Предметы из саккарской коллекции с их удивительным качеством обработки представляют достаточно большую головную боль для египтологов. Поскольку она найдена непосредственно в комплексе Ступенчатой пирамиды, которую относят к Джосеру – одному из первых фараонов III династии, то датировать ее более поздним периодом у историков не было никаких оснований. С другой стороны, огромное количество предметов, составляющих эту коллекцию заставляет предполагать достаточно длительный период их изготовления. Но и соотносить подобные предметы с додинастическим периодом, когда технологии были еще менее развиты, египтологам явно не с руки. Посему и возникла ее датировка временем I-II династий. Но тогда получается, что в период, когда были лишь каменные инструменты, а медные и бронзовые только-только входили в обиход, имел место весьма странный взлет каменной индустрии на такой уровень, которого египетская цивилизация не смогла достигнуть больше никогда. А затем – в период более совершенных инструментов – технология изготовления такого качества каменных изделий была почему-то утеряна напрочь. Ведь позднее египтяне так и не создали ничего подобного…

Важная деталь: подавляющая часть аномальных по качеству сосудов и других небольших предметов была найдена в одном месте – именно в комплексе Ступенчатой пирамиды.

Возникает вопрос: откуда они там взялись? И почему все в одном месте?..

В качестве версии можно предположить, что фараон Джосер случайно наткнулся на эту коллекцию в том древнем сооружении, над которым он впоследствии выстроил свою Ступенчатую пирамиду (это древнее сооружение прослеживается на самом нижнем ярусе с восточной стороны Ступенчатой пирамиды как по резкому отличию качества его кладки от кладки самой пирамиды, так и по форме и размерам каменных блоков). А возможно, Джосер эту коллекцию сам собирал. И собирал специально. Может быть, он хотел организовать что-то типа кунсткамеры или прототипа Александрийской библиотеки. А может быть, наоборот, хотел спрятать древнее наследие от посторонних глаз.

Как бы то ни было, эта загадка еще ожидает своего разрешения…

Странные предметы в саккарской коллекции

Но еще большая загадка связана с некоторыми предметами из этой коллекции.

Основная ее часть вопросов по своему назначению не вызывает. Это сосуды, тарелки, вазы и прочие предметы обихода. В их утилитарном бытовом предназначении нет оснований сомневаться. Но есть в саккарской коллекции и такие предметы, которые заставляют серьезно задуматься, что же это было, и зачем их сделали именно такими.

Например, на полках Каирского музея стоят две алебастровые «вазы» (так они названы египтологами) с инвентарными номерами 64863 и 64864. Сделаны они из алебастра в виде небольших цилиндров диаметром порядка пятнадцати сантиметров, разделенных внутри на четыре части крестообразными перегородками. Зачем понадобились эти перегородки, серьезно усложнявшие изготовление этих «ваз», совершенно непонятно. По своей форме «вазы» мне больше напомнили некие воздуховоды с заглушками (дно «вазы»), в которых крестообразные перегородки предохраняют воздуховоды от попадания в них постороннего мусора. Аналогичные конструкции достаточно часто встречаются в нашем современном мире.

К сожалению, фотографировать в Каирском музее категорически запрещено. Снимать приходится «от бедра» через витринное стекло, и пока сколь-нибудь четких фотографий этих «воздуховодов» мне так и не удалось добыть…

В том же зале музея, но в другом шкафу на полке лежит странный «полутор» – как будто кто-то разрезал вдоль полый бублик из аспидного сланца (весьма хрупкого камня) диаметром порядка тридцати сантиметров по его плоскости симметрии. Внутри центрального отверстия «полутора» в трех местах видны следы ранее отходивших к центру «лепестков» изогнутой формы, которые некогда отломились и потерялись.

Для столь странной конструкции египтологи даже не смогли придумать название. Тем более им трудно объяснить, чем и как сделан данный объект со стенками и «лепестками», не превышающими по толщине буквально нескольких миллиметров. Но у нас осталось совершенно четкое ощущение части какой-то сложной конструкции, выполненной почему-то из хрупкого материала. Ощущение совершенно непрактичной имитации…

Среди найденных в Саккаре и ныне хранящихся в Каирском музее артефактов есть и вовсе удивительный. Это – чашеобразная «конструкция» из аспидного сланца, которую египтологи назвали почему-то «вазой» (инвентарный номер 71295). Она походит на большую пластину с полым цилиндром в центре и внешним ободом, которая в трех областях, расположенных равномерно по периметру, имеет «лепестки» выдающиеся по другой плоскости в направлении центра. Артефакт восстановлен из кусочков, но похоже, что реконструкция проведена тщательно, и исходная форма воспроизведена вполне корректно.

Исследователи обратили внимание на то, что сланец сам по себе очень хрупок, и загадочный предмет мог служить лишь моделью подобного изделия. Сирил Элдред сделал вывод о том, что этот объект из камня «имитирует форму, первоначально выполненную из металла». В течение сорока лет, последовавших с момента обнаружения странного предмета, понять его назначение не мог никто. А в 1976 году точно такая же конструкция, но уже как революционная инженерная разработка, связанная с американской космической программой, была представлена в одном техническом журнале. Это было маховое колесо с облегченным ободом.

Конечно, подобные сопоставления выходят вообще за все мыслимые пределы допустимого официальной египтологией, которая, впрочем, не дает данному артефакту вообще никакого объяснения. Между тем размеры его весьма внушительны – обод «вазы-колеса» имеет диаметр более шестидесяти сантиметров. При этом толщина «лепестков» не превышает нескольких миллиметров. Просто поразительные параметры!..

Вряд ли древние египтяне в своей жизни нуждались где-либо в маховом колесе с облегченным ободом. И здесь мы, скорее всего, имеем дело с имитацией технического устройства древних богов…

Но и даже среди, казалось, бы вроде понятных предметов в саккарской коллекции попадаются и такие, у которых имеются некоторые странные детали. Так, например, имеется «тарелка» (или «блюдо») с несколькими концентрическими вертикальными выступами, которые в итоге образуют несколько последовательных колец на дне «тарелки». Они кажутся пусть и не очень понятными, но все-таки лишь исключительно декоративными деталями. В конце концов мало ли какая фантазия могла бы у изготовителя, и какие капризы могли быть у заказчика этой «тарелки».

Однако в выпуске № 9 журнала «Юный техник» за 1968 год была опубликована маленькая заметка с фотографией практически точно такой же формы «тарелки», которая здесь уже фигурировала в роли… элемента экспериментальной установки по исследованию электродинамических сил. Эти исследования проводились в Ферганском педагогическом институте с помощью проволочной рамки, подвешенной над «тарелкой».

В заметке указывалось:

«Когда сквозь подвешенную проволочную рамку пропускают ток, она вращается, хотя внешнего магнитного поля нет. Ток к рамке подводится через контакты, опущенные в кольцевые каналы с электролитом».

Вот вам и вроде бы обычная тарелка…

Антикитерский механизм

Небольшой греческий островок в Средиземном море площадью всего около 20 квадратных километров под названием Антикитера, расположенный на границе Эгейского моря, на протяжении практически всей своей истории был почти необитаем, да и сейчас его население не превышает полусотни жителей. Название его дословно означает «расположенный напротив Китеры» (Китера – другой остров, располагающийся в 38 километрах к юго-востоку).

Когда-то в прошлом Антикитера служил перевалочной базой для пиратов и контрабандистов. И, пожалуй, этим бы исчерпывалось все, чем он известен, если бы не события на рубеже XIX и ХХ веков.

В здешних прибрежных водах в 1900 году ныряльщики за губками, как обычно, собирали свой «урожай». Когда один из них – Элиас Стадиатос – в очередной раз вылез на палубу ржавой посудины, служившей ныряльщикам «базовой плавучей станцией», в глазах у него проскальзывали огоньки сумасшествия. Он невнятно бормотал, что видел на морском дне «кучу голых женщин». Однако, как вскоре выяснилось, бедолага вовсе не сошел с ума.

Спустившийся вслед за этим (4 апреля 1900 года) водолаз Ликопантис обнаружил на глубине около полусотни метров обломки древнего корабля, затонувшего в древние времена с бесценным грузом произведений искусства – предположительно, по пути в Рим.

В течение нескольких следующих месяцев ныряльщики поднимали со дна сокровища найденного клада: ювелирные и гончарные изделия, посуду, фурнитуру, множество других сокровищ, включая каменные статуи и бронзовые статуэтки. Постепенно к этому процессу подключились и археологи – греческое правительство снарядило экспедицию для осуществления операции по подъему того, что осталось от древнего судна. Поднимать его останки наняли тех же ныряльщиков.

В 1901 году со дна достали древнегреческую бронзовую статую юноши высотой 194 сантиметра, которая получила название Эфеб с Антикитеры. Но, как в дальнейшем выяснилось, вовсе не ей суждено было стать главной находкой в прибрежных водах острова Антикитера.

Среди поднятых 17 мая 1902 года предметов с затонувшего древнего судна оказался сильно изъеденный коррозией странный металлический предмет размером чуть более 30 сантиметров (с большую старинную книгу), обросший водорослями и буквально «въевшийся» в куски известняка. Ныряльщик вытащил его лишь потому, что заметил бронзу под слоем продуктов коррозии.

Первоначально – на фоне множества чудесных классических произведений искусства – предмет не показался заслуживающим внимания. Кроме того, на суше под воздействием воздуха он почти сразу развалился на несколько кусков, а то, что было его деревянным кожухом, рассохлось. Находку вообще могли бы просто выбросить, если бы археолог Валериос Стаис не заметил в ней наличие нескольких бронзовых шестеренок. И лишь много лет спустя выяснилось, что именно эта «штуковина» была самой ценной находкой.

«Штуковина» долгое время хранилась в Национальном археологическом музее в Афинах, где на нее с полсотни лет никто не обращал сколь-нибудь серьезного внимания до тех пор, пока ей не заинтересовался британский физик и историк науки из Йельского университета Дерек де Солла Прайс, который решился произвести тщательное исследование загадочного объекта. Потратив на это целых восемь лет, он в конце концов объявил, что находка представляет собой некую разновидность замысловатого часового механизма. В 1959 году Прайс опубликовал в журнале «Scientific American» подробное описание устройства, которое, как выяснилось, содержало в себе более трех десятков шестеренок. А на поверхности артефакта имелись надписи, которые можно было датировать I веком до нашей эры.

Опубликованные Прайсом выводы показались научному сообществу настолько сомнительными, что некий профессор заявил Прайсу, что вероятность истинности его предположения крайне мала, разве что кто-то, проплывавший над этим местом более чем через тысячу лет после кораблекрушения древнего судна, выбросил данный механизм за борт.

Это восьмилетнее исследование стало лишь самым первым этапом изучения странной находки, попытки понять действительное назначение которой продолжаются до сих пор.

В 1971 году, по-прежнему уверенный в своей правоте, Прайс убедил Греческую комиссию по атомной энергии провести эксперимент с использованием гамма-излучения для исследования этого куска бронзы. Полученные фотопластинки позволили Прайсу реконструировать устройство. Определив количество зубцов и то, как бронзовые шестерни сцеплялись друг с другом, он смог с помощью математических методов определить соответствие каждого диска определенному небесному телу. Прайс  пришел к выводу, что реконструированный им механизм, который выглядит как прибор XVIII века, представляет собой механическую счетную машину.

Также он опубликовал и другое исследование, в котором пришел к заключению, что антикитерский механизм был создан греческим астрономом Геминусом Родосским где-то около 87 года до нашей эры – примерно за 10 лет до кораблекрушения. При этом Прайс основывался на том факте, что некоторые надписи на механизме имеют сходство с текстом, содержащимся в одной из книг Геминуса. Однако этот вывод противоречил устоявшемуся мнению о том, что в означенный период Родос находился в упадке и не являлся больше тем блистательным научным центром, которым он когда-то был. Между тем примерно на тот же возраст – 85 год до н.э. – указывали и монеты, обнаруженные на месте находки антикитерского механизма как раз в 70-е годы ХХ века известным французским исследователем Жаком-Ивом Кусто.

Прайс заключил, что антикитерский механизм показывал положение Солнца и Луны на циферблатах, размеченных не на день или неделю, а на целых четыре года. Циферблат на передней стороне служил для отображения знаков зодиака и дней в году. Два циферблата с другой стороны были настроены на 2 цикла.

Первый цикл осуществляла система шестерен с передаточным соотношением 254:19, которая использовалась для моделирования движения Солнца и Луны относительно неподвижных звезд. Это соотношение выбрано на основе так называемого Метонова цикла, который позволяет проводить согласование лунного месяца и солнечного года. 254 сидерических месяца (периода обращения Луны относительно неподвижных звезд) с большой точностью составляют 19 тропических лет или 254-19=235 синодических месяца (периода смен фаз Луны).

Второй цикл соответствовал 223 лунным (синодическим) месяцам – по его завершении цикл солнечных и лунных затмений повторяется.

Эти циклы позволяли вычислять положения светил в будущем, для чего можно было задавать настройки, вращая специальную ручку. Положение Солнца и Луны выводилось на циферблат с одной из сторон механизма.