В анналах Ашурнасирпала II есть также описание похода в страны Наири, разрушения большого числа крепостей и сбора жатвы. Ашурнасирпал, следуя примеру своего предка Салманасара, поселил ассирийцев в некоторых крепостях этих стран для закрепления господства над странами Наири.

До второй четверти IX в. в ассирийских летописях встречаются лишь отдельные упоминания стран Урарту, но со времени правления Ашурнасирпала II, когда Ассирия восстановила главенствующее положение в Передней Азии, описания походов ассирийцев против урартов стали постоянными.

Преемнику Ашурнасирпала II, Салманасару III (860-825), с первых же лет правления пришлось повести решительную борьбу с царством Урарту, представлявшим уже государство и препятствовавшим продвижению ассирийцев на север.

Приведенные нами сведения ассирийских источников XIII-IX вв., несмотря на их неполноту и отрывочность, все же с достаточной определенностью показывают постепенный процесс образования на территории Армянского нагорья государства Урарту. В ассирийских надписях XIII в. Уруатри выступает как глава союза племен, объединившихся против Ассирии; позднее эту роль Уруатри уступает Наири, и в XI в. страны, входившие ранее в союз «стран Уруатри», или оказываются среди «стран Наири», или выделяются как самостоятельные государства.

Конечно, на основании чрезвычайно скудных источников, имеющихся в нашем распоряжении, невозможно установить время образования государства Урарту, но все же несомненно, что к середине IX в. и Урарту и Наири стали уже довольно сильными государствами,) с которыми вела постоянные войны вновь усилившаяся Ассирия.

Разобранные нами материалы ассирийских источников имеют чрезвычайно большое значение для решения вопроса о происхождении урартов и Урартского государства.

В этом вопросе до последнего времени господствовала теория миграции урартов из западной части Малой Азии. Объяснение миграцией всех непонятных или малоизвестных явлений в истории того или иного государства было обычным для исторической науки XIX и даже начала XX в.

Слишком часто этот прием используется и сейчас…

Теория миграции урартов с запада наиболее яркое выражение получила в работах Леман-Гаупта, но, кроме того, она нашла место и в общих трудах по истории древнего Востока.

Леман-Гаупт высказал предположение, что урарты-халды вторглись на Армянское нагорье в период между правлением Тиглатпаласара I и Ашурнасирпала II. Считая, что в Переднюю Азию урарты пришли с уже оформившейся культурой, Леман-Гаупт делал следующие выводы: так как наши знания не допускают мысли о приходе урартов с юга, востока и тем более с севера, то их прародину надо искать на западе. В своем докладе, читанном в 1905 г. и посвященном малоазийским и греческим пещерным сооружениям, Леман-Гаупт особо подчеркивал общность урартов-халдов и греков, т.е. восточных и западных обитателей выделенного им культурного района. Он отмечал в урартском искусстве общее с искусством Греции и Этрурии, признавая вместе с тем этрусков выходцами из Малой Азии.

Леман-Гаупт подчеркивал, что будто бы дохалдский термин patari (город) связан с Ликией, а ликийцы, согласно греческой традиции, были выходцами с Крита, поэтому элементы критской письменности у ликийцев могут быть легко объяснены; именно с этим письмом связывалась урартская табличка с иероглифами, найденная на Топрах-кале, у Вана. Из всего этого Леман-Гаупт делал заключение, что при попытке установить древнее расселение урартов-халдов на западе Малой Азии его очаг надо искать в Ликии или же поблизости от нее; так же как все кавказские народы (грузины, армяне), урарты двигались с запада на восток, совершая тот же путь.

По поводу связей урартов со Средиземноморьем Леман-Гаупт писал: «Не следует поэтому удивляться, что невольно навязываются культурные взаимоотношения, происхождение которых можно лучше всего объяснить как продолжение взаимоотношений, базирующихся на прежнем соседстве, а именно на соседстве с греками, а также этрусками, жившими когда-то на западном побережье Малой Азии».

Развивая свою теорию миграции урартов с запада, Леман-Гаупт полагал, что пришлые урарты-индоевропейцы стали господствовать над местным населением, жившим до них на Армянском нагорье.

Для подкрепления своей теории Леман-Гаупт приводит и археологический материал (бронзовые фигурки крылатых женских божеств и головки быков, украшавшие крупные котлы), подтверждающий, по его мнению, древние связи Урарту и Средиземноморья. Но дело в том, что именно эта группа памятников не может быть отнесена к древнейшим урартским. Видимо, появление этих предметов в Урфту относится к тому времени (VIII в.), когда Урартское государство стремилось захватить и одно время держало в своих руках выход к Средиземному морю. Кроме того, следует отметить, что металлические изделия были основным предметом обмена и в странах древнего Востока.

Древнейшие связи Передней Азии со Средиземноморьем отнюдь не обусловлены этнической общностью, а определяются историческими факторами и экономическими взаимоотношениями.

Связи Урарту со Средиземноморьем шли через Сирию и Финикию, в частности через Тир и Сидон, входивших в антиассирийскую коалицию. Несомненно, борьба Урарту с Ассирией за выходы к Средиземному морю усиливала связи Ванского царства с Малой Азией, по которой проходили очень древние торговые пути, связывавшие Переднюю Азию с западным побережьем Малой Азии (Иония, Лидия), находившимся в непосредственной близости с Грецией и Этрурией.

Нам пришлось довольно подробно остановиться на теории Леман-Гаупта относительно происхождения урартов-халдов лишь потому, что эта миграционная теория получила очень широкое распространение в литературе по истории древнего Востока. Несмотря на то что автору этой теории стали известны ассирийские тексты, приведенные нами выше, свидетельствующие о формировании Урартского государства в Передней Азии, он все же отказался от пересмотра своих явно устаревших положений и в 1936 г. при перечислении важнейших задач халдологии писал: «Нужно будет, – продолжая мои и Пауля Кречмера открытия, – расширить и углубить исследования о первоначальной родине халдов в западной Малой Азии».

Выводы Кречмера основаны главным образом на лингвистических данных и преимущественно на сопоставлении собственных имен. Но эти сравнения определяются лишь созвучием и совершенно лишены исторической обоснованности. Таково, например, сопоставление имени урартского царя Менуаше (Менуа) с Миносом греческих легенд; не более убедительна также связь имени Менуа с именем малоазийского (фригийского) бога луны – Мена.

Название священного холма в Афинах (…) Кречмер связывал с именем урартского бога Арда, а его последователь Эйслер в слове Афины видел урартские слова Хатте-город (Hat-te-nai). Последний с легкостью сопоставлял имена урартских царей с греческими…

Разумеется, такие сопоставления, вытекающие из предвзятого положения о миграции урартов с запада и их генетических связях с народами Средиземноморья, не могут представлять для нас интереса и должны рассматриваться лишь как курьез в науке.

С теорией миграции урартов из западной части Малой Азии связана также попытка причислить к эгейским языкам, кроме лидийского, ликийского, карийского и этрусского, также и более далекий от них урартский, причем Бранденштейн нашел в последнем много общего с лидийским.

Теория миграции урартов с запада проникла и в очень популярные труды по истории древнего Востока. Так, Холл разделял мнение Кречмера относительно фригийского происхождения династии Сардури I и датировал вторжение фрако-фригийцев в Малую Азию временем около 1000 г.

Наряду с отмеченными работами, в которых авторы упорно хотят доказать западно-малоазипское происхождение урартов, уже давно стали появляться работы, доказывающие связи урартов с народами Передней Азии, в частности с хеттами. В трудах о языках древнего Востока вполне обоснованно устанавливалась лексическая связь урартского языка с хеттским, а также с другими языками Передней Азии, особенно с кавказскими. Но даже эти работы не всегда были свободны от миграционных теорий.

Так, Винклер, объединяя еще в 1897 г. урартов, хеттов, митаннийцев, мосхов и тибаренов в единую группу «народов Тешуба», приписывал урартам западное происхождение.

В последних работах, посвященных древнейшей истории Передней Азии, решительно отвергается старая теория «западного» происхождения урартов, их происхождение связывается с переднеазиатской народностью – хурритами, имевшими большое значение в политической жизни древнего Востока в первой половине II тысячелетия.

В хеттских текстах определенно говорится о «странах Хурри» (Hurri), которые, по-видимому, представляли союз племен, группировавшихся вокруг страны Хурри (прежнее чтение – Харри), находившейся, по мнению некоторых ученых, в районе оз. Ван. Те же ученые полагают, что ассирийцы называли страны Хурри «странами Наири», и в образовании Урартского государства (в начале I тысячелетия) видят возобновление «хурритской политической традиции».

Гётце придерживается мнения, согласно которому хурриты, митанни и урарты представляют один народ и являются лишь представителями различных государственных образований. По мнению Гётце, хурриты стран Наири в IX в. объединились под главенством Сардури, сына Лутинри, и создали Урартское государство, причем имя Лутипри он считает чисто хурритским.

История Передней Азии первой половины II тысячелетия имеет много неясностей, что определяется как характером источников, так и степенью их изученности.

Унгпад полагает, что этническим субстратом Передней Азии были не хурриты, а субары, упоминаемые в ассирийских текстах, и что хурриты являлись лишь арийской верхушкой субарского народа, жившего на очень обширной территории. Шпейзер считает хурритскую и субарскую культуры различными, одну – верхнемесопотамской, а другую – периферийной по отношению к первой.

Несмотря на существенные различия приведенных теорий, предложенных учеными, работающими одновременно и в области лингвистики и в области древнейшей истории Передней Азии, они имеют одно общее положение, что древние государства Передней Азии – Ассирия и Урарту выросли на переднеазиатскои субстрате. Особого внимания заслуживают работы Моортгата, подчеркивающего исключительную роль горных народов в образовании культуры Передней Азии, в частности связи ассирийского искусства с искусством горных народов.

В последние годы вопросами древнейшей истории Наири-Урарту занимался Г.А. Меликишвили, написавший большое исследование по этой теме. Им был привлечен громадный древний письменный материал, детально и критически разобранный, на основании которого он пытался определить этнический состав населения Наири – Урарту и соседних областей. В III и II тысячелетиях, как показал Г.А. Меликишвили, в Передней Азии доминирующую роль играли хурритские племена, которые имели два крупных, объединяющих их центра – верхнюю Месопотамию (Митанни) и район Ванского озера. Даже на территории Ассирии, где семитизация произошла очень рано, субстратом является определенный хурритский элемент.

Урартские племена, без сомнения, относились к хурритской группе, что особенно четко выражается в урартском языке, имеющем, как показывают последние работы (Фридрих, И. М. Дьяконов), много общего с хурритским. Несколько другую, обособленную группу составляли племена, жившие в Нагорном Загре и юго-восточных районах Наири.

По мнению Г.А. Меликишвили, в середине II тысячелетия, в эпоху существования Митаннийского государства, основная территория Наири–Урарту входила в состав этого крупнейшего политического объединения хурритских племен. Во второй половине II тысячелетия, еще до разгрома ассирийцами Митаннийского царства в XIII в., от него стали отпадать многочисленные хурритские племена, вступавшие в новые объединения. К таким образованиям следует отнести и Наири–Урарту.

Об объединении хурритских племен, называвшихся странами Уруатри, рассказывается в летописи Салманасара I, относящейся ко второй четверти XIII в. Г.А. Меликишвили локализует страны Уруатри верхним или средним течением р. Верхний Заб, т.е. сравнительно ограниченной территорией. По его мнению, именно в этом районе велись интенсивные и продолжительные войны с лулубийцами и другими племенами Нагорного Загра, что оставило глубокий след в урартском языке, где термины враг и лулубей стали синонимами. Г.А. Меликишвили и рассматривает район верхнего течения р. Верхний Заб как «древнейший центр политической и культурно-религиозной жизни урартских племен», перемещение которых на север, в район Тушпы, произошло позднее. Он полагает, что город Мусасир (Ардини) был священным городом урартского народа, жилищем его верховного бога Халди. Вторым древнейшим урартским центром, связанным с богом Тейшебой, был город Кумену, упоминаемый в тексте Ададнирари II, совершавшего походы в Наири: «… Я вышел на помощь городу Кумме, принес жертвы перед Ададом Куммейским, моим владыкой. Поселения Хабху, врагов Кумме, я сжег в огне, собрал урожай их страны, дань и подать я усилил и наложил на них».

Г.А. Меликишвили взялся за решение труднейших вопросов урартской истории, недостаточно освещенных в ассирийских источниках. Многие из них можно считать уже решенными, но некоторые требуют дополнительных подтверждений и пока не могут быть окончательно приняты. Остаются еще непонятными постоянная обособленность Мусасира от урартского центра Тушпы, самостоятельные царские династии в каждом городе, а также некоторое различие в языке и религии и постоянная борьба за Мусасир между урартами и ассирийцами; помимо этого, неясно, в какой связи находится упоминание «бога города Ардини» и верховного божества урартов – Халди.

Несмотря на то что можно не соглашаться с решениями некоторых вопросов, еще недостаточно разработанных, общая линия развития древнейшей истории Наири-Урарту, представленная в работах Г.А. Меликишвили, должна быть принята.

В политической жизни Передней Азии конца X и начала IX в. наблюдается возвышение Ассирии, сопровождаемое походами в различные области. Особенно усилились походы против хурри-урартских племен Наири и племен Нагорного Загра. Ассирия присоединяет к себе Замуа, Хубушкиа, Кумме, Мусасир. Походы не преследовали грабительских целей. Они способствовали утверждению ассирийского господства в завоеванных районах, установлению регулярных поборов и созданию опорных пунктов – ассирийских крепостей.

Эти постоянные походы ассирийцев в страны Наири сплачивали племена страны для борьбы с врагом. В IX в. образуется одно крупное государство Урарту, в которое вошли не все племена обширного объединения Наири. Самостоятельной страной, в частности, была Хубушкиа, с которой Салманасар III вел войну, называя правителя этой страны «царем страны Наири».

Ассирийские тексты XIII-IX вв. показывают нам постепенное преобразование союза племен Уруатри в государство Урарту как процесс, происходивший на Армянском нагорье, лишая тем самым оснований прежние представления о приходе урартов в центральную часть Передней Азии.

От этого далекого времени мы имеем лишь сведения ассирийских письменных источников, и до сих пор для Армянского нагорья мы не можем выявить комплекс памятников материальной культуры, твердо датируемый серединой и второй половиной II тысячелетия; возможно, что к этому времени должны относиться комплексы памятников, например так называемая расписная керамика, найденная на обширной территории Передней Азии, вплоть до Закавказья, как мы можем судить по получившим широкую известность богатейшим курганам Триалети и Кировакана.

Не случайно и то, что, как установили последние работы американской археологической экспедиции в Ванском районе, расписная керамика частью относится к урартскому времени, а частью предшествует ему.

Несомненно, интересные и чрезвычайно важные результаты даст сопоставление керамики нижнего слоя Топрах-кале с расписной керамикой холма Шамирамальти и крепости Каладжик в том же Ванском районе, а также с материалом из хорошо исследованных древнейших поселений на территории Ассирии (Тепе-Гавра и Арпачия) и в Анатолии (Алишар), давших ряд разновременных культурных слоев, частью точно датированных.

Середина IX в. в истории Передней Азии характеризуется усилением грабительских войн Ассирии.

Военные успехи Ашурнасирпала снова укрепили пошатнувшуюся было мощь Ассирии и заглушили внутренние противоречия в стране. Покоренные народы подвергались жестокой эксплуатации, на них налагались непомерно тяжелые подати, которые назывались по-ассирийски мандатту кабитту, т.е. подать тяжелая. Господство Ассирии в покоренных странах закреплялось огнем и мечом, расправа с некоторыми народами производилась с неимоверной жестокостью.