротивел народу своему Израилю и будет слугою моим вовек” (1- я Ц, гл. 27:11, 12). И когда возник новый военный конфликт между филистимлянами и Саулом, и князья филистимские засомневались в Давидовой верности, Давид сказал Анхусу и сказал искренне: “Почему бы мне не идти и не воевать с врагами господина моего, царя?” (1-я Ц., гл. 29:8). И все же Давид от этой битвы был отстранен. Для филистимлян она была победной. И побежали мужи израильские и пали пораженные – в том числе погибли Саул и его сыновья. После такого неожиданного для Давида поворота событий, он оставил филистимлян и поселился в городе Хевроне. “И пришли мужи Иудины и помазали Давида на царство над домом Иудиным” (2-я Ц., гл. 2:4). И тогда филистимляне, услышав эту весть, пошли против Давида войной, но потерпели поражение – Давид “поразил Филистимлян от Гаваи до Гезера” (2-я Ц., гл. 5:25). В той же книге 2-я Ц., в гл. 21:15 пишется: “И открылась снова война между Филистимлянами и Израильтянами. И вышел Давид и слуги его с ним, и воевали с Филистимлянами; и Давид утомился”.

И утомление это для народа израилева было настолько сильным, что после этого о филистимлянах вспомнил только пророк Иеремия, чьи годы жизни приходятся, примерно, на 645-600 г. до н.э. В главе 47 Иеремия предвещает гибель филистимлянам. Но это прежде всего означает, что филистимляне, как народ, при Иеремии еще не исчезли, несмотря на то, что со времени заключения первого мирного договора филистимлян с евреями прошло 1112 лет (1712-600) и несмотря на то, что 811 лет из этих 1112-и филистимляне испытывали постоянное агрессивное давление со стороны израильтян. Чуть позже Иеремии против филистимлян пророчествуют Иезекииль и другие пророки – Иоиль, Амос, Авдий.

В результате такой агрессивной теократической политики мышлению израилевого народа были привиты вирусы страха, ненависти и враждебного отношения к народу филистимскому. Об этом говорит известное выражение на иврите – “” – (пелиштим алейха, pelishtim aleha), ставшее фразеологическим синонимом. На русский язык это выражение переводится примерно так – вокруг только враги!

Во время написания этой статьи я позвонил в археологический иерусалимский музей и спросил, что в наше время известно о филистимлянах, что сталось с этим народом. Женский голосок на ласковом-преласковом иврите ответил мне, что филистимляне, как народ, исчезли 3000 лет тому назад. Спасибо, – сказал я ироническим голосом в ответ на эту информацию, ибо вопросом о филистимлянах я заинтересовался не случайно. Во время одной из своих подработок (дежурстве в качестве сторожа на одной из тельавивских строек) я, из чистого тогда еще любопытства, разговорился с молодым арабом, работавшим на этой стройке и приезжавшим в Тель-Авив на работу из города Газы. Из этого разговора, касающегося процесса русской алии и его негативного к этому процессу отношения, мне запомнилось, что араб этот с искренней гордостью говорил мне, что палестинцы появились на этой земле раньше евреев. Я тогда слушал этого араба с иронией, поскольку считал евреев самым древним народом из существующих сейчас на земле, и это мое знание было предметом моей внутренней гордости, возвеличивало меня в собственных глазах. Но, когда я копнул эту тему поглубже, то оказалось, что гордиться нечем и что мы, евреи, на этой земле не самые древние и что параллельно с нами живет целый ряд народов, которые могут приписывать, не без основания, это первенство именно себе.

И последнее. Если посмотреть на ту прибрежную полоску земли, на которой проживают нынешние палестинцы, которых принято считать арабами, то можно отметить, что полоска эта (как раз та, на которой когда-то жили филистимляне) с иными государствами, кроме как с государством Израиль, не граничит. Возникает вполне уместный логический вопрос – как же это на пространстве, не граничащем с территориями арабских государств, появилось многочисленное арабское население с такой большой плотностью жителей на один квадратный километр? Весь секрет заключается в том, что эти жители по своему генетическому составу не арабы, а филистимляне. И поскольку они никуда не исчезали на протяжении всех исторических времен и никогда со своей территории не уходили, то так же, как это было в древности, они и поныне там. Арабами же, очевидно, они стали называться после вторжения арабов в Эрец-Исраэль, продолжавшееся 1087 лет (1917-638-192). Здесь 192 года – продолжительность периода завоевания Эрец-Исраэль крестоносцами (1099-1291). К периодам арабского владычества мы относим период этого владычества с 638 года нашей эры до 1099, затем период мамлюков (1291-1516) и, наконец, период османского владычества (1517-1917). Именно такое продолжительное время понадобилось, чтобы превратить филистимлян в арабов (в этот период они перешли от язычества к исламскому монотеизму и утратили свой родной язык). Если же учесть периоды ассирийского владычества и вавилонского (722-522 гг. до н.э.), затем персидского (522-332 гг. до н.э.), затем эллинистических монархий (322 г. до н.э. – 638 г. н.э.), что в сумме составляет 1360 лет, то выживаемости филистимлян в этих условиях, так же, как и евреев, приходиться поражаться. Но главная цель нашего исследования состоит не в этом. Она в том, чтобы показать на фактах трагедию двух свободолюбивых народов – еврейского и филистимского, их многотысячелетнее противоборство, как результат политической ошибки Моисея, или, может быть, недостаточно глубокого религиозного и смыслового погружения великого вождя еврейского народа в пророческие моменты Бытия. Эта распря традиционно продолжается по сегодняшний день. Моисею, может быть, следовало бы вести более гибкую и более продуманную революционную политику по отношению к народам Ханаана и тогда к настоящему моменту мы имели бы совсем другую картину – филистимляне, оторвавшись от своих языческих корней, выдержали бы испытание временем, руководствуясь не мусульманским монотеизмом, а иудаистским. Здесь речь идет не только о филистимлянах, но даже о тех же самых ханаанцах, которые по завету Господа должны бы были быть рабами рабов у своих братьев. Вспомним историю, рассказанную нам в гл. 34 Бытия. В дочь Иакова Дину влюбился Сихем сын Хамора хивийца. Он ее изнасиловал, но душа его прилепилась к этой девице и он, чтобы исправить свой проступок, попросил у Иакова ее в жены. В ответ на это сватовство Сихему было выставлено условие – сделать обрезание. Но мало того, исполнить этот обряд должен был весь мужской пол хивийского народа, ибо Сихем объяснил им: “Только на том условии сии люди соглашаются жить с нами и быть одним народом” (стих 22). Но два сына Иакова Симеон и Левий, братья Динины, поступили подло. Нарушив этот мирный договор, они “напали на город, и умертвили весь мужской пол; и самого Хамора и Сихема сына его убили”, (стих 25, 26). Но кульминацией этого библейского рассказа является не этот подлый поступок, совершенный братьями, якобы, в отместку за поруганную честь своей сестры. Кульминацией является реакция на этот поступок их мудрого и дальновидного отца Иакова. Он сказал им: “Вы возмутили меня, сделав ненавистным для жителей сей земли, для Хананеев и Фарезеев” (стих 30). Негативное отношение к этому подлому деянию сыновей было высказанно Иаковым, несмотря на проклятие Ноя и пророчество Господа в отношении ханаанских народов. Несомненно, что этот провидческий рассказ из Бытия был Моисею знаком, но он смотрел на Большую Историю не глазами Иакова. Он смотрел с вершины Фасги, что против Иерихона, на распростертые пространства глазами завоевателя – смотрел вниз с позиции силы. К чему это в итоге привело напоминать не надо, но Большая История повторяется. Нам ли участникам этого ее повторения жалеть о потерянном, если мы уверены, что прошедшие тысячелетние испытания накопили в нас не старческую усталость, но омолодили нас и дали нам новую мудрость. С учетом всего этого мы – евреи, жестоковыйный народ, смотрим с надеждой в завтрашний день!

Глава третья: И НИ ПО ВЕРЕ И НИ ПО КРОВИ

До приезда в Израиль многие из нас считали себя евреями – т.е. частью своего народа, не зная при этом характерных особенностей его, потому что живя в галуте, мы видели только малую часть целого и по этой причине наше представление о нас самих носило, как правило, ложный характер. Коснемся, например, вопроса древности нашего народа. Здесь никаких сомнений для нас не существовало – мы самый древний народ в мире! Но так ли это? Судя по Библии, арабы, например, наши братья по крови, не менее древний народ, чем мы. Можно перечислить целый ряд народов, не менее, а, может быть, и более древних, чем еврейский народ, но сохранивших, при этой своей древности то главное, что характеризует народ – генетическую однородность. Если хотите конкретно, то в это число входят китайцы, японцы, индийцы и многие африканские народы.

Исторический ход событий сложился для еврейского народа таким образом, что несколько тысячелетий разобщенности закончились и вот мы снова на своей земле. И что же мы видим в результате этого чуда? Русские евреи похожи на россиян, грузинские – на грузин, бухарские – на бухарцев, румынские – на румын, марокканские – на марокканцев, эфиопские – на эфиопов. Перечисление это можно продолжить, ибо в Израиль съехались евреи со всего мира. Но дело, ведь, не только во внешнем различии, ибо оно гораздо глубже. Оно в том культурном наследии, которое несет в себе каждая из этих этнических групп. Культурное наследие это выражается в поведении, в отношении друг к другу и к окружающему миру и во многих других жизненных ситуациях и нюансах, суммирующихся в то понятие, которое мы вкладываем в слово ментальность. Любая, взятая на выбор, группа, из этих бесчисленных этнических групп, обладает ментальностью, склонной в большей степени к отделению от остальных групп, чем к объединению с ними. Порою отличие от остальных перерастает во враждебное отношение к какой-либо из них в особенности. Ментальность по своей природе агрессивна, ибо реагирует на чужеродное, как на антитело. И мы это все видим своими глазами. Эта склонность каждой из этнических групп к обособленности накладывает свой отпечаток на те разногласия, которые существуют как между многочисленными израильскими партиями, так и внутри их. Эта обособленность играет большую роль в борьбе за руководящие места в партиях и в иных государственных и административных структурах – ведет к этническим разногласиям и распрям. Но если все это так, то мы не можем считать себя единым народом, ибо под этим понятием понимается прежде всего такая генетическая однородность людей, где в соревновании за место под солнцем главную роль играют наши личные качества, а не наша этническая принадлежность. Попытаемся осветить нашу мысль более конкретно. Возьмем, например, какую-либо больницу, или любое другое предприятие, где руководящие места захватили бухарские евреи. Это означает, что представителям других этнических групп там ловить нечего. Так же туго приходится бухарским евреям там, где главенствующее положение занимают румынские евреи. Вот какова наша израильская действительность. Поэтому, если быть до конца честными, то единым народом мы не являемся. До единого народа нам надо еще дорасти. Ибо единый народ – это и единый язык и единая культура и генетическая однородность. Как же превратить нас, разношерстную массу изгоев, в единый народ? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, повернемся лицом к нашему прошлому, отражением которого является великая книга всех времен и народов – Библия. Почему именно к ней? Прежде всего потому, что мы не первые, столкнувшиеся с этой проблемой. Задолго до нас этот вопрос на повестку дня был поставлен Моисеем. И не только поставлен. Водя 40 лет по пустынным местам бывших рабов египетских, он на практике пытался превратить их в единый народ. В этом хождении по мукам главной его целью была именно эта цель, а не религия, как многие об этом думают. Религия здесь являлась не целью, а средством. И поскольку этот же самый вопрос стоит перед нами спустя более 3000 лет, чтобы попытаться ответить на него, мы не можем обойтись без нашего такого далекого и в то же время такого близкого нам прошлого.

Прежде всего, на основе библейской информации, составим генеалогическую схему происхождения наших предков.

Забегая вперед, скажем, что даже поверхностное ознакомление с этой схемой говорит о том, что у выходцев из Египта генетической однородности и в помине не было. Ибо, например, Менаше и Ефраима – сыновей Иосифа евреями никак не назовешь, ибо их мать Аснат – чистокровная египтянка. А ведь Иосиф родоначальник одного из колен израилевых. Возникает правомерный вопрос отличается ли это колено по своей генетике от народа, которому дал свое начало Исмаил – сын Авраама и египтянки Агарь? Ответ однозначен – не отличается, поскольку сыновья Иосифа имеют точно такое же происхождение. Поэтому, с генетической точки зрения, каждый из них является таким же арабом, как и Исмаил. И поэтому, в целом, колено израилево, берущее свое начало от Иосифа, по генетике своей ничем не отличается от арабов. Мы знаем, что имена в библейской генеалогической цепочке имеют зачастую эпонимическое значение – как раз такое значение, в интересующем нас случае, принадлежат именам сыновей Лота – Моав и Бен-Амми. От этих сыновей берут свое генетическое начало два народа – моавитяне и аммонитяне. История рождения Моава и Бен-Амми такова. Явились к Аврааму в дубраву Мамре, где он жил, три мужа – Господь и два Ангела. Господь предсказал жене Авраама 89 летней Сарре, что через год у нее родится сын (Аврааму было 99 лет). Во время этого разговора два Ангела ушли в направлении Содома: “И обратились мужи оттуда, и пошли в Содом; Авраам же еще стоял пред лице Господа” (Бытие, гл. 18:22). Остановились эти два Ангела у Лота “вечером, когда Лот сидел у ворот Содома” (Бытие, гл. 19:1). Лот проживал в этих местах с женой, двумя дочками и будущими их мужьями (дочки были обручены). Люди города Содома, от отрока до старца, кружили возле дома Лота. Заметив двух гостей, они вызвали хозяина и сказали ему: “Где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их” (гл. 19:5). Лот, строго соблюдавший законы гостеприимства, ответил: “Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно” (гл. 19:8). Отсюда мы видим, что мужчины города Содома имели склонность к мужеложству. За такое отвратительное грехопадение Господь решил уничтожить содомлян, за исключением Лота и его дочерей, ради, как написано, Авраама. Нам кажется, что Господь проявил жалость к Лоту потому, что Лот рос сиротой при доме деда своего Тераха и затем при доме Авраама – дяди своего. “И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба” (гл. 19:24). Но, по-видимому, жизнь в городе Содоме оказала на нравственность Лота и его дочерей разрушительное влияние. Дочери Лота напоили его вином и переспали с ним по очереди – по той оправдательной отговорке, что мужья их убиты и нет вокруг мужчин, чтобы произвести потомство не от блуда. Но мы думаем, что эта моралистическая отговорка не отражает внутренних мотивов этого совокупления. Отец и дочки жили в пещере, потому что боялись жить в ближайшем городе. Одни и никого вокруг! Обстановка располагала. В крови кипение молодости и эдипов комплекс, как это сформулировал Фрейд несколько тысячелетий спустя. Да и Лот, отец их – тот еще гусь. Был так пьян, что ничего не почувствовал – ни в первую ночь, ни во вторую. В результате этого совокупления старшая дочь родила сына и “нарекла ему имя – Моав” (гл. 19:37). От этого сына пошли моавитяне. “И младшая также родила сына, и нарекла ему имя Бен-Амми. Он отец Аммонитян доныне”
(гл. 19:38).

Условно мы можем привязать появление двух этих народов ко времени разрушения городов Содома и Гоморры. Но время это поддается вычислению, поскольку, в соответствии с ходом библейского повествования, города эти были разрушены в тот самый день, когда Господь предрек Сарре рождение Исаака. И поэтому мы можем утверждать, что Моав и Бен-Амми родились в том же году, что и Исаак – т.е. в 1712 г. до н. э. (3760-2048) – таблицы I, II, III. Поскольку от пророчества Господа до рождения Исаака миновал один год (“в назначенный срок буду Я у тебя в следующем году” – гл. 18:14), то, соответственно, разрушение Содома и Гоморры произошло в 1711 г. до н. э. (1712-1). Если считать, что для возникновения народов моавитских и аммонитских (имеется ввиду численность населения) понадобился такой же период, как и для возникновения из рода Исаака цепочки – Иаков, его сыновья, двенадцать колен израилевых; то мы смело можем утверждать, что ко времени начала исхода (1296 г. до н.э.) – т.е. через 416 лет (1712–1296) эти два народа уже существовали. Однако государства свои они организовали намного раньше, поскольку они находились на своих исконных территориях, а не в египетском рабстве и, кроме этого, им не надо было ходить 40 лет вокруг да около ханаанских земель, чтобы почувствовать себя единым народом, ибо таковым они были изначально. При этом следует заметить, что моавитяне и аммонитяне по чистоте крови своей были стопроцентными евреями, чего не скажешь о народах исхода. И все же народы исхода, в отличие от тех и других, в наследственном отношении были более здоровы, ибо кровосмесительные совокупления ведут к генетическому вырождению.

Вторжение в земли ханаанские произошло, как известно, с территории моавитских земель и это говорит о том, что моавитяне и племена исхода вначале воспринимали друг друга дружелюбно, как племена родственные. Но уже во Второзаконии (гл. 23:3) запрещается приобщать аммонитян и моавитян к культово-религиозной общине Израиля – вводить их в “общество Господне”. Причиной этому, как мы думаем, является ответная реакция народов исхода на негативное отношение к ним моавитян и аммонитян, ибо народы исхода были настолько разношерстны, а порою и настолько далеки от моавитян и аммонитян по крови и по культуре, что на вполне законных основаниях воспринимались последними, как чужаки. Это, во-первых. И, во-вторых, что самое главное, они не казались моавитянам и аммонитянам единым народом. Даже беглого взгляда на схему генеалогического древа достаточно, чтобы понять точку зрения моавитов и аммонитов. И действительно – дети Иосифа Менаше и Ефраим были египтянами, ибо женой Иосифа была египтянка Аснат, дочь Потифера, жреца гелиопольского. Вождь народа израилевого Моисей, брат его Аарон и сестра Мариам были египтянами, поскольку отцом их, как нами это выясненно, был египтянин Осарсиф – жрец гелиопольский (на почве того, что отец жены Иосифа Потифер и бывший каторжник Осарсиф оба жрецы египетские и оба, вероятно, служители одного и того же культа – Озириса и оба, при этом, из провинциального Гелиополя, между Осарсифом и родом Иосифа могла завязаться дружба, которая по традиции перешла к Моисею – сыну Осарсифа; отсюда, очевидно, проявившаяся впоследствии, склонность Моисея к иудаизму). Сыновья Моисея Гершон и Элиэзер по моавитянским и аммонитянским понятиям исмаильтяне – т.е. те же самые гои, ибо исмаильтянкой была жена Моисея Ципора, дочь Иофора – жреца мадианского. Кроме того, в Исходе (гл. 12:38) дается недвусмысленная информация о том, что вместе с сынами израилевыми из Египта вышло множество разноплеменных людей. Анализируя все приведенные факты, мы должны согласиться, что первичным источником негативного отношения к противоположному народу, по вполне объяснимым причинам, являлись моавитяне и аммонитяне. Но при этом мы должны признать и тот факт, что при чистоте своей еврейской крови, судя по библейской истории, два эти народа являлись, в плане генетическом, вырожденческими. Не потому ли во Второзаконии (гл. 23:1, 2, 3) те, кто не может войти в общество Господне, перечисляются в следующем любопытном порядке – у кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, сын блудницы и десятое поколение его, аммонитянин и моавитянин и десятое поколение их? По-видимому, десять поколений даны Господом не только для морального очищения, но и для генетического оздоровления. Но почему именно 10 поколений? Да потому, что в генетической цепочке (Исаак -Иаков – сыновья Иакова – двенадцать колен израилевых) от рождения Исаака до разделения вышедших из Египта (начало исхода -1296 г. до н.э.) на двенадцать колен израилевых прошло 416 лет – т.е. 10 поколений (416:40). При всех разногласиях и при всем негативном отношении друг к другу смешанные браки были явлением довольно частым. Царь Давид, например, являлся внуком моавитянки Руфи. Моавитянки известны и среди жен Соломона. Матерью Рехавама, сына Соломона, была аммонитянка. Этот список можно продолжить и в отношении других народов. Так, например, младший сын Семиона – Шаул, сын хананеянки. Самсон предпочитал фелистимлянок: “Отец и мать его сказали ему: разве нет женщин между дочерями братьев твоих и во всем народе твоем, что ты идешь взять жену у Филистимлян необрезанных? И сказал Самсон отцу своему: ее возьми мне, потому что она мне понравилась” (Книга Судей, гл. 14:3). Понятно, что и среди прочего народа подобные браки были распространены.

Несмотря на общность аммонитян и моавитян с народом израилевым не только в генетическом, но и в языковом смысле, имели место обоюдные территориальные споры и насильственные захваты на протяжении всего периода библейской истории. Чего и следовало ожидать, ибо, вне всякого сомнения, выходцы из Египта являлись непрошенными чужаками среди коренных народов Ханаана. Но при этом не надо думать, что покорение заповеданных земель сопровождалось тотальным уничтожением проживавших здесь народов. Так в Иисусе Навине (гл. 16:10) сообщается следующее: “Но Ефремляне не изгнали Хананеев, живших в Гезере; посему Хананеи жили среди Ефремлян до сего дня, платя им дань”. Там же, в гл. 17:12 говорится: “Сыны Менаше не могли выгнать жителей городов сих, и Хананеи остались жить в земле сей”. В Книге Судей, в гл. 1:30 пишется, что “и Завулон не изгнал жителей Китрона и жителей Наглола, и жили Хананеи среди них и платили им дань”. И, наконец, там же в гл. 3:5, 6 следует потрясающее признание: “И жили сыны Израилевы среди Хананеев, Хеттеев, Амореев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев; и брали дочерей их себе в жены, и своих дочерей отдавали за сыновей их, и служили богам их”. Их богов мы оставим в покое, поскольку исторический процесс засвидетельствовал, что иудаизм, как религия, вышел в этой борьбе победителем. Но здесь важнее отметить совсем другое, а именно то, что ханаанские народы тотальному уничтожению не подвергались – они были растворены в народе израилевом.

Глядя на генеалогическую схему, мы без труда обнаруживаем, что две жены Исава (старшего сына Исаака, продавшего свое первородство Иакову) Иеудит и Басмат – хананеянки. Третья его жена Махалат – исмаильтянка. Вывод однозначен: многочисленное потомство Исава – гои. Попутно заметим, что несмотря на предпочтительное отношение Исаака и его жены Ревеки к младшему сыну и несмотря на то, что отношения между братьями дружелюбными не назовешь, библейское повествование дает нам ощущение кровного единства членов этой семьи, ибо о смерти Исаака (Бытие, гл. 35:29) написано так: “Испустил Исаак дух и умер, и приложился к народу своему, будучи стар и насыщен жизнью; и погребли его Исав и Иаков, сыновья его”. В связи с этим нам кажется, что сегодняшним потомкам Иакова и Исава следует проникнуться гуманистическим смыслом жизненного итога Исаака (их общего предка) и не доводить исторически сложившихся между ними разногласий до антагонизма.

Как мы уже говорили, со времени исхода из Египта участники этого великого события были разделены на двенадцать колен. Родоначальник каждого колена – один из сыновей Иакова. Перечислим этих сыновей: Реувен, Шимон, Леви, Иеуда, Иссахарь, Завулон, Иосиф, Биньямин, Гад, Ашер, Дан, Нафтали.

Тут же заметим, что Гад и Ашер – дети Лиевой служанки Зилпы, Дан и Нафтали – дети Рахилевой служанки Билы. Этих служанок Лия и Рахиль получили, в качестве свадебного подарка от отца своего Лавана. Произошло это в Месопотамии, где жил Лаван и откуда он был родом.

Прежде, чем продолжить наше проникновение в суть интересующего нам вопроса, признаемся, что мы верим в существование конкретных исторических личностей, чье житие описано в Пятикнижии, ибо перипетии судеб этих личностей гармонично вписываются в исторические события тех далеких от нас времен. Возьмем, например, исход Тераха и всего дома его из Ура халдейского в землю ханаанскую. Что заставило отца Авраама сняться с насиженных мест – покинуть родину? Это Аврааму уже после того, как Терах, не дойдя до ханаанских земель, остановился в Харране, Бог предлагает продолжить путь: “Пойди в землю, которую Я укажу тебе” (Бытие, гл. 12:1). Отцу же Авраама Тераху Бог ничего в этом отношении не говорит, но Терах уходит со всем своим семейством из Ура в Харран, мечтая добраться до Ханаана. Это снятие с насиженных мест произошло в 1742 г. до н.э., когда Аврааму было 70 лет (3760-2018). К этому времени властитель Вавилонского царства Хаммурапи уже умер. Его место занял его сын Самсуилун (1749–1712 гг. до н.э.). Вскоре, после начала его правления эламский правитель Римсин, воспользовавшись ослаблением Вавилона, вторгается в Месопотамию и захватывает часть Шумера. Но вслед за этим Самсуилун побеждает Римсина и тот гибнет во время пожара своего дворца. При этом Самсуилун разрушает стены Ура и Урука и снова подчиняет своей власти Шумер. На факт разрушения в этой войне стен Ура нам и следует обратить внимание. Неспокойное время – война, разрушение города Ура – вот те основные причины, побудившие Тераха, ради спасения семьи своей, покинуть родину. Отсюда мы вправе сделать следующий логический вывод, хотя и не имеющий к нашей теме прямого отношения, но довольно любопытный: стены месопотамских городов Ура и Урука были разрушены Римсином в 1742 г. до н.э. (или годом, двумя раньше).

Причина, заставившая Тераха покинуть Ур, имеет, как мы видим, свое объяснение в пределах здравого смысла, опирающегося в своих выводах на конкретные исторические события. Но почему мечтой его было добраться до земель ханаанских? Отвечая на этот вопрос, мы можем высказать только наиболее вероятное предположение. Нам кажется, что земли ханаанские был выбраны Терахом потому, что там жили племена близкие по языку и по культуре народам Месопотамии – это, во-первых. И, во-вторых, Тераха, исшедшего из страны высокой цивилизации, тянуло быть поближе к чему-нибудь подобному. В этом отношении Месопотамия и Египет были равны. Народам Месопотамии, по всей вероятности, это было хорошо известно, как и то, что земли ханаанские граничили с Египтом.

И еще один важный момент, мимо которого мы пройти никак не можем. Терах до земель ханаанских не дошел. Со всей семьей он остановился в Харране. Но тут Авраама (мы позволяем себе писать Авраам с двумя “а”, не-смотря на то, что в то время он был еще с одним “а”) посещает Господь и увещевает его уйти из дома отца своего в землю, которую Он укажет ему. Что делает Авраам? Он забирает “с собою Сарру (мы позволяем себе писать Сарра с двумя “р”, несмотря на то, что в то время она была еще с одним “р”), жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране” (Бытие, гл. 12:5) и уходит в землю ханаанскую. Но стоп. А как же стасорокалетний Терах – отец Авраама? Забрать с собой “все имение, которое они приобрели” и при этом оставить в чужеземном городе отца одинокого и никому ненужного. Всего Терах прожил 205 лет. Значит в Харране он прожил 65 лет и умер в одиночестве. Какой гордый и мужественный старик! Но почему он не ушел вместе со своим сыном? Утверждать, что он был болен, мы не можем не столько потому, что человеком он был крепким (нам бы дожить до таких лет!), сколько потому, что сын его не мог дойти до такой жестокости, чтобы оставить больного отца. Что же тогда произошло? Напомним, что отец по тем временам был общепризнанным главой семьи, руководителем ее хозяйства и, по существу, владельцем ее членов. Сын при живом отце не мог иметь право на семейное имущество – он мог им только пользоваться. Это означает, что, во-первых, у Авраама с отцом были разногласия непримиримого характера и, во-вторых, Авраам ограбил своего отца, сбежав от него.

В городе Уре халдейском Авраам не смог бы позволить себе совершить подобный поступок, ибо там право отца, как безоговорочного владельца, оговаривалось законами Хаммурапи. На какой почве между сыном и отцом могли происходить скандалы?

Проанализируем следующий момент. В Бытие ничего не говорится о матери Лота, жене Арана. Милка – дочь Арана, жена Нахорова, введена в генеалогию, хотя можно было бы обойтись и без нее, перечисляя, как это делается в остальных случаях, Нахор родил того-то, того-то и того-то; как в случае с Араном – Аран родил Лота. Почему для Милки сделано такое исключение? Чем она лучше жены Арана? Мы предполагаем, что после смерти Арана овдовевшую женщину не поделили между собой Терах и старший сын его Авраам.

Напомним, что по законам тех времен жена, в случае смерти мужа, не имеет права выхода из состава этой семьи – ее судьбой распоряжается глава дома. Об этом можно судить по тому, как распорядился в подобном случае судьбой своей невестки глава семейного клана – Иуда. Он приказал ей: “Живи вдовою в доме отца своего, пока подрастет Шела, сын мой” (Бытие, гл. 38:11). Финал этой истории (Иуда переспал со своей невесткой) дает нам право предполагать возникновение подобной ситуации в семье Тераха.

Заботливость Авраама по отношению к осиротевшему Лоту вызвана теми чувствами, которые он питал к его матери. Почему мать Лота осталась в Уре, имеет логическое объяснение. Очевидно, по причине назревающего конфликта из-за нее между Терахом и Авраамом, ибо сын в этом отношении преуспел больше отца. Терах, приревновавший ее к Аврааму, забрал и внука с собой и Авраама, отомстив этим в одночасье и ей. Авраам этой потери своему отцу простить не мог. Отсюда вытекает жестокость и вероломство во взаимоотношениях между отцом и сыном. Терах, после такого раздора со своим старшим сыном, покинутый и ограбленный им, не мог возвратиться и к Нахору в Ур, поскольку там оставалась невестка, с которой он, в свою очередь, поступил далеко не гуманным образом.

Но вернемся к тому, что Лаван подарил по служанке своим дочерям Лие и Рахили. Подарок этот говорит о том, что служанки передавались Лие и Рахили в виде собственности – т. е. и Лиина служанка Зилпа была рабыней, и Рахилина – Била (напомним, что Вавилоно-Аморитское царство было государством рабовладельческим). Поэтому, несмотря на то, что о национальной принадлежности этих служанок ничего не известно, мы смело можем утверждать, что обе считались в семье Лавана чужеземками и посему их сыновья по еврейским законам – гои. Но это означает, что четыре колена израилевы (колена Дана, Нафтали, Гада и Ашера) гои!

Одна из самых интересных историй в Библии – история колена Биньяминова. Сынов Биньяминовых от двадцати лет и выше, вышедших из Египта, было сорок пять тысяч шестьсот человек. Земли между коленами распределялись по жребию. Колену Биньямина достался ряд городов в центральном районе страны, в том числе Иевус (Иерусалим). В дни, когда у Израиля не было еще царя, один левит, живший на склоне горы Ефремовой, “взял себе наложницу из Вифлиема Иудейского” (Книга Судей, гл.19:1). Через некоторое время она поссорилась с этим левитом и ушла от него в дом своего отца. Левит прикипел к ней сердцем и решил возвратить. Отец наложницы встретил его хлебосольно. Левит помирился с его дочкой, вернул ее себе и отправился в обратный путь. Здесь следуют настолько интересные подробности, что мы должны привести их, насколько это возможно, без отклонений от библейского текста: “И пришел (левит) к Иевусу, что ныне Иерусалим; с ним пара навьюченных животных и наложница его с ним. Когда они были близ Иевуса, день уже очень преклонился. И сказал слуга господину своему: зайдем в этот город Иевусеев, и ночуем в нем. Господин его сказал ему: нет, не пойдем в этот город иноплеменников, которые не из сынов Израилевых, но дойдем до Гивы” (Книга Судей, гл. 19:10-12).

Отметим, что приведенный отрывок позволяет нам в данном конкретном случае показать непредвзятость библейского повествования, ибо в дальнейшем речь будет идти о том, что избегавший иноплеменников левит остановился среди своих в городе Гиве, где проживали сыны Биньяминовы. Оказалось, что лучше было бы ему заночевать среди чужеземцев, ибо жители гивские погрязли в грехах содомских. “Они окружили дом, стучались в двери, и говорили старику, хозяину дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его” (гл. 19:22). Очевидно, что колено Биньяминово имело генетическую склонность к гомосексуализму. Отметим также несколько моментов, хотя и не имеющих прямого отношения к теме нашего исследования, но важных для реконструкции общего нашего впечатления о тех исторических временах. Во-первых, ясно, что в Иерусалиме, принадлежащем территориально колену Биньяминову, в мирном здравии жили иевусеи, принадлежащие к народам Ханаана. Во-вторых, левит не захотел остановится в городе иевусеев, но в принципе такой вариант был возможен. Это говорит о том, что разногласия между сынами израилевыми и иевуситами не носили характера взаимной ненависти. Ибо, по-видимому, если в Книге Судей (гл. 1:8) говорится, что сынами Иудиными был взят Иерусалим, поражен мечом и предан огню; то здесь имеются ввиду только то, что израильтяне, захватившие город, уничтожили не всех поголовно, но только тех, кто оказал им вооруженное сопротивление; потому что в той же самой главе в стихе 21-м дается такая потрясающая, если вдуматься в нее, информация: “Иевусеев, которые жили в Иерусалиме, не изгнали сыны Биньяминовы, и живут Иевусеи с сынами Биньямина в Иерусалиме до сего дня”. Кто же они – эти иевусеи? Мы думаем, что они-то и являются потомками тех гиксосов, которых изгнал из египетского города Авариса фараон Яхмос I – тех гиксосов, которые после этого изгнания обосновались в Иудее и построили город, наименовав его Иерусалимом. Вполне может быть, что сыны израилевы относились к иевусеям (по причине своего египетского с ними родства) с большей симпатией, чем к другим народам Ханаана. Иначе не объяснить того факта, что Иерусалим, являвшийся уделом воинственного колена Биньяминова, оставался иевуситским городом вплоть до завоевания его Давидом.

Но вернемся к непосредственной теме нашего исследования – и ни по вере и ни по крови… В ответ на требование жителей города Гивы вывести из дома левита, чтобы познать его; левит “взял свою наложницу и вывел к ним на улицу – они познали ее и ругались над нею всю ночь до утра” (гл. 19:25). В результате этого насилия наложница умерла. Левит, возмущенный поведением своих соплеменников, в доказательство случившегося и для того, очевидно, чтобы обратить внимание на это всех сынов израилевых и побудить их прореагировать на поведение биньяминовцев не дебатами (которые, вероятно, уже в те времена всем надоели), но более существенно, “пришедши в дом свой, взял нож, и, взяв наложницу свою, разрезал ее по членам ее на двенадцать частей, и послал во все пределы Израилевы” (гл. 19:29). И собрались все как один и потребовали от людей колена Биньяминова выдать развращенных людей, но те отказались и в ответ на такое требование объединились, чтобы пойти войною против братьев своих. В результате разгоревшейся кровопролитной битвы погибли почти все биньяминовцы, обнажавшие меч (50100 человек). В живых осталось 600 человек, спасшихся бегством в каменной горе Риммоне, где оставались четыре месяца. За это время сыны израилевы, которых полегло на поле боя около 40000 человек, в отместку за эту потерю поразили всех остальных жителей этого колена, не причастных к братоубийственному сражению, и поклялись не отдавать отныне дочерей своих в замужество сынам Биньяминовым. Истреблены были также и жители Иависа Галаадского (все дети, все мужчины и все женщины, познавшие ложе мужское) по той причине, что не прислали они на это сражение против взбунтовавшегося колена ни одного человека. Но вскоре жалость проникла в сердца сынов израилевых по отношению к братьям своим из колена Биньяминова, ибо клятва не давать своих дочерей в жены оставшимся в живых биньяминовцам отсекала это колено от Израиля. И, действительно, если, оставшимся в живых 600 мужчинам, этой клятвой были отрезаны пути к еврейским невестам, то какое потомство следует ожидать от этого колена в будущем?

Чувство национальной солидарности растопило жестоковыйные сердца сынов израилевых настолько, что нашли они между преступными жителями Иависа Галаадского, не участвовавшими в сражении против колена Биньямина, но, слава Богу, по этой причине к роковой клятве никакого отношения не имевшими, “четыреста девиц, не познавших ложа мужского, и привели их в стан в Силом, что в земле Ханаанской – и послало все общество переговорить с сынами Биньямина, бывшими в скале Риммоне, и объявило им мир” (гл. 21:12, 13). Но четырехсот еврейских невест хватило только на четыреста осчастливленных биньяминовцев. Как же быть с остальными? Остальным было позволено взять силою девиц силомских. Однако для нашего вывода не важно, из каких земель ханаанских взяли они себе жен, поскольку важнее то обстоятельство, что клятва сынов израилевых в отношении колена Биньямина продолжала оставаться в силе и в последующие времена. И, таким образом, несмотря на то, что наследственная земля была оставлена за ними, они в продолжение короткого промежутка времени превратились в колено, состоящее из неевреев.

Но здесь отметим такой момент. Очевидно, что обратный процесс ограничению не подвергался – т. е. девушки из Биньяминова колена могли браться в жены мужчинами всех остальных одиннадцати колен и, соответственно этому, колено Биньямина стало естественным генетическим резервуаром, из которого все остальные колена черпали свежую наследственность.

При решении вопроса генеалогии и генетики по отношению к остальным коленам, будем исходить из того, что нам в этом отношении известно. А известно нам следующее. Иегуда – четвертый сын Иакова от Лии, родоначальник одноименного колена, был женат на хананеянке Бат-Шуа и, таким образом, три его сына – Эр, Онан и Шела, давший многочисленное потомство – были неевреями. Вдова двух старших сыновей Иегуды Тамар хитростью сошлась с овдовевшим Иегудой и родила ему близнецов Переца и Зераха (и здесь действует эдипов комплекс по Зигмунду Фрейду – распространение сексуальной власти отца на жен сыновей его). К Перецу, как известно, восходит род израильских царей, начиная с Давида. Но среди предков Давида по женской линии была моавитянка Руфь и более того – ее муж был родом из племени Ефраима, чья мать была египтянка, посему Давид и его сыновья, в том числе и Соломон не евреи.

Как известно, Аарон и его сыновья станoвятся первыми священниками – первыми коэнами. Коэном считается любое лицо мужского пола, ведущее свою родословную от Аарона. По Пятикнижию Аарон – брат Моисея. Их отец – Амрам, сын Кеата. Кеат же – сын Леви. Из рода Леви, по Пятикнижию, и мать их – Иоховед. Но мы засомневались в истинности такой родословной и пришли к выводу, что отцом Аарона и Моше был египетский жрец Осарсиф. Хотя вполне возможно, что мать их могла быть из рода Леви. Но это означает, что Моисей и Аарона стопроцентными евреями никак не назовешь. В связи с этим нам кажется, что восстание левита Корея против Моисея и Аарона было вызвано не тем, что Моисей и Аарон “ставят себя выше народа Господня” (Числа, гл. 16:3), а тем, что выше народа Господня ставят они себя, не будучи при этом чистокровными евреями. О том, что Моисей и Аарон, по всей вероятности, никакого отношения к роду Леви не имели и что между ними и родом Леви происходило нечто похожее на борьбу за власть, говорит и тот факт, что по инициативе этих двух братьев был издан закон, который отводит левитам лишь вспомогательные функции и под страхом смерти запрещает им прикасаться к непокрытым Ковчегу завета и другой священнической утвари и даже приближаться к ним или смотреть как покрывают их. Такой же дискриминацией по отношению к левитам является и тот факт, что им было выделено 48 городов с прилегающими кормовыми угодьями на землях остальных колен (см. Иисус Навин, гл. 21:3-8). Это привело к тому, что сложившаяся после разрушения Храма Галаха, почти полностью уравнивает левитов с мирянами.

На основе проведенного нами анализа, мы имеем право утверждать, что в течение достаточно большого промежутка исторического времени наблюдалась генетическая ассимиляция племен исхода. При том нам кажется, что не завоеванные народы Ханаана растворились в племенах исхода, а совсем наоборот – племена исхода растворились в завоеванных народах Ханаана. Правда, народ, получившийся в результате этой ассимиляции, продолжал называть и считать себя еврейским народом, но сути дела это никак не меняет. Именно поэтому, начиная с эпохи Второго храма, большинство еврейских семейств, очевидно, уже не могли доказать свою принадлежность к тому или другому колену. Победительницей в этой борьбе оказалась иудейская религия. На этой почве уже тогда, невидимому, возникла дилемма – кого следует считать евреем: того, кто исповедует иудаизм, или того, кто считает себя евреем по происхождению? Чаша весов стала склоняться в пользу тех, кто исповедует иудаизм, потому что доказательство еврейского происхождения по генеалогической линии стало делом проблематичным. Евреями могли считать себя только выходцы из колена Леви по той причине, что только выходцы из этого колена допускались к священной службе и поэтому только они и сохранили следы своей кровной принадлежности этому колену. Сохранили, якобы, надо отдать им должное, до наших дней. Но и в этом колене, как мы уже выяснили, гуляет кровь древних египтян. Но только ли она за такой огромный промежуток исторического времени? Посему, когда современные коэны решают судьбу принадлежности к евреям того или иного репатрианта, любой из этих репатриантов вправе спросить у них – а судьи кто?

Особенно усилилась ассимиляция евреев с падением Израильского царства в 722 г. до н.э. Ассирийский царь Саргон II взял Самарию и увел в плен израильского царя Осию, угнав вместе с ним 27290 израильтян, захваченных в плен, переселив их в Мидию и Месопотамию. Вместо них он поселил в Израиле вавилонских и арамейских колонистов. Еще большее влияние на ассимиляцию евреев оказало взятие в 597 г. до н. э. войсками вавилонского царя Навуходоносора II и затем в 598 г. до н. э. окончательный разгром Иерусалима. Было выведено большое количество пленных – в том числе князья, войско, художники и строители – все были отведены на поселение в Вавилон.

Здесь мы вынуждены прервать ход нашего повествования для того, чтобы устранить могущие возникнуть недоразумения. Когда мы утверждаем, что племена, вышедшие из Египта, смешиваясь с народами Ханаана огоивались, мы не имеем ввиду, что они при этом генетически отдалялись от того генетического кода, носителем которого являлся патриарх еврейского народа Авраам. Мы имеем ввиду еврейскую традицию отчуждать все другие народы. С этой точки зрения ханаанские народы, моавитские и амморейские должны считаться гойскими. Но если смотреть на все это с генетической точки зрения, то не еврееми (даже не одним из гойских народов, но скорее случайным сбродом по разношерстности своей) являлись племена исхода. С генетической точки зрения племена, вышедшие из Египта, сливаясь с народами Ханаана, по своей генетике не удалялись от Авраама, а приближались к нему, ибо эти народы сохранили в своих генах более близкое родственное отношение к племенам хабиру, к которым принадлежал и Авраам, чем бывшие египетские рабы. Исходя из этого положения, можно утверждать, что ко времени разрушения Израильского и Иудейского царств народы исхода превратились в единый народ, имеющий право с генетической точки зрения считать себя евреями – т. е. к тому времени такая национальность действительно существовала… Положение стало меняться в обратную сторону со времени восстания против Вавилона коренного населения Иудейского царства, приведшего к карательным мерам вавилонских сил во главе с Навуходонасором. Был назначен наместник Иудеи, который вскоре был убит одним из членов царской семьи. Опасаясь новых репрессий, значительная часть населения спасалась бегством в Египет. Эти времена являются началом политического и генетического регресса для еврейского народа, продолжавшегося в течение нескольих тысячелетий – до момента образования сегодняшнего еврейского государства.

Известно, что в 322 г. до н.э. Земля Обетованная была завоевана Александром Македонским и в течение 960 лет после этого была частью эллинистическо-римского мира. В наибольшей степени генетический регресс еврейского народа был следствием этого периода. Хотя надо отметить, что эллинистический период в плане культурных достижений являлся для еврейского народа в некоторых моментах явлением положительным. Именно в этот период появляется, проникнутая философскими идеями эллинизма, книга “Экклесиаст”, эротическая поэма “Песнь песней”. Под влиянием греческой философии, в ее вульгаризованной форме, устанавливается окончательно иудейский монотеизм. Причем все эти явления далеко не обязательно происходили на территории земель израильских. Иудейский монотеизм утвердился и окреп в диаспоре, в местах поселения иудеев вне Палестины. Благодаря смешению и общению с чужаками, иудеи диаспоры, находясь вдали от своего культового иерусалимского центра, стали пренебрегать некоторыми обрядами, а в воззрениях на Яхве преодолели представление о нем, как об исключительно еврейском боге, что само по себе облегчило пропаганду еврейского монотеизма. Что такая пропаганда действительно имела успех, видно хотя бы из того факта, что численность еврейского населения Римской империи рядом исследователей оценивается в 7-10% от общей численности населения этой империи, тогда как в самой Палестине евреев было вряд ли более 700 тысяч человек. Довольно большую численность иудеев невозможно объяснить только естественным приростом. Очевидно, что немалую роль сыграло здесь явление прозелитизма. Но это означает, что евреями становились люди иных национальностей. Римский историк Дион Кассий в 37 книге “Римской истории” в главе 17 пишет, что прозвание “иудеи” прилагается “и к другим людям, которые придерживаются их обычаев, хотя и принадлежат к другой народности”. Иосиф Флавий также утверждает в “Иудейской Войне” (VII, 3, 3), что многие из эллинов “охотно приняли наше вероучение” и что в Антиохии иудеи, “привлекая к своей вере множество эллинов, сделали и этих последних до известной степени составной частью своей общины”.

Имея все эти интереснейшие сведения элинистического периода, мы с еще большей смелостью можем утверждать, что эти времена, если рассматривать их по касательной к эмиграции евреев из Израиля, привели к тому, что евреи по своей биологической наследственности “разношеостно” раздробились, приблизившись к чужеземным народам (если смотреть на них с точки зрения тех евреев, которые жили во времена Израильского и Иудейского царства). В итоге все пришло, к сожалению, к тому с чего началось. Условия жизни в диаспоре привели к тому, что евреи перестали быть единым народом и, таким образом, основная цель Моисея оказалась неосуществленной. По генетике своей сегодняшние репатрианты так же удалены от патриарха Авраама, как Земля от ближайшей галактики. Но самая худшая беда, что возвратившиеся удалены по генетике своей друг от друга на не меньшее расстояние. Что мы имеем ввиду? Именно то, что репатриантов из Эфиопии, репатриантов из Грузии, репатриантов из Бухары, репатриантов из России и прочая единым народом ни в коей мере не назовешь. Они не еврейский народ – они изгои без рода и без племени. В том, что нами здесь сказано ничего нового нет, кроме того факта, что мы не побоялись заглянуть правде в глаза. Новое, из случившегося с бывшим еврейским народом, это не только возвращение в Израиль, но и предоставившаяся ему, благодаря этому, возможность посмотреть на самого себя собственными глазами и ужаснуться при виде генетических трещин, вызванных в нем безмерным давлением исторических времен. Генетическая однородность евреев раздроблена на бесчисленное количество пододнородностей и раздробленность эта носит необратимый характер, так как отсутствует тот генетический донор (народы Ханаана), благодаря которому когда-то эта однородность была произведена. Под необратимостью мы понимаем невозможность вернуться к исходной однородности – к той, которая характеризовала их до момента разрушения Израильского и Иудейского царства. Правда, есть семитические народы, благодаря которым еврейский народ может восстановить свои генетические корни, но для этого необходимо преодолеть традиционный антагонизм и религиозные препоны, что как теоретически, так и практически невозможно. Что же касается самовзаимного слияния внутри того конгломерата, который сегодня принято называть еврейским народом, то та однородность, которая может при этом получиться, даст новый народ, но совсем не тот, который подразумевается под прилагательным – еврейский! Напомним, что основной целью Моисея было создание единого народа из конгломерата вышедших из Египта племен и нам кажется, что под единством этим он имел ввиду не определенную однородность, а однородность вообще – безотносительно к ее принадлежности семитическим корням. Но если это так, то упор, при сложившихся обстоятельствах, необходимо делать не на наше еврейство, а на наше изгойство, ибо мы и сегодня, как те племена, вышедшие из Египта – безродны и разношерстны по своему генетическому составу. Идентичность и в следующем. К ним с ненавистью относилось коренное египетское население, к нам – все остальные народы. Поэтому в этом отношении мы испытываем гораздо больше стрессовых перегрузок, чем испытывали египетские наши собратья. И если нам удается в таких условиях выжить, то только потому, что свое генетическое начало мы берем не только от Авраама, но и от них – от египетских изгоев.

Впервые за всю историю человечества мировое сообщество расщедрилось настолько, что выделило территорию для своих отщепенцев. Термин отщепенцы здесь применяется не в смысле преступности, или в смысле генетической ущербности этих людей; а в том и только в том смысле, что отщепенцами этими считаются люди, на которых в среде их диаспорного (галутного) существования принято смотреть несколько по иному, чем на прочих сограждан. Факт, что такое отщепенство (изгойство) есть и от него не убежишь. И относится оно только и только к тем, кого принято называть евреями, ибо в этом смысле мы не можем поставить в этот же ряд негативное отношение к неграм, например, поскольку подобное отношение к евреям (которые на самом деле по своей генетике уже давно не евреи) имеет более глубокие традиционные и родовые корни оскорбительного порядка.

К возникновению еврейского государства, как нам кажется, привела не только борьба изгоев за реставрацию своего далекого прошлого и, конечно же, не вспыхнувшая внезапно жалость мирового сообщества по отношению к погубленному народу. К немедленному решению этого вопроса мировое сообщество подстегнула Катастрофа, ибо только после нее оно поняло, что этот вопрос необходимо решить немедленно. И если бы оно тогда этот вопрос не решило, то в будущем последователи Гитлера проявили бы еще большее рвение и тягу к уничтожению известной категории лиц.

Исходя из проанализированного нами исторического материала, следует, что формула “или по вере или по крови” является мнимо-животрепещущей, поскольку свидетельство о рождении и даже кипа на голове не являются доказательством нашей генетической принадлежности к еврейству. Кьеркегоровское “или-или” в данном случае срабатывает вхолостую, потому что утверждение “мы – евреи по крови” является сомнительным по достоверности своей после той генетической вивисекции, которую произвела над нами наша историческая судьба. И поскольку, как это нами доказано, утверждение “мы – евреи по крови” является беспочвенным, постольку утверждение “мы – евреи по вере” теряет свой существенный смысл, ибо религия не является оплодотворяющим движителем при передаче генетической информации от поколения к поколению. Посему мы утверждаем, что мы ни то, ни другое. Мы не евреи по крови. Мы не евреи по вере. Мы – третье. Мы евреи потому, что в мире существует антисемитизм. Вот почему в этом прекраснейшем из миров имеют право на существование – изгойский народ и изгойское государство.