Религиозно-мифологическое отождествление Баалат-Гебал и Анат можно усмотреть в мифе «Чудесное спасение Баалат-Гебал и ее сына», памятуя, что войны людей – это войны их богов. В этом фрагменте рассказано, что «когда боги (Ханаана) сражались за власть на небе и на земле (боги амореев-завоевателей с богами автохтонного протоханаанейского населения)… (в итоге) Эл окончательно победил и стал верховным богом… Баалат-Гебал, испугавшись жестокой войны, бежала далеко на восток к берегам Евфрата» (Разгромленные протоханаанейские ополченцы (и часть мирного населения) бежали от амореев-номадов – как известно, раннебронзовый период истории Библа закончился его страшным разрушением. На территории же от Ханаана и до Евфрата (Мари) зафиксировано устойчивое поклонение богине Анат).

Ну, а можно и не переносить все на людей. Наоборот, воспринять миф более дословно – как описание событий реальной войны богов. Тогда это описание дает некие географические детали локализации активных боевых действий. Соответственно, и ориентиры для поиска следов этой войны.

Ханаанеи постоянно испытывали культурное давление своих этнических «братьев» – египтян. В Библе, например, найдено большое количество египетских изделий, а также и местных, – созданных по египетским образцам. Самым древним египетским предметом, найденным в Библе, была каменная ваза с именем последнего фараона II династии (начало ХХVIII в. до н. э.). Во времена Среднего царства в Библе (Кепна, егип.) был египетский храм. Древние египтяне отождествляли Библский культ Адониса со своими мистериями в честь Осириса, полагая религию этого города близкой к своей (Плутарх. De Isid. et Osir.): из Египта ежегодно (еще и в греческие времена) отправляли по морю в Ханаан «голову» Осириса, которую в Библе с плачем встречали финикийские женщины, после чего начинались празднества (мистерии). «Некоторые из библян говорят, – отмечал Лукиан Самосатский в «Трактате о сирийской богине», – что у них погребен Осирис египетский и что траур и мистерии справляются не в честь Адониса, а в честь Осириса… (и) библяне… бреют головы, как египтяне». Из египетских памятников известно, что фараоны-завоеватели Нового царства основывали в Ханаане храмы в честь Амона-Ра. В письмах из Библа бог Амон часто упоминается совместно с Баалат-Гебал (Ашторет, Анат), которую уже в III тыс. до н.э. египтяне отождествляли со своей Хатхор. На панели из Арслан-Таша богиня Астарта (фигура по типу явно ханаанейская) изображена (по стилю) в египетском костюме, парике и с атрибутами богини Исиды-Хатхор. На одной Туринской статуэтке ХIХ династии египетская жрица в полном облачении держит пред собой громадную герму богини Хатхор с вертикальной надписью: «Хатхор владычица мира, владычица Библа, госпожа Нубии». Даже в персидское время на Библской стеле правителя Иехавмелеха местная богиня (владычица города и ханаанейская богиня Неба) изображена в виде египетской богини Неба Хатхор. Нередко отождествлялась Баалат-Гебал (Астарта, Иштар) и с богиней-львицей Сехмет, (то же зафиксировано и в Египте эпохи гиксосов). Гигантская мраморная статуя (XIX-XVIII вв. до н.э.) древнеегипетского бога Бэса (покровитель семьи; божество, охраняющее человека от бедствий) с головой льва (у египтян изображался в виде человека-карлика) украшала Храм обелисков в Библе.

Часть из этого «культурного давления» вполне можно рассматривать в качестве отражения единого круга реальных богов в основе пантеонов разных народов.

В Библе, вероятно, были святилища нескольких египетских богов. На это указывает письмо правителя Библа Риб-Адди фараону (Амарнский период), в котором он просит, ввиду опасности, угрожающей городу, «прислать людей взять сокровища, чтобы враги (хаабири) не расхитили достояния твоих богов». Подобная ситуация в эпоху Нового Царства обнаружена и в других городах. Так, правитель Аскалона пишет фараону: «Я охраняю для моего господина его богов». По-видимому, в Библе постоянно проживало много египтян, и их культурное влияние было весьма ощутимым. В связи с этим особенно характерно высказывание царя Библа Закар-Баала («Балу здоров») в эпизоде продажи Египту корабельного (кедрового) леса (1095 г. до н.э.). С большим трудом, нехотя согласившись на переговоры, царь-ханаанеянин говорит египтянину: «Создал Амон (но не Эл) все земли. Он создал их (и Ханаан в том числе), но землю Египта… раньше всех». Характерно, что в «храм Рамсеса в Ханаане», – храм бога Амона, упоминаемый при Рамсесе III, регулярно «ходят азиаты со своими дарами» (возможно, как следствие влияния периода гиксосов).

…в угаритской поэме «Рождение богов» бог Эл (Илу) вступает в брак с двумя своими дочерьми (более хурритская, нежели египетская традиция) и от этого брака рождаются «боги благие и прекрасные», ставшие родоначальниками племен, основавших Угарит. Академик В.Струве, сравнивая этот угаритский миф с библейским рассказом о праведном Лоте и его дочерях, делает вывод об их мифопоэтической связи. Считается даже, что библейское предание более точно сохранило память о тех исторических событиях, о которых в ханаанейском (угаритском) мифе говорится в искаженной, иносказательной форме. В угаритских текстах, в частности, нередко упоминается культ бога Кемоша (Камоса), слившегося на земле Угарита с аккадским Астаром (Ашером) в единого Астар-Камоса (как следствие адаптации и ассимиляции «черноголовых») и сделавшегося родоплеменным богом (родоначальником) моавитян, их главным божеством (библейский Моав – сын Лота от одной из его дочерей).

В Угаритской мифологии (отдельно взятой), как правило, каждый из богов наделен специфическими, только ему присущими, конкретными функциями. Верховное божество Угаритского пантеона (еще в начале второго тыс.до н. э.), глава совета богов и верховный судья Илу – бог-демиург и первопредок, творец мироздания и всего сущего, отец богов и людей, ниспосылающий потомство. Он – отец и владыка лет («господин годов») – т.е. времени (из тех же концептуальных соображений и Господь Бог поименован как «Владыка вечности»). В качестве владыки небес (после захвата власти у Баал-Шамема) Илу (Эл) посылал на землю дождь, ветер, бурю, молнии; был олицетворением плодоносящего начала, богом плодородия. Следовательно, в эпоху расцвета культа Илу (Эла), он, практически, – универсальное, всеобъемлющее божество.
У аккадцев, в частности, слово «Ил, Илу» обозначало просто «бог» (как имя нарицательное), также как и у ветхозаветных евреев – «Эл». Как уже отмечалось, в ностратическом языке древнесемитское слово, обозначающее бога вообще, – «Эл, Ил», возводится к прилагательному «красный, бурый» (ассоциация с огнем). Существует также мнение, что имя божества «Илу», угар. («Эл», фин.) первоначально означало «сильный, могучий».
Изображался Илу и в образе быка, и в виде величественного бородатого старца, сидящего на троне в длинной одежде и высокой тиаре с рогами и принимающего жертву, а также благословляющего жертвователя. По характеру Илу предстает в мифах как справедливый, добрый, мудрый и милосердный патриарх. В пору заката почитания его культа бог Илу пассивен и бездеятелен, и значим лишь как символ высшей власти. Первоначально же Илу, божество, относящееся к древнейшему слою религии семитов, – владыка вод, земли и преисподней, а позднее – и неба; покровитель царей и царской власти, всякое царство – «дар Илу» («Сказание о Карату»).
Никто не смеет что-либо предпринять без дозволения и благословения царя богов. Так, бог Балу не дерзает самочинно благословлять и определять будущее преданных ему людей, даже таких как, Данниилу – рапаита, жреца его культа (текст священного предания о Данниилу найден в храме Балу), и принужден просить об этом самого Илу.
Показателен состав жертвоприношения Карату богам Илу и Балу (действо сказания происходит, в основном, в середине II тыс. до н.э. – Карату нападает на хурритов, обосновавшихся в Эдоме (Удумми), и позднее изгнанных оттуда потомками Исава, – постгиксосский период; в эту пору Балу – Баал-Хаддад (Сетх), царь богов). В едином акте молебствования принесены в жертву на городской стене (эквивалент «высоты»): козленок, ягненок, птица «жертвенная», мед из золотого кубка и вино – из серебряного. Илу – Великий бог-отец, древний владыка земли и преисподней, и ему, в силу архаичной традиции принесены: козленок (дар подземному огню), мед (как богу вод) и вино (как богу земли). В жертву же Балу, в Угарите изначально богу небесному, принесены: птица, серебро и золото, ягненок (во времена неолита рогатый баран (рога – ветвистые побеги) считался животным богини Неба).
«Состарившись», Илу передал свое достояние во владение своим сыновьям: богам Йаму, Балу и Муту (Моту), своему любимцу. С богом Илу, потерявшим былую силу, иногда весьма непочтительны. Так, богиня Анат (и только она одна) путем угроз и запугивания добивается у Илу разрешения на постройку Хусаром дома для своего возлюбленного, бога Балу (Угаритский миф «Дворец для Балу»). Характерно, что Библские варианты сказания, использованные Филоном Библским, «разительно отличаются от угаритских мифов о строительстве» дома (храма) для Балу.

В Угаритской мифологии, помимо бога Илу (Эла), известен и некий Божественный Отец, стоящий выше Эла (Илу), отец многих божеств. Примечательно, что в предании, лежащем в основе сирийской Апологии Псевдо-Милитона, образ Эла, как творца, демиурга, вообще не фигурирует, а некий бог Кусар (Хусар) выступает как царь ханаанеев и отец Адониса.

В космогонии Моха устроитель космоса, демиург, порожденный Вечностью (Олам, Улам), – бог Хусар, «Кусар-ва-Хусас» («Умелый и мудрый», хан.). Это наименование – синоним, заменяющий запретное имя протоханаанейского Великого бога-отца. В «Финикийской истории» Санхунйатона бог Хусар – сын Эла, общесемитского, не протоханаанейского, божества. Хусар – бог-ремесленник, кузнец, оружейник, наделенный сверхъестественной созидательной силой. В Угаритской мифологии он делает «Волшебный лук», стреляющий без промаха, предмет вожделения богини Анат; чудесные палицы для Балу, при помощи которых последний побеждает бога моря Йаму. Характерно, что требуемые конкретные специфические свойства своим изделиям демиург Хусар создает словом, называя имена, давая предметам соответствующие названия. Так, первая палица, по имени «Гонитель», «прогоняет» Йаму; а вторая, названная как «Удалитель», – поражает его насмерть («удаляет»). Согласно одному из мифов, супруга Хусара – богиня Неба (Баалат-Гебал, возможно, протоханаанская Анат; Балу же – дитя Анат).
Обычно бог Хусар живет и трудится (миф «Дворец для Балу») на островах Крита (Кафтару), на горе (миф «Волшебный лук»). Можно предположить, что Хусар, отождествленный «Финикийской историей» с Гефестом, – кузнецом, древнегреческим богом огня, обитает на острове Санторин, в огненных глубинах действующего вулкана, поскольку и бог преисподней, владыка мертвых Муту (ипостась Великого бога-отца, позднее выделившаяся в отдельное божество) также явно сохранил прежний, протоханаанейский, адрес «места жительства»: собираясь в очередной раз сразиться с Балу, «Кафтару (Крит) покинув… набросился Муту на Балу». Подтверждение предположению о том, что «гора» Хусара это – действующий вулкан (Гефест, – он же и Вулкан), можно усмотреть в распоряжении Илу, в котором царь богов, благословляя Муту и желая воздать славу любимому сыну в ознаменование его победы над Балу (умирающий и воскресающий бог плодородия), приказывает Хусару: «В честь он (Хусар) твою (в честь Муту) вознесет дыма столбы», т.е. разбудит вулканы (в таком случае Хусар – архаичный бог земных недр). Очевидно, Муту и Хусар жили в одном и том же месте на Крите, – на острове Санторин, активность вулканической деятельности на котором была, по-видимому, высокой и в эпоху «керамического неолита».

Вообще-то, «вознесет дыма столбы» может относиться вовсе не к вулкану, а к «поздравительной» порции жертвоприношений путем всесожжений.

Существует мнение, основанное на кажущемся сходстве имен (и ряде параллелей), что Тирский (натуфийский) Ушу, Усу – это Х(Ус)ар. Не менее вероятно, что Хусар – это Дагон (Ситон), Хен и Аваддон, т.е. протоханаанейский (угаритский) Великий бог-отец раннеземледельческой археологической культуры «керамического неолита», воспринявший некоторые функции своего предшественника.

Показательно, что в Угарите божественные помощницы при родах (богини-акушерки), по протоханаанейской традиции, назывались «хусарот» (женский род от «Хусар») и представлялись в виде птиц (ласточек или голубей); т.е. связывались и с богом-отцом Хусаром (животное плодородие) и с богиней-матерью, богиней Неба, помощницей при родах, его супругой (хусарот – «дочери Зари»); но, возможно, – и с двуполым божеством (Ушу). Так, в Гимне о свадьбе бога луны Йариху и богини Никкаль «хусарот» предписывается позаботиться о сыне этой пары: «Позаботьтесь о нем, из своих рук поддержите его, дайте ему мясо с кровью (явная параллель к богу-отцу), напитайте его, сделайте его сильным, когда супруга Йариху произведет его на свет!»

Сообщения Филона Библского свидетельствуют о том, что в финикийской (ханаанейской) литературе существовало некое весьма древнее сочинение (первоисточник), в котором все священные мифологические предания излагались в едином, логически цельном, повествовании. Автором такого сочинения считалось некое божество, которое придало Крону (Элу) знаки царского могущества. Источником этих сведений Филона явилось предание о Фабиане, первом верховном жреце (иерофанте) Ханаана, основателе культовой традиции. Если полагать имя жреца семито-проторавидийским – «Пе-бо-ан», то перевести его можно как: «Уста (его) в Небе», т.е. устами жреца вещает бог.
«Ортодоксальная интерпретация аллегорий» священного предания первоисточника (о богах), зафиксированного Таавтом, приписывает его авторство «богу Сурмубелу и Фуро», по прозвищу Хусартис, которая «постоянно следовала» за Сурмубелом (возможно, отсюда и ее прозвище)…
Если, подобно О.Айсфельдту, прочитать «Фуро» как «Торо, Тора» (учение), то текст о Сурмубеле и Фуро можно воспринять и в том смысле, что учение Сурмубела «постоянно следовало» за ним, он его неизменно проповедовал, а Таавт позднее записал.

Попытка связать упомнаемый «первоисточник» с Торой?..

Имя «Сурмубел», производное от корня «srm» (сарам) – «обрезать, отсекать», может означать и «Бог (Бел), обрезающий (нить судьбы)». С назначением жизненной доли («резать» – в смысле «нарезать долю» – определять судьбу) связывается и общеханаанейское божество Гад, бог (благой) судьбы. Возможно, имена «Сурмубел» и «Гад» – различные ипостаси одного и того же архаичного божества (Сарамбел-Гад определил судьбу Эла как царя богов и явил знаки его могущества). Термин «бел» указывает на эпоху образования и введения в миф этого имени – старовавилонский период (ок.1930-1595 гг. до н.э.), очевидно, как следствие «обаяния» образа Энки (Абба) демиурга и бога судьбы, личного бога племени «Авраам», обосновавшегося в Угарите и его окрестностях, где он отождествлялся с Кусар-ва-Хусасом. В частности, бог Таммуз (Думузи), сын Энки, считался в Ханаане (вероятно, как Адонис) сыном Хусара. Близок бог Энки Хусару и как «Нудимуд», шум. – «Созидающий» («Умману», акк. – «Мастер»). По мнению И.Шифмана, бог Сурмубел идентичен «Творцу, Господину Тира», – Мелькарту (скорее, отождествленному с ним демиургу Ушу, а значит и Хусару).
Итак, возможно Сурмубел это – Кусар-ва-Хусас, который (и под этим именем) также способен определять будущее, например, – судьбу (исход) борьбы Балу с Йаму за власть над миром: «Ты (Балу) уничтожишь своего врага… Ты захватишь вечное царство и будешь вечно господствовать».

Филон Библский представляет Хусара и в качестве изобретателя методов обработки железа. Ветхозаветная аналогия этому мифопоэтическому персонажу – Тувал Каин, «который был (первым) ковачем всех орудий из меди и железа» (Быт.4.22). Дабы подчеркнуть архаичность образа Тувал Каина, он включен в число «близких» потомков Адама. Имя «Тувал Каин» состоит из двух слов, в первом из которых корень слова («тевел») означает: «вселенная, космос». И, если, принимая во внимание издержки масоретской огласовки Ветхого Завета, это имя («Тувал Каин») огласовать, как «Тевел Киэн», где «ки» – «земля», а «эн» – «владыка», шум., то оно может означать «Владыка земли и (всей) вселенной» (буквально «Вселенной, земли, господин»). И тогда не исключено, что наименование «Тувал Каин» – еврейский эпитет «Кусар-ва-Хусаса» (Хусара), с которым месопотамские племена Евера-Авраама познакомились в Угаритском номе еще на ранней стадии своей диаспоры. Отметим также, что музыкант Иувал, брат Тувал Каина, считался ханаанейским богом музыки.

Асират, Ашират (Ашрату, амор.; Асирту, угар.; Ашера, Ашторет, ивр.; Ашерту, хетт.) – богиня любви и плодородия, праматерь богов и людей (к ее детям Балу «явно не относится»), владычица сущего, супруга Илу (у амореев-кочевников являлась супругой их верховного бога Марту). Другое имя верховной ханаанейской богини (по-видимому, по аналогии с богом Илу) – «Илату» («богиня»). У древних арабов, в частности, также существовала богиня с именем «Аль-Илат» («Алилат»). Геродот отождествляет Алилат с Афродитой Уранией (т.е. «Небесной»). В первой половине II тыс. до н.э. центрами почитания Асират («Сказание о Карату») были Тир (Асирату тирийцев) и Сидон (Илату сидонян).
Отзвуки того, что и древнесемитская Асират в глубокой неолитической (или даже мезолитической) древности почиталась как верховная богиня, глава пантеона, звучат в мифе «Дворец для Балу»: одного разрешения Илу (Эла) на постройку дворца мало, – требуется получить и согласие Асират, богини Неба. Примечательно, что в мифологии Угарита лишь Асират, архаичной владычице Неба, приносились («Дворец для Балу») в дар серебро (символика Луны) и золото (символика Солнца). Верхового осла богини Неба также обряжали в сбрую из серебра и попону из золота, а осел, в частности, в мусульманской традиции – одно из животных неба.
Асират одновременно выступала и как владычица моря (соленых вод) – великая «Асират морская» угаритских текстов (возможна параллель с Тиамат). В этом качестве она покровительствовала рыбакам. Позднее верховный бог Илу кардинально урезал права богини (как аналога Тиамат) в пользу бога моря Йаму: «в угоду ему вырвет (Илу) столбы (морского) жилища Астарты (Асират), опрокинет трон ее царства, разобьет ее скипетр» – отголоски неолитической религиозной революции. Дабы предотвратить это деяние, Астарта вознесла Илу моление: на берегу моря она принесла рыб в жертву Илу (как богиня моря) и устроила в честь него жертвенный пир (Миф «Дворец для Балу»).

Бог Йаму, носящий эпитет «Судия речной», по-видимому, первоначально, как ипостась Великого бога-отца, почитался богом земных пресных вод (рек). Богом моря Йаму стал считаться лишь после мифопоэтической постройки морского дворца для него. Примечательно, что получив «морскую» ипостась архаичной Великой богини, ранее главы пантеона, Йаму счел возможным (как наследник высшей власти) обращаться к Совету богов с повелениями, в ранге: «ваш господин, ваш владыка»; как божество, превосходящее Илу.
Астарта, однако, не простила унижения. В борьбе Йаму с Балу семитическая богиня выступала как союзница протоханаанейского бога, а когда Йаму был повержен, Астарта (богом моря она его упорно называть не желает) возликовала: «Наш пленник – Йаму, в наш плен попал Судия речной».