‘Гак, Алашкерт, вероятно, происходит от древнего урартского названия Анаше, упоминаемого в клинописи, найденной в этом городе, хотя позднее у армян этот город назывался Валаршакертом, Уже давно указывалось, что в названии города Малазгирта (арм. Манаскерт) сохранилось имя урартского царя Менуа, основавшего этот город. На юге оз. Ван, в бассейне р. Бохтан, находилась армянская область Аргастовит (долина Аргаста), наименование которой следует понимать как долина Аргишти.

Возможно, что даже в названии столицы Армянской ССР города Еревана продолжает жить урартское название города Эребуни, сооруженного царем Аргишти I на пятом (?) году его правления. Развалины этого города, как устанавливается найденной строительной надписью Аргишти I, находятся на холме Арин-берд, расположенном на южной окраине Еревана, причем археологические исследования этих развалин показали, что крепость существовала и в V в.

Следует заметить, что сопоставления древних урартских названий со средневековыми и современными, проведенные без достаточного обоснования, могут ввести исследователей в заблуждение.

Так, явно ошибочно отождествление названия Ереван с названием страны Ериа…ини, как мы читаем в поврежденной Цовинарской надписи, и названия Гарни – с Гуриаини того же текста. По внешнему созвучию и страна Уеликухи, упоминаемая в урартских текстах, сопоставлялась с Колхидой, но открытие в Нор-Баязете, на западном берегу оз. Севан, надписи с упоминанием этой страны позволило правильно ее локализовать.

Многие урартские надписи, открытые на территории южного Закавказья, дают возможность точнее определять местоположение стран и городов, упоминаемых в древних текстах. Так, в надписи у сел. Цовак (Загалу) на юго-восточном берегу оз. Севан называется страна Аркукини, в Ганлиджинской надписи – страны Эриахи и Ишкигулу, в Эларской – страна Улуани и город Дарани, а в Гулиджанской – страна Кулиаини и город Дурубани.

В некоторых случаях удалось также связать древние названия городов, встречающиеся в клинописных урартских текстах, с крепостями, остатки которых сохранились на территории южного Закавказья. Так, остатки большой крепости на юго-западном берегу Севана, около сел. Атамхан, оказались развалинами Тулиху, города местного князя Сипалиби, сына Луеха, о котором рассказывается в Атамханской и в одной из ванских надписей. Крепость на скале над городом Нор-Баязет в древности носила название «город бога Халда», а крепость на южном побережье Севана, между селениями Алучалу и Цовинаром, называлась «городом бога Тейшебы», так же как и древний город, цитадель которого находилась на холме Кармир-блур, около Еревана.

Местоположение многих упомянутых в древних текстах стран и городов может быть установлено в результате кропотливой работы, но не во всех случаях мы можем быть уверены в правильности такой локализации.

Дело осложняется также и тем, что в клинописи с детерминативом страны пишется не только собственное имя, но и нарицательное. Часто встречающаяся в урартских текстах «страна Бабания» – это, по-видимому, «страна горная». Можно предполагать, что и «страна Этиуни», под именем которой одно время видели общее название для стран южного Закавказья, на самом деле является именем нарицательным.

Неясной остается иногда и локализация некоторых стран, имеющих большое значение для истории Ванского царства. Так, до сих пор еще не уточнено местоположение Мусасира в горах к юго-востоку от Вана.

Не совсем ясен для нас и сам термин Биайни (неоформленный падеж Биайнили), который имеет формативы множественного числа. В настоящее время принято вместо слова Биайна употреблять этот термин в неоформленном падеже Биайнили, с суффиксом -ли. Этот суффикс в других падежах отсутствует, поэтому, чтобы не создавалось впечатление, что он относится к корню слова, более удобно приводить этот термин в форме

Биайни, оговорив, что он понимается как множественное собирательное.

Но спор идет и о содержании термина. Г.А. Меликишвили полагает, что Биайни-(ли) нельзя считать названием центра государства Ванского района, а следует признать общим названием урартской этнической группы в значении собственной страны урартских царей и в противопоставление вообще вражеской стране, вражескому миру.

Эта точка зрения недостаточно убедительна, так как в тексте летописей урартских царей термином Биайни обозначается именно центральная часть государства. Так, в летописи Сардури II (УКН, № 155 – Е) говорится о походе в страну Эриахи, о ее завоевании, о присоединении к Урарту, но вместе с тем отмечается, что мужчины и женщины были «угнаны в страну Биайни», т.е. в центральную часть государства.

Спора нет, что под термином Биайни (Биайнили) часто понимают всю страну в целом, так же как в формуле проклятия биайнец противопоставляется врагу, но очень часты случаи, когда название отдельного района, притом господствующего, переходит на название всего государства. Ввиду того что термин Биайни может быть понят двояко – и как центральная часть государства, главенствующая страна, и как все государство в целом, конгломерат различных стран, объединенных общей властью, – в работах по истории древнего Востока наиболее употребительным для всего государства в целом стал ассирийский термин Урарту.

Древнейшее из известных нам упоминаний Урарту в ассирийских текстах относится к началу XIII в. В текстах Салманасара I названием Уруатри (mat U-ru-at-ri) обозначается союз племен.

В надписи Ададнирари II (рубеж X—IX вв.) появляется термин Уратри (mat U-rat-ri), а с IX в. твердо устанавливается название Урарту, дожившее до конца существования Ассирии.

Значение этого термина, графически сближающегося с названием Аккада, не совсем еще ясно. На основании соответствия термина urtu термину tilla в одном древнем словнике Сэйс этимологизировал ассирийское Urartu как «высокая страна».

Название Ванского царства – Урарту – было, по-видимому, широко распространено по всей Передней Азии. Библия сохранила его в масоретскои огласовке, в форме Арарат. В Книге бытия (VIII, 4) говорится о том, что ковчег остановился «на горах Арарата», причем в греческом переводе (Septuaginta) написано «на горах Арарат», а в латинском (Vulgata) – «на горах Армении» (super montes Armentae).

В IV Книге царств (XIX, 37) и у Исайи (XXXVII, 38) рассказывается, что после убийства ассирийского царя Сеннахерима (Синахериба) его сыновья убежали в «землю Арарат[скую]», а у Иеремии (VI, 27) упоминаются «царства Арарат, Мини и Ашкеназ». Совершенно несомненно, библейский термин Арарат в поздней масоретской передаче (где неизвестные гласные огласовывались как а) сохраняет нам в несколько искаженной форме древний термин Урарту. В Кумранской рукописи текста пророчества Исайи III-II вв. слово Арарат выписано hwrrt, что окончательно подтверждает высказанное мнение.

«Горами Арарата» в Библии назывались Курдистанские горы, ограничивавшие Ванское царство с юга, но позднее этот термин был перенесен на север, Араратом стала называться самая высокая вершина Агридагского хребта (арм. Масис), а также долина среднего течения Аракса (арм. Айрарат).

Наряду с ассирийским термином Урарту вавилонский язык сохранил нам другую форму этого же термина, а именно Урашту (Urastu), дожившего до конца V в.

У Геродота (III, 94 и VI 1,79) урарты упоминаются под названием алародов, связанным с термином Урарту.

Ванское озеро, находившееся в центре государства Урарту, имеет много названий. В ассирийских текстах оно называется «верхним морем страны Наири» (tamtu elitu sa mat Nairi) или просто «морем страны Наири» (tamtu sa mat Nairi), т.е. термином, восходящим к доурартскому времени.

Урартское наименование оз. Ван нам неизвестно, а античные авторы именовали его по названию урартской столицы Тушпы – Тоспитис (Птолемей, V, 13; Thospites, Плиний, VI, 31) или Топитис (Страбон, XI, гл. XIV, 3). Это же название сохранилось и в армянском средневековье в форме Тосп (Фавст Бузанд, IV, 55, 58; V, 37; Моисей Хоренский, III, 35) и Тосб.

Страбон писал о том, что оз. Топитис имело еще другое название, а именно – Арсене, в то время как Птоломей различал озера Тоспитис и Арееса.

М. В. Никольский, разбирая вопрос о названии оз. Ван, полагал, что Страбон был прав, отождествляя Топитис с Арсене. Это подтверждается и сирийскими источниками.

В книге Бар-Эбрея (Григория Абу-ль-Фараджа) («Chronicon ecclesiasticum») встречается название оз. Архестия (в латинском переводе lacus Archestiae) и говорится об острове Ахтамаре и городе Аргише на берегу этого озера. В сирийских источниках имеются прямые указания на то, что названия «Архестия» и «Аргиш» (арабск. Арджиш, совр. Эрджиш) относятся как к городу, так и к самому озеру. Из этого М.В. Никольский делал вывод, что в древности Ванское озеро, кроме названия Тоспитис, имело другое, по-разному передаваемое классическими писателями название, сохранившееся в сирийской письменности в форме Аргиш (Арджиш), связанное с именем урартского царя Аргишти, построившего на северном берегу оз. Ван город Аргиштиуна.

В средневековой армянской литературе Ванское озеро имеет очень много названий. Фавст и Анания Ширакский называли его «Бызнунийским морем», что стоит в связи с легендой, приведенной Моисеем Хоренским (I, 12) о внуке Хайка Базе, который получил в наследство «северо-западный берег соленого озера и назвал море и область своим именем».

Раскопки производились лишь в двух местах – в центре древнего царства, в Ване (Ванская цитадель и Топрах-кале), и около Еревана (Кармир-блур и Арин-берд).

Ввиду недостаточной археологической изученности Урарту памятники материальной культуры не стали еще полноценным историческим источником. Исключением являются только памятники последнего периода урартской историй. Да и этот материал из раскопок на Топрах-кале, произведенных в 1893-1899 гг. германской экспедицией, был обработан лишь формально: находки были разобраны не полностью и изданы частично. Совсем не публиковались сообщения о результатах раскопок Н.Я. Марра в 1916 г.

Из урартских памятников только предметы искусства, которые по стилистическому сходству с ассирийскими часто признавались ассирийскими изделиями, использовались в научных исследованиях. Датировка их также производилась по ассирийскому материалу. Курциус, совершенно не считаясь с комплексом археологических находок, относил канделябр, обнаруженный при раскопках на Топрах-кале, к первой половине IX в., ко времени Ашурнасирпала II, отца Салманасара III. Так же и каменная статуя, найденная в Ванской цитадели, на основании относительного сходства с ассирийской скульптурой, датировалась древнейшим периодом урартской истории.

Урартское искусство мы до сих пор знаем очень плохо. Этим и объясняется то, что некоторые явно урартские памятники определены как ассирийские или ахеменидские.

Но бывало и обратное, и если бы на бронзовой статуэтке из района оз. Урмии, хранящейся в Луврском музее, не было ассирийской надписи, рассказывающей о том, что она изготовлена в Арбеле в правление царя Ашурдана, ее, несомненно, признали бы урартской.

С другой стороны, некоторые памятники с территории Ванского царства совершенно не поддаются определению. Так, мы не можем датировать бронзовую голову (высотой 14,7 см) с характерным головным убором, найденную в Салмасе, к юго-востоку от оз. Ван.

И вместо того чтобы работать над выявлением характерных черт урартского искусства в сравнении с искусством других народов Передней Азии, с которыми Урарту было связано теснейшим образом, историки, занимающиеся древневосточным искусством, взяв изолированно памятники урартского искусства, сопоставляют их со средиземноморскими. Стараясь подкрепить предвзятую точку зрения о западном происхождении урартов, они совершенно упускают из виду, что такие же связи со средиземноморской культурой имеются и у ассирийского искусства.

Большой материал по памятникам урартской матереальной культуры дали раскопки, производившиеся преимущественно в древних крепостях (Топрах-кале, Кармир-блур, Арин-берд). Могильные памятники Ванского царства остаются еще почти не изученными. Вероятно, справедливо предположение о том, что пещерные сооружения Ванской скалы являлись гробницами урартских царей, но они дошли до нас совершенно разграбленными.

По случайным находкам нам известны отдельные погребения урартской знати. Так, в 1859 г. курдами была открыта и разграблена гробница, высеченная в скале на территории Ирана, у русской границы, напротив казачьего поста в Алишаре (ныне Нахичеванская АССР).

Отдельные предметы из гробницы попали в Государственный Эрмитаж и были описаны в третьем томе каталога Кизерицкого. В архиве Эрмитажа сохранилось письмо на французском языке, без подписи об этих находках, снабженное рисунком пещерных помещений. Ниже публикуется перевод письма:

«Рисунок представляет скалы, высотой около 250 футов, на равнине за нашей границей в двух верстах от казачьего поста в Алишаре (уезд Шарур Ереванского округа). В четверти версты от подножия скалы протекает Араке. Вправо и перпендикулярно горной цепи на небольшом расстоянии видна горная цепь Маку, подходящая к Малому Арарату. Пещера была открыта курдами из племени джалали, которые расположились лагерем у подножия скалы. По указанию какого-то муллы они сместили большие камни с вершины кряжа, благодаря чему им удалось открыть три больших отесанных камня, которые образуют кровлю камеры (№ 1). Чтобы войти туда, они проделали отверстие (№ 2) в среднем камне и спустились в камеру, почти полностью заполненную мелкой землей, ссыпавшейся, вероятно, через щели в углах потолка и стен из тесаных камней. Расчистив камеру до известной глубины, они открыли семь квадратных ниш (№ 3). В каждой нише находился сосуд (№ 5). Дверь, расчищенная в верхней части, ведет в другое помещение (№ 7) неправильной формы, потолок которого, видимо, сводчатый. Эта камера (№ 7), более низкая, чем камера № 1, по-видимому, опускается и сообщается с тремя камерами, находящимися с другой стороны у подножия скалы. Найденные в камере № 1 предметы были отправлены в Петербург. Вазы, наполненные золотом и серебром, по уверению курдов, были вручены ими макинскому хану. В камере № 7 находилось несколько шариков от четок и несколько бронзовых обломков в форме змеиных голов» (концы браслетов. – Б.П.).