О неудачном походе урартов против страны киммерийцев, во время которого был убит правитель страны Уаси (к юго-западу от оз. Ван), есть также сообщение Ашуррисуа, приведенное им со слов Урзаны, правителя Мусасира. В нем указывается, что поражение урартского войска вызвало в стране смуту. Воспользовавшись временным ослаблением центральной государственной власти, окраинные области Ванского царства стали отделяться. В письме Ашуррисуа сообщает Саргону:

«Маней восстали в поселениях урартского царя, в области морского побережья, унесли добычу и поднялись в горы. Аналукуну (Абалукуну), наместник Мусасира, и Тунаун, наместник Кар-Сипара, отправились на манейскую границу для охраны».

Но кроме восстаний в окраинных областях Ванского царства, произошел мятеж и в центре Урарту, вызванный борьбой за власть между отдельными правителями урартских областей. Несомненно, это было также самым тесным образом связано с разделением урартских наместничеств на более мелкие, с борьбой государственной власти против чрезмерно усилившейся местной администрации.

Во главе восстания стоял урартский полководец (туртан) Каккадану. Ашуррисуа писал Саргону: «Пять наместников страны Урарту вошли в страну Уаси. Ситину, наместник страны… тени, Каккадану, который находится против страны Уккая, Сакуата из страны Каниун, Сиплиа из страны Алзи, Туту из страны Армиралиу – вот их имена… в Уаси они вошли, теперь силы свои отдаленные они приблизили, войска усилились. Царь вышел из Турушпы и направился в Каниун».

По-видимому, к мятежникам присоединилась и часть урартского войска, о чем рассказывается в другом письме Ашуррисуа: «В начале месяца Нисан урартский царь вышел из Турушпы и направился в город Елизаду. Каккадану, его туртан, пошел в страну Уаси, войско всего Урарту схватил, царь спустился в Елизаду».

Русе удалось довольно скоро подавить этот мятеж, о чем сообщают ассирийские источники, опять-таки со слов Ашуррисуа: «Весть об урартском царе. Прежнее, что я писал, подтвердилось, у них произошла большая резня, теперь страна его успокоилась. Начальники его – каждый в свою страну отправились. Каккадану, его туртан, схвачен. Царь урартский находится в стране Уаси».

Но, по-видимому, в то время как Руса ходил усмирять восстание в Уаси, за его спиной, в Тушпе, также произошло восстание, которое вскоре было подавлено, о чем сообщал Саргону основной разведчик ассирийского царя в Ванском царстве – Ашуррисуа: «По поводу Нарагу, командира, о котором я писал господину моему, царю.

Вместе с ним 20 начальников, которые злоумышляли против царя, схвачены. Теперь царь урартский вошел в Турушпу и стеснил их. Остальные, которые следовали (?) за ними… всего 100 воинов – убиты. Урсине, второй туртан, брат Аплиукну, схвачен в Турушпе» (сводка Синахериба).

Восстановив порядок в стране, Руса приступил к укреплению границ Урартского государства.

По-видимому, киммерийцы не особенно тревожили урартов, защитой которым служило Закавказье, где урарты построили ряд своих крепостей. Особую опасность для государств Передней Азии киммерийцы стали представлять несколько позднее, в первой половине VII в.

Создав крепкую защиту северных частей Ванского царства, Руса, сын Сардури, приступил к скрытой борьбе против Ассирии. На западе он заключил соглашение, направленное против Ассирии, с Амбарисом, правителем страны Табал, и с Мита, правителем мушков. Но в 713 г. Саргон направил свое войско в Табал и увел пленного Амбариса в Ассирию.

На юге Руса укрепил свое влияние в стране Мусасир, в главном городе которой находился храм бога Халди. Мусасир, по всей вероятности, входил в состав Ванского царства, так как там, наряду с местным правителем Урзаной, находился урартский наместник.

Певые два года Саргон был занят военными действиями в Сирии и Палестине, где уже на второй год ассирийцы добились крупных успехов, разбив войска египетского фараона Шабаки. С III года Саргон перевел действия на северный фронт. Особенно упорная борьба между ассирией и Урарту шла за влияние в стране Мана и в других приурмийских областях. Ассирийские летописи рассказывают, что после смерти правителя Маны иранзу Сарон возвел на престол его сына Аза. Руса же организовал восстание против аза и после убийства Аза содействовал вступлению на манейский престол Уллусуну, который подарил ему 22 города (поселения).

Создались очень напряженные отношения между Ассрией и Урарту, но ни один из противников не решался начать открытую борьбу. Армии ассирийцев и урартов избегали встречи и поочередно отступали. Так в 716 г. Саргон направился походом в Мана, взял приступом крепости и разрушил главный город Изирту, но урартский царь не оказал помощи своему ставленнику, оставив его на произвол судьбы.

Разумеется страна Мана не смогла выдержать напора ассирийской армии, значительно превосходившей по силе войска других государств Передней Азии…

Войска Саргона, вступившие в 716 г. в страну Мана, легко одержали победу. На одном из рельефов XIV зала Дур-Шаррукина изображены ассирийский военный лагерь и сцена переписи взятых в плен манейцев, закованных в кандалы. Уллусуну, отдавший себя в руки победителя, был прощен. Саргон вернул ему престол, установил в стране Мана угодную ему власть и в подтверждение этого в столице Изирту поставил свою статую.

Но на следующий год Руса опять организовал в Мана восстание, во главе которого встал Даиукку. И снова, сразу же после ухода урартских войск, Саргон появился в мятежной стране, подавил восстание и пленного Даиукку увел в Хамат. Вместе с тем он проводил подготовку решительной борьбой с Урарту, широко пользуясь информациями о внутреннем положении своего противника.

В 714 г., в VIII год своего правления, Саргон снарядил поход в страны к востоку от оз. Урмии. Этот поход нам хорошо известен благодаря тексту Луврской таблички. Заключительные строки текста сохранили, кроме имени его автора, абаракку Табшар-Ашура, также и имя писца: «Таблица Набу-Шалимшуну, великого царского писца, главного мудреца, везира Шаррукина царя Ассирии, старшего сына Хармакку, царского писца из Ашура».

В XIII зале Дур-Шаррукина, на его стенных рельефах, были изображены отдельные эпизоды этого похода. К сожалению, сохранилась лишь часть рельефов юго-западной половины зала. Они относятся к концу похода, к взятию города Мусасира, прекрасно дополняя и иллюстрируя соответствующую часть Луврской таблички.

В начале лета 714 г. войско Саргона с большим караваном верблюдов и ослов выступило из Калху. Переправившись через Верхний и Нижний Заб во время половодья, Саргон вступил в ущелье гор Куллар и взял путь на север, третий раз снарядив свою армию «внутрь гор»: «К странам Зикирту и Андиа направил я дышла колесниц Нергала и Адада».

Прежде чем попасть в приурмийскую низменность, ассирийцам пришлось преодолеть трудные горные пути с переходами через перевалы и переправами через горные реки: «Я прошел между Никиппой и Упой, горами высокими, поросшими всякими деревьями, чья поверхность мятежна, перевалы опасны, простирающими тень над окрестностями, подобно кедровому лесу, так что тот, кто идет их путями, не видит сияния солнца, а реку Буйа, что между ними, переходил я двадцать шесть раз». Движение армии проходило успешно, и, согласно тексту, воины, как «храбрые орлы, перелетали через горы», а верблюды и груженые ослы «перепрыгивали подобно козерогам горным».

Перевалив через шесть гор (Синахулзи, Бируатти, Туртани, Синабир, Ахшуру и Суйа) и переправившись через две реки (Раппа и Аратта), Саргон спустился в Сурикаш, провинцию страны Мана, граничившую со странами Карраллу и Аллабриа, правители которых, Ашурли и Итти, еще в 716 г. выступали против ассирийского царя. Правитель Мана Уллусуну вышел навстречу ассирийскому войску, приветствовал Саргона в своей пограничной крепости и привел ему в дар табун коней, а также стада крупного и мелкого рогатого скота. Подобные подарки Саргон получил и от царя Аллабриа Бел-апал-иддина, по-видимому, ставленника Саргона, заменившего Итти.

Впоследствии Саргон так описывал свой поход: «Уллусуну с людьми страны своей в сердечной готовности служить мне поджидал моего подхода в своей крепости Сирдакка. Подобно моим доверенным, ассирийским наместникам, он устроил склады муки и вина для прокорма моего войска, поручил мне своего старшего сына с подношением и приветственным даром и для укрепления своего царства посвятил мне свою стелу».

Саргону принесли дары также правители малых стран, которые просили ассирийского царя заставить Русу уйти из страны Мана. Саргон обещал нанести Урарту поражение, освободить страну Мана и восстановить ее прежние границы. Но все же сразу он не стал предпринимать против Урарту никаких военных действий, а взял путь на восток, в страны Зикирту и Анди. По пути ассирийцы создавали свои базы (по всей видимости, на случай вынужденного отступления или же перехода к обороне).

Так, в Панзиш, мощной пограничной крепости между странами Зикирту и Анди, были сложены зерно, масло и вино. Только после этого Саргон вторгся в пределы Зикирту. Метатти, правитель Зикирту, союзник урартского царя, не принял битвы и скрылся в горах, так что ассирийцы не смогли его обнаружить. «Метатти, зикиртиец, сбросивший ярмо Ашура, презревший Уллусуну, своего владыку, забывший свою службу, полагался на Урсу, урарта, – что, как и сам он, не ведал порядка, – на союзника, неспособного спасти его жизнь, – в страхе поднялся он на Уашидирикку, трудную гору, и как увидал он издали движение моего войска – оцепенела плоть его; всех людей страны своей он собрал, заставил их подняться с трудом в далекие горы, и не было найдено их место». Свой город Парда он бросил, оставив сокровища дворца на разграбление.

Прекратив преследование врага, Саргон вдруг резко изменил путь своего войска. Дело в том, что ассирийский царь неожиданно узнал, что Руса вместе со своими союзниками, вождями горных племен, взошел на гору Уауш (Сохенд) и в горном ущелье построил свою боевую армию. Об этом рассказывается в следующих словах:

«После прежних своих грехов он совершил великое безрассудство на разгром страны своей и истребление своим людям: на Уауше, большой горе, чья глава воздвигнута посреди небес, наравне с облаками, где от века не проходила ни одна живая душа, чьих путей не видывал путник, да и крылатые птицы небес не летали над нею, не выводили птенцов, не вили гнезда на высокой горе, что торчит словно острие кинжала, и где зияют пропасти и далекие горные ущелья. В сильную жару и сильные морозы гора эта – гибель, утром и вечером на ней сияние, день и ночь на ней копится снег, во весь рост она покрыта льдом; у того, кто переходит ее предел, – тело его поражают порывы бури, а от холода горит его плоть. Здесь он (Урса) собрал свое многочисленное войско и своих союзников и для отмщения за Метатти зикиртца выстроил боевые силы, бойцов своих, опытных в битве… построил, посадил их на верховых быстрых коней и вручил оружие».

В Луврской табличке мы читаем, что о подготовке нападения урартов Саргону сообщил его разведчик: «В ущелье этой горы он построил войско; о сближении и умножении боевых сил меня известил мой гонец».

Среди писем Куюнджикского архива сохранилось одно письмо, в котором можно видеть донесение, упоминаемое в Луврском тексте, об урартском царе: «Гонец андийского правителя и гонец правителя Зикирту прибыли в Уаси и сказали ему: царь Ассирии против нас. Как только он повидался с гонцами, он вступил в страну Зикирту. Он был со своими войсками и хубхийским правителем в 5 переходах, но вернулся. Среди своих вельмож он сказал: собирайте ваши воинские силы для истребления царя Ассирии обходом…». Письмо написано на плохом ассирийском языке с грамматическими ошибками и описками. Очень заманчиво предположение, что автор этого письма Бел-Иддина и правитель страны Аллабриа Бел-апал-иддина, упоминаемый в тексте Луврской таблички, одно и то же лицо.

Саргон, получив сведения о том, что в его тылу находится урартское войско, решительно изменил свой путь и стремительно двинулся в страну Уишдиш против Русы. Ассирийский царь направился на врага лично, в боевой колеснице, в сопровождении всадников и отряда Синахусура, своего близкого друга, которому Саргон построил дворец в Дур-Шаррукине, рядом со своим дворцом. Внезапно, среди ночи, напал он на лагерь урартов и разбил их наголову. Урартские воины – лучники и копейщики – не выдержали нападения, «ущелья гор были заполнены их трупами, и кровь убитых врагов текла как река». Много всадников, знатных урартов, было взято в плен. «Войскам Урарту, злого врага, и его союзникам нанес поражение, на горе Уауш обратил их в бегство; их конями я наполнил горные пропасти и ущелья, а сами они, как муравьи в беде, отправились трудными путями».

Сам Руса, как рассказывается в тексте, бросил свою боевую колесницу и был принужден спасаться верхом на кобыле. В образной форме переданы испуг и отчаяние урартского царя: «Как у птицы ущелий, что спасается от орла, содрогнулось его сердце, как проливший кровь, он покинул Турушпу, свой царский город, и, как бегущий от охотника, он достиг краев своих гор; как роженица, бросился он на ложе, отвергал от уст своих хлеб и воду, неизлечимый недуг на себя навел он».

И в заключение в тексте говорится, что поражением Русы был нанесен решительный удар антиассирийскому союзу стран Урарту, Зикирту и Андиа, и Саргон торжественно заявил: «Стопы злого врага отвратил я от страны манеев».

После поражения, нанесенного ассирийцами урартскому войску в стране Уишдиш, Саргон двинулся в Урарту по восточному побережью оз. Урмии. «Уишдиш, область страны манеев, которую отнял и взял себе Урса (Руса), – ее многие поселения, что как звезды небесные, не имели числа, покорил я, их укрепленные стены вместе с насыпью их основания я разбил, как горшки, и сравнял с землею, многочисленные их амбары без числа я открыл и ячменем без счета накормил мое войско».

Сломив сопротивление мощной пограничной крепости Ушкайа, стены которой на высоком основании достигали 8 локтей (4 м толщины), Саргон двинулся к северу, вступив в провинцию Суби, где разводились верховые лошади для урартской конницы.

По тексту Луврской таблички можно заключить, что восточное побережье оз. Урмии было богатым земледельческим районом, так как при описании захвата отдельных крепостей и поселений этой провинции особо отмечается разграбление закромов с ячменем.

Очень красочно описывается взятие города Улху, находившегося в районе современного Маранда. Эта часть текста сохранилась на том обломке таблички, который поступил в Берлинский музей.

Вначале рассказывается о работах, проведенных урартским царем Русой, в результате которых пустынная местность превратилась в цветущий район. К городу была подведена питьевая вода, безводные участки стали орошаться при помощи каналов с отходящими от них арыками. Не орошаемая прежде земля использовалась под пашнями и плодовыми садами, большие участки стали пастбищами для скота. Далее говорится о роскошном дворце, выстроенном на берегу канала.

Жители, узнав о приближении ассирийцев, скрылись в горы, оставив свой город. Ассирийские воины ринулись, «подобно урагану и ливню», и, вступив в захваченный район, смели все на своем пути. Каменная стена города была разрушена, «как глиняный горшок», «железными кирками и мечами» и сравнена с землей. Та же судьба постигла и дворец. «Полные закрома города» и винные погреба были отданы ассирийскому войску на разграбление. «Устье канала было запружено, и его воды превращены в болото». Во всем районе «гремел грохот железных топоров», сады вырубались, а срубленные деревья складывались в кучи и тут же сжигались. Посевы были уничтожены до последнего колоса, а луга вытоптаны конницей и пехотой. В тексте отмечается, что эти опустошения совершались для того, «чтобы в битве никогда жители не оставляли сердечного страха, вовеки веков чтоб томились неисполнимым желанием».

Особым богатством отличалась провинция Сангибуту (северо-восточное побережье оз. Урмии), имевшая много городов, которые «на высотах хребта Арзабиа сверкали мощными стенами». Очень высокие стены (в 120 рядов кирпича, т. е. около 14 м) были обнесены глубокими рвами, а около ворот находились башни. Кроме того, для наблюдения в горах были построены небольшие сторожевые башни, на которых постоянно дежурили дозоры, и в случае опасности зажигались сигнальные огни. При приближении ассирийской армии жители Сангибуту покинули свою страну и скрылись в горах.

В тексте Луврской таблички от лица Саргона рассказывается: «Как темная туча вечера, покрыл я эту страну, все покрыл я, подобно стае саранчи… Громадные запасы ячменя и пшеницы, которые за большое время они собрали в свои амбары, я приказал нагрузить на спины лошадей, мулов, верблюдов и ослов. В лагере своем зерно я нагромоздил, подобно холмам», зерно было отдано воинам.

Из Сангибуту ассирийцы двинулись в страну Армарили, упоминаемую в донесениях ассирийских разведчиков, и взяли город Арбу, «город рода отца Русы», и Риар, «город Сардури». Семь укрепленных городов, где помещались гарнизоны и жили родственники урартского царя, Саргон сравнял с землей. Далее путь ассирийского войска шел через «гору Уизукки, гору кипарисовую, из пестрого мрамора», в страну Аиади, в которой было «30 городов, укрепленных на берегу волнующегося моря, у склонов великих гор». В тексте особо отмечены города Аргиштиуна и Каллания. Эти крепости «сверкали, подобно звездам», и «основания их достигали высоты 4 раза 60 локтей» (около 120 м).

Далее ассирийские войска выступили из Аиади, перешли реки Аллуриу, Калланиа и Кинайа и прибыли в Уаиаис «его (Урсы) опорную область, конец пределов Урарту, что рядом с Наири».

Нам неизвестны причины, по которым Саргон отказался от похода к столице Ванского царства Тушпе, но следует думать, что это не было случайностью и что Саргон, учтя полученные им сведения относительно положения в Урарту, не рискнул двинуться в самый центр страны. Надо заметить, что все ассирийские походы имели более тщательную подготовку, чем нам это обычно представляется, и их маршруты далеко не были случайными.

Обойдя оз. Ван с севера и запада, ассирийское войско попало в область Уаси, часто упоминаемую в информационных письмах Куюнджикского архива, и осадило город Уаиаис, «крепость великую, могущественную более других крепостей». В ней содержался большой урартский гарнизон, а также разведчики-шпионы (amil da-a-li). Гарнизон города заперся в крепости. Город этот был взят с тыла, и в Луврском тексте от лица Саргона написано: «Воинов его я перебил перед воротами, как ягнят».

После этого, покинув район современного Битлиса, армия Саргона вошла в страну Наири, находившуюся в долине р. Бохтан. Саргона встретил местный правитель Ианзу, который в своей царской резиденции, городе Хубушкии, принес ассирийскому царю богатые дары: лошадей, крупный и мелкий рогатый скот.

При обратном движении армии Саргон внезапно принял новое решение – предпринять поход против страны Мусасир. Об этом существует следующая запись в Луврской табличке: «При моем возвращении Урзана Мусасирский, совершивший грех и преступление, нарушивший клятву богов, непокорный владычеству, злой горец, который согрешил против договора с Ашуром, Набу и Мардуком и затем возмутился против меня, прервал мое продвижение вперед при возвращении с похода, так как со своими тяжелыми подношениями он не поцеловал мои ноги; подать, дань, свои подношения он удержал и ни разу не послал своего гонца, чтобы приветствовать меня».