Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4 - Приложение N 1 - Приложение N 2 - Приложение N 3

Естественно, что после этого возникает желание проверить на правдивость и другие мифы. И хотя здесь уже приходится основательно потрудиться в поиске информации и ее анализе, а результаты выглядят не столь уж неоспоримыми, однако и для других «показаний» мифологии удается найти согласование с современными научными данными.

Так, по эпизоду эпохального перехода человечества от охоты и собирательства к земледелию оказывается возможным на базе сведений мифологии сформулировать версию, кардинально отличающуюся от общепринятой, но гораздо лучше согласующуюся с данными этнографических, археологических, лингвистических и ботанико-генетических исследований. Подробней — см. статью автора «Наследие пьяных богов» («Битва за урожай: кому и зачем она понадобилась?..»).

Другая статья автора — «Ждет ли Землю судьба Фаэтона?..» — посвящена «проверке на правдивость» таких экзотических показаний зороастрийской и индо-тибетской мифологии как существенное изменение размеров нашей планеты в прошлом. Здесь уже данные мифологии (!!!) позволяют не просто реанимировать, а значительно продвинуть вперед (!!!) одну из геологических теорий — теорию расширения Земли. При этом взаимоувязываются геология, геохимия, палеоклиматология, археология, тектоника, палеомагнитные данные и… мифология!..

Наверняка, некоторые читатели отнесутся скептически к столь сильной уверенности автора в правоте его позиции и выдвигаемых в упомянутых статьях версий и гипотез. Однако факт остается фактом: за 1,5-2 года, прошедших с момента публикации статей в Интернете, автор не получил ни одного (!!!) сообщения с опровержением каких-либо использованным им данных и проведенных расчетов. И хотя со статьями знакомились самые разные специалисты, от них не получено ни одной (!!!) претензии к корректности анализа или его логики.

Из всего этого неизбежно следует вывод: к древним мифам, легендам и преданиям нельзя относиться лишь как к фантазии и чистой выдумке.

Из сообщений средств массовой информации в мае 2002 года, поступивших уже в процессе подготовки данной статьи:

Научная экспедиция исследователей-подводников обнаружила руины древнего большого города на дне океана вблизи юго-восточного побережья Индии в прибрежной полосе города Махабалипурам. Поиск города, который, как говорится в преданиях, ушел под воду несколько тысяч лет назад, был организован английским обществом научных исследований и индийским Национальным институтом океанографии.

Эта экспедиция была организована по инициативе и при непосредственном участии известного адепта «альтернативной истории» Г.Хэнкока, автора знаменитого бестселлера «Следы богов», а также вышедшей в феврале этого года новой книги «Подводный мир». Именно Хэнкок, слывущий «занозой в заднице» у историков и постоянно разыскивающий следы древних великих цивилизаций, собрал воедино старинные легенды и свидетельства местных рыбаков, привлек к исследованиям опытных английских аквалангистов и свел их с индийским Институтом океанографии. В результате же в официальном пресс-релизе института, сообщающем о важной находке, заслуги Хэнкока не упоминаются ни словом.

Находка хорошо согласуется с древними местными легендами, повествующими о великом городе с семью храмами, столь прекрасными, что ревнивые боги наслали наводнение, дабы их поглотить.

Первичный осмотр нескольких зон древнего поселения не дал исследователям бесспорных свидетельств для точной датировки руин. Однако немного ранее — в январе 2002 г. — индийскими учеными было объявлено о находке на глубине сорока метров в заливе Хамбхат на северо-восточном побережье страны другого древнего поселения, для которого анализ фрагментов керамики, резного дерева и кости показал возраст не менее девяти тысяч лет.

Но как же тогда быть с теорией «мифологического сознания»?.. Ведь признание хотя бы частичной историчности мифов совершенно с ней не состыкуется, поскольку фантастичность древних мифов неявно является одним из базовых положений этой теории. И именно на объяснение истоков и устойчивости «фантазий» она и была направлена… Теперь же — почва уходит из под ног… Исчезает сам предмет «доказательства»…

Конечно, можно сделать шаг назад и признать некую долю историчности за всей мифологией в целом. Дескать, действительно, имели место некие события, которые находили отражение и в мифах, искусно вплетаясь в фантазии примитивных народов. Такая тактика и встречается в реальности…

Но усомнившись в одной основе, уже трудно остановиться. Особенно, если сомнения уже получили некоторые подтверждения… Так и тянет проверить на обоснованность другие базовые положения теории…

Начнем с Юнга…

Его вклад в развитие науки о человеческой психике, конечно, огромен. Идея передачи коллективного опыта человечества каждому индивиду в форме врожденных структур психики — архетипов коллективного бессознательного — оказалась очень плодотворной и вполне правомерно получила всеобщее признание. Однако нас в данном случае интересует не столько сама идея архетипов, сколько применение ее Юнгом к анализу мифологии. А вот здесь-то и обнаруживаются любопытные детали.

Во-первых, в своих работах Юнг анализирует архетипические образы, относящиеся к христианству и, самое раннее, — к древнегреческой мифологии. Более того, его анализ относится к т.н. «западному типу культуры». То есть используемый Юнгом эмпирический материал весьма ограничен по времени и пространству (о чем, впрочем, упоминает и он сам).

Однако когда речь идет о древней мифологии (и тем более о ее истоках) необходимо уходить гораздо дальше вглубь истории (на десятки и даже сотни тысяч лет) и на более обширные пространства (на все континенты). Правомерен ли здесь будет прямой перенос выводов с очень ограниченного диапазона на гораздо более широкий?.. Очень сомнительно… Строго говоря, сама правомерность подобной экстраполяции требует отдельного доказательства, которого мы не встречаем не только у Юнга, но и у его последователей.

Во-вторых, в своих исследованиях Юнг применяет сложившийся к этому времени в психологии метод, а именно: для анализа психотипов пациентов используются мифологические персонажи. Конкретному психотипу ставится в соответствие некий персонаж древнегреческих мифов (гораздо реже — христианские образы). Так удобнее (!!!) психологам, которые используют данный прием до сих пор (например, есть метод психодиагностики и психотерапии на основе известных сказок). Точно так же, скажем, как археологам и геологам удобно применять географические названия для обозначения эпох, т.е. периодов времени.

Но ведь из традиции археологов и геологов ведь не следует, что в основе той или иной эпохи лежит географический фактор!.. Точно также из традиции (!) психологов вовсе не следует, что в основе используемых ими для анализа психики индивидов мифологических образов лежат свойства самой этой психики!.. Однако местами Юнг осуществляет именно такой перенос направленности причинно-следственных связей, что является обычным искажением реальности в процессе ее интерпретации

В-третьих, Юнг применяет астрологические символы и ассоциации для анализа конкретных образов у самых разнообразных людей, опираясь на методологию астрологического символизма, с которыми даже в европейской традиции был знаком очень ограниченный круг людей. Применительны ли эти технологии к «простым» людям (с «лобовым» переносом узкого знания в архетипы)? Сомнительно… Это — то же, что анализировать детские каракули на основе формул теоретической физики…

В-четвертых, абсолютно все базовые положения Юнга о свойствах психики примитивного мышления носят сугубо аксиоматический характер. Все же выводы о якобы архетипичности древней мифологии делаются им на базе гипотетической модели, опирающейся на эти аксиомы.

В-пятых, Юнг переносит акцент анализа на коллективное бессознательное. Но ведь структура психики в области подсознания не ограничивается лишь коллективным бессознательным, а включает и мощнейший пласт индивидуального бессознательного, формирующегося уже при жизни индивида под сильнейшим влиянием окружающей культуры (подробнее — см. трактат автора «Основы физики духа»). Хотя Юнг и упоминает влияние культуры на ту конкретную форму образов, которые возникают на базе архетипов коллективного бессознательного, но делает это исключительно при анализе конкретных своих пациентов, почему-то абсолютно (!) игнорируя подобное влияние культуры при анализе примитивного сознания.

Возьмем для примера следующую цитату:

«Мифология предлагает много вариаций материнского архетипа, например мать, которая становится служанкой, в мифе о Деметре и Коре, или мать, которая одновременно возлюбленная, в мифе о Кибеле и Аттисе. Другие символы матери в переносном смысле проявляются в образах, обозначающих цель стремления к спасению, таких, как рай, Царство Божие и Небесный Иерусалим. Многие вещи, которые окружены поклонением или благоговением, такие, как церковь, университет, город или страна, небеса, земля, леса, моря и вообще всякая вода, материя и даже подземный мир или Луна, могут быть материнскими символами. Этот архетип часто ассоциируется с вещами и понятиями, обозначающими плодородие и плодовитость: рог изобилия, вспаханное поле или сад. Он может быть связан со скалой, пещерой, деревом, источником, глубоким колодцем, с различными сосудами, такими, как крестильная купель, или сосудообразными цветами, такими, как роза или лотос. Из-за защитной функции магический круг, или мандала, также может быть формой материнского архетипа. С этим архетипом ассоциируются полые предметы, такие, как печь или сосуд, и, конечно, чрево, йони и все похожее на это или имеющее аналогичную форму» (К.-Г.Юнг, «Четыре архетипа»).

Здесь хорошо видно, насколько далеко может заходить ассоциативный ряд и насколько малозаметной может быть ассоциативная связь. Но что более важно: Юнг здесь, фактически, показывает влияние на конкретный образ культурного окружения человека, общепринятых религиозных традиций, популярных мифов и т.п., но сам проходит мимо этого вывода!..

Приведенные в цитате данные на самом деле можно интерпретировать совершенно противоположным теории образом. Мы имеем, скорее, не предопределенность мифов архетипами, а наоборот: влияние господствующей «мифологии» (как части культуры) на конкретную форму проявления самых общих архетипов, которые в истоках своих не имеют ничего общего с мифологией как таковой, так как архетип матери, неизбежно, формируется еще на «животной» стадии, когда о мифологии вообще не может быть и речи.

Передача багажа истории испокон веков передавалась с помощью мифов, роль которых в культуре громадна (при этом мифы воспринимались древними как истинные события прошлого и несли именно такую общественную функцию — сохранение важных исторических событий в коллективной памяти). Следовательно, скорее мифы формировали архетипы (коллективное наследие), чем наоборот !!!

Еще более наглядны огрехи подхода Юнга в следующей его цитате:

«Проявление архетипов у детей весьма знаменательно, поскольку можно быть вполне уверенным, что ребенок не имеет прямого доступа к культурной традиции» (К.-Г.Юнг, «Подход к бессознательному»).

А как же быть с «косвенным доступом»?.. Если мы массу поступающей информации транслируем прямо в подсознание (что доказано психологами и является свойством нашей психики), при этом постоянно находясь в некоей культурной среде, то куда же мы от этой среды денемся!.. А у детей это проявляется еще сильнее, ведь их сознание еще в стадии формирования…

Более того, мифологические образы входят в психику ребенка уже в самом раннем возрасте, когда мы их «пичкаем» сказками. И в этом есть рациональное зерно, ведь усваиваемое на подсознательном уровне в раннем возрасте надежнее закрепляется в психике. Данный способ максимально эффективен для передачи и сохранения ценной информации преданий, т.е. исторического наследия (начальная задача мифологии); и для развития фантазии ребенка, его творческих способностей (уровень нынешних задач)…

Вполне естественно, что при ошибочности самого подхода к исследованию примитивного сознания Юнг получает и выводы, которые просто противоречат фактам.

«Восприятие объектов у примитивных людей обусловлено лишь частично объективным состоянием вещей, а по большей части — внутренними психическими фактами, отношение которых к внешним объектам выражено только с помощью проекции. Это происходит потому, что у первобытного человека еще нет жесткой дисциплины ума, известной нам как критическое знание. Мир для него является более или менее гибким явлением в русле потока его фантазии, где субъект и объект не разделены и не находятся в отношениях взаимопроникновения» (К.-Г.Юнг, «Четыре архетипа»).

Этот механизм никуда не делся. Мы точно также воспринимаем окружающую реальность. И также на наше восприятие объективной реальности оказывают влияние внутренние психические процессы. Различие состоит прежде всего в изменившейся и расширившейся базе знаний, определяющих сравнительные шаблоны и стереотипы в современной психике, да в усилившейся способности вводить в эти сравнительные шаблоны и стереотипы более абстрактные образы. Следуя обычной логике, здесь мы должны получить как раз обратную картину: по мере развития способности к абстрагированию, к фантазии; по мере развития «мифологии» (в самом широком смысле этого слова), «мифологизация» нашей жизни должна приобретать все более широкое значение. Таким образом, «примитивный» человек ближе (а не дальше) к реальной «сути» окружающих объектов; в то время как современному человеку для познания этой «сути» (пусть и более детального и более достоверного познания) приходится продираться через нагромождение современных теорий, стереотипов, ассоциативных связей и других «мифов». И ведь факт сильнейшей «мифологизации» современного общества действительно подтверждается новейшими исследованиями психологов…

«Поначалу человек совсем не располагал холодным рассудком, ему не помогали наука и философия, а его традиционные религиозные учения для такой цели пригодны лишь весьма ограниченно. Он запутан и смущен бесконечностью своих переживаний, суждения со всеми их категориями оказываются тут бессильными. Человеческие объяснения отказываются служить, так как переживания возникают по поводу столь бурных жизненных ситуаций, что к ним не подходят никакие истолкования. Это момент крушения, момент погружения к последним глубинам» (К.-Г.Юнг, «Об архетипах коллективного бессознательного»).

А с чего, собственно, сделан вывод, что «дикарь» испытывает при этом какие-то «неудобства»?.. Почему все доведено до уровня жизненно важной проблемы и безмерно трагедизировано?.. Наоборот, дикарь не чувствует себя в чем-то ущемленным, — для него «все просто»!.. И для всего у него есть свое объяснение… Это вполне подтверждается исследователями, которые отмечают стремление «дикаря» уходить от проблемы и не замечать «неудобств»…

И еще одна показательная цитата Юнга как раз по архетипам:

«Хотя четверица является древним, предположительно, доисторическим символом, всегда ассоциировавшимся с идеей миросозидающего божества, она, тем не менее, редко осознается в этом качестве теми современными людьми, кому явлен ее образ. Меня всегда интересовало, как станут ее истолковывать люди, представленные собственным оценкам и слабо осведомленные в истории символа. Поэтому я старался не вмешиваться со своими мнениями и, как правило, обнаруживал, что люди видели в четверице символ самих себя или чего-то иного в них самих…

Применение сравнительного метода показывает, что четверица является более или менее непосредственным образом Бога, проявляющего себя в творениях. Мы можем, поэтому, сделать вывод, что спонтанно воспроизводимая в сновидениях людей четверица означает то же самое — Бога внутри. Несмотря на то, что в большинстве случаев люди не осознают этой аналогии, интерпретация может быть, тем не менее, истинной…

Было бы ошибкой расценивать мои наблюдения как попытку доказательства бытия Бога. Эти наблюдения доказывают только существование архетипического образа Божества — с точки зрения психологии мы больше ничего не можем утверждать о Боге. Но поскольку этот архетип принадлежит к очень важным и влиятельным, его сравнительно частое появление представляет собой немаловажный фактор для любой theologia naturalis [естественной теологии]. Так как нередко опыт этих явлений в высшей степени нуминозен, то он относится к религиозному опыту» (К.-Г.Юнг, «Психология и религия»).

Здесь мы имеем совершенно шикарный пример переноса собственных (астролого-религиозных) воззрений Юнга на результаты исследований без всяких на то оснований! А ведь это используется как «доказательство» архетипичности идеи Бога, на что в дальнейшем опирается и теория о «мифологическом сознании»!!! Через «четверицу», анализируемую с позиций вполне определенных догматов… Так можно «доказать» все, что угодно!!!

А на взгляд атеиста: странно было бы в культуре, живущей в прямоугольных помещениях, ориентирующейся по четырем сторонам света, делящей сутки на четыре части, а год — на четыре сезона, не встретить числа 4!!! Но при чем здесь будет некая «божественность четверицы»?!. В основе же четверки, используемой с древнейших времен в году и в ориентации по сторонам света нет необходимости искать что-то «божественное» с аналогичным архетипом. Год имеет ярко выраженные четыре сезона (деление по ним года не нуждается в каком-то искусственном или божественном вмешательстве). А четыре стороны света определяются необходимостью ориентации на плоскости (поверхности сферы): две координаты (оси) с двумя направлениями от точки отсчета (наблюдателя)…

Подобных цитат у Юнга можно найти много, но, думаю, уже хватит…

Если же говорить в целом об идее архетипичности мифов, то она входит в противоречие с самими принципами работы подсознания, которое никогда не оперирует точными значениями и деталями. Тот же миф о Потопе обладает массой подробностей, которые просто не могли быть порождены подсознанием (а тем более так сильно коррелировать у разных народов)…

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Скляров Андрей Юрьевич

Андрей Скляров

Писатель, исследователь, путешественник.
Основатель и лидер проектов "Лаборатория альтернативной истории" и "Запретные темы истории". Подробная информация

Все работы

Добавить комментарий

Такой e-mail уже зарегистрирован. Воспользуйтесь формой входа или введите другой.

Вы ввели некорректные логин или пароль

Извините, для комментирования необходимо войти.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: