Академик Наталья Петровна Бехтерева, руководитель Института мозга, после многолетних исследований высшей нервной деятельности склонна считать, что человеческий мозг не является продуктом эволюции и допускает возможность причастности к его созданию некоего высшего внеземного разума. Фактически она говорит о пришельцах и инопланетном происхождении человека.

И еще о ивритском слове “Элохим”. В 1928 году неким фермером близ горы Рас Шамра на берегу Средиземного моря, к западу от Евфрата, был обнаружен ханаанский город Угарит. В ходе раскопок, богатых на различные артефакты, был изучен храм бога Баала (Ba’al – “владыка, Господин”) и найдены десятки глиняных табличек с текстами на западно-семитском языке. Родственном ивриту.

Как явствует из исследований Чарльза Вироллода, верховным божеством ханаанеев был Эл, что, в общем смысле, подразумевало божество, но божество не абстрактное, а олицетворенное. Его называли отцом богов и отцом людей (Ab Adam), а среди эпитетов значились “Милостивый” и “Добрый”. Эл носил на голове своеобразный конической формы “рогатый” головной убор, возможно, скрывавший под собой продолговатую голову; в графических изображениях рога всегда служили отличительным признаком божества. У Эла было тридцать детей-богов от супруги-богини Ашеран, и еще сорок – от других богинь и “дочерей человеческих”… Это подозрительно напоминает характеристики шумерского бога Эа (Энки). Старшими детьми Эла были три сына: Yam (“Океан”), Ba’al (“Господин”) и Mot (“Разрушитель”) и одна дочь – Anat (“Отозвавшаяся”).

можно усмотреть на изображении Эла и довольно большие уши, и странный нос (чем-то напоминающий нос на “реконструкциях” Мулдашева), и поразительное сходство с музейными удлиненными черепами…

Историк Нибур еще в XVIII веке отмечал: “Нельзя привести ни одного примера, показывающего, что какой-либо современный дикий народ сам собою достиг цивилизованного состояния”.

а ведь действительно…

Автор основательного труда “Первобытная культура” Э. Тайлор пришел к выводу, что при существовании высшей и низшей цивилизации смешанная народность либо примыкает к низшей культуре, либо занимает промежуточное по уровню положение. Причем низшая культура в значительной степени оказывается подверженной вырождению. Так, бывшие могущественные западно-африканские государства резко деградировали в ходе общения с белыми людьми и торговли рабами-невольниками. В Юго-Восточной Африке исчезла высокоразвитая негроидная культура, создавшая огромные каменные монументы. Такая же история повторилась с американскими индейцами и аборигенами Австралии. В наше время тезисы Э. Тайлора нашли подтверждение в исследованиях востоковеда, И.С. Лисевича.

о каких “огромных каменных монументах” в Юго-Восточной Африке идет речь?.. Ведь это – именно тот регион, где должен был располагаться Абзу?.. Странно, что Конелес не вспоминает про это на самом интригующем месте, ведь авторство именно негров этих монументов вполне может быть подвергнуто сомнению (как и авторство, скажем, индейцев Америки в отношении пирамид)…

Одной из исторических загадок шумерской цивилизации является ее бурное развитие в кратчайшие сроки и последующее угасание при контакте с окружающим миром. Казалось бы, столь прогрессивная культура должна была быть необычайно устойчивой и высокоадаптивной. Но если культура возникает в “тепличных” условиях, то при внешне агрессивном окружении без соответствующей поддержки она вполне может оказаться нежизнеспособной. И все же здесь, по-видимому, решающую роль сыграло смешивание с другими народами в процессе постепенной ассимиляции, военно-политических событий и внутренней политики правителей. Шумеры с их мудростью растворились в древних племенах, обогатив их, но при этом канув в небытие.

в принципе, все довольно неплохо сочетается с Гумилевым…

Энлил, нередко проявлявший нетерпимость к собственным небесным собратьям, вероятно, был не очень дружелюбно настроен и к человеческой расе.

Этнографы и историки уже давно заметили разницу в человеческом восприятии Бога в до- и послепотопное время. Облик всеблагого Творца, доброго Создателя людей и Райского сада, в котором люди послушно трудились, в какой-то период сменяется Богом карающим и гневающимся.

это лишь по Библии; по другим источникам данная смена отношения не имеет отношения к Потопу, после которого как раз боги весьма благожелательно настроены к людям и помогают им преодолеть тяжелые последствия Потопа…

Шумеры именовали Энлила не иначе как грозным властелином и подчеркивали, что не то что человек, но даже ни один бог не осмеливается смотреть на него. В этом усматривают одну из причин перехода к жестоким кровавым жертвоприношениям. Лишь в III тысячелетии до н.э. их заменили закланием ягнят. (Кстати, подобная метаморфоза имела место и в Америке, где в позднее время – с уходом учителей-цивилизаторов – кровопролитие и человеческие жертвоприношения вновь стали считаться угодными богам.

Любопытна и такая деталь: решение погубить человеческий род первоначально исходило от Энлила, который согласовал его на Совете анунаков с другими богами, вершившими судьбы. И, как всегда, ему противостоял Энки. И не он один. Иштар, богиня любви, тоже выступила против решения наказать человечество и горько упрекала за это Энлила. Люди дурны, говорила она, но среди них есть и хорошие, и бог не должен был уничтожать все человечество. “На грешника – грех его возложи”, – предлагала она.

…по вполне понятным причинам среди первых сотен десантировавшихся на Землю жителей Нибиру анунаков-женщин было меньшинство; потому-то и возникла идея взять в жены земных женщин. То, что дефицит особ женского пола имел место, ясно из историй сексуальных похождений (главным образом, анунаков “царских кровей”). Из шумерских текстов очевидно, что у анунаков допускалось кровосмешение и многоженство, но вместе с тем каралось такое преступление, как изнасилование.

О “дефиците невест” можно судить, к примеру, по рассказу о юном боге по имени Марту, излагаемом в книге Э. Кьера “Шумерские религиозные тексты”. Описываемая в нем эпоха примечательна тем, что тогда “существовала святая тиара”, но “не существовало святой короны”. Иначе говоря, у людей тогда уже была религия, но еще не было монархии, которую они получили от все тех же анунаков. И тогда для женитьбы на “смертной” женщине божеству требовалось особое разрешение и согласие самой женщины.

“Земля (эта) расширилась, люди (ее) умножились; в сей земле возлегали они как дикие быки. Соединениями (совокуплениями) их обеспокоился бог; услышал бог Энлил гвалт их и сказал великим богам: “Тяготить (меня) начали голоса человеков; совокупленья их лишают меня сна”.”

…Адама создавали с использованием крови анунака и он, таким образом, был “кровным родственником” богов. Однако вырождение расы богов, давших начало титаном, и деградация людей, “сбившихся с истинного пути” и оказавшихся всего лишь “плотью”, вполне могли спровоцировать крутые меры со стороны Энлила. “Кровное родство” уже не могло остановить кару. И то, что карательные акции действительно применялись, явствует из шумерских текстов. В аккадских и ассирийских версиях эпоса сообщается, что после решения Энлила наказать человечество начались “болезни, чума, мор, головокружение, простуда и лихорадка”.

Вскоре после этого Энлил на Совете возмутился, что число людей еще больше возросло… Тогда Энлил отдал распоряжение лишить людей пропитания. В ход была пущена засуха, приведшая к эрозии и засолению почвы. Энки получил приказ Совета богов “задвинуть засов и запереть море” и “охранять” морскую живность от людей. Постепенно на Землю пришло опустошение и голод.

“Сверху – жара была не… Снизу – воды не поднимались к источникам. Чрево земли не родило; растения не вырастали… Чернеющие земли стали белыми; широкая равнина была задушена солью”

Месопотамские тексты пишут, что четыре “sha-at-tam” (что предположительно переводят как “четыре года”) опустошение набирало силу. На шестой год начался массовый каннибализм.

“В первый год они ели земную траву; второй год они страдали от мщения. Третий год настал; фигуры их изменились от голода, лица их покрылись коркой… Когда пришел четвертый год, лица их казались зелеными; полусогнувшись, ходили они по улицам… На пятый год матери начали прятать еду от дочерей… Когда наступил шестой год, из дочерей и детей они готовили еду… Один дом пожирал другой. Когда пришел шестой год, мужчины и женщины были подобны призракам мертвых”.

Люди, понимая, что помощи ждать можно не только от Энки, постоянно призывали его, но он не отзывался… В конце концов, сердце “доброго и мудрого” бога дрогнуло. Он пошел на хитрость и призвал людей к полному непослушанию. “Пусть по (условному) знаку старейшины соберутся в Доме Совета. Пусть глашатаи громко объявят на всю землю приказ: “Не почитайте ваших богов, не молитесь своим богиням””. Текст в этом месте обрывочный, но все же позволяет понять, что “под шумок” было проведено тайное совещание старейшин в храме Энки. После самооправданий создатель человечества предложил некий план. В какой-то момент заговорщики воскликнули: “Вперед!.. приказ…”.

Трудно понять, что именно произошло, однако Энлил, узнав о случившемся, вновь пришел в неописуемую ярость. На экстренном Совете богов он обвинил Энки в том, что тот, имея летательные аппараты, допустил людей в морские закрома. Энки отнекивался. “Засов. Запор на море я истово охранял своими ракетами, (но) когда… ускользнули… несметное количество рыбы… исчезло; они взломали засов… Они убили стражей моря…”

По словам Энки, виновники случившегося были схвачены и понесли наказание, но Энлил не верил ему. Он потребовал от Энки “прекратить кормить людей” и не выдавать им “хлебные пайки”, от которых они “жиреют”. После этих слов, как говорится в тексте, Энки “наскучило это заседание” и “смех разобрал его прямо на Совете богов”. Восстановив порядок, Энлил напомнил, что решение о наказании людей было принято всеми богами, и перечислил все акты неповиновения со стороны Энки. Затем он предложил в полной мере использовать надвигающееся событие – потоп.

“Энлил взял слово для речи и обратился к Совету всех богов: “Давайте же все принесем клятву о потопе-Убийце!”” Ану, Энлил и его сыновья с готовностью проголосовали за потоп. Энки поначалу отказался. “Зачем хотите вы связать меня клятвой? Подниму ли я руку на своих собственных людей?” однако давление было велико, и результат голосования был таков: “Ану, Энлил, Энки и Нинхурсаг, боги Небес и Земли дали клятву”.

Во-первых, существует описание двух разных путешествий Гильгамеша, а не одного, как иногда утверждается. Во-вторых, будущий правитель Урука появился на свет от смертного отца – царя Лугалбанда и матери-богини Нинсун. Поскольку отцом Гильгамеша был царь, можно предположить, что и сам Лугалбанда был полубогом, то есть потомком анунаков.

…богиня Аруру (Нинти), вымы руки, взяла глину и создала Энкиду (“ENKI-DU” – “Творение Энки”). Его описывают как сплошь покрытого волосами, ничего не знавшего о стране и людях, евшего траву и пившего среди равнин вместе со скотом, избегавшего людей и спасшего от ловушек диких животных, чем он вызывал недовольство охотников. Вдобавок он почему-то наводил на охотников ужас.

“из глины” – опять иносказательно о “человеческом материале”?.. На это же наводит и имя, поскольку именно Энки участвовал в создании первых людей почти по той же технологии…

Гильгамеш предложил “подбросить” Энкиду красивую женщину (проститутку), чтобы отвадить его от животных. Один из охотников сделал это, и трюк удался. Женщина эта провела “воспитательную работу” и обучила Энкиду элементарным манерам и этикету.

Когда Гильгамеш и Энкиду однажды ночью встретили друг друга на улице, они устроили импровизированное состязание в силе и ловкости. Оно довольно быстро закончилось проигрышем Гильгамеша, но положило начало его закадычной дружбе с Энкиду. Как очевидно из дальнейшего текста, Энкиду постепенно научился говорить и заметно поумнел. И со временем Гильгамеш поведал ему о своей мечте добраться до обители богов.

Собственно, Гильгамеш решился отправиться в далекий и опасный путь не вдруг. Во-первых, он по натуре был авантюристом и отнюдь не робкого десятка. Это следует из описания его ночных приключений в начале эпоса. Во-вторых, он знал, что является на две трети богом, и, возможно, рассчитывал на помощь со стороны анунаков/нефилим. И, в-третьих, произошло событие, которое было воспринято им как приглашение от самого верховного бога Ану.

“Мать моя, сегодня ночью было мне радостно, и гулял я с благородными. И звезды собрались на Небесах, и изделие Ану снизошло ко мне, пытался я поднять его; сдвинуть я его не мог! Жители Урука собрались вокруг него, а люди благородные целовали “ноги” (изделия)… Я сильно надавил на его верхнюю часть, но не мог ни снять его оболочку, ни поднять его Подниматель… (Тогда) я разрушающим огнем отколол его верхнюю часть и проник внутрь. То подвижное в нем, Которое-Тянет-Вперед, я поднял и принес к тебе”

…друзья отправились к далеким горам, к тому месту, откуда поднимались в небо “шемы”. После изнурительного перехода Гильгамеш и Энкиду достигли некой запретной зоны, охраняемой ужасным стражем… По целому ряду деталей и существующим изображениям можно предположить, что это было некое автоматическое охранное устройство или вооруженное механическое “пугало”, установленное для устрашения местных жителей, чтобы те не добрались до Тильмуна.

Гильгамеш в ходе некоего “ритуала” просит Шамаша о помощи и засыпает. Во время сна в запретной зоне происходят странные события… Происшедшее [в третьем сне Гильгамеша] потрясло его еще больше. “Ужасным было виденное мной видение. Небеса пронзительно закричали, Земля загудела; свет дня померк; настала тьма, сверкнула молния, вспыхнуло пламя. Выросли облака, хлынул дождь смерти; затем сияние исчезло; огонь погас. И все, что пало (на землю), стало пеплом”. Удивительное совпадение с эффектами, наблюдаемыми при запуске крупной современной ракеты, причем в правильной последовательности!

также похоже на ядерный взрыв…

“Углубившись в лес дальше, он открыл тайную обитель анунаков”. Сильно поврежденные таблички, похоже, сообщают о том, что вход в тоннель был спрятан где-то в кустах и закрыт камнями и землей. Расчистка завала была шумной и привлекла Хуваву. Эпос называет его “Чудовищем с Убивающими Лучами”, от силы которого “никто не может спастись”. На цилиндрической печати он изображен антропоморфным, но видно, что это не человек. Особенно странно выглядят “шарниры” в плечевых суставах и огромные “стрекозиные” глаза.

По какой-то причине Хувава в этот момент был облачен лишь в одно “одеяние брони” из семи имевшихся. Но, тем не менее, из его лба вспыхнул Убивающий Луч. По совету Шамаша, Гильгамеш и Энкиду не убежали от Хувавы, а подобрались к нему поближе. Далее, согласно тексту, на помощь пришел то ли Шамаш, то ли своевременный порыв ветра, поднявший в воздух пыль. В любом случае облако пыли нейтрализовало оружие свирепого “робота” и “боезапас” его вскоре иссяк. Осознав это, друзья повалили его и “предали смерти”.

Когда после победы над Хувавой Гильгамеш освежал свое тело в водоеме, Иштар попыталась соблазнить героя. Однако, зная о ветрености и непостоянстве чувств “богини любви” и помня о своей важной миссии, Гильгамеш ей резко отказал. Тогда оскорбленная и разъяренная богиня наслала на друзей “Небесного Быка”.