О чем пишут в учебниках

«Я мог бы на основании собранного материала написать целый трактат о религиозных представлениях и церемониях и изложить суеверия папуасов, высказав ряд гипотез об их миросозерцании. Я мог бы это сделать, если бы рядом с моими личными наблюдениями и заметками я поставил то, чего не видел и не наблюдал, и прикрыл бы все это предположениями, правдоподобными догадками и комбинациями. С некоторой ловкостью можно было бы сплести интересную на вид ткань, в которой было бы нелегко отличить правду от вымысла. Такой образ действий, однако, мне противен; он ставит преграду на пути научного проникновения в это и без того не легкое для исследования поле воззрений и понятий расы, от нас совершенно отличной и далекой по степени своего культурного развития. Ведь все догадки и привнесенные теории придают слишком субъективную окраску действительным наблюдениям и тем уменьшают ценность последних и затушевывают пробелы, которые должны служить как раз задачами дальнейших наблюдений для последующих исследователей».

Миклухо-Маклай Н. H. «Повседневная жизнь папуасов».

«Мои хорошо оплачиваемые специалисты могут доказать все, что угодно. Что бог есть. И что бога нет.»

А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом».
Вольный пересказ.

Современные научные представления о зарождении и развитии религиозного мировоззрения древних людей базируются на ряде негласных постулатов, выводов и утверждений. Они сделаны на основании изучения материальных культур прошлого, а так же по аналогии с данными о современных племенах, которых не коснулась волна цивилизации. Вся проблема в том, что собрать фактический материал и сделать из него правильные выводы совсем не одно и то же. «Однобокое» изучение событий, дает и «однобокий» результат.

Наиболее стойкий постулат, которого историки и психологи придерживаются «по умолчанию», можно сформулировать примерно так. Какими бы не были проявления религиозности у тех или иных народов в разные периоды времени, они являются закономерными и естественными процессами. Религия развивается и усложняется исключительно эволюционно путем, отражая изменения в общественной жизни людей. Историков и психологов совершенно не удивляет, что у одного народа духи соседствуют с антропоморфными богами, а язычество вдруг неожиданно переходит в монотеизм. Их не удивляет, что спустя несколько веков после принятия монотеизма у населения по-прежнему параллельно, «по-тихому», живут себе поживают языческие обряды в своем первозданном виде, какими они были раньше. Не удивляет их и обилие языческих суеверий и «потребительское» отношение к официальной религии и неграмотность населения в вопросах официальных догматов (которые сводятся к упрощенному, зачастую полуязыческому истолкованию). Вот несколько примеров «выборочного», «удобного», «потребительского» использования религий: Пасху церковь считает радостным праздником и не рекомендует посещать в этот день кладбища. Что мы видим в реальности? Народ «ломится» на кладбища толпой, потому что «так уж повелось». Пословица «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится» о том же – пока не «прижало», о боге и не вспомним. Зато потом, как «прижмет», много чего наобещаем в молитвах! Исполнять обещанное, само собой, торопятся не все. Ислам запрещает алкоголь. Что делают любители выпить? Пьют под крышей, чтобы «Аллах не видел».

Однако, если возникновение монотеизма происходит в процессе естественного хода событий, то почему самобытных монотеистических религий настолько мало? Их неизмеримо мало, по сравнению с количеством политеистических верований. Не потому ли, что монотеизм просто перенимали друг у друга как удобный инструмент для поддержания власти? Как некую технологию. Причем очень дорогую технологию! Принятие монотеизма, конечно, добавляет потенциальных союзников в будущем, но реально ограничивает суверенитет страны сразу и надолго. А технологию покупают только в том случае, когда абсолютно уверены, что в своем отечестве ее изобрести не получится…

Второй постулат – это так называемое «мифологическое» или «мистическое» сознание наших предков. Достаточно странная теория, полная противоречий и натяжек. В силу своей «размытости» она способна дать объяснение чему угодно, по принципу: «ну, вот такое у них было мышление, нам этого не понять, мы мыслим по-другому».

Меня терзают смутные сомнения, что здесь не все гладко с интерпретацией фактов, на основании которых делались выводы.

В статье Л. Леви-Брюлля «Первобытное мышление» мне показались не убедительными те категоричные выводы, которые он делает из примеров, вырванных им из контекста. Он акцентировал свое внимание на различии в мышлении «дикарей» и современного человека.

А если дело не в мышлении, а во взаимопонимании? Современные различия в менталитетах разных народов известны всем. С этим и связаны, в первую очередь, проблемы взаимопонимания. И если ты кого-то не понимаешь, то делать выводы о «мифологичности» сознания собеседника вовсе не следует.

«Различное мышление» — это иллюзия, возникающая из-за различий в воспитании и окружающей культурной среды представителей разных культур. Если развить эту мысль и поискать аналогии в мотивах и поведении первобытных людей и наших современников, то можно понять причины возникновения «естественных» религиозных верований и их виды. Под «естественностью» я подразумеваю именно эволюционный ход событий. Религия, имеющая сложную структуру, поддерживаемая царем или жречеством, меня интересовать не будет, поскольку это искусственный инструмент для поддержания власти. Не будет так же интересовать и имитация веры ради моды, «за компанию», для поддержания имиджа (статуса), под давлением окружения и т.п.

Как правило, «естественные» формы религий мало отличаются от суеверий, разве что со временем их структура становится сложнее.

Все люди братья (человек человеку – волк).

«В вечных поисках истоков
Я люблю в себе следить
Жутких мыслей и пороков
Нас связующую нить».

М. Волошин

Можно бесконечно сравнивать и анализировать психику людей прошлых эпох с психикой современного человека. Можно пытаться понять, как устроено их мышление, чем мотивированы их поступки, каковы нравственные принципы и нравы, чем они отличаются от современного человека и почему.

Однако, всё это следствия. А причина в том, что личностные особенности и психика были сформированы обстановкой и окружением, в котором они находились с самого рождения. Возьмите десяток «обычных» младенцев из разных исторических эпох, «перемешайте» их, как в старой сказке и подождите лет 10. И ничего особенного не произойдет. Каждый будет почти типичным представителем своей эпохи.

История знает не мало подобных примеров, когда ребенок попадал в совершенно иной социум и вырастал в нем, почти ничем не выделяясь среди сверстников.

Почти – потому что мы мало знаем о генетической памяти, о том как, когда и где она себя проявляет. Поэтому, некоторые непринципиальные отличия возможны.

Не вижу причин, почему следует сомневаться и в обратном выводе. Если особенности «обычного» индивида формируются его окружением, значит сама «заготовка» ничем не отличается от всех остальных. Да, будут отличия в поведении, привычках, внешнем виде, способностях, склонностях и прочих мелочах, но из любого человеческого младенца можно вырастить типичного представителя любого социума. Нужно лишь поместить его в соответствующую среду для воспитания.

Замечу, что речь не идет о вековом споре на тему: «что формирует человека — воспитание или наследственность?» в пользу воспитания. Даже если мы становимся собой только благодаря врожденной наследственности, все равно, ребенок из 8 века, перенесенный в наше время и выросший среди нас, не будет говорить по старославянски, и проситься пострелять из лука, скача верхом на коне. Он будет таким же, как и мы.

За исключением неизбежных физических изменений, произошедших за многие тысячелетия, наша «базовая суть» практически идентична той, что была у предков-троглодитов. Попади их младенец к нам, он бы вырос вполне типичным человеком нашего времени. Не согласны? Ну, допустим, он не станет академиком. Допустим, он будет видом, поведением, психикой и мышлением точь-в-точь, как П.П. Шариков из романа М. А. Булгакова «Собачье сердце». А разве это не типичный представитель нашей эпохи? Разве мало в нашем мире подобных личностей?! Очень даже немало. И не важно, почему такие люди среди нас появляются – болезнь тому виной или окружающая обстановка, главное, что они есть!

Редко ли в нашем обществе не контролируемые, «дикие» поступки, случаются на почве ревности или сексуальной агрессии? Регулярно.

А случаи каннибализма во время голода? Увы, тоже не редкость.

А ведь это наши современники! Они не планировали заранее то, что совершили. Просто, в какой-то момент включились некие потаенные механизмы, переданные нам тысячами поколений наших предков. Механизмы, сформированные дикой природой за долгие годы эволюции. Бескомпромиссные, примитивные и безотказные, заложенные природой в основание всего живого.

Опираясь на базовые инстинкты, у современных людей можно обнаружить немало сходства с нашими далекими предками, в том числе и по вопросам религиозных воззрений. И пускай считается, что духовный мир – это некий признак «очеловечивания», далекий от дикости. Первобытная основа с преобладанием поведенческих инстинктов никуда при этом не делась и продолжает незримо влиять на все, что мы делаем.

Для возникновения религиозных представлений нужно обладать еще кое-чем. Хотя бы минимальным интеллектом, рефлексией (самосознанием) и фантазией. Животным религия недоступна – они не обладают рефлексией, и у них почти не развита фантазия.

Некоторые ученые считают, что у животных имеются зачатки предрасположенности к религиозности, а у человека она уже обретает четко выраженные формы.

Например, мысль о природной предрасположенности человека к суевериям была высказана после ряда психологических экспериментов и профессором Бристольского университета Брюсом Худом (Bruce Hood):

«Существует два типа людей, те, кто верит в сверхъестественное, и кто не верит в него. Но даже у нерелигиозного и в целом несуеверного человека сохраняется определенная форма веры в иррациональное».

Наши предки были религиозны по той же причине, что и мы. Обладая рефлексией, интеллектом и фантазией, человек в обязательном порядке создаст себе некие образы, наделяемые сверхъестественными способностями. Это вовсю проявляется в современном обществе. Основные причины, по которым современный человек создает себе абстрактные сверхъестественные образы, на мой взгляд, следующие:

• Страх. Сильные эмоциональные переживания.
• Создание неких правил и норм «техники безопасности».
• Попытка упрощенно объяснить некое явление (закономерность), обобщая причины, его порождающие.
• Осознание своей слабости и попытка найти защиту, покровителя или источник душевных сил.
• Чтобы было интереснее и веселее.

Что самое интересное, эти выводы в целом, не противоречат и выводам психологов! Вот только при анализе, многих «сносит» или в «мифологическое сознание» или в марксистско-ленинскую философию или еще куда по «проторенной дорожке»…

Хотелось бы вернуться к упоминавшемуся ранее П. П. Шарикову и отметить, что хоть я и использовал в примере этот яркий образ, но не считаю, что наши предки обладали его сознанием. Сознание Шарикова довольно «грубое», ведь его «доноры» — это животное и алкоголик. Первобытных людей я бы скорее сравнил с современными детьми с их «тонкой» организацией сознания. Вспомните первобытные племена – люди в них непосредственны и эмоциональны, у них простое и нелогичное объяснение происходящих в природе явлений, они живут «одним днем», не особо заботясь о том, что будет завтра, они доверчивы, у них богатая фантазия.

А в ряде племен к тому же не бывает войн. Их не существует в принципе. Отдельный член племени никогда не пойдет убивать чужака, если у него к нему нет претензий личного характера (записано со слов Виталия Сундакова, известного путешественника). Нам, «организованным» людям это кажется по-детски наивным, хотя мы и признаем, что в этой непосредственности есть что-то примитивно-гениальное.

Поэтому я склонен считать, что сознание первобытных людей практически аналогично нашему, но в отсутствие постоянного притока знаний оно к моменту взросления перестает развиваться и «фиксируется» в инфантильном состоянии до конца жизни. Какая именно часть сознания «не дотягивает» до состояния современного человека, я не знаю. В качестве наиболее близкой  модели сознания будет служить сознание ребенка.

А теперь приведу примеры возникновения абстрактных сверхъестественных образов современных людей и проведу аналогии с первобытными предками. Здесь будут и анимизм, и фетишизм, и тотемы, и идолы.

Только с магией не все так просто. Очень возможно, что у первобытных народов она имела под собой практическую основу. Находясь по своему уровню духовной организации ближе к природе, человек мог соприкасаться с ней, а возможно и владел простыми формами магии. Не понимая сути происходящего, но пытаясь использовать свойства нематериальных сущностей для своих нужд, «вслепую», он часто ошибался и запоминал много «лишнего», не связанного между собой в реальности (упало дерево перед тем, как кто-то заболел – стали считать это дурной приметой). Это явление мы и сейчас наблюдаем у первобытных племен в разных проявлениях. Иногда в виде огромного запаса фетишей, иногда в виде «диких» обычаев или обрядов и т.п.

В общем, тема магии заслуживает отдельного, более внимательного изучения. Затрагивать ее в этой статье я не буду.

Страх

«Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается.»

Бенедикт Спиноза

«Светило солнышко и ночью и днем,
Не бывает атеистов в окопах под огнем.»

Егор Летов

Изучать психологию страхов можно бесконечно. Страхи можно по-разному классифицировать, разделять на истинные и воображаемые, рациональные и иррациональные, можно учиться бороться с ними и их преодолевать.

В дальнейшем буду использовать вот такую условную классификацию страхов:

• Кратковременные. Встретил леопарда, испугался.
• Периодические. Не умею плавать – попадаю в воду, боюсь. Или, при боязни темноты или покойников. Проходя ночью через кладбище, такой человек может много чего «увидеть», «услышать» или «ощутить».
• Постоянные. Находясь на войне или в другой экстремальной ситуации. В таких условиях — не редкость появление талисманов или некоторых обрядов, общение с духами.

Даже таком, весьма обобщенном подходе, можно провести анализ и сделать некоторые выводы. Но для начала, несколько слов о «классическом» представлении о страхе.

Страх дает мощный эмоциональный всплеск. Эмоции же сильно изменяют наше представление о реальности. Бывает, что люди после чрезвычайной ситуации наблюдают галлюцинации или слышат голоса, чувствуют запахи, которых нет. В том, что ощущения ошибочные их трудно разубедить.

Чем эмоциональнее человек и чем неустойчивее его психика, тем больше предпосылок для возникновения в его мозгу неких потусторонних образов.

Знание – лучшее оружие против страха. Не владение ситуацией усиливает наши страхи.

В критической ситуации, от безысходности, человек готов обращаться за помощью к неодушевленным предметам, другим людям или образам (давать обещания или просить защиты).

Если опасность пройдет мимо, впечатлительный человек может связать это со своей клятвой или просьбой, с неким образом, который ему «помогает» или талисманом, который его «спас».

А представьте ситуацию – рыбаков унесло на льдине. Вся надежда на то, что льдина дотянет до островка и не развалится за это время. И тут у одного из них случается что-то вроде истерики, и он начинает ругать льдину, на чем свет стоит, оскорблять ее непотребными словами, угрожать ей и т.д. Посмеются над слабым человеком товарищи в этой ситуации? Вряд ли. Наверняка, его, мягко говоря, не поддержат и попросят замолчать. И многие будут напуганы суеверным страхом.

Казалось бы, что тут взять с нашего бедного «дикаря», который постоянно подвергается опасностям, а знаний у него нет. У него-то как раз от страха глаза должны быть очень велики! Тем более, первобытные религии существуют по всей планете, и это бесспорный факт.

Суть проблемы

«Тебе страшно? Мне – нет!»

м/ф «Карлсон, который живет на крыше»

Однако, хочу обратить внимание на один интересный момент. Лучше всего свою мысль я выражу цитатой философа-креациониста Георгия Хлебникова из его труда «Происхождение религии».

«Откуда, однако, пришла сама мысль о том, что первобытный человек ощущал бессилие, страхи и т.д. перед лицом природы? Не из комфортабельного ли кабинета и мягкого кресла? По-видимому, так. Ибо как для городского жителя город, со всеми его заводами, машинами, путаными улицами, авариями, катастрофами и жертвами, не является чем-то вызывающим панический страх, бессилие и тем более религиозное преклонение, так и для человека природы самые дикие джунгли являются родным домом [Достаточно вспомнить, например, Дерсу Узала у В.К.Арсеньева.]. Но «дикарь»-рационалист, наверное, с не меньшими, чем многие религиоведы, основаниями мог бы построить гипотезу происхождения религии в высокоразвитых обществах из чувства страха и бессилия человека перед лицом цивилизации».

и еще:

«…нет никаких оснований говорить о наличии какого-то чувства бессилия в первобытном человеке перед лицом природы или особого страха за полноту своего желудка в завтрашний день. Все эти страхи естественны для «отчужденного» человека XIX-XX вв., находящегося в ненормальных социальных условиях. При первобытнообщинном же строе человек часто имел большие возможности в добывании пищи, даже при всем его низком уровне материального производства, нежели таковые имеют многие из людей «технизированных» обществ XX века, боящиеся завтра остаться без работы».

А ведь правильные слова! Нет никакого гнетущего чувства страха. Есть лишь страх ситуативный, кратковременный или периодический (возникающий только в определенной обстановке – например, в воде), связанный с неожиданными переживаниями.

Но тогда почему религии на базе страха все-таки существуют и процветают? Откуда они берутся?

Сторонники мифологического сознания в данном случае получают на руки некоторые козыри, но все равно их теория слишком противоречива, чтобы ее принять в том виде, в каком она есть. Получается, что с одной стороны, человек достиг очень многого, а с другой он был забит и подавлен, выдумал себе духов и богов (ученые их часто отождествляют), и вся его жизнь как промокашка насквозь «пропитана» религиозными предрассудками. С ними он ложился, с ними он вставал и жил. Сначала долго охотился, а потом половину, а то и все, что добыл, добровольно сжигал перед идолом, из страха перед природой…

Приведу несколько наглядных отрывков из труда «Интеллектуальная мощь первобытного человека: архаическое мышление и современная наука». Автор П.П. Федоров, доктор химических наук.

«Велики архаические достижения в химии. Систематическое использование огня началось не менее 400 тысяч лет назад. Затем возникли красители, яды, керамика, глазурь, стекло, металлургия, углежжение, известь, не исключено — электрохимия и гальванопластика. Красная краска (охра) была известна еще неандертальцам (в похоронном культе). Кроманьонцы с целью ее получения разработали специальную конструкцию костра для обжига руды, то есть начались разработки процессов и аппаратов.

Глина — чрезвычайно сложный объект с химической и структурной точки зрения. Был открыт и освоен окислительный (красная керамика) и восстановительный (черная керамика) обжиг. Выплавка меди — совсем не тривиальный процесс. Его нельзя было открыть случайно, в костре, без соответствующего аппарата. Наиболее вероятно, что это произошло в печи гончара — глазуровщика.

Не очень известный, но разительный пример: кроманьонцы умели распрямлять мамонтовые бивни, по-видимому, путем обратимого размягчения кости при замачивании в слабых кислотах, например в настое листьев щавеля.

Далеко не все открытия и изобретения древних расшифрованы. Скажем, не объяснены ни параллелизм изменений домашних животных, ни огромный темп этих изменений. Как жаль, что не сохранились их лабораторные журналы!»

«Имеющиеся данные, в частности палеоастрономические, заставляют предположить большую интеллектуальную мощь первобытного человека — охотника на мамонтов. «Даже рассеянные, случайные, очень малочисленные группы кроманьонцев Европы, насчитывавшие каждая по нескольку десятков человек, создали оружие, одежду, музыку и музыкальные инструменты (костяные и деревянные флейты и др.), искусство строительства домов и жилищ с использованием дерева и лопаток мамонтов; их дома освещались светильниками, они шили дубленки, брюки и куртки из кож и замши, они делали удивительные украшения, их резчики по кости создали шедевры. Ведь Европа в эпоху кроманьонского человека была лишь приполярной и полярной страной… Любая из групп современных людей, равная по численности населению кроманьонского поселка (около 100 человек), будучи перенесена в условия обледенелого континента в девственный простор, не только не смогла бы изобрести заново способа изготовления копий из выпрямленных и разрезанных вдоль бивней мамонтов, но и утратила бы очень скоро всякий интерес к музыке, письму, искусству. Нет сомнений, что эта группа погибла бы в третьем или четвертом поколении в отличие от кроманьонцев, давших миру не только все виды искусств, но и способы выживания во всех условиях». (В. Щербаков)»

«Французский этнограф и философ Клод Леви-Стросс сформулировал «неолитический парадокс»: почему, достигнув в неолите совокупности выдающихся достижений, человечество как будто заснуло на тысячелетия, до появления настоящей науки? Он предположил, что есть два способа мышления, являющихся функциями двух различных стратегических уровней, на которых природа подвергается атаке со стороны познания, причем один (архаический) прилажен к восприятию и воображению, другой (современный) расторможен.»

Оставлю в стороне явно «торчащие» из этих цитат «осиновые колья» для историков, свидетельствующие в пользу теории контакта наших предков с некоей высокоразвитой цивилизацией. Если предположить, что передача знаний имела место, тогда нечего и «выворачиваться наизнанку» с «мифологическим» сознанием. А если палеоконтакта не было, то «мифологическая теория» вообще имеет бледный вид! По сути, ее сторонники уже просто стараются «брать числом, а не умением». Чем больше «солидных» статей, книг и терминов будет употреблено, чем глубже описать древнее сознание (ни на что реальное, при этом, не опираясь), чем больше «маститых ученых» к этому привлечь и чем громче свое детище растиражировать, тем больше шансов, что теория останется «на плаву».

Если же вернуться к проблеме, озвученной в конце предыдущей главы и принять во внимание, что сознание наших предков во многом схоже с сознанием современного ребенка, то в истоках первобытной религии по причине страха нет никаких загадок. Дети от страха постоянно выдумывают себе «чудовищ». Их фантазия и страхи усиливаются, если они общаются в группе (вспомните «страшилки» на ночь в пионерских лагерях или тургеневский «Бежин луг»), их образы устойчивы и получают дальнейшее развитие. Недоразвитое (до нашего уровня) сознание наших предков и их фантазия – вот истоки первобытных религий! А вовсе не обобщенный страх перед природой. Кратковременный страх «задает импульс», а сознание его «подхватывает и развивает» по определенному сценарию. Источником такого «импульса» служат и другие эмоциональные переживания. Это может быть и необузданная радость от счастливого события или контрастная ей радость избавления от опасности и сильного негативного переживания. Например, когда «потерянная» очень ценная вещь неожиданно нашлась. Или произошло неожиданное «чудесное» спасение от гибели. Мир кажется прекрасным, хочется кого-то поблагодарить.

Когда человека преследует череда несчастий и неудач, или наоборот – сплошное везение, удача и радостные события, создается ощущение, что кто-то незримой рукой управляет всем, что происходит. Кто-то помогает или, наоборот, строит козни и вредит. Даже наши современники, временами находят «закономерности» в таких цепочках событий, связывая их с некими предметами, которые потом начинают играть роль талисманов, с людьми или другими событиями.

Что уж говорить про первобытных людей…

«…тотемизм является не единственной формой религиозного сознания аборигенов Австралии. По свидетельству исследователей, почти все они панически боятся порчи со стороны врага. Любая смерть, болезнь или еще какое-нибудь несчастье тут же связывается с колдовством. В таких случаях принято проводить гадания, чтобы выяснить, где находится враг, наславший порчу» (Элькин А. Коренное население Австралии).

В приведенных примерах и рассуждениях причиной возникновения суеверных представлений является не только (и даже не столько) страх, сколько сильный эмоциональный всплеск. Уберите у человека эмоции, и он будет хладнокровно переносить как минуты опасности, так и минуты радостных событий, везения или удачи. У человекоподобного робота не возникнет религиозности. Именно страх, как наиболее сильную, частую и значимую эмоцию многие исследователи кладут в основание зарождения религиозности людей.

Однако, хотя страху (кратковременному, а не перманентному!) и принадлежит львиная доля эмоциональных переживаний в вопросе возникновения религиозности, прочие эмоции также вносят свою лепту. Влияние этих эмоций на возникновение религиозности изучено слабо, поэтому для более упрощенного изложения материала, я и решил взять за основу общепринятую версию, внеся лишь некоторые комментарии, отражающие мою точку зрения.

«И.Р. Габдуллин придерживается мнения о том, что предрассудки выполняют роль предварительных априорных суждений: живущий повседневными заботами человек придерживается практического мышления, разделяя предметы на классы по грубым (а не существенным) признакам, и не рассуждая, поскольку неведение в каком-то вопросе мешает ему быть эффективным. Предрассудок является сверхобобщенной и сверхкатегоричной характеристикой, обнаруживаясь не только в познавательном акте, но и выражая эмоциональное переживание, подавляющее рациональную аргументацию». (Ю. В. Саенко, «Психология суеверий»).

Хочу еще уточнить, что постоянно присутствующий страх нельзя сбрасывать со счетов (тема войны, например). Хотя ситуации, когда он преобладает, нетипичны для большинства людских сообществ. Это, скорее, периоды кризисов или длительного, вынужденного нахождения в очень непростых условиях жизни. Но здесь уместнее говорить не только о страхе, как таковом, а скорее о том, как выжить в сложной ситуации, как выработать правила, которые позволят избежать проблем. И пример тому – следующий пункт…

Техника безопасности

«Мы боимся! Мы боимся непогоды, с которой должны бороться, вырывая пищу от земли и от моря. Мы боимся нужды и голода в снежных хижинах. Мы боимся болезни, которую ежедневно видим около себя. Не смерти боимся, но страданий… Поэтому мы держимся своих обычаев и соблюдаем наши табу».

Расмуссен Кнуд. «Великий санный путь».

«С точки зрения Е.А. Грушко и Ю.М. Медведева, суеверия – это концентрированный опыт общения с природой предыдущих поколений, определяющий условия выживания, табуирующий окружающий мир».

Ю. В. Саенко, «Психология суеверий»

Правила и нормы поведения, выработанные в обществе, уходят корнями в такую историческую глубину, что установить причину их появления не так-то просто. Иной раз в них просматривается глубочайшая вековая мудрость, а иногда – нелепые предрассудки и полная бессмыслица.

Целью же их является создание потенциально безопасных условий жизни для общества или конкретного человека. И здесь аналогия с современным обществом вообще видна невооруженным глазом. В обычной, «мирской» жизни это законы и инструкции (часто нелепые), а в жизни «духовной» это могут быть:

Бытовые приметы. «Не возвращайся – пути не будет», «Не свисти – денег не будет», «В новый дом сначала надо пустить кошку» и т.д.

Студенческие «правила» привлечения удачи на экзаменах. Например – положить пятак под пятку или потереть нос бронзовой собаки на станции московского метро «Площадь Революции». Существуют и персональные приметы и правила.

Приметы, ритуалы и талисманы у спортсменов, летчиков, водителей, военных оставлю вообще без комментариев – это своего рода «классика», так или иначе знакомая всем.

Некоторые продавцы на базаре первыми вырученными купюрами машут над товаром и что-то шепчут.

Свадебные приметы. Ну, тут вообще все серьезно! Граждане очень щепетильно относятся к такого рода наблюдениям. Сам помню — на свадьбе друг, одевая кольцо, уронил его. Надо было видеть, как при этом изменилась в лице невеста… (Живут «душа в душу» уже более 15 лет).

Эти «правила» в обыденности некоторые люди не воспринимают всерьез, но в «случае чего», «на всякий случай» соблюдают. Для некоторых же людей, приметы входят в повседневность в качестве нормы.

«Не знаю, как вы, а я на свой автомобиль голоса не повышаю. На жену — случается, на сыновей — тем более, а на автомобиль — никогда. Потому что проверено: выматеришься — заглохнет в самый неподходящий момент, пнешь ногой колесо — обязательно проколется.

Помните, зимой ваша машина пару раз не завелась в мороз? А знаете, что надо было делать? Не выкручивать лихорадочно аккумулятор, а перед последней отчаянной «круткой» все выключить, сесть спокойно и сказать ей: «Ласточка, ты же никогда меня не подводила. Ты же хорошая. Ну давай отдохнем чуток и поехали…». Лучше при этом погладить ее по самому чувствительному месту — кнопке сигнала. Обязательно заведется. Проверено» (Ю. Гейко. «Автоликбез»).

Первобытные люди в этом деле тоже изрядно преуспели. Отсутствие реальных знаний, недоразвитое сознание и не умение разобраться в законах природы вообще гипертрофируют ситуацию — их правила, табу, обряды и некоторые нормы поведения порой просто шокируют!

«После пребывания трупа около года в земле его выкапывают родственники, по крайней мере голову; нижнюю челюсть тщательно отделяют от черепа, очищают и сохраняют, череп же, наоборот, бросают в каком-нибудь углу деревни в кусты» (Н.Н. Миклухо-Маклай о погребальных обычаях папуасов).

«Старые деревья, растущие у дороги, на горных перевалах или на границе деревни, корейцы окружали особым вниманием. Община их «усыновляла»: около них сооружали каменную насыпь, на ветки вешали соломенные жгуты. Такие деревья было строжайше запрещено ломать, тем более рубить. В народе до недавнего времени существовало поверье: тот, кто срубит священное дерево, которому более трехсот лет, непременно умрет» (Ким Г. Н., профессор, д.и.н., зав. каф. корееведения факультета востоковедения КазНУ им. аль-Фараби, Республика Казахстан).

Итак, параллели между первобытным и современным обществом очевидны, поэтому перейду к следующему пункту…

Упрощенное объяснение явлений

«Анимистическое мировоззрение наложило свой резкий отпечаток на строй человеческой речи. Разговорный язык доныне сохраняет массу следов анимизма: такие выражения как «солнце ложится» или «буйный ветер» имели некогда мифологическое значение, которое теперь совершенно забыто. Именно анимизму современный поэтический язык обязан красотой своих «фигуральных» оборотов».

В. Шулятиков, «Курьер», 1901 г., № 104

Здесь, как правило, мы имеем дело с анимизмом, «модифицированным» на современный лад. Нам свойственно «одушевлять» силы и явления природы и приписывать им свойства живого мира и часто это проявляется в литературе:

Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя.
То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя.

(А. С. Пушкин)

Ночь идет – и темнеет
Бледно-синий восток…
От одежд ее веет
По полям ветерок.
День был долог и зноен…
Ночь идет и поет
Колыбельную песню
И к покою зовет.

(И. Бунин)

С 19 века мало что изменилось – даже в разговорном языке мы используем образы «одушевленных» явлений окружающего мира. Мы не ищем первопричины, почему за ночь выпало столько снега, мы просто констатируем: «метель укрыла покрывалом всю землю» или «зима вошла в свои права» и нам этого достаточно.

Более того, практически любое явление природы в 21 веке имеет, в том числе, и анимистическое объяснение, которым мы пользуемся, и которого нам вполне хватает! Мы можем сказать «штормит», а можем «море разыгралось» и это будут равноценные фразы. Можем сказать «я продирался сквозь заросли», а можем: «деревья цеплялись своими ветвями, задерживая меня». И никто даже не удивится такому построению фразы.

Само обобщенное понятие «природы» также используется нами в анимистическом смысле. Наши предки считали все вокруг живым, а себя частью этой живой системы? Но что такое экология? Разве она не изучает то же самое?! Не только в контексте «практического использования», но и научного познания. Вот и вся разница. Разве мы удивляемся, что природа «отвечает добром на добро» или, наоборот, «не прощает» нам варварско-потребительского отношения к ней? Нет. Для нас это норма.

Тогда почему первобытного человека, который, в отличие от нас, живет в самом лоне природы (да еще и по законам ею же и установленным), который зависит от природы сильнее, чем мы, который знает о природе больше, чем мы, мы смеем «упрекать» в создании анимистических образов и духов? Только потому, что он им поклоняется? А ведь будь мы немного «первобытнее», у нас не было бы массы проблем с экологией и здоровьем! Так чья модель мира более «дикая», а?

«Элементы первобытной культуры сохранились у народов, населяющих не только Австралию, но и Океанию, а также Южную и Тропическую Африку. Общие черты этих культур: единство человека и природы, нерасчлененность этих понятий, которая обнаруживает себя в бережном отношении к воспроизводящим силам природы, в системе космогонических представлений и антропогенных мифов, в понятии времени и пространства». (Элькин А. Коренное население Австралии).

Первобытные люди поклоняются так же духам предков или духам своей местности. Но и мы чтим память своих предков (устраиваем поминки, приходя на кладбище разговариваем с умершим), национальных героев (возлагая венок к могиле неизвестного солдата) или храним память о то месте, где живем (организуем краеведческие музеи). И здесь весьма значительно присутствуют элементы анимизма.

«П.Я. Гальперин указывает на такую функцию суеверий как классификация и обобщение впечатлений от окружающего мира, но оговаривает, что происходит это на основе наглядных, непосредственно воспринимаемых и ситуационно связанных признаков, в результате чего существенные свойства предметов остаются понятыми неправильно. В суевериях субъект плохо отделяет свои представления от объекта, который их вызвал. По К. Леви-Стросу, первобытные классификации, хотя и основаны на чувственно воспринимаемых сходствах и различиях, служат упорядочиванию и организации внешнего мира, преодолению хаоса.» (Ю. В. Саенко, «Психология суеверий».)

«Одухотворяя» кого-то или что-то, как и наши предки, мы создаем простые и наглядные «анимистические модели» и используем их в повседневной жизни. И можно с уверенностью сказать, что это одно из неизбежных и естественных проявлений человеческого сознания.

Источник душевных сил

«Как вы яхту назовете, так она и поплывет».

Е. Чеповецкий. Песня о названиях кораблей.

Здесь тоже не надо далеко ходить за примерами. У многих людей есть талисманы, предметы «на счастье», «на удачу» или «на память». Человек верит в то, что они приносят ему удачу или помогают в трудную минуту.

Источником душевных сил часто служит образ другого человека – родителя, ребенка, учителя, киноактера, рок-звезды… Думая о «своем» образе, человек находит в себе силы, для преодоление возникших жизненных трудностей.

Иногда этот образ вымышленный, например герой фильма или книги. Вымышленным образом может служить и (часто далекий от реальности) образ реального человека.

В какой-то степени человек невольно (а иногда и целенаправленно) «обожествляет» такой образ, не просто вспоминает его, но и обращается к нему, беседует с ним. Ну, чем не современный анимизм?!

Источником душевных сил может служить и песня и литературное произведение (перечитал любимую книгу, — стало спокойно, легко, мысли упорядочились, появилась уверенность в себе, цель и т.д.) и картина, и победа любимой команды. Словом, все, что угодно! Поэтому нет ничего странного, что мы иногда непроизвольно благодарим или ругаем кого-то не существующего, что-то мысленно у него просим или в чем-то каемся.

Нам кажется, что тотемизм – это дикость? А разве мы не стремимся обособить современные социальные группы и как-то «выделиться»? Спортивные команды, учебные заведения (классы), интернет-сообщества, нации, страны, коммерческие фирмы, военнослужащие одного рода войск (день десантника), рок-группы, люди определенных профессий, политические партии – вот лишь малая часть примеров, когда люди стремятся «кучковаться». Они имеют свой современный тотем (название, герб, эмблему или логотип, гимн, стиль одежды, привычки или правила поведения, образ жизни и т.д.). Иногда это делается в шутку:

Название отряда: Одуванчик.

Девиз отряда: Держаться вместе, чтоб не сдуло!

Но чаще к названию и символике относятся со всей серьезностью, и в них вкладывается большой и глубокий (по мнению авторов) смысл. Совсем, как в тотемы первобытного общества.

Для того, чтобы было интереснее

«С компьютером легче, чем с человеком. С человеком можно поссориться, а с компьютером — нет. Получается, что компьютер — верный друг.»

Из школьного сочинения

В относительно благополучном, культурном обществе, менее зависимом от капризов природы, ослабляются вековые запреты и страхи. Оно может позволить себе вольные фантазии, в том числе и на тему духовно-нематериальных сущностей. Это касается как общества в целом, так и его отдельных групп или людей. Итак, беглый обзор — что же мы имеем сейчас, в начале 21 века?

Наверное, самой известной фигурой народного фольклора, являются Дед Мороз и Снегурочка. Не суть важно, откуда они появились и как их образ и «функционал» менялся с течением времени, важно, что они есть, и мы их с удовольствием ждем каждый декабрь!

Масленица или Зима, чучело которой сжигают с приходом весны во многих городах тоже «любимица публики». «Любовь», конечно, своеобразная, но так уж сложилось…

Сюда, наверное, можно отнести фантазии на тему сказок для детей. Образы «Серого волка», «Зайчика», «Лисички-сестрички» и т.д. имеют мало общего с реальными животными. Как и образы «Бабая», «Колобка» или «Бабы Яги».

Это наиболее известные образы и большинство их них заимствованные, привнесенные к нам от наших предков или соседей. Однако, от этих заимствований «один шаг» до создания «своего» персонажа в отдельной семье или социальной группе, что и происходит в реальной жизни. Я, думаю, каждый без труда вспомнит что-то из своего детства или из того, что придумывалось самостоятельно.

Спуститесь в любую пещеру и экскурсовод или спелеолог-любитель, который вас будет сопровождать, обязательно покажет вам фигуру подземного «хранителя», («хозяина», «гнома» и т.п.), охраняющего эту систему или пещеру.

В Международном детском центре «Артек» существует легенда о старичке по имени «Абсолют». Он живет на горе Аю-Даг, в дупле старого дерева (дерево является обязательной частью экскурсии, при подъеме на гору). Считается, что если во время «тихого часа» вести себя тихо, то можно услышать, как он поет. Тихий час в Артеке, кстати, официально так и называется – «Абсолют».

У современных кладоискателей существует свой покровитель – «Земляной дедушка». Его следует всячески задабривать и ни в коем случае не сердить (иначе находок не будет). При приеме внутрь алкоголя, первую рюмку следует выплеснуть дедушке. После интересной находки (вариант – после первой находки), дедушку следует поблагодарить. Обязательно нужно закапывать за собой ямки, иначе дедушка очень рассердится и больше ничего не даст.

И не смотря на то, что христианская церковь уже давно «назначила» покровителем кладоискателей Симона Зилота, про него в этой субкультуре мало кто вообще слышал, а вот «Земляной дедушка» известен всем! Более того, некоторые весьма серьезные люди в зрелом возрасте перед «копом» закапывают в землю несколько монеток, конфет или оставляют на ночь молоко в блюдечке. Для дедушки.

Есть ли подобная практика у первобытных обществ, сложно сказать, — этот вопрос требует отдельного изучения. Мы, в нашем цивилизованном обществе любим всесторонне поразвлечься – неизбежное следствие сытости и достатка. Религиозная тематика так же не стала исключением.

Заключение

Первобытные люди ничем принципиально не отличаются от нас. Их мышление аналогично нашему, но оно как бы затормаживается в развитии на определенном уровне, поэтому, как следствие, появляются резкие отличия образа жизни «дикаря» от «цивилизованного» человека. Но эти отличия лишь «мишура», ничего не значащая по сути «оболочка». Разве среди нас не встречаются абсолютно нормальные и полезные обществу люди или социальные группы, которые шокируют своим образом жизни среднестатистического гражданина? Например, любители ролевых игр, «моржи», любители прыгать с парашютом с высотных зданий, экстравагантные модники, байкеры и т.д. Но мы же не говорим о том, что у них какое-то особое мышление…

В вопросах появления религиозных взглядов (без влияния «извне» или «сверху»), современные процессы аналогичны тем, что происходят и среди первобытного общества. Четко просматриваются аналогии, всё объяснимо с точки зрения практичности, эффективности или удобства.

И совсем не требуется никакого «мифологического» или «первобытного» мышления, для объяснения религиозности наших предков, как не требуется придумывать «индустриальное» или «нанотехнологическое» мышление для объяснения наших с вами фантазий и причуд.