Во-вторых, лингвисты обращают внимание на созвучность терминов «Аратта» и «Арарат», вследствие чего иногда Аратту соотносят с Араратским царством и областью Арарат. Хотя если быть точным, то необходимо учитывать, что Араратское царство – государство Урарту – существовало лишь в I тысячелетии до нашей эры, и вести речь надо не о нем, а его более древнем предшественнике в этом же регионе.

Тут тоже следует оговориться. Часто путают область Арарат с современным названием горы Арарат, заодно полагая, что и ветхозаветный Ной после Потопа пристал к этой горе. Между тем в самом Ветхом Завете речь идет не о современной горе Арарат, в древности имевшей совсем другое название (причем у разных народов разное), а о «горах Араратских», которые ныне отождествляются с горным массивом существенно южнее – как раз между Месопотамией и Анатолией. Так что под «областью Арарат» следует понимать именно восточную Анатолию.

Между прочим, и это в-третьих, путь из Урука в Аратту пролегал через некие горы, под которыми вполне мог подразумеваться горный массив между Междуречьем и восточной Анатолией.

И в-четвертых (что для нас гораздо важнее), именно в восточной Анатолии ныне обнаруживаются самые древние следы металлургии…

Впрочем, если учесть географическую близость северо-западного Ирана и восточной Анатолии, нельзя исключить и вариант, что это был вообще единый центр древней металлургии.

Находки в древней Анатолии

В 60-х годах ХХ века главной сенсацией в мировой архео­логии стали раскопки холма Чатал-Гуюк (в переводе – «вилообразный холм»), расположенного в Южной Анатолии в 50 километрах к югу от современного города Конья. Раскопки проводились сотрудниками школы Британского археологического института в Анкаре во главе с доктором Джеймсом Меллартом. Они длились всего три полевых сезона, с 1961 по 1963 год, но дали такую богатейшую коллекцию, равной которой по обилию и великолепию первобытных находок археология еще не знала. В 1993 году после тридцатилетнего перерыва исследования возобновились и продолжаются по сей день.

Занимая площадь в 12-13 гектаров, из которых ныне раскопано лишь порядка 0,5 гектара, Ча­тал-Гуюк является самым большим неолитическим по­селком Ближнего Востока из известных. И не случайно на страницах научных журналов развернулась оживленная дискуссия, можно ли считать его неолитическим го­родом, ведь до обнаружения этого древнего памятника считалось, что города – как места компактного проживания большого количества людей – появились на тысячелетия позже. Дело в том, что самые ранние найденные культурные слои Ча­тал-Гуюка относятся к началу VII, а по другим данным – еще аж к середине VIII тысячелетия до нашей эры.

Мощность культурного слоя Чатал-Гуюка огром­на – 19 метров, а местами и более. Непрерывное развитие этого поселения демонстрируют 14 строи­тельных горизонтов, поздний из которых датируется 5700-5400 годом до нашей эры. Эти даты по­лучены методом радиоуглеродного датирования 30 образцов, собранных археологами с различных горизонтов.

По образному заключению Мелларта, «культура Чатал-Гуюка является материализованным воплоще­нием всех достижений неолитической революции». По­нятие «неолитическая революция», впервые введенное в научный оборот Гордоном Чайлдом и принятое археологами, означает революционный переход от присваивающего хозяй­ства (охота и собирательство) к производящему (зем­леделие и скотоводство).

Жители Чатал-Гуюка знали уже 14 видов культурных растений. Среди них три вида пшеницы, несколько видов ячменя, горох и виноград. Здесь найдены даже семена декоративных комнат­ных растений, украшавших древние жилища.

Кроме земледелия обитатели поселка занимались скотоводством. По найденным здесь в ходе раскопок костным остаткам удалось установить, что в составе стада был и крупный, и мелкий рогатый скот – коровы, козы, овцы. Пищевой рацион пополнялся частично за счет охоты на оленей, ди­ких ослов, быков и кабанов.

Орудия труда и оружие древние жители Чатал-Гуюка изготовляли преимущественно из обсидиана и не только использовали сами, но и продавали другим племенам в обмен на морепродукты, раковины моллюсков и кремень, поступавший из Сирии. Это позволило историкам выдвинуть предположение, что местная община специализировалась в горном деле и активно развивала культуру изготовления изделий из камня, демонстрирующих весьма высокий уровень его обработки.

«Изумительно тех­ническое совершенство изготовления изделий из камня. Наконечники копий и стрел из обсидиана и кремневые кинжалы с великолепной «струйчатой» ретушью явля­ются подлинными шедеврами искус­ства камнеобработки и оставляют дале­ко позади все близкие по времени изде­лия Ближнего Востока. Пора­жают техникой полировки зеркала из обсидиана – древнейшие зеркала на­шей планеты. Из полудрагоценных кам­ней – бирюзы, сердолика, халцедона, яшмы – мастерски выточены бусы. Высверленные в них отверстия тоньше, чем в современных иглах! Из камня же делались сосуды весьма разнообразных форм. При их производстве использо­вался мрамор, диорит, алебастр… Об­рывки прекрасных тканей обнаружили при специальном исследовании настоль­ко высокое качество, что вызвали изум­ление даже у современных тка­чей!» (Н.Рындина, «Человек у истоков металлургических знаний»).

При раскопках Чатал-Гуюка обнаружены образцы древнейшей керамики – так называемая «черная лощеная керамика». Из глины изготавливалась не только посуда, но и статуэтки, изображающих животных и людей. Наиболее известна из них женская статуэтка, называемая «богиней-матерью». Считается, что она служила для поклонения божеству женского пола. Хотя, на мой взгляд, статуэтка больше похоже на обычное украшение типа тех, что мы привыкли ставить на камины или полки в шкафу. Другое дело, что ныне она вряд ли бы служила эталоном красоты, но о вкусах, как известно, не спорят…

Архитектура Чатал-Гуюка очень проста и однооб­разна. Прямоугольные дома из необожженного кирпича, плотно примыкая друг к другу, взбирались террасами по склону холма. Озадачивает отсутствие улиц и проходов между домами, которое заставляет историков предполагать, что вся жизнь оби­тателей поселка протекала на плоских крышах домов. При переходе с одной крыши на другую и при спуске внутрь дома через прямоугольное отверстие в потолке жители Чатал-Гуюка использовали приставные деревянные лестницы. В каждом доме имелось и световое окошко, которое находилось почти у крыши и служило не толь­ко для освещения, но и для выпуска дыма от топивше­гося «по-черному» очага. Вдоль боковой стены каждого жилища пристраивался хозяйственный отсек – храни­лище для зерна и других продуктов. У внутренних стен жилых помещений возвышались глинобитные платформы-диваны, иногда огражденные деревянными столбами и окрашенные в красный цвет.

Население Чатал-Гуюка достигало, по оценкам историков, десяти тысяч человек. Такое большое число людей на весьма ограниченной площади и послужило причиной версии, это был уже именно город, существовавший в столь древние времена.

Но сколь бы сенсационным ни казался столь почтенный возраст города, еще более удивительным оказалось наличие среди находок в Чатал-Гуюке… изделий из металла!..

«Дело в том, что в культурном слое Чатал-Гуюка найден уже целый набор изделий из меди. Сенсационным стало их открытие уже в погребениях IX горизонта памятника, датируемого рубежом VII и VI тысячелетий до нашей эры. Это были украшения – бусы и трубчатые пронизки, прикрепленные к краю женской одежды в погребениях. В более поздних напластованиях, связанных с VI тысячелетием до нашей эры, появились мелкие шильца, проколки, кусочки медной руды. Они дошли до археологов в сильно поврежденном от окисления состоянии и, видимо, поэтому привлекли к себе мало внимания. Во всяком случае, Д.Мелларт в своих публикациях материалов Чатал-Гуюка не приводит даже рисунков этих уникальных находок. Он лишь перечисляет их, называя «безделушками». Между тем эти «безделушки» составляют бесценную коллекцию древнейших медных изделий планеты. Д.Мелларт думает, что все эти предметы изготовлены ковкой из самородной меди, но, к сожалению, это лишь гипотеза, не проверенная с помощью специальных химико-технологических исследований, хотя гипотеза и весьма вероятная» (Н.Рындина, «Человек у истоков металлургических знаний»).

Рындина говорит о меди, но ведь анализа изделий на содержание примесей не проводилось!.. Поэтому нельзя исключить того, что это была уже бронза – причем бронза, полученная целенаправленно из смеси руд. По крайней мере на такую возможность указывают другие находки на территории современной Турции, хотя они и датируются несколько более поздним временем (см. чуть далее).

Тем более, что сама же Рындина (утверждая, что версия самородной меди весьма вероятна) вынуждена упоминать о наличии в Чатал-Гуюке признаков металлургической деятельности, а самородную медь, как мы видели ранее, расплавить значительно сложнее, нежели получить металл из руды, которая редко бывает абсолютно «чистой».

«Австрийский археолог Р.Питтиони полагает, что раскопки Чатал-Гуюка предоставили в распоряжение археологов не только данные о древнейшем применении самородной меди, но и о древней металлургической вы­плавке ее. Он исследовал микроскопические кусочки медной руды, извлеченные из домов Чатал-Гуюка, и обнаружил в одном из них спекшиеся шлаковые скоп­ления. По заключению Р.Питтиони, такого рода шлак мог быть получен только при преднамеренной плавке меди из окисленных рудных минералов» (Н.Рындина, «Человек у истоков металлургических знаний»).

Рындина высказывает сомнения в достоверности выводов Питтиони, но с ней категорически не согласны другие исследователи, которые считают, что в Чатал-Гуюке действительно использовалась уже металлургическая медь. На это указывают, в частности, другие находки.

«В горизонтах этого многослойного поселения… были найдены различные мелкие металлические украшения: медные бусины, трубочки, колечки, а также бусины и привески из свинца… Обнаружение свинцовых изделий подтверждает существование в Анатолии в конце VII и начале VI тысячелетия до нашей эры металлургической выплавки меди и свинца. Самородки свинца в природе весьма редки и притом очень малы. Поэтому в древности металлический свинец мог получаться лишь восстановительной плавкой галенита» («Всеобщая история химии» под ред. Ю.Соловьева).