В 1493 году правление перешло к “эквадорцу” Вайно Капаку и продлилось до 1525 года. Именно в этот период империя инков достигла пика своего величия и максимальных размеров. Ее площадь превышала 800 км2. Однако управлять такими большими территориями без развития быстрых средств коммуникации становилось все сложнее – на этом этапе знаменитая инкская система гонцов исчерпала свои возможности. Удаленные провинции, естественно, предприняли попытки выхода из-под власти инков, и Вайно Капаку пришлось подавлять мятежи в некоторых районах “царства Кито”. Методы подавления, по всей видимости, были традиционно жестокими, и вновь облагодетельствованные племена в долгу старались не оставаться. Так известно, что некие жители Пуны поубивали военачальников, “капитанов” Вайно Капака.
…после смерти Вайно Капака два его сына стали бороться за власть. Один претендовал по закону – это был Уаскар, живший, как и полагалось наследнику, в Куско. Другой, по имени Атауальпа, находился в Кито и не имел никаких прав на власть, но зато считался у отца любимцем. Это противоборство привело к гражданской войне, в результате которой победил Атауальпа. Но случилось это в 1532 году, когда на земли инкской империи уже вторгались испанцы. Героически дорвавшийся до власти Атауальпа попытался сопротивляться, но уже в 1533 году был захвачен войсками Франсиско Писарро и убит. После чего престол занимали поочередно еще четыре Сапа-Инки, пока в 1572 году не был казнен последний из них – Тупак Амару.

итак, если следовать логике автора, всего с 1438 по 1532 год (т.е. меньше чем за сто лет!!!) были выстроены все мегалитические сооружения (за исключением лишь Куско). Ведь только Пачакутек начал завоевания, выдвинувшись за пределы Куско, а по приходу испанцы не заметили уже никаких масштабных строительных работ подобного рода… А ведь еще надо было строить знаменитые дороги протяженностью тысячи километров; вести войны и проводить административные реформы!.. И быстро забыть высочайшую технологию строительства к приходу испанцев!!! Ну и чушь!..

Верховным правителем Тауантинсуйю был Сапа-Инка, обладавший статусом полубожества. Верховная власть, естественно, была наследственной. Наследниками Инки, чтобы не разбазаривать имперское добро, могли быть даже его сыновья от собственной сестры. Таким образом формировалась правящая верхушка Тауантинсуйю, состоявшая в буквальном смысле из ближайших родственников, которые считались “инками по крови”. Эта группа являлась серьезной политической силой, даже претендовавшей в дворцовых интригах на определенную независимость от Сапа-Инки.
Как видно из истории инков, их власть не имела жестких институционных ограничений и приспосабливалась практически к любым условиям, что обеспечивало выживаемость созданного общества. Хотя и считалось, что инка – верховный правитель по крови, вместе с тем, родовая система права в государстве инков явно вытеснялась более “демократической” моделью: так, существовала схема, по которой можно было стать “Инкой по привилегии” – это был уже титул, даваемый за заслуги перед государством.

…инки придерживались симметричной схемы в организации своей империи. Тауантинсуйю состояло из “четырех сторон света”, которые, в свою очередь, делились на провинции. Правда, эти провинции уже могли быть различных размеров, но каждая имела свою столицу. Провинции делились на еще более мелкие районы. Во главе каждой “страны света” (суйю), стоял губернатор, считавшийся представителем высшей инкской знати. Эта должность не являлась наследственной. Районы делились уже по десятичной иерархической схеме в зависимости от количества домохозяйств: 10, 100, 1000 и 10000.
Общинники в Тауантинсуйю были объединены в родовые группы айлью, считавшиеся основной социальной единицей в политической системе империи. Полноправным гражданином считался женатый член айлью. Вступив в брак, он получал от Инки земельный надел топу и становился главой семьи. С этого момента он был обязан выплачивать налог, а вся семья должна была обрабатывать землю. Причем не только собственный надел, но и земли государства, а также храмовые участки. Хатун-руна назывались свободные общинники и ремесленники.

система очень похожа на феодальное государство, только с одним феодалом и назначаемыми вассалами… Что-то типа “государственного феодализма”…

Несколько категорий населения относилось к внеобщинному сектору. Это были акльякона, йянакона и камайок. Акльякона назывались девушки-мастерицы, изготавливавшие ткани для государственных нужд. Группу камайок составляли ремесленники: медники, кожевники, каменщики, гончары, жрецы-толкователи узелкового письма кипу. К категории йянакона относились слуги в храмах и дворцах, которые обслуживали представителей столичной и провинциальной элиты.
Самой многочисленной категорией работников были переселенцы-колонисты митимае. Массовые переселения были государственной практикой – население целых городов переселяли из Эквадора в центральные Анды и наоборот. При этом существовали митимае “первой категории” – привилегированная часть общинников, основывавших поселения на завоеванных землях, и митимае “второй категории” – переселенцы из вновь завоеванных районов.

и все-таки совсем непонятно, – зачем нужны были эти массовые переселения?..

…долгое время считалось, что имперские амбиции инков не оставляли места для какой-либо политической или экономической свободы администрации подчиненных территорий. Однако последние исследования позволяют все увереннее говорить о том, что социополитические отношения между центральной властью и провинциальной развивались, скорее, следуя принципу “взаимности”. Этот принцип предполагает урегулированный и постоянный взаимоомен материальными ценностями, услугами и трудом людей, осуществляемый как между частными лицами, так и между общинами, а также государственными институтами. Такого типа обмен предполагает определенную систему договоренностей, исходя из следующих возможных моделей:
1) добровольная служба (обязательства личные, семейные, общинные и т.д.)
2) симметричный обмен услугами
3) асимметричный обмен (услуга – материальная ценность)
О том, как эти отношения могли выглядеть в действительности, можно судить по некоторым свидетельствам: “Рассказывают, что в древности, во времена Инки, этот Макауиса, сын Париакаки, был призван на войну, чтобы помочь преодолеть врагов. Общины амайа и шиуайа не желали покоряться. Поэтому Инка попросил Париакаку, чтобы тот отправил одного из своих сыновей покорять племена амайа и шиуайа. Тогда Париакака послал Макауису. Тот пришел в сразу же победил. После этого Инки еще больше ценили Париакаку. Они выплачивали ему золотом, всякой одеждой и приказали, чтобы все подчиненные ему общины посылали каждый год маис, коку и все другие ритуальные подношения…” Таким образом, Инка в благодарность за помощь в покорении провинции даже сделал регулярными подношения местному божеству.
Примечательно, что обмен по договоренностям формально достигался между божественным Инкой и как бы местными божествами, которые в результате и получали вознаграждение. Хотя сам переговорный процесс, естественно, носил отнюдь не религиозный характер. Он начинался с того, что Инка созывал ассамблею региональных правителей. Региональные правители собирались в Куско, и само их появление уже подтверждало правомочность такого собрания. Инка с соблюдением всех необходимых церемоний выступал перед собравшимися, пытаясь убедить их в правильности своих предложений. Затем наступал эта переговоров и торгов Инки с региональными правителями. Надо сказать, что предложения Инки могли быть и отвергнуты – но это не означало ни разрыва отношений, ни вызова со стороны подчиненной провинции. Когда же достигалась обоюдоприемлемая договоренность, инка произносил свое заключительное “божественное” слово, после чего обе стороны были обязаны строго выполнять принятые на себя обязательства. И только если процедура переговоров на каком-то этапе нарушалась, провинции могли восстать и даже выступить против Инки. Примечательно, что почти все хроники в той или иной форме свидетельствуют о “справедливости” правления, существовавшего в Тауантинсуйю. По всей видимости, именно этот аспект отношений “центра” с “регионами” был одним из важнейших элементов государственной идеологии.

получается нечто типа “демократического феодализма”…

странно, но ничего не говорится о том, что отмечают другие исследователи, – о масштабных кровавых жертвоприношениях, поставленных в ранг жизненно необходимого элемента государства инков…

Экономика Тауантинсуйю, основой которой было сельское хозяйство, не была однотипной. Уклад каждого региона зависел от его климата и географических условий.
В высокогорных районах возможно было существование лишь скотоводства…
Немного ниже выращивались корнеплоды, прежде всего картофель. Еще ниже располагались плодородные долины и котловины, в том числе долина самого крупного высокогорного озера Титикака. В котловинах предпочитали сажать кукурузу, а не картофель. Нехватка плодородной земли вынудила инков развивать террасное земледелие на склонах гор.
Вдоль океанского побережья тянется полоса пустынь с оазисами в долинах рек. То обстоятельство, что плодородные долины ограничиваются пустынями и горами, а земледельческие районы перемежаются с зонами скотоводства, привело к большому культурному разнообразию. Все это позволяло древним перуанцам выращивать картофель, коку, кукурузу, фасоль и другие растения. В качестве удобрения использовался птичий помет – гуано. Гуановые многослойные залежи в виде прибрежных загаженных птичками островков ценились исключительно высоко. Достаточно сказать, что за кражу гуано даже полагалась смертная казнь.

если учитывать изменения климата и не ограничиваться академической версией короткой истории континента, то как раз в районе упомянутых пустынь и надо искать наиболее древние следы цивилизаций. Этому вполне соответствуют мегалиты, геоглифы и другие находки именно в засушливых местах (засушливых ныне!)…

Если географическое пространство делилось в Тауантинсуйю симметрично, то административное пространство следовало трехчленной схеме. Это проявлялось в организации городских центров, например в Чан-Чане, а также в системе землевладения. Владения делились на три категории: земли для Инки, земли для Солнца, земли для народа. Это проявлялось и во взимании налогов, которые уплачивались натурой. В целом около трети произведенных товаров и продуктов питания отправлялась Инке (государству), еще треть шла в качестве подношений богам (жречеству) и треть оставалась производителям. Существовала торговля с другими регионами, однако государство ее не поощряло, видимо, в целях поддержания экономической независимости.

ничего себе “налоги”!..

Ремесленники Тауантинсуйю унаследовали от своих предшественников навыки работы с металлом. Они плавили металл и изготовляли великолепные изделия из золота, свинца, меди, олова, бронзы и тумбаги… В целом следует отметить, что оставшиеся образцы искусства инков представляют собой мелкие предметы, особенно керамику, изделия из металла и кости, ракушек и тыквочек-калебас, резьбу по дереву и т.д.
Ткани относились к наиболее ценным изделиям. Искусство ткачества также являлось наследием предыдущих культур, воспринятым и даже усовершенствованным инками. Особое место в обществе занимали мастера по составлению мозаик из перьев.

В Тауантинсуйю существовала развитая система дорог, соединявших различные районы империи со столицей и между собой. Дороги строились, прежде всего, в государственных целях – для переброски войск, перемещения митимае, быстрой доставки сообщений и прохождения религиозных процессий. Ориентировка сооружений и дорог по оси север-юг была практически обязательной в организации как городских комплексов, так и всей государственной территории. Не случайно “Дорогами Инки” были названы две главные магистрали, пересекавшие все государство с севера на юг – от Эквадора до Аргентины. Их протяженность составляла почти 5000 км.

Стены складывались из больших отшлифованных камней. Камни скреплялись шипами, выступами, медными скобами и штырями. Позже кладка состояла из камней меньшего размера, уложенные в неровные ряды. Накануне конкисты использовались тщательно отесанные, выложенные четкими рядами камни, соединенные пазами и шипами в сооружениях правильной геометрической формы.
Все постройки отличались мощностью и монументальностью, что определялось, безусловно, специфическими условиями сейсмоопасных горных районов. Видимо, по этой же причине инкские монументальные сооружения всегда возводились немного наклоненными внутрь, к центру. В результате башни приобретали вид усеченного конуса, а здания – усеченной пирамиды.

ну и куда делись все навыки подобного строительства, которых испанцы уже вообще не обнаружили?.. Где целая индустрия орудий по обработке камня, которая нужна для подобных работ?.. А ведь соответствующая отрасль в укладе государства инков даже не упоминается автором!.. Нет ни строителей, ни архитекторов, ни каменотесов, ни сколь-нибудь примитивных средств транспортировки каменных глыб (на вьючных животных много не взгромоздишь), ни каких-то “знатоков” математических расчетов для строительства (как нет и вообще математических навыков даже в простейшем виде)… никого и ничего!.. Описание экономики и уклада государства инков (преподносимого как вершина развития южноамериканских цивилизаций!) абсолютно не состыкуется с масштабностью и грандиозностью имеющихся мегалитов. Просто напрашивается элементарный вывод, что инки не имели к этим мегалитам никакого иного отношения, кроме как просто использовали кем-то ранее построенное…

автор также полностью игнорирует предание, согласно которому попытка одного из верховных Инки перетащить одну из глыб для реконструкции мегалита закончилась лишь тысячами погибших людей. Также полностью игнорирует, что даже предания не сохранили никаких отголосков строительных технологий!..

…для хранения информации инки использовали кипу – разноцветные шнурки, подвешенные к единой веревке-основе. Шнурки изготавливались из шерсти лам или из хлопка. На шнурках завязывались петельки и узелки различной конфигурации и цвета. Узлы могли быть”простыми”, “сложными” и “фламандскими”. Судя по тому, что количество сгруппированных узлов не превышает девяти, инки использовали десятичную систему счисления. Что касается цветовой гаммы, то специалисты насчитывают примерно 60 применявшихся цветов (включая оттенки). В настоящее время зарегистрировано около 400 сохранившихся кипу.
Узелковое письмо позволяло сохранять и передавать различную хозяйственную информацию – численность трудоспособных общинников, урожаев, податей, количество лам, зерна, картофеля, деревьев, оружия и т.д. Возможно, так же, с помощью узелков, производилась и “перепись” населения империи. Помимо чисто статистических данных, кипу могло служить, без сомнения, в качестве приспособления для воспроизведения традиционных сюжетов, таких как баллады, генеалогические анналы и даже исторические хроники.

как видим, упомянутые математические расчеты для строительства даже не упоминаются. Так – только простая “арифметика” с одной только операцией счета.

Однако предполагается, что “исторические” кипу могли интерпретировать немногие, а цифровые – любой прошедший курс обучения кипука-майок. Современные перуанские скотоводы предпочитают пользоваться упрощенными кипу даже в наши дни.
Кроме того, сохранились свидетельства об использовании индейцами Анд сходной мнемонической системы: особых жезлов, на которых сообщения сохранялись путем нанесения разноцветных полос. Правда, для понимания этой информации требовались специальные толкователи, а также подтверждения на кипу.
Есть сведения и еще об одной мнемонической системе, заменявшей у андских индейцев кипу. Согласно описаниям Акосты, они пользовались камешками и маисовыми зернами, которые располагали в определенном порядке, а потом передвигали. Так древние перуанцы не только считали, но и заучивали молитвы. По другим данным, включающим не только хроники, но и археологические находки, для размещения камешков и зерен использовались специальные размеченные доски. Эта счетная система была названа юпана. Надо заметить, что и на изображениях дворцовых сцен майя появляются персонажи, занятые подсчетами с помощью камушков или фасолин. Видимо, все народы так или иначе приходили к изобретению счетов, принцип действия которых в общем-то сходен.

Достоверно известно, что уже в VII веке кипу использовалось в государстве Уари.

Впрочем, сохранились отрывочные сведения о том, что некогда у инков существовало фонетическое письмо, называвшееся килька, что, собственно, означает на языке кечуа-аймара “рисунок, изображение”. Как описывали испанские хронисты, это были рисунки на коже, полотне, а также на камне. Некоторые авторы, в том числе и Сармьенто де Гамбоа, упоминали о “рисованных полотнах в золотых рамках”. Считается. Что этим письмом пользовались лишь “посвященные”: инки по крови, высшие чиновники и жреческое руководство. Но это письмо, если верить хронисту Монтесиносу, по совету оракула пришлось запретить, так как оказалось, что оно “вызвало страшные эпидемии”. Согласно преданиям, дощечки с текстами были уничтожены.