И вдруг в III тысячелетии до нашей эры без какой-либо предварительной подготовки, земледельцы и ремесленники очень быстро заселяют ранее для них неудобные речные долины Инда и Сарасвати. При этом они каким-то загадочным образом (без малейших признаков постепенной наработки приемов строительства) осваивают масштабное и быстрое возведение платформ для строительства поселений, разрабатывают и внедряют зачем-то единые принципы планировки, водоснабжения и канализации. Сносят немногочисленные старые «бессистемные» поселения и строят на их месте новые распланированные города с выверенной системой санитарии, а также возводят массу новых поселений с теми же стандартами. Параллельно вместо разнообразных стилей ремесленных изделий почему-то вводится единообразие и стандарты производства.

Весь этот процесс, с одной стороны, должен был сопровождаться формированием соответствующих структур управления обществом с каким-то аппаратом принуждения и насилия, с сильной дифференциацией достатка и расслоением общества на классы, а с другой – прямых проявлений этих процессов не наблюдается.

Все это в корне противоречит медленным эволюционным процессам общественных изменений, которые должны были иметь место в соответствии с диалектико-материалистической теорией образования государства. Вместо них возникает полное ощущение искусственности этого рывка вперед (в цивилизационном плане) и в сторону (по географии). И это – не просто субъективное ощущение.

Скажем, исследователи давно уже подметили, что даже расположение городов на территории Индского региона весьма рационально и как будто тоже заранее спланировано. И их расположение коррелирует со своеобразной специализацией поселений – какие-то города использовали в качестве поселений заготовителей, какие-то в качестве поселений ремесленников определенной специальности (например, по изготовлению украшений из раковин и перламутра), какие-то в качестве складских территорий и перевалочных пунктов в системе распределения и торговли.

Откуда у ранее сильно разобщенных людей могло появиться стремление к стратегическому планированию в масштабах огромного региона, а также выработаться навыки такого планирования?..

Неестественность прослеживается в особенностях и того общества, которое образуется в итоге этого цивилизационного рывка. В частности – в неизменности стандартов, которые буквально пронизывают всю Индскую цивилизацию. Но если единые стандарты мер и весов способствуют жизнедеятельности государства – особенно такого большого, то единые и неизменные стандарты в ремесленной деятельности (доходящие даже до единых стандартов в стиле керамики) тормозят развитие общества. И вовсе недаром британский археолог Стюарт Пиготт, считал, что стандартизированные артефакты Индской указывают на «компетентную тупость… мертвый уровень буржуазной посредственности в почти каждой отрасли изобразительного искусства и ремесла».

Как уже указывалось ранее, для таких мощных преобразований, которые связаны с общественными изменениями при формировании Индской цивилизации (особенно с учетом скоротечности процесса) естественный ход событий неизбежно должен быть связан со столь же мощным всплеском творческой деятельности людей – новое не появляется просто так, без творчества. А сохранение единых стандартов (особенно на протяжении многих сотен лет) требует прямо противоположного – отказа от творчества. Так что для того, чтобы перейти от естественного процесса быстрого развития к периоду «застойных стандартов», нужен был какой-то искусственный запрет на творчество. Но совершенно непонятно, зачем бы динамично развивающемуся обществу вводить на своем взлете подобный запрет.

Другой вариант – отказ от естественности процесса преобразований. В этом случае образование Индской цивилизации носит искусственный характер и является результатом какого-то воздействие извне, исполнением местными жителями чьих-то указаний, то есть является по сути воплощением чужого (а не своего !) творческого замысла. А стандарты оказываются следствием «чужеродности» результатов этого творческого замысла. Люди просто воспроизводят то, что им дано в качестве стандарта, и даже не помышляют о каком-то творчестве (не хотят или не способны творить новое). Для такого поведения есть емкий термин – «обезьянничанье». Термин, конечно, не очень приятный для нас, но он имеет место быть…

И именно «чужеродность» стандартов способна наиболее логично объяснить полный отказ от этих стандартов после обрушения Индской цивилизации.

Стандарты мер и весов удобны и выгодны для развития торговли и обмена, которые необходимы для развития любого общества. Однако по странным причинам жители Индского региона отказываются от них после распада городского образа жизни.

Организованное водоснабжение и канализация, равно как и стандарты санитарии (например, «душевые» комнаты  в домах) позволяют не просто «жить в чистоте», а избегать эпидемий, и в конечном счете работают на сохранение здоровья и увеличение продолжительности жизни. Однако обитатели заброшенных городов, оставшиеся жить в них, отказываются от этих стандартов.

Единая письменность позволяет сохранять знания и передавать их из поколения в поколение. И даже письменность, лишенная этой своей функции и сведенная лишь к задаче учета податей и налогов, тоже полезна для поддержания уровня развития общества. Однако с обрушением Индской цивилизации люди отказываются и от нее…

Все это связывается в единую картину и становится вполне логичным, если предположить, что жители Индского региона не сами создавали свою цивилизацию. Эта цивилизация с ее стандартами была им навязана извне!.. И «чужеродность» этих стандартов и цивилизации в целом была настолько велика, что даже спустя многие сотни лет они не прижились среди людей, не стали «своими» – при первом же удобном моменте люди быстро от всего отказались.

И здесь обращает на себя внимание одна любопытная деталь, связанная с сельским хозяйством.

«Сельское хозяйство Развитой Хараппы было основано на западноазиатской группе одомашненных видов, которые использовались на огромной территории от региона Инда до Западной Европы: пшеница, ячмень и бобовые, овцы, козы и крупный рогатый скот. К концу третьего или самому началу второго тысячелетия в Индском регионе перешли на культивацию новых культур: риса и нескольких сортов проса. Они гораздо лучше подходили для выращивания в Индии, чем пшеница и ячмень, и поэтому стали главными культурами в некоторых регионах и открыли новые области для продуктивного сельского хозяйства» (Дж.Макинтош, «Древняя долина Инда: новые перспективы»).

Это уже последний гвоздь для диалектико-материалистической теории. Получается, во-первых, что Индская цивилизация каким-то образом возникла и держалась на культурах, которые не были самыми выгодными в регионе ее обитания, что уже совсем неестественно. Во-вторых, лишь когда Индская цивилизация рухнула и люди отказались от ее стандартов, произошел переход к наиболее подходящим зерновым культурам. И в-третьих, переход к наиболее продуктивным культурам вовсе не привел к прогрессу общества – после обрушения Индской цивилизации общество наоборот было отброшено почти на тысячу лет назад, а формирование новых государственных образований началось лишь спустя тысячу лет…

Итак, все сходится к тому, что Индская цивилизация не возникла в результате естественных процессов развития производительных сил и общественных отношений, а создана искусственно под каким-то влиянием извне. И удерживалась она лишь на некоем искусственном «стержне», исчезновение которого привело к обрушению цивилизации и возврату людей хоть и к более низкому (по уровню развития общества), но более естественному для них образу жизни.

Казалось бы, самое время вспомнить о теории насилия. Ведь согласно именно ее положениям, государство формируется под влиянием извне – под влиянием со стороны неких завоевателей, приносящих с собой свою систему организации. Однако и эта теория в данном случае совершенно не проходит.

Дело даже не столько в том, что в Индской цивилизации не прослеживается абсолютно никаких признаков опустошительных набегов или войн – как при обрушении цивилизации, так и на стадии ее формирования. Гораздо более серьезная проблема для теории насилия заключается в том, что в IV и начале III тысячелетия до нашей эры нигде поблизости не обнаруживается ни малейших признаков такого государства, представители которого могли бы завоевать Индский регион и создать в нем ту цивилизацию, следы которой находят археологи. Получается, будто бы завоеватели пришли ниоткуда. Но такого просто не может быть…

Как легко мог уже заметить читатель, мы постепенно вышли на единственную оставшуюся версию – на версию «божественного» происхождения Индского государства. И каким бы парадоксальным это ни казалось, но именно к этой версии постепенно приближаются даже те историки, которые придерживаются диалектико-материалистической теории!..

В самом деле. Мы уже упоминали о том, что в поисках как причин Переходного периода и формирования именно такой цивилизации, так и стимулов, на которых держалось Индское государство (мобилизуя огромные трудовые ресурсы и управляя их деятельностью без какого-либо аппарата насилия), историки ныне пришли к версии, согласно которой «стержень» Индской цивилизации заключался в единой идеологии, точнее – в единой религии.

Но что такое «религия» не с общефилософских позиций, а с точки зрения самих верующих?.. Во все времена «религия» была прежде всего «исполнением требований бога (или богов)». Тогда получается, что создавая свою цивилизацию и поддерживая ее существование, жители Индского региона выполняли «божественную волю», а это и есть в чистом виде «божественная» теория происхождения государства…

Однако, списывая все на религию, историки сами себя загоняют в дополнительную ловушку, поскольку данный ход не позволяет объяснить ни каким образом на обширной территории у разрозненных общин возникла единая религия, ни почему в какой-то момент эта религия подвинула их на быстрое преобразование всего общества и формирование мощной цивилизации, ни почему в другой момент эта религия вдруг перестала «работать» и цивилизация рухнула без остатка.

Ситуация для историков в этом случае усугубляется вдобавок тем, что религия относится к такой сфере реальности, как общественное сознание. А общественное сознание – чрезвычайно консервативный феномен, максимально сопротивляющийся резким изменениям.

«Божественная» же теория происхождения государства в ее классическом виде, тоже загоняет в тупик, поскольку все списывает на сверхъестественную «божественную волю», которую невозможно ни объяснить, ни проанализировать

А вот в том случае, когда за «божественной волей» оказываются интересы вполне реальных представителей цивилизации древних «богов», ситуация меняется кардинальным образом. Здесь мы уже можем анализировать причины и следствия процессов, выявлять цели и задачи «богов», их методы и способы воздействия на человечество, а также последствия этого воздействия.

К сожалению, по Индской цивилизации известно все-таки слишком мало для ответа на подобные вопросы. Однако есть у нее один «ключик», который позволяет продвинуться дальше.

Совпадение датировок

Историкам, конечно же, не нравится ситуация, когда цивилизации быстро возникают и столь же быстро исчезают, поскольку это в корне противоречит одному из базовых положений их современной доктрины о сугубо естественном (а следовательно, и постепенном) развитии человечества. Как результат – у них возникают волюнтаристические попытки «растянуть» во времени период как формирования, так и распада Индской цивилизации.

Этому в частности способствует и реальная (а не декларируемая) погрешность радиоуглеродного метода датирования. Наблюдаемые в природе естественные вариации содержания радиоактивного углерода в схожих объектах (даже у двух деревьев, растущих рядом в одних и тех же условиях, разница в концентрации радиоуглерода способна достигать 10-15 процентов) и несовершенство методики датирования приводят к тому, что для артефактов одного и того же реального возраста в результате применения радиоуглеродного метода можно получить серьезное расхождение в датировках. При этом чем больше возраст артефактов, тем больше абсолютная разница в таких датировках, и при возрасте исследуемых объектов в четыре с лишним тысяч лет (возраст Индской цивилизации) разброс датировок легко может составить несколько сотен лет. Вследствие этого у археологов и историков появляется возможность вместо скачкообразной картины изменений получить постепенный и плавный переход – скачок в некоторой степени «размазывается» во времени.

Но даже и в этих условиях для Индской цивилизации до конца не удается «стереть» скачкообразность ее истории.

Как же ныне выглядит хронологическая картина истории Индской цивилизации в глазах историков?..

В IV тысячелетии до нашей эры основная масса постоянных поселений сосредотачивалась в Индо-иранских предгорьях. Именно здесь в это время развивается земледелие и ремесленная деятельность. В долины Инда и Сарасвати лишь в более сухое время года проникали со своими стадами скотоводы, которые не создавали тут постоянных поселений и возвращались со стадами в предгорья при приближении сезона паводка. И только на рубеже IV и III тысячелетий в этих долинах появляются первые поселения земледельцев, ведущих оседлый образ жизни.

Дальнейшие несколько столетий описываются историками как постепенное развитие этих поселений с множеством региональных различий. И вдруг в районе 2600 года практически мгновенно (по историческим меркам) Индский регион кардинально преображается – сносятся старые поселения и на их месте возникают города с заранее выверенной планировкой, мощными платформами, системой водоснабжения и канализации, возникают сотни новых поселений с развитыми стандартами (строительства и ремесленничества, торговли и обмена, санитарии, письменности и тому подобного). Индская цивилизация предстает перед нами во всей красе.

После этого на протяжении полутысячи лет все замирает – Индская цивилизация практически не меняется, прекрасно живет и процветает. И вдруг в районе рубежа III-II тысячелетий до нашей эры эта процветающая цивилизация куда-то пропадает – наступает так называемый Пост-урбанистический период (Поздняя Хараппа), в котором исчезают все стандарты городской жизни, а люди переселяются из городов в небольшие сельские поселения (см. ранее). Индская цивилизация как таковая прекращает свое существование.

Не находя причин столь быстрого обрушения цивилизации, историки пытаются «растянуть» продолжительность периода ее заката. Так, например, для некоторых городов заявляются некие признаки начала деградации еще в 2200 году до нашей эры, а окончательное наступление Пост-урбанистического периода относят аж к 1900-1800 годам до нашей эры.

(Любопытно, что максимально декларируемый разброс датировок составляет 400 лет, что составляет всего 10 процентов от возраста – вполне хороший результат для радиоуглеродного метода с учетом его реальных погрешностей.)

Перенесемся теперь на три с половиной тысячи километров западнее – в долину Нила. Здесь в III тысячелетии до нашей эры мы имеем другую мощную цивилизацию схожего уровня развития – Древний Египет.

Посмотрим на ее хронологию.

Историю Древнего Египта традиционно принято разделять на периоды правления тридцати последовательных династий фараонов. Это деление было заложено еще египетским жрецом Манефоном, которому по указанию Александра Великого было поручено составить историю завоеванной страны (Александр проявлял интерес к древней истории завоеванных регионов, в каждом из которых специально подбирались люди, способные собрать соответствующие сведения), поэтому Манефона также называют древнегреческим историком. Манефон старательно исполнил данное ему поручение, собрав воедино данные, сохранявшиеся в египетских храмах, и составил описание истории Древнего Египта на греческом языке, которое дошло до нас в виде нескольких отрывков в трудах других авторов. И хотя египтологи не признают значительную – додинастическую – часть списка правителей Манефона, введенный им принцип они взяли за основу. Правда, ныне имеющегося списка из 30 династий археологам уже явно не стало хватать, и они добавили не только 0 династию, но и 00 династию, – видимо, чтобы не уходить в область отрицательных чисел.

Список Манефона на самом деле начинается с гораздо более раннего времени – с того периода, когда Египтом правили боги. Сначала Египтом правили семь великих богов – в общей сложности 12300 лет: Птах правил 9000 лет; Ра – 1000 лет, Шу – 700 лет; Геб – 500 лет; Осирис – 450 лет; Сет – 350 лет; Гор – 300 лет… Вторая династия богов, по словам Манефона, состояла из двенадцати божественных правителей, первым из которых был бог Тот; – они правили 1570 лет. Всего, по его подсчетам, девятнадцать богов правили 13870 лет. Затем следовала династия тридцати полубогов, правивших 3650 лет; вместе сорок девять богов и полубогов правили 17520 лет. Далее на протяжении 350 лет в Египте не было правителя; в этот период хаоса в Фисе сменилось семь смертных правителей. И только потом Мен/Менес положил начало первой династии фараонов и построил новую столицу, посвященную богу Птаху…

Египтологи готовы использовать труд Манефона лишь в той части, в которой он касается династического периода, и отвергают его более ранние части. Такой избирательный подход вполне в их духе – признается лишь то, что подтверждает собственные теории историков; все остальное объявляется выдумкой, необоснованным утверждением, подделкой, фальшивкой и тому подобным…

Но оставим в покое разногласия историков и Манефона по поводу наиболее древних частей его списка, поскольку сейчас нас интересует тот отрезок истории Египта, который относится в основном к III тысячелетию, то есть уже к династической части списка, а к ней у историков принципиальных претензий нет.