Дисковые пилы

Следы, которые оставлены явно дисковыми пилами, вообще представляют собой один из наиболее показательных моментов. Дело в том, что дисковые пилы – предмет вообще немыслимый для известных древних культур. Ведь для того, чтобы резать камень такой пилой, нужен диск, который вращается с весьма большой скоростью. Соответственно, должен быть способ обеспечить это быстрое вращение; должен быть какой-то механизм, который обеспечивает это вращение; и должен быть источник соответствующего усилия. Простая модификация гончарного круга – пусть даже с каким-то хитроумным приспособлением, увеличивающим эффективность усилий рук или ног – тут абсолютно не проходит. Для того, чтобы резать камень дисковой пилой, нужно именно механическое оборудование. Особенно в тех случаях, когда речь идет о твердых породах камня.

Между тем на древних памятниках следов применения дисковых пил весьма и весьма немало. Например, в другом месте Турции, непосредственно в Хатуссе – столице Хеттского Царства периода его расцвета, в фундаменте наиболее древней части так называемого Первого Храма, находится базальтовый блок, следы на котором просто невозможно спутать с чем-то другим. Тут абсолютно явно работала дисковая пила (см. Рис. 8-ц). Измеренные параметры распила показали, что диаметр дисковой пилы составлял… аж 1,5-2 метра!..

Это – довольно стандартный размер для дисковых пил на современном камнеобрабатывающем комбинате, где такие пилы управляются специальным стационарным мощным оборудованием, имеющим размер с небольшую комнату. Изготавливаются такие пилы из высокопрочных сортов стали, а распиловка осуществляется с помощью специальных алмазных насадок.

Разве могут быть какие-то сомнения, что подобного оборудования у хеттов не было и быть не могло?!. Между тем блок явно древний – он весь покрыт лишайником и не имеет никаких следов перемещения со своего места в фундаменте разрушенной постройки. Однако все-таки, несмотря на свою древность, он имеет следы обработки с применением очень высоко развитых технологий, недоступных известным древним культурам.

Более того. Для современных дисковых пил на комбинатах, чтобы пила смогла выдерживать нагрузки, возникающие при распиловке, диск делается не менее сантиметра толщиной. На блоке же в Хатуссе имеются надрезы, по которым можно сделать вывод, что кромка режущего инструмента была не более полутора-двух миллиметров толщиной!.. Это – фантастика даже для нашей современной цивилизации!..

Мы имеем дело со следами таких технологий, которые нам еще недоступны. Что, впрочем, только подтверждается со всей определенностью тем, что на блоке это вовсе не единственный след. Он буквально исполосован со всех сторон надрезами от пилы,  которые проходят в самых разных плоскостях под разными углами и на разную глубину. Зачем это понадобилось «мастерам», вновь осталось сплошной загадкой, но сам процесс явно не представлял для них никаких проблем или затруднений. И сомнений именно в машинной обработке никаких – боковые поверхности пропилов не то что отшлифовались в процессе распиловки, они отполировались до зеркального блеска!..

В Египте также весьма немало древних артефактов со следами дисковых пил. Например, след на базальтовом блоке пола храма возле пирамиды Усеркафа в Саккаре (Усеркаф – первый фараон V династии – примерно 2500 год до н.э.). Спутать этот след (см. Рис. 9-ц) с результатом действия какого-то иного инструмента столь же невозможно – тут явно использовалась именно дисковая пила. Причем по параметрам оставленного следа можно сделать вывод, что размер диска, разрезавшего камень, составлял порядка нескольких десятков сантиметров в диаметре.

Следы, подобные этому следу на блоке пола храма Усеркафа, оставляет привычная нам болгарка, которая считается ныне «ручным инструментом». И из-за этого нередко возникает серьезная путаница. Ведь и в отношении древних обществ мы привыкли использовать тот же термин, хотя вкладываем в него совершенно иное содержание – простейшие инструменты, функционирующие исключительно за счет ручной силы человека. Однако болгарка лишь удерживается рукой, а вращение-то ее рабочего диска обеспечивается уже механическим устройством, которое приводится в действие с помощью электричества (в камнеобрабатывающей промышленности вместо электричества используют также воздух или воду под давлением). Поэтому болгарка на самом деле является тем, что при анализе древних артефактов следует называть машинным оборудованием!.. Пусть даже это машинное оборудование и перемещается в пространстве обычной рукой…

На использование инструмента, похожего на болгарку, указывают и следы, сохранившиеся на боковой стенке саркофага из черного базальта, который также находится в Саккаре, но уже в другой пирамиде – пирамиде, которую египтологи относят к фараону VI династии Тети (по разным данным 2320-2370 лет до н.э.).

Кривизна этих следов не оставляет сомнений в том, что использовался именно диск. А весьма заметная беспорядочность следов указывает на то, что перемещала его в пространстве, скорее всего, рука. Причем явно небрежно – весь саркофаг имеет довольно неровные стенки. Возникает впечатление, что изготовители саркофага просто отхватывали болгаркой кусок за куском от базальтового блока так, как заблагорассудится. Видимо, качественный результат их не особенно интересовал, важна была лишь общая форма прямоугольной коробки. В итоге, следы от использования механического инструмента можно найти буквально на всех гранях саркофага.

Аналогичная небрежность видна и на базальтовом блоке, который находится в боковой стенке прохода в храм возле пирамиды Ниусера в Абусире (Ниусер – фараон V династии). Тут тоже не возникает никаких сомнений в использовании именно дисковой пилы. При этом мастера лишь немного надрезали блок, а далее скололи ненужную им часть.

Положение диска явно изменялось в ходе распиловки – глубина его проникновения в материал заметно меняется по длине блока. Мастеров совершенно не интересовала красота и эстетичность их работы в данном месте. Целью был лишь результат – как-то убрать лишнее от заготовки.

Поражает глубина надреза. Его форма (см. Рис. 10-ц) указывает на то, что все было сделано буквально за один проход инструмента, который при этом заглублялся сразу на 10-15 сантиметров. Между тем при работе современной болгаркой со стальным диском и алмазным напылением мастер, даже налегая на болгарку всем своим весом, может углубиться в твердый черный базальт за один проход всего на миллиметр-полтора, то есть в сто раз меньше!..

И тут надо либо признавать, что египтологи кардинально ошибаются в уровне развития общества времен Древнего Египта, и египтяне обладали развитым машинным производством (для чего нет никаких оснований). Либо предполагать наличие еще до египтян высоко развитой цивилизации, как минимум достигшей уровня машинных технологий и оставившей и нам, и фараонам немало свидетельств использования дисковых пил. Подобных следов всего за несколько экспедиций мы нашли десятки, если не сотни. И здесь приведены лишь некоторые из них…

Конечно, далеко не все следы инструментов указывают именно на машинные технологии. В том же Египте имеется масса следов самых простых инструментов, которые полностью соответствуют довольно примитивному уровню развития древнеегипетской цивилизации, рисуемому нам археологами и историками. Но тем показательней следы, которые оставлены машинным оборудованием. В целом, следы инструментов на разных каменных блоках указывают на колоссальную разницу двух уровней технологии, которая не может быть объяснена каким-либо «выбросом» умений египтян…

Следы дисковых пил есть не только в Старом Свете. Мы нашли их и Западном полушарии в ходе своей экспедиции в Перу и Боливию.

Например, в перуанском Ольянтайтамбо, несколько в стороне от основного комплекса, на высоте нескольких метров на почти отвесной скале имеется весьма примечательная небольшая горизонтальная площадка. Самим своим существованием она уже вызывает удивление – из естественной гранитной скалы полуовалом вырезан кусок так, что образовалась не только горизонтальная площадка, но и вертикальная стенка криволинейной формы. Причем вертикальная стенка в результате оказалась даже не отшлифованной, а отполированной!..

Впрочем, таких вырезов с отполированными вертикальными поблизости немало. А этот отличается от других тем, что на его горизонтальную поверхность нанесена своеобразная «сетка» – видимо, для того, чтобы нога не соскальзывала с мокрого камня в дождливую погоду (см. Рис. 11-ц).

Подобные «сетки» можно увидеть на ступеньках при входе на некоторые станции московского метро и в переходах, где велика вероятность поскользнуться на мокром граните. Делается такая «сетка» как раз болгаркой, в которой для этих целей устанавливается диск с алмазным абразивом.

Явно схожий инструмент использовался и на скале в Ольянтайтамбо. Только тут прорези гораздо более глубокие, чем на московских ступеньках. Вдобавок в ряде мест заметно, что каждая линия сделана двойным проходом инструмента (или инструментом с двумя дисками). При этом ширина режущей кромки диска была всего порядка миллиметра!..

В отличие от московских ступенек площадка на скале в Ольянтайтамбо «необитаема» – туристы там не ходят. Не ходили они и раньше. Эта площадка вообще в стороне и гораздо выше туристической тропы. Следовательно, эта сетка была сделана не для них. Вдобавок, данное место давно считается археологическим памятником, а археологи подобным образом не «хулиганят», нарезая «сетки» на древних объектах. Все указывает на то, что «сетка» сделана в давние времена. Но когда?..

У испанских конкистадоров дисковых пил не было. У инков тем более не было вообще никаких пил. Получить же подобное простым скалыванием материала просто физически невозможно – слишком ровные как сами углубления, так и их кромки. Тут речь может идти только о машинном инструменте. Так что все указывает лишь на то, что «сетка» оставлена тут некоей неизвестной древней цивилизацией, имевшей очень и очень высокий уровень технологического развития…

Прорези, аналогичные тем, что оставлены на скале в Ольянтайтамбо, есть и в соседней Боливии – в Тиауанако. Здесь на территории весьма сильно разрушенного памятника под названием Пума-Пунку можно увидеть гранитный блок с очень ровным вертикальным надрезом. Правда, одинарным, а не двойным, как в Ольянтайтамбо. Зато этот надрез зачем-то сопровождается еще и целым рядом регулярных круглых отверстий диаметром всего в пару миллиметров (Рис. 12-ц).

Еще один блок с аналогичными надрезами и отверстиями лежит неподалеку. Явно выполненный с использованием тех же самых инструментов, он озадачил еще больше. Две параллельные прорези начинаются фактически из ниоткуда – не от края, а с совершенно произвольного места на блоке, а отверстия расположены на разных гранях блока, образуя совершенно бессмысленную цепочку криволинейной формы.

Если цель подобных «изысков» изготовителей этих блоков так и осталась полной загадкой, то в использовании тут именно машинных инструментов сомнений у нас не было никаких – слишком ровные прорези и углубления, а также кромки у них. Ничего подобного никакими «ударными» методами простыми медными и бронзовыми инструментами, которые были у местного населения в древности, изобразить невозможно. Более того, начало прорезей «из ниоткуда» на втором блоке указывает на использование чего-то именно типа дисковой, а не прямой пилы…

Но гораздо более явные следы от дисковой пилы можно увидеть на территории еще одного перуанского археологического памятника – Саксайуамана. Здесь от естественной скалы отрезан квадратный кусок размером с треть метра. Зачем кому-то понадобился кусок обычной скалы – трудно сказать. Может быть, для каких-нибудь лабораторных исследований или просто «на память»… Зато совершенно очевидно, что сделано это было инструментом, который ни с чем, кроме дисковой пилы, соотнести просто невозможно. Как невозможно и соотнести этот инструмент с инками, которых историки считают представителями единственной сколь-нибудь серьезно развитой здесь цивилизации в прошлом.

Древние надрезы на камнях

Совсем неподалеку от места, где сохранились эти следы дисковой пилы, сделана вообще невообразимая вещь – от той же скалы отрезан весьма приличный кусок, длиной не менее доброго десятка метров. Причем изначально скала была надрезана тоже чем-то вроде дисковой пилы, след от которой остался почти по всей длине отрезанного куска. Надрез совсем неглубокий – не более двух сантиметров (см. Рис. 13-ц). Возникает впечатление, что древние мастера – как и мы при работе со стеклом или кафелем – лишь чуть надрезали материал, а потом раскололи его по надрезу. Только отколовшийся при этом кусок весит несколько сотен тонн!..

Как бы то ни было, все указывает на то, что мастерам не составляло абсолютно никаких проблем на длине в десяток метров заглубиться на пару сантиметров в твердую магматическую породу, в то время как для современной болгарки это представляло бы весьма непростую задачу.

Достаточно очевидно, что при работе с твердым камнем инструмент постепенно изнашивается. И некоторые частицы материала инструмента неизбежно будут застревать в неровностях обрабатываемого камня, образуя микровкрапления. И чем мягче материал инструмента, тем больше будет таких микровкраплений. Причем микрочастицы материала инструмента способны настолько сцепляться с частицами минералов (особенно в таких неоднородных породах как, скажем, гранит), что даже тысячи лет – ничтожный срок для полного вымывания или выветривания этих микровкраплений в ходе естественных эрозионных процессов.

Нам удалось взять образец скалы с надрезом. Дальнейшие исследования прихваченного с собой образца с помощью электронного микроскопа дали ожидаемый нами, но неприятный для историков результат – на поверхности надреза нет ни малейших следов ни меди, ни олова. Следовательно, ни медные, ни бронзовые инструменты не применялись при его создании. А ведь у инков ничего иного не было!..

Результаты анализов дают лишь очередное подтверждение того, что к созданию надреза инки не имели абсолютно никакого отношения. Это – дело рук совсем иной, гораздо более древней, но гораздо более развитой цивилизации. И в действительности к делу рук этой же отрицаемой историками цивилизации (а вовсе не инков) следует отнести другое более изрезанное и более известное место на той же самой скале – так называемый «трон Инки»… Впрочем, как и весь мегалитический комплекс Саксайуамана…

Длинные надрезы, как на скале в Саксайуамане, встречаются и в Египте. Только здесь они носят характер, скорее декоративный, чем технологический. Их в изобилии можно найти, скажем, в Карнаке. Тут надрез (или прорезь) чаще всего как бы очерчивает на поверхности камня зоны, в которых находятся изображения или иероглифы.

Например, на стойках гранитных ворот, расположенных в центральной части комплекса – непосредственно перед Гранитным храмом – такие надрезы, разграничивая разные части изображений, проходят по всей высоте ворот. А это – порядка 5-6 метров!..

При такой большой протяженности надрезы очень небольшие по глубине (всего на сантиметр) и имеют в сечении V-образную форму – начинаясь буквально с 3-4 миллиметров на входе и заканчиваясь острым углом практически нулевой ширины (см. Рис. 14-ц). И такая поистине ювелирная работа выполнена по всей длине прорези, то есть на все 5-6 метров!.. Вдобавок, поверхности внутри надреза отполированы!..

Какая-то обычная плоская пила тут не подходит – слишком большая длина получается. Гораздо лучше надрезу соответствует дисковая пила (болгарка), имеющая в сечении V-образную рабочую часть. И если присмотреться повнимательней, то у некоторых надрезов можно заметить местами «виляние» из стороны в сторону – как раз такое, какое имело бы место, если бы рука мастера, ведущая болгарку, вдруг по какой-то причине дрогнула.

Пожалуй, чисто теоретически, сейчас можно создать подобное. Но опять-таки чисто теоретически. А практически, есть две очень серьезные проблемы. Во-первых, у нас нет дисковых пил, предназначенных для обработки камня и имеющих практически нулевую толщину режущей кромки. Особенно для работы с таким твердым камнем как гранит. При распиловке гранита нагрузка на инструмент в его рабочей зоне будет такова, что тонкая кромка инструмента просто ее не выдержит. А во-вторых, современный мастер при работе с болгаркой за один проход прорезает материал на весьма небольшую глубину – в лучшем случае на миллиметр-другой, и поэтому в случае какой-то ошибки имеет возможность ее исправить при следующих проходах. Здесь же «виляния» прорези выглядят так, будто они сделаны всего за один-единственный проход!.. Инструмент разрезал гранит как будто это был не камень, а совсем мягкая древесина!..

Анализ образца, взятого нами с этих ворот, который был выполнен с помощью метода рентгеновской масс-спектрометрии, показал, что на отполированной поверхности внутри надреза нет абсолютно никаких следов ни меди, ни олова. Следовательно, и здесь (также как в Саксайуамане) не использовались ни медные, ни бронзовые инструменты. Впрочем, сделать подобное вручную даже с помощью бронзовых инструментов времен Нового Царства (а именно этим периодом египтологи датируют этот участок Карнакского комплекса) на столь твердом материале как гранит – физически невозможно. А ведь здесь вовсе не единичный такой надрез!..

Однако еще больше озадачивают отчетливые риски, которые видны на отполированной поверхности. Они идут вовсе не по сильно закругленной кривой, как было бы в случае дисковой пилы, а параллельно прорези!.. Оставить такие риски одновременно с полировкой поверхности (в качестве побочного результата) мог бы, скажем, острый нож. Но нам не известны ножи, способные так резать гранит за один проход!.. Это из области еще недоступных нам технологий!..

Впрочем, иногда древние мастера делали все-таки не один проход, а два. В таких случаях иногда – как, скажем, в случае с обломком обелиска, лежащим ныне возле Священного озера рядом со знаменитой скульптурой скарабея, вокруг которой так любят ходить кругами туристы – надрез имеет «ломаную» поверхность с двумя плоскостями, расположенными под разными углами. А иногда имеет место двойной след от инструмента в одном надрезе. Аналогичный след от двойного прохода можно увидеть на одном из многочисленных гранитных обломков, которые ныне сложены рядами в пока закрытой для туристов зоне Карнака, где проходят реставрационные работы. Впрочем, в Карнаке вообще очень много подобных надрезов на самых разных гранитных блоках и их осколках – количество надрезов исчисляется сотнями!..

Встречаются похожие надрезы и в Греции. Например, на блоках, образующих стойки ворот у так называемых «гробниц» в Микенах. Причем как и упоминавшиеся ранее пропилы на блоках возле входа в «гробницы», надрезы на блоках ворот имеют весьма небрежный характер. В каких-то случаях мастера неким явно высокотехнологичным инструментом как будто только «подчеркивали» внутренние углы, в других – дорабатывали углы внешние. Но там и там возникает ощущение, что идеальный результат им был совершенно не нужен, и работа как будто не доведена до конца.

Надрезы во внутренних углах имеются также и на обычных воротах в комплексе Микен и даже на знаменитых Львиных воротах на самом входе в комплекс. Все эти надрезы производят впечатление следов работы именно чем-то типа болгарки, которую рука мастера вела на махе по некоей окружности. По крайней мере именно на эту мысль наводит явная изогнутость надрезов.

Однако следы на внешних углах блоков на входе в «гробницы», хоть на первый взгляд опять-таки похожи на следы болгарки, заставляют все же усомниться в гипотезе использования именно дисковой пилы. Риски здесь чаще всего не параллельны изогнутому краю надреза, а имеют вид прямых, параллельных краю самого блока (а не надреза!). Есть здесь и совсем странные риски, идущие своеобразным «веером». Это вновь привлекает внимание к идее использования какого-то странного «ножа», работавшего по непонятной для нас технологии – мало того, что этот «нож» спокойно разрезал камень, он еще и умудрялся оставить после себя отполированную поверхность!..

Любопытно, что надрезы явно с применением высоких технологий имеются даже на таком известнейшем объекте, как барельеф со львами на Микенских воротах (см. Рис. 15-ц). Эти надрезы видны по контуру постамента, на который опираются лапы львов. Есть такой надрез и по самому центру этого постамента!..

Несмотря на все пристальное внимание к микенским львам, ни многочисленные туристы, ежедневно посещающие древний памятник, ни археологи с историками, которые исследовали его, высокотехнологичных надрезов почему-то даже не замечают…

Впрочем, они не замечают и того, что сам барельеф совершенно не вписывается ни по стилистике, ни даже по фактуре и материалу камня в окружающую кладку. И это привело нас к версии того, что барельеф имеет вовсе не местное происхождение и привезен в Микены в качестве военного трофея откуда-то с Малой Азии (возможно, даже из Трои), где подобные барельефы как раз широко распространены…