“Когда испанские корабли впервые появились у атлантического побережья Нового Света, весь этот огромный континент, включая острова Вест-Индии, был населен множеством индейских племен и народов, находившихся на самых разных уровнях социально-экономического развития. Большинство их было охотниками, рыболовами, собирателями или занималось примитивным земледелием; лишь в двух сравнительно небольших областях Западного полушария – в Мезоамерике и в Андах (Боливия – Перу) – европейцы встретили высокоразвитые цивилизации аборигенов. Именно эти территории и были очагом наивысших культурных достижений доколумбовой Америки. К моменту “открытия” в 1492 г. здесь проживало до 2/3 всего населения континента, хотя по своим размерам эти две области составляли лишь 6,2% общей его площади” (“Вестник древней истории”, 2, 1991).

весьма показательные цифры!..

Архитектура в центральной части любого крупного города майя I тыс. н.э. представлена пирамидальными холмами и платформами различных размеров и высоты. Они сооружены обычно из смеси земли и щебня и облицованы снаружи плитами тесаного камня, скрепленными известковым раствором. На их плоских вершинах стоят каменные здания: небольшие постройки из одной – трех комнат на высоких башнеобразных пирамидах-основаниях (высота некоторых пирамид-башен достигает 60 м, как, например, в Тикале) – это, вероятно, храмы. А длинные многокомнатные ансамбли на низких платформах, обрамляющих внутренние открытые дворики – скорее всего, резиденция знати, или дворцы. Поскольку перекрытия этих зданий сделаны обычно в виде ступенчатого свода, стены их очень массивны, а внутренние помещения сравнительно узки и невелики по размерам. Единственным источником света в комнатах были узкие дверные проемы, поэтому внутри уцелевших храмов и дворцов царят прохлада и полумрак. В конце классического периода у майя появляются площадки для ритуальной игры в мяч – третий тип основных монументальных построек местных городов. Основной единицей планировки в городах майя I тыс. н.э. были прямоугольные мощеные площади, окруженные монументальными зданиями. Очень часто важнейшие ритуально-административные постройки располагались на естественных или искусственно сделанных возвышениях – “акрополях” (Пьедрас-Неграс, Паленке, Копан, Тикаль и др.).

Рядовые жилища строились из дерева и глины под крышами из сухих пальмовых листьев… В классический период, как и позднее, все жилые дома стояли на невысоких (1-1,5 м) платформах, облицованных камнем. Отдельно стоящий дом – явление крайне редкое у майя. Обычно жилые и подсобные постройки образуют группы из двух – пяти построек, расположенных вокруг открытого внутреннего дворика (патио) прямоугольной формы. Это – резиденция большой патрилокальной семьи. Жилые “патио-группы” имеют тенденцию объединяться в более крупные единицы – наподобие городского “квартала” или части его.

Совершенно по-иному определяется сейчас и назначение некоторых пирамидальных храмов в городах майя. Если прежде они считались святилищами важнейших богов местного пантеона, а сама пирамида была лишь высоким и монолитным постаментом для храма, то за последнее время под основаниями и в толще ряда таких пирамид удалось обнаружить пышные гробницы царей и членов правящих династий (открытие А.Руса в храме Надписей, Паленке и др.). В ряде случаев археологи смогли доказать, что первоначально сооружалась гробница, а уже потом над нею возводилась высокая ступенчатая пирамида, увенчанная сверху храмом. Между храмом и гробницей иногда осуществлялась прямая связь либо с помощью специальной трубы, либо с помощью лестницы, пробитой сквозь толщу пирамиды. Это, по-видимому, означает, что в комплексе “храм – пирамида – гробница” главную роль играет именно царская гробница, а храм, выстроенный над ней, является в действительности заупокойным храмом в честь обожествленного правителя или его предков.

тогда абсолютно непонятен термин “лестница, пробитая сквозь толщу пирамиды”. Если гробница строится раньше пирамиды, то зачем лестницу “пробивать” в пирамиде?..

слишком общие фразы – “в ряде случаев” и т.п. Все сооружения сваливаются в единую кучу без какого-либо анализа различий между ними и без учета возможности различия во времени строительства.

По сообщениям испанцев, в XVI в. во многих юкатанских городах при храмах и дворцах имелись большие библиотеки из рукописных книг. В них с помощью иероглифов и красочных рисунков была записана родословная правящих династий городов-государств майя, рассказывалось о войнах и переселениях племен, религиозных концепциях, о судьбе души человека в страшном “Подземном царстве” смерти, астрономических вычислениях и многих других сторонах духовной и политической жизни этого народа. Видимо, таких рукописей было тогда очень много. К сожалению, почти все они погибли в годы испанского завоевания или позже, во времена насильственной христианизации индейцев. Католические инквизиторы стремились уничтожить любое напоминание о языческой культуре, “порожденной дьяволом”. Погибли тогда и многие жрецы майя – почти единственные грамотные люди среди индейцев. Стоит ли поэтому удивляться, что уже через сто лет после прихода европейцев знание древнего иероглифического письма майя полностью утрачено.

судя по описанию, знание было доступно лишь избранным…

Майяская письменность, как выяснилось, относится к морфемно-силлабическому, или, как принято говорить, иероглифическому письму. Это означает, что в письменности майя, как и в иероглифических системах письма Старого Света, употребляются знаки фонетические (алфавитные и слоговые), идеографические (обозначающие целые слова) и ключевые (поясняющие значение слова, но не читающиеся). Один и тот же знак в разных сочетаниях может употребляться то как фонетический, то как ключевой, то как идеограмма.

Все четыре иероглифические рукописи – Дрезденская, Парижская, Мадридская и Гролье – оказались жреческими требниками. Они содержат подробный перечень обрядов, жертвоприношений и предсказаний, связанных со всеми отраслями хозяйства майя (земледелие, охота, рыбная ловля, пчеловодство) и касающихся всех слоев населения.
…можно говорить о том, что жрец совершал обряды, требовал у жителей населения надлежащей жертвы, определял благоприятное время для совершения дел и предсказывал будущее всему населению – отправителей до новорожденных. В жреческих требниках кратко указаны занятия богов, даны их изображения. Жители селений должны были точно следовать календарю деятельности богов, который описан последовательно, с точностью до дня.

в общем и целом даже при всем разнообразии сфер деятельности складывается впечатление, что письменность вовсе не порождена хозяйственной необходимостью обыденной деятельности. Эти “требники” – прямая инструкция для раз и навсегда заведенного порядка общественных отношений, спущенного из какого-то источника, а не результат эволюции этих общественных отношений.

…рукописи почти не касались политической истории юкатанских городов-государств.

значит, описание обыденной жизни не входило в функцию письменности.

[американский археолог] Майкл Д. Ко впервые осуществил общий анализ майяской керамики и поставил вопрос о ее назначении, тематике росписей и содержании имеющихся там иероглифических текстов. По мнению этого исследователя, все росписи на полихромной глиняной посуде I тыс. н.э. ограничены приблизительно четырьмя основными мотивами: 1) правитель, сидящий на троне в окружении слуг и сановников; 2) божество со старческим лицом, выглядывающее из раковины, – бог “N” (с раковиной улитки на спине – один из правителей “Подземного царства”); 3) два юных персонажа в богатых одеждах, внешне похожие друг на друга; 4) божество в виде летучей мыши с символами смерти на крыльях.
Показательно и то, что все найденные до сих пор в ходе археологических раскопок целые сосуды подобного рода происходят только из самых богатых и пышных гробниц и погребений, принадлежавших, по-видимому, царям и высшей аристократии майя. Таким образом, получилось, что сцены и тексты, запечатленные на этих изящных вазах, относятся не к повседневной жизни майяской элиты, а к “Подземному царству” смерти. Но М.Д.Ко пошел еще дальше, и заявил, что в полихромной майяской керамике мы имеем все, что осталось от очень большой и сложной иконографии царства смерти и его ужасных богов и что эти сведения каждый древний гончар получал из иероглифической рукописи или книги, которая описывала путешествие души умершего в подземное царство.

любопытная версия…

Представления майя и индейцев-науа из Центральной Мексики о вселенной и смерти во многом были общими. Над плоской поверхностью прямоугольной земли находилось 13 слоев небес, каждый из которых имел свое божество. Под землей располагалось “Подземное царство”, которое, согласно некоторым источникам, состояло из девяти ярусов. Души воинов, погибших на поле битвы или от жертвенного ножа, и души женщин, которые умерли при родах, направлялись прямо на небо, в рай бога солнца, тогда как утонувшие и умершие от болезней, связанных с водой и молнией, шли в рай бога Дождя.
Однако для большинства людей финалом служил подземный мир – ужасное, холодное и темное царство, где бродила до момента своей окончательной гибели душа умершего. Майя из низменных лесных областей считали, что вход в преисподнюю, которую они называли “Менталь” или Шибальба, – это отверстие в земле где-то в районе Альта Верапас в горной Гватемале. Оттуда бьет фонтан из крови и сгнивших тел. Во время своего страшного путешествия по владениям богов смерти душа человека подвергается различным испытаниям, ярко описанным в ацтекских и майяских мифах. Например, она должна пересечь реку из крови – для этого при похоронах приносится в жертву собака-поводырь, помогающая при форсировании этого местного Стикса. Наиболее красочное описание преисподней дано в “Пополь-Вух” – священной книге майя-киче, занимавших господствующее положение в горной Гватемале накануне испанского завоевания в XVI в. одна часть этого великого народного эпоса посвящена подвигам божественных близнецов и их конечной победе над владыками Шибальбы.

опять боги-близнецы… Или эра Близнецов?..

Самое поразительное в работах М.Д.Ко состоит в том, что он впервые установил для изображений на ряде полихромных сосудов майя I тыс. н.э. прямые совпадения с мифом о приключениях героев-близнецов в “Подземном царстве” из эпоса майя-киче “Пополь-Вух”.
Чаще всего на этих вазах появляются двое юношей с метками бога на теле. Их богатые одежды и украшения свидетельствуют о высоком социальном статусе. М.Д.Ко назвал их “юными правителями” и считает, что это и есть наверняка герои-близнецы майяского мифа – Хунахпу и Шбаланке. Иногда они показаны в противоборстве с парой старых богов, которые определенно являются верховными владыками Шибальбы. Один из этих старых богов – бог “N” в рукописях майя – изображен с раковиной литки на спине. Другой бог – “L” имеет головной убор из перьев, увенчанный волшебной совой, и обычно курит сигару. На уникальной вазе из коллекции Принстонского университета (США) один из близнецов изображен вытаскивающим бога “N” из раковины. Одновременно близнец-победитель занес за спиной руку с кремневым ножом для решающего удара. Видимо, перед нами – финальный акт повествования “Пополь-Вух” о гибели верховных правителей Шибальбы.
Что касается иероглифических текстов на расписной керамике майя, то М.Д.Ко установил, что вокруг венчика сосуда идет всегда одна и та же стандартная надпись – “первичная стандартная формула”. Точное ее содержание до недавних пор было неизвестно, но теперь есть основания предполагать, что в ней речь идет о путешествии души умершего правителя или сановника майя в Шибальбу – “Подземное царство” и описываются встреченные там божества. Если это так, то майя должны были иметь длинные погребальные песнопения, вероятно, над умирающим или только что умершим человеком, чтобы подготовить его к страшному путешествию в преисподнюю. Вторичные тексты, иногда встречающиеся на таких сосудах возле изображенных фигур, относятся к богам или реальным людям и содержат их титулы и имена.
В расписной керамике майя мы имеем, таким образом, совершенно новый мир майяской мифологии, который до сих пор игнорировался археологами и историками искусства. Этот мир – царство смерти, “населенный” поразительно большим числом ужасных существ, многие из которых редко или вообще не появляются на каменных скульптурах или в уцелевших рукописях майя. Этот обширный набор керамики, предназначенный исключительно для того, чтобы сопровождать умерших царей и аристократов в подземное царство, может быть прямым эквивалентом “Книги Мертвых” у древних египтян. В конечном счете, изображение и надпись на каждом таком сосуде описывают смерть майяского правителя, длительное путешествие его души по страшным лабиринтам подземного царства и последующее воскрешение правителя, превращающегося в одного из небесных богов.

…многие расписные сосуды из богатых гробниц классического периода содержат изображения богов подземного мира, чудовищ, мифологических существ и т.д. Но вместе с тем есть там и ряд мотивов чисто исторического характера. Сюжеты, связанные с “дворцовыми” или “военными” сценами, хотя они и помещены на погребальной керамике, могли, например, отражать какие-то реальные, особо примечательные события из жизни умершего правителя или аристократа.

Однако Ю.В.Кнорозову удалось прочитать и “первичную стандартную формулу” – кольцевую надпись вокруг венчика сосуда, которая, как известно, никогда не бывает прямо связана с помещенным ниже изображением… “Первичная стандартная формула” названа Ю.В.Кнорозовым “формулой возрождения”. Сосуды с такой формулой встречаются на керамике майя с рубежа н.э. до Х в. н.э. Она не была до сих пор обнаружена в надписях на монументальных памятниках – стелах и алтарях. Нет ее и в сохранившихся иероглифических рукописях майя. Тем не менее в I тыс. н.э. были, очевидно, рукописи, посвященные заупокойному ритуалу, тексты которых использовались при составлении “формулы возрождения” на сосудах. “Формула возрождения”, употреблявшаяся в погребальном ритуале, вероятно, была достаточно обширной. В надписях на сосудах она представлена в различных вариантах, от предельно краткого (4 иероглифа) до пространного (40 иероглифов). Все варианты не противоречат друг другу и, очевидно, восходят к общему первоисточнику. Как уже говорилось, “формула возрождения” не имеет прямого отношения к другим надписям сценам на том же сосуде. Таким образом, главным признаком, объединяющим группу великолепных полихромных глиняных ваз классического периода майя, является именно “формула возрождения”.

…на многих изящных образцах полихромных ваз классического периода, причем с самыми яркими мифологическими сценами, американская исследовательница Персис Кларксон обнаружила парные отверстия для починки и следы сильной потертости днищ от длительного употребления. Ясно, что они были сделаны не для немедленного помещения в могилы знати в качестве погребальных даров, а вполне могли служить и для повседневного обихода высших слоев майяского общества. Во всяко случае, именно такие расписные вазы изображены в некоторых “дворцовых сценах” вблизи фигуры правителя и даже непосредственно на его троне.

тогда зачем было делать “формулу возрождения”?.. А может быть данная надпись наносилась уже непосредственно перед погребением на уже ранее использовавшихся сосудах?..

Среди специалистов долгие годы велись споры относительно того, каким образом древние майя могли поддерживать устои своей высокой цивилизации на столь непрочной хозяйственной основе, как подсечно-огневое маисовое земледелие. В конце 70-х – начале 80-х годов археолог Р.И.Адамс (США) убедил руководство НАСА испытать новую радиолокационную установку над влажными тропическими лесами Гватемалы, в том самом департаменте Петен, который буквально заполнен руинами древних городов. После первых же полетов на специально оборудованном самолете ученые увидели на экранах радаров силуэты разветвленной сети оросительных и дренажных каналов. По подсчетам Р.И.Адамса на площади около 80 тыс. км2 земледельцы майя успешно занимались весьма эффективным сельским хозяйством, продукции которого было вполне достаточно для населения крупных городов в 20.000 человек и более.