Аменхотеп III умер через несколько лет после заключения брака с Тату-Хепой. При его преемнике Аменхотепе IV, который под именем Эхнатона посвятил себя проведению религиозной реформы, отношения с Митанни осложнились. Формальным поводом к этому послужило недовольство, вызванное недостаточным количеством золота, присылаемого Египтом. С обеих сторон были задержаны послы и отправлены специальные эмиссары. Обе стороны напоминали друг другу о некогда хороших отношениях, о родственных связях. Но контакты, в конце концов, все же прервались. Утрата фараоном интереса к сохранению дальнейших отношений с Митанни, вероятно, была вызвана тем, что Митанни под натиском хеттов заняло оборонительную позицию и более не могло наряду с Египтом и Вавилонией играть роль одного из важнейших государств Передней Азии.
Между тем энергичный принц Суппилулиумас, который еще при жизни своего отца активно содействовал восстановлению государства Хатти после катастрофических вторжений касков, узурпировал царский трон. Точные обстоятельства и время этого события неясны. До нас дошло письмо Суппилулиумаса, в котором он поздравляет некоего фараона с вступлением на престол. Возможно, здесь имеется в виду Семнехкар. Вероятно, Суппилулиумас пришел к власти уже после Аменхотепа IV, и можно считать твердо установленным, что его решающее вмешательство в военно-политическую обстановку Передней Азии имело место не раньше конца сороковых годов, даже скорее всего в двадцатых годах XIV в.

Суппилулиумас воспользовался спором о порядке наследования митаннийского престола, восходившим, вероятнее всего, еще к узурпации трона Тушраттой, и заключил союз с претендентом Артатамой II, который к тому времени успел заручиться поддержкой Ассирии, освободившейся в середине XIV в. от верховной власти Митанни. Ассирийский царь Ашшур-убаллит претендовал теперь на равный ранг с «ханигальбатским царем», как он назвал своего бывшего властителя Тушратту в одном из писем к фараону.
Аменхотеп IV согласился с провозглашением независимости Ассирии, может быть, именно потому, что его отношения с Тушраттой к этому времени стали заметно прохладнее. Как бы то ни было, царь Вавилона также попытался использовать в своих интересах упадок, в который пришло государство Митанни. Он снова предъявил ставшие традиционными притязания на верховную власть над восточными вассалами Митанни, то есть над Ассирией и, возможно, также над Аррапхой. Такова была расстановка политических сил, побудившая вавилонян около 1340 г. вторгнуться в страну Аррапху.
После битвы при пограничном городе Лубди вавилоняне разорили Аррапху до Нижнего Заба, тогда как районы, находившиеся дальше к северу, были заняты ассирийцами. Ассирия совместно с расположенной в северной части Митанни страной Алше сумела создать северо-восточный военный союз, направленный против государства Тушратты и связанный через претендовавшего на престол Артатаму с действовавшим на западе Суппилулиумасом. Эта координированная трехсторонняя угроза вскоре привела Митанни к гибели.
Суппилулиумас перешел со своим войском Евфрат в верхнем его течении и завоевал Ишуву до ее границы с Алше, царю которого Антаратли он передал только что взятый город Кутмар. Затем Суппилулиумас устремился на юг, по направлению к центру государства Митанни. Но когда Тушратта уклонился от участия в решающей битве, Суппилулиумас повернул на запад, перешел Евфрат и завоевал в течение одной кампании все земли Митанни между излучиной Евфрата и Средиземным морем, включая город Каркемиш. Местных царьков он сделал своими вассалами.
После того как царь номинально принадлежавшего Египту Кадеша оказал Суппилулиумасу сопротивление, последний продолжил свой поход в Ливан. Учитывая превосходство надвигавшейся силы и бездеятельность своего египетского сюзерена, царь страны Амурру также признал верховную власть Суппилулиумаса, что привело к изменению сферы влияния Египта, установленной несколькими поколениями раньше. Сложившаяся ситуация еще долго оставалась предметом споров и закрепилась окончательно лишь сто лет спустя, когда был заключен договор между Рамсесом II и Хаттусилисом III.
Несмотря на кратковременные успехи, позволившие митаннийскому войску занять египетские районы, намерение Тушратты отвоевать обратно Нухашше рухнуло, натолкнувшись на сопротивление вспомогательного хеттского войска.
Окончательное покорение Сирии Суппилулиумас поручил военачальнику по имени Лупакки и своему сыну Телепинусу, носившему титул «жреца» бога Бури города Кумманни, главного города Киццуватны. Контрнаступление хурритов и египтян вынудило Суппилулиумаса снова отправиться на сирийский театр военных действий. Впрочем, сама по себе способность Митанни оказывать сопротивление в ходе этих столкновений позволяет думать, что Тушратта еще был жив, а его могущество не сломлено.
В то время как Суппилулиумас приступил к осаде Каркемиша, его военачальник Лупакки отбросил египетские войска, пытавшиеся снова завоевать Кадеш. Именно в этот момент произошел знаменитый эпизод, описанный в Деяниях Суппилулиумаса: фараон умирает; его вдова просит хеттского царя прислать ей одного из своих сыновей, чтобы он стал ее мужем и царем; Суппилулиумас после некоторых колебаний соглашается; однако принца по пути в Египет убивают. К сожалению, нельзя с полной уверенностью сказать, вдова какого именно фараона стремилась таким необычным способом решить вопрос о наследнике трона. Недавно выдвинуты аргументы в пользу того, что имелась в виду вдова Аменхотепа IV (1352-1336), а не вдова Тутанхамона.
Между тем хеттские войска завоевали Каркемиш, обладавший как важнейшая крепость на Евфрате большим стратегическим значением. Однако в качестве культового центра богини Кубаба(т), почитаемой в Малой Азии со времени староассирийских торговых поселений, Каркемиш занимал такое высокое положение, что его акрополь с храмами был оставлен невредимым, разграблению же подвергся только нижний город. Суппилулиумас посадил царем в Каркемише своего сына Пияссилиса, который получил здесь тронное имя Шарри-Кушух. Этот факт, как и то обстоятельство, что почти все преемники Шарри-Кушуха имели хурритские имена, показывает, что и в Каркемише определяющими стали хурритские традиции. Другой сын Суппилулиумаса, уже упоминавшийся «жрец» Телепинус, был посажен царем в Халабе, потому что этот город был культовым центром почитаемого хеттами с давних пор божества, представлявшего собой местный вариант хурритского бога Бури Тешшупа, чьим жрецом Телепинус был уже в Кумманни.
Очевидно, что лишь теперь, после окончательной утраты западноевфратской части своего государства, Тушратта был убит одним из своих сыновей, которому, однако, не удалось восстановить независимость Митанни. Скорее всего, с помощью своих союзников, Ассирии и Алше, страной Митанни вместе с ее столицей завладел Шуттарна III, сын в то время еще живого, но весьма престарелого Артатамы II. Сокровища дворца были отправлены в Ашшур, а большое число митаннийских воинов, сражавшихся на колесницах, было выдано Алше. Там, в Таиде, их посадили на кол. Хотя текст, из которого почерпнуты эти сведения, составлен так, чтобы причиной жестокой расправы казалась мстительность Шуттарны и чтобы именно он выглядел движущей силой событий, правильнее думать, что на самом деле он был лишь орудием в руках своих союзников. Это подтверждается и хеттской реакцией, не замедлившей проявиться сразу после того, как Суппилулиумас подавил повстанческое движение в Северной Анатолии.

Так как сфера влияния Ассирии достигла излучины Евфрата, хеттский царь решил, не мешкая, при первой возможности изменить состав коалиции, переведя Митанни из сферы ассирийского влияния в свою, хеттскую. Случай представился, когда на арене появился другой сын Тушратты, Шаттиваза.
После крушения Митанни Шаттиваза бежал с небольшим отрядом боевых колесниц, спасшись таким образом от покушавшегося на его жизнь некоего Акит-Тешшупа, который, возможно, был убийцей Тушратты. После тщетной попытки получить приют в Вавилонии, Шаттиваза перебрался на хеттскую территорию и у реки Галис обратился к Суппилулиумасу с просьбой о поддержке.
Суппилулиумас использовал представившийся случай, чтобы противопоставить своего кандидата ассирийскому ставленнику Шуттарпе III. Он привязал Шаттивазу к себе браком с одной из своих дочерей и обеспечил ему военную поддержку своего сына Шарри-Кушуха, сидевшего в Каркемише. По-видимому, Шаттивазе удалось отвоевать наиболее важные города государства Митанни, включая Вашшукканни. Изменившаяся вследствие этого ситуация была закреплена государственным договором между Суппилулиумасом и Шаттивазой: Митанни было восстановлено как царство, а его правитель Шаттиваза подчинен верховной власти хеттского великого царя. Сколь далеко простиралось восстановленное государство Митанни на восток, нам не известно, но можно предполагать, что оно было здесь сильно урезано. Из древней архивной пометки на сохранившейся копии государственного договора мы сверх того узнаем, что Шаттиваза выбрал себе такое имя, несомненно индоарийское, в качестве тронного, тогда как его личное имя Кили-Тешшуп было хурритским.

Использование «тронного имени» может быть связано с необходимостью подчеркнуть свое «божественное» происхождение или просто связь с богами. Отсюда можно сделать выводы о том, что именно за боги ставали «начальных» царей…

Удивляет внимание, проявленное в договоре к правовому положению Артатамы. Устанавливалось, что наследником его престола (terdennu) станет Шаттиваза. Вероятно, опасаясь немилости богов, Суппилулиумас боялся формально нарушить некогда заключенный с Артатамой договор. К тому же Суппилулиумас только номинально воспринимал Артатаму как царя всех стран Хурри, на самом же деле страна Митанни была лишь одной из них, хотя и самой важной. Таким образом, получалось, что хотя Шаттиваза, став царем Митанни, занял место сына Артатамы Шуттарны III, он вместе с тем признал законность верховной власти Артатамы, что, впрочем, было не более как психологической уверткой. Если такое понимание верно, то фикция престолонаследия включала притязание на районы, которые реально Шаттивазой и стоявшим за ним великим хеттским царем не контролировались. В особенности это касалось северо-восточной Месопотамии.
Подобного рода претензии, разумеется, выходили далеко за пределы существовавшего соотношения сил. Длившаяся в течение года эпидемия, повстанческие движения в Анатолии, смерть Суппилулиумаса, а затем вскоре и его преемника Арнувандаса II подвергли само царство Хатти тяжким испытаниям. Об эффективных действиях восточнее Евфрата при этих обстоятельствах не могло быть и речи. Дальнейшая судьба Шаттивазы неизвестна, но можно предполагать, что ему в какой-то мере удалось добиться внутренней консолидации Митанни. По-видимому, и ассирийский натиск под конец царствования Ашшурубаллита I настолько ослаб, что Шаттиваза решился пренебречь поддержкой своего хеттского сюзерена.
В начале правления хеттского царя Мурсилиса II (около 1325 г.) Митанни отпало. Слова одной из молитв этого царя о том, что Митанни стало «непокорным, безбожным и клятвопреступным», несомненно, касаются разрыва договора между Суппилулиумасом и Шаттивазой. Данное указание на Митанни следовало бы рассматривать как одно из наиболее поздних, однако надо учитывать, что эта молитва «возможно, воспроизводит обороты более раннего оригинала, превратившиеся в штампы». Впрочем, последнее упоминание Митанни относится ко времени Тиглатиаласара I (1114-1076).
Источники из хеттской столицы уже более не содержат сколько-нибудь полезных сведений о событиях в Митанни. То немногое, что дошло до нас из переписки между великими хеттскими царями и царями Ханигальбата, как именуется Митанни в аккадских текстах, датируется очень приблизительно, и к тому же эти материалы сами по себе весьма малосодержательны. Снова становятся полезными лишь ассирийские источники ХIII в.

Важнейшей внешнеполитической задачей Ассирии в течение длительных царствований трех выдающихся ее правителей – Ададнерари I (1295-1264), Салманасара I (1263-1234) и Тукульти-Нинурты I (1233-1197) – было завоевание Северной Месопотамии вплоть до Евфрата. Одна из надписей Ададнерари называет царя, правившего в начале XIII в. в Ханигальбате. Это Шаттуара I, принадлежавший, судя по имени, к традиции царей Митанни с их индоарийскими тронными именами. Вероятно, он был преемником Шаттивазы, чье имя в форме, подвергшейся инверсии, снова встречается у сына и преемника Шаттуары – Васашатты. Из текста видно, что Вашшуккаппи, тем временем неоднократно подвергавшееся захвату и разграблению и теперь называемое Ушшукани, перестало быть главной царской резиденцией. Она переместилась в расположенное неподалеку Таиде. Этот город успел побывать резиденцией поддерживаемого ассирийцами соперника Шаттивазы Шуттарны III, затем, однако, был отнят у него для Шаттивазы хеттами. Перед лицом ассирийской угрозы Васашатта попытался заручиться помощью хеттов, которые ему ее пообещали, но не предоставили, может быть, потому, что в это время снова сильно обострились их противоречия с Египтом (битвa при Кадете в 1275 г.). Текст, первоначальная версия которого предназначалась для нового дворца Ададнерари в только что завоеванном горооде Таиде, гласит: «Когда Шаттуара, царь Ханигальбата, стал мне враждебен и предпринял враждебные действия, я взял его по повелению Ашшура, моего господина, моего помощника, и великих богов, моих помощников, и доставил его в мой город Ашшур. Я взял с него клятву и затем отпустил его в его страну. Но ежегодно, пока был жив, я принимал его подарки в моем городе Ашшуре. После него взбунтовался его сын Васашатта и был враждебно настроен, и предпринял враждебные действия. Он обратился за помощью к стране Хатту. Страна Хатту приняла его подарок, но помощи ему не оказала. Посредством могучего оружия Ашшура, моего господина, под защитой Ану, Энлиля и Эйи, Сина, Шамаша, Адада, Иштар и Неригала, могучего среди богов, страшных богов, моих господ, я завоевал Таиде, большой город его царства, Амасаку, Кахат, Шуру, Напулу, Хурру, Шудуху и Ушшукану и овладел ими. Имущество этих городов, владение его отцов, сокровище его дворца я отнял, и я доставил в мой город Ашшур. Ирриде я завоевал, сжег, снес и посеял поверх сорняки.
(Область) от Таиде до Ирриде, Элухат и Кашияэри (=Тур = ‘Абдин) до его границы, округ Шуду, округ Харрана до берега Евфрата дали мне великие боги, и я владел (ими). А на остатки его войска я наложил работы («мотыгу, лопату и корзину для переноски»). У него (= Васашатты) я увел жен его дворца, его сыновей, его дочерей и его войска из Ирриде и доставил их плененными и связанными в мой город Ашшур; Ирриде и поселения в области Ирриде я завоевал, сжег, снес…»
Было бы, разумеется, неверно понимать это сообщение в том смысле, что Ададнерари удалось включить во владения Ассирии отдаленные и частично труднодоступные районы, через которые пролегал его грабительский поход. Постоянный контроль он мог осуществлять только вдоль течения Хабура и у его истоков, а также над частями Тур-’Абдина. С этой целью, вероятно, и был построен новый дворец в Таиде. Как бы то ни было, Васашатта не попал в руки ассирийских царей и, по-видимому, даже смог укрепить свое господство, поскольку хеттская внешняя политика после заключения мира с Египтом (1259) снова была сконцентрирована на сопротивлении ассирийскому натиску. Впрочем, плодородные районы в восточной части хабурского треугольника, бывшие некогда культурным и экономическим центром государства Митанни, по-видимому, прочно оставались в ассирийском владении, и хеттскому царю при всем нежелании все-таки пришлось признать верховную власть Ассирии.

Преемнику Васашатты Шаттуаре II при поддержке хеттов и арамейских племен ахламу, впервые проявивших себя в это время как значительная сила, удалось устоять в борьбе против ассирийского царя Салманасара I (1263-1234). Хотя Салманасар и претендовал в одной надписи на сокрушительную победу над царем Ханигальбата, в глаза бросаются неточности, допущенные им в наименованиях пунктов, через которые якобы пролегал этот поход. Да и само место текста, где перечисляются занятые им города, выглядит заимствованием из цитируемой им же надписи его отца. И все же его упоминание о «трудных тропах и узких проходах», преодоленных им на пути в Ханигальбат, позволяет нам понять, что основной частью этой страны в те времена были Тур-’Абдин и земли к западу и северо-западу от него.
Преемник Салманасара Тукульти-Нинурта I (1233-1197) сообщает, что «субареи», как он на литературно-архаизирующий лад называет хурритов, восстали против его отца и не уплатили дани – это еще один повод в пользу того, что Салманасар не был особенно удачлив в своих действиях против Ханигальбата. Сам Тукульти-Нинурта предпринял поход против хурритской коалиции, в которую среди прочих входили страны Алзе (Алше, Алзи), Амадану (район Диярбакыра) и Пурулумзи. Не исключено, что последнее название происходит от хурритского слова, означавшего «храм» (рur-li, purul-le). Хурритским является и имя царя Алзе Эхли-Тешшупа. Тукульти-Нинурта пытался при помощи значительных переселений замирить хурритские районы.

Последние уцелевшие остатки государства Митанни пали жертвой не столько ассирийских царей, сколько больших этнических передвижений в Анатолии. В начале XII в. рухнуло Великое хеттское царство. Его столица погибла в огне, и только в юго-восточных частях страны продолжали сохраняться хеттские традиции. Давно осевшие племена касков и лувийцев пришли в движение, важными побудительными причинами которого могли быть как катастрофическое крушение сельскохозяйственного производства, так и приток новых племен, в особенности фригийцев.
Сколь долго просуществовало еще государство Ханигальбат, мы не знаем. В конце XIII или в начале XII века упоминается некий царь Ханигальбата Аталь-Тешшуп. В надписях новоассирийских царей Ханигальбат встречается уже только в качестве названия обширной территории от Тур-’Абдина до района Харрапа, на которой тем временем политически и, вероятно, также демографически стали доминировать арамейские племена.
Когда ассирийский царь Тиглатпаласар (1114-1076) после длительного периода внутриполитических осложнений и внешнеполитической слабости впервые двинулся походом против земель к северу и северо-востоку от его царства, он столкнулся там с совершенно изменившейся ситуацией. Оказалось, что народ, называемый мушку и большей частью рассматриваемый как фригийский, занял хурритские государства Алзе и Пурулумзи, а в конце концов также и страну Катмухи.
В связи с походами Тиглатпаласара мы узнаем об отдельных малых государствах на верхнем Тигре, на Бохтан-Су и Битлис-Чае. Часть их наименований явно хурритские, например: Папхе («горное») и Уррахинаш («задние страны» (?). Бесспорно хурритскими являются и имена местных царей: Кили-Тешшуп, сын Кали-Тешшупа, Шади-Тешшуп, сын Хаттуххе, и другие. По-видимому, хурритский язык был здесь еще живым, о чем свидетельствует титул правителя irrupi, если, конечно, считать правильной его интерпретацию в качестве хурритского ewr-iffə «мой господин».

В горах к югу от озера Ван, между Тигром и Нижним Забом, на территории, которую можно считать древнейшим районом поселения хурритов, хурритские личные имена сохранялись по меньшей мере на протяжении всего времени, засвидетельствованного ассирийскими источниками. Что было дальше, мы не знаем, и не можем сказать, когда хурритский язык вымер окончательно. Страны этого района не имели особого исторического значения. Они являли собой лишь поле, на котором разыгрывались сражения между временно равными по силе противниками, ассирийцами и урартами. Урарты родственны хурритам по языку, но разделение обоих языков, должно быть, произошло уже в третьем тысячелетии.
Опираясь на свои исконные области к северу и к востоку от озера Ван, урарты создали в IX и VIII вв. государство, которое простиралось на западе до Евфрата, на востоке – до озера Урмии, а на севере включало Закавказье. Культура Урарту несет на себе явные следы очень сильного ассирийского влияния. Что же касается религии, то она едва ли имеет что-либо общее с хурритской. Урартов и хурритов связывает только языковая общность, но отнюдь не общность исторической традиции. Поэтому история и культура урартов в данной книге не рассматриваются.