Карта Антарктиды Меркатора

Герхард Кремер, известный больше как Меркатор, считается самым выдающимся картографом XVI столетия. Существует даже тенденция вести начало научной картографии от его имени. И тем не менее не было картографа, более интересующегося древностью, более неутомимого в поисках древних карт или относящегося с большим уважением к изучению давно ушедших эпох.

Если бы Меркатор не верил в Антарктиду, то было бы понятно, почему он не включил карту А. Финауса в свой Атлас. Он ведь издавал не книгу фантастики. Но у нас есть веские причины полагать, что он допускал вероятность существования этого континента: Антарктида на картах вычерчена им лично. Одно из ее изображений появилось на листе 9 в Атласе 1569 года издания. С первого взгляда я увидел мало общего между ней и картой Финауса, а, потому у меня почти не было оснований считать ее хорошим отображением антарктического, побережья. Но тщательный анализ показал, что целый ряд пунктов на них совпадает идеально. Среди них мыс Дарти и мыс Герлахер на Земле Мэри Бэрд, море Амундсена, остров Тарстон на Земле Элсуорта, остров Флетчера в море Беллинсгаузена, остров Александра 1, Антарктический полуостров, море Уэдделла, мыс Норвегия, хребет Регула (остров) на Земле Королевы Мод, островные горы Мулиг-Хофмана, Берег Принца Гарольда, ледник Ширазе (выходящий в эстуарий) на Берегу Принца Гарольда, остров Падда в заливе Лутцо-Хольма, Берег Принца Олафа на Земле Эндерби. В некоторых случаях они были изображены более отчетливо, чем на карте Финауса. И в целом казалось ясным, что Меркатор имел в своем распоряжении иные, чем Арантеус Финаус, первоисточники.

Проекция на меркаторской карте Антарктиды как раз та, которая названа его именем. Меридианы идут от полюса к полюсу параллельно, и это, как уже отмечалось, очень преувеличивает размеры полярных областей.

Первоначально я подумал, что Меркатор, должно быть, нарисовал Антарктиду, подгоняя ее под свою проекцию; в этом случае ее большие размеры можно было истолковать, не привлекая другие объяснения.

Все это указывает на то, что первоначально широтные параллели на этой карте были кругами. Мне удалось с помощью двух компасов нарисовать круг, который проходил бы максимально близко ко всем этим точкам. После серии экспериментов наконец удалось найти точку для Южного полюса, равноудаленную от всех пунктов 70-й параллели южной широты. Имея эту параллель и полюс, было уже нетрудно определить длину градуса широты и затем измерить 80-ю, 75-ю, 70-ю и 65-ю параллели. А далее мы уже могли проверить широту и долготу различных точек и хорошо сидящую координатную сетку.

Эти открытия указывают, что Меркатор обладал реальной картой Антарктиды, хотя он и не мог перевести точки на ней в свою проекцию. Ошибки по долготе меньше, чем может показаться…

Ранее, в 1538 году, Меркатор нарисовал мировую карту, и тоже с Антарктидой. Сходство ее с произведением А. Финауса поразительно, но имеются и существенные различия. У Меркатора антарктический круг находится внутри континента, как и у Финауса, но не на таком же расстоянии от полюса. Другими словами, похоже на то, что Меркатор изменил масштаб.

На карте Финауса, как было уже показано, так называемый “циркулус антарктикус” ошибочно выдавался за 80-ю параллель первоисточника. Меркатор нарушил первоначальный масштаб, поэтому мы и не можем реконструировать сетку широт на этой карте, как уже делали в других местах. Значение же долгот оказывалось исключительно точным.

Создается впечатление, что Меркатор постоянно пользовался древними первоисточниками, которые были ему доступны. Что произошло с ними впоследствии, мы не знаем, но можно обнаружить их влияние, по крайней мере, в тех случаях, когда Меркатору не хватало информации, поступавшей от современных ему путешественников, и он зависел от древних материалов.

Именно так обстояло дело с Антарктидой. Вероятно, первоисточник попал к нему в руки через Арантеуса Финауса, который, в свою очередь, обнаружил его в библиотеке Парижской академии наук, ныне части национальной библиотеки; или же у него были какие-то свои древние карты. Для Гренландии он взял северную часть карты Зено, горы которой уже были нарисованы в соответствии с картографической конвенцией. Что касается карты Южной Америки 1569 года, то здесь всплывает ряд интересных подробностей.

Прежде всего по отношению к северному побережью совершенно ясно, что над Меркатором довлели древние карты, равно как и материалы современных ему экспедиций. Он неправильно поместил Амазонку по отношению к экватору, как это было и на карте Пири Рейса. Но вот течение реки показано верно с рядом излучин – меандр. Остров Маражо, правильно привязанный к экватору на проекции Пири Рейса, здесь спутан с островом Тринидад в устье Ориноко. И Тринидад, таким образом, преувеличен по размерам вдвое. Юго-восточное побережье Южной Америки от тропика Козерога до мыса Горн на рисовано очень плохо, очевидно, по отчетам мореплавателей, тогда как западное побережье и по форме оказывается искаженным.

И вместе с тем, на карте 1538 года, то есть на несколько лет ранее, Меркатор уже показал более правильные очертания западного побережья Южной Америки. В чем же здесь была причина? Я предполагаю, что в своей первой карте он основывался на древних источниках, тогда как в 1569 году использовал уже материалы путешественников своего времени, которые не умели верно определять долготу, а только показывали общее направление берега.

“Портулан Дульсерта” 1339 года

“Портулан Дульсерта” 1339 года является ранним вариантом “нормального портулана” – высокоточной карты, которая неожиданно, казалось бы, из ниоткуда, появилась в Европе в начале XIV столетия. Этот тип картографической продукции не эволюционировал дальше, а просто копировался и перекопировался в течение второй половины средних веков и в эпоху Возрождения.

Для первого опыта я выбрал мыс Бон в Тунисе, недалеко от древнего Карфагена. Тут я руководствовался мыслью, что, возможно, эта карта была нарисована. древними карфагенянами с выбором ее центра в Карфагене. Я создал координатную сетку, предполагая, что вертикальная линия (или начальный меридиан) проходит через центр проекции потрулана и следует на истинный север. Суммирующая таблица вскрыла ошибки, которые указывали, что карта не была ориентирована строго на географический север, а отклонялась от него на 6° к востоку. И выяснилось, что эти 6° примерно соответствуют магнитному склонению в Средиземноморье в то время (в 1599 году в районе Средиземного моря оно составляло 6° в восточном направлении и 6,1° в 1256 году. Вероятно, склонение равнялось примерно этой же величине в промежутке между указанными годами). Сетка, построенная на .этой основе, вскрыла, однако, дополнительные ошибки; которые, кажется, указывали, что Александрия, а не мыс Бон, может быть лучшим искомым центром карты. И тогда широта оказалась более удовлетворительной, а расхождение по долготе составило примерно 2°. Окончательно сетка была вычерчена на основе широтной параллели, проходящей через Александрию, и долготного меридиана, проходящего через Гибралтар. Это уже удовлетворяло всем требованиям.

Сетка, приспособленная к этому портулану, вскрывает очень интересные факты. Прежде всего, оказывается, что географической информации на карте намного больше, чем можно было бы ожидать от средневековых мореплавателей и картографов. Карта распадается на три части: очень точная карта Средиземного и Черного морей и побережий Европы вплоть до Гебридских островов; крайне неточная карта Балтики; неточная карта восточных регионов, включающих Персидский залив и Индийский океан. Создается впечатление, что несовершенные части карты были просто присоединены к соответствующим местам портулана. Они, таким образом, отражали реальный уровень средневековых географических знаний. А портуланы ведь, с другой стороны, представляли собой значительный научный труд. Из таблицы следует, например, что широта всех мест, за исключением, возможно, черноморского региона, слишком точна, чтобы быть вычисленной средневековыми мореходами. Предельная степень точности широты прослеживается на всем пространстве северной оконечности Ирландии до Синайского полуострова и Ассама в южном Египте.

Точность долготы поражает еще больше. Цена ошибки всего Средиземноморья и района Черного моря на этой сетке составляет полградуса. И это означает, что картосоставитель достиг высокого уровня мастерства в определении координат. Он мог выполнить такую работу, лишь обладая точной информацией об относительной долготе многих мест, разбросанных на всем пути от Гэвея в Ирландии до восточной излучины Дона в России. Норденшельд был, бесспорно, прав, когда говорил, что никакой средневековый мастер не смог бы вычертить подобную карту. Не удалось бы это даже Меркатору в XVI столетии. .

Требует комментариев и другой момент. Как же стало возможным нарисовать столь точную карту такого обширного региона, какой охватывает “Портулан Дульсерта” (тысяча миль с севера на юг и почти три тысячи миль с запада на восток), без знаний тригонометрии? Не забудем, что сложность для картосоставителя состояла в переводе точек со сферической поверхности Земли на плоскость таким образом, чтобы сохранить неискаженными расстояния и правильные очертания. Для этого надо было вычислить кривизну и перевести ее на карту с помощью тригонометрических приемов. То, что это было сделано для “Портулана Дульсерта”, будет показано позже.

…если произведение Дульсерта представляет, по словам Норденшельда, “нормальный портулан”, то из этого следует, что многие портуланы происходят от общего источника, относящегося к очень древним временам.

Карта де Канерио 1502 года

Часть ее, включающая Южную Африку (на юг от экватора), выглядит удивительно по-современному. И я был совершенно уверен, что она идентична древней карте, но лишь оформлена в стиле эпохи Возрождения.

Множество несложно отождествляемых точек на побережье позволяет легко выработать масштаб и построить эмпирическую сетку, и тогда координаты пунктов указывают на большое усердие картосоставителя в определении долготы и широты. Ошибки по широте в среднем получались равными 1,6°, а по долготе – только 1,4°. И нам показалось примечательным, что долгота была более точной, чем широта.

В середине Африки находилась роза ветров, которая, очевидно, обозначала центр портулана. Он не лежал ни на какой примечательной параллели или меридиане, и я поэтому не мог соединить его с проекцией Пири Рейса до тех пор, пока не посчастливилось выяснить, что карта была ориентирована на северный магнитный полюс. Опытным путем удалось установить, что она фактически была смещена на 11,75° к востоку от истинного северного направления. Простым делом было повернуть карту относительно центра на запад до истинного севера. И оказалось, что центр лежит на экваторе и на александрийском меридиане.

Это было необычное открытие. Оно убедительно доказывало, что существовал какой-то “александрийский” вариант карты. И также указывало, что первоисточник был сориентирован на истинный север, а магнитное склонение было, вероятно, введено де Канерио или каким-то другим географом того времени. Почему он превысил это склонение более чем вдвое, трудно объяснить. А ведь это приводило к тому, что все направления, проложенные по компасу, были неправильными. И такая же ошибка сопутствовала другим многочисленным портуланам.

После сравнения с “Портуланом Дульсерта” стало очевидным, что карта де Канерио основана на “нормальном портулане”, хотя она и не была столь совершенной. Это было вполне естественно, так как более поздний картографический труд покрывал большую территорию. Эта половина карты де Канерио, однако, была бесспорно составной частью карты Африки, и они были не просто соединены. Вполне возможно, что первоначально этот африканский фрагмент был нарисован в той же тригонометрической проекции.

И, например, обнаруживается, что средняя ошибка широты 11 точек (Гибралтар, северное побережье Сардинии, Сицилия, Кипр, Крит, мыс Бон, Бенгази, Лесбос, Босфор, Севастополь и Батуми) составляла только половину градуса. Длина по долготе между Гибралтаром и Батуми была верной, пропорциональной широте, что свидетельствует об отсутствии значительной ошибки в размерах Земли на Карте-первоисточнике. Казалось, что тригонометрическая разгадка карты де Канерио подразумевает и тригонометрическую основу в построении нормального портулана, а также прочих навигационных карт.

(Исключением является ранний из портуланов – карта Пизана. Она датируется XIII столетием. Здесь типичная навигационная карта была соединена с крайне несовершенной картой, которая могла быть нарисована в средние века или очень неряшливо скопирована с точного портулана. Догадка о халтурной копии портулана подтверждается следующим фактом. На ней было две окружности, но картосоставитель нарисовал их с разными диаметрами, и ни одна из линий на ней не была прямой.) .

Другие же части карты де Канерио не были столь точными, как территории Средиземного и Черного морей. Восточный сектор (включая верхнюю часть африканского побережья Индийского океана и арабские страны) был, очевидно, грубо склеен с точной картой-первоисточником самим де Канерио или кем-то еще. Он не подходил к сетке и, казалось, происходил от карты Птолемея. Другой сектор, на дальнем севере, охватывающий Балтику, так же как будто бы имел общие корни с первоисточником, который в то же время был некорректно соединен с основным картографическим полем.

Другие ошибки находились в пределах тригонометрических расчетов для портуланов. Точки на западном побережье Африки от мыса Доброй Надежды до дельты Нигера составляли среднюю ошибку в 4° к югу. Точки от Фритауна до Гибралтара- около 3,6° к северу. Общая ошибка по широте от мыса Доброй Надежды до Гибралтара равнялась 5,5°, подразумевающей отклонение от нормальной длины градуса широты около 8%. Ошибки широты продолжали увеличиваться к северу от побережья Европы до самой Северной Ирландии.