Для античной мифологии в целом характерно «отрицательное» положение железа в сакральной сфере, как металла, угодного воинственному Аресу (Марсу).

Такой важный предмет этрусского сакрального ритуала, как лемех священного плуга для опахивания контура стен будущего города, делали из меди. Другим ритуальным предметом этрусских жрецов были гвозди, которые ковали из меди и из золота, что не случайно, так как они соотносились со звездами. Ритуальные гвозди жрецы раз в год забивали в дверь храма для подсчета возраста города.

Для всех магических и жреческих операций существовало табу на использование железа. Этот запрет от этрусков перешел к римским жрецам. Из античных источников известно, что свайный деревянный мост в Риме, который считался священным, должен был ремонтироваться только медными орудиями. Сабинские и римские жрецы должны были бриться исключительно бронзовыми бритвами.

В преданиях о легендарном втором этрусском царе Рима – Нуме Помпилии (715-673 гг. до н.э.) – есть эпизод, ярко демонстрирующий неприятие железа. Поскольку камены – божества водных источников (позднее отождествлялись с греческими музами) – по представлениям этрусков, очень болезненно относились к соприкосновению с железом, Нума запретил строить любые переправы с помощью железных инструментов и гвоздей. Сооружение переправ без использования враждебного всему живому металла, он поручил особым жрецам – понтификам (мостоделателям).

Позднее понтифики составили коллегию, стоявшую во главе всей римской религии. Коллегию возглавлял Великий понтифик (лат.Pontifex Maximus), причем одним из атрибутов этой должности был жреческий железный нож (secespita) для закалывания жертвенных животных. В дальнейшем титул Великий понтифик стал императорским, а после падения Рима Великими (Верховными) понтификами стали титуловаться римские Папы. Таким образом, должность Великого понтифика можно считать самой древней непрерывно функционирующей должностью в Европе.

Автор даже «не замечает», что приводит аргументы, противоречащие друг другу…

Известный английский религиовед и этнолог Джеймс Фрэзер (1854-1941 гг.) писал по поводу отношения древних к железу: «Для объяснения антипатии правителей и жрецов к железу, которую те приписали и богам, достаточно неприязни дикаря к нововведениям… Однако в таком отношении к железу со стороны богов и их посланцев есть и обратная сторона. Антипатия духов к металлу дает в руки человека оружие, которое он может при случае обратить против них… Так, у шотландских горцев самой надежной защитой от эльфов является оружие, сделанное из железа или, еще лучше, из стали (сабля, нож, ружейный ствол и пр.)… Гвозди, прибитые в изголовье кровати, отгоняют эльфов от рожениц и младенцев… Если бык упал и разбился об утес, для сохранения мяса от фей следует вонзить в его тушу гвоздь. Мелодия, сыгранная на варгане, охраняет охотника от эльфов-женщин, потому что язычок варгана сделан из стали».

Конечно, такое объяснение антипатии к железу представляется слишком простым и даже примитивным, однако, так или иначе, свойство железа «отпугивать» духов, в том числе недоброжелательных, широко использовалось во многих культурах, причем независимо от того, почиталось железо или вызывало опасения.

В целом в мифологической традиции металл нередко рассматривался как сердцевина, внутренний дух руды, из которой он выплавляется (такое представление впоследствии было распространено в алхимии). Значение слова «металл» может соотноситься со значением «внутренности». Известно изречение, приписываемое Пифагору и приводимое Порфирием: «Звук, издаваемый звенящей медью, есть голос духа, живущего в ней».

Золото в алхимической традиции, причем как в александрийской и европейской, так и китайской и индийской, считалось «идеальной субстанцией». Алхимики верили, что все металлы и минералы превращаются друг в друга, а конечной стадией этого процесса, самым «зрелым» веществом является золото. Именно на ускорение этого процесса искусственным путем и были направлены их усилия.

Серебро символизировало целомудрие, знание, духовные добродетели, оно связывалось с лучшими человеческими качествами. В поздней европейской традиции серебро, являясь символом чистоты и стойкости человеческого духа, помогало устоять против нечистой силы, которая этот металл не переносит, и даже победить ее. С этим связана вера в то, что серебряной пулей можно убить оборотня и вампира.

В Древнем Китае металл был элементом мифопоэтической системы, одним из пяти первоэлементов. Он ассоциировался с белым цветом, осенью, планетой Венерой (Цзинь-синь или Тай-бай Цзинь-синь). Покровителем металла считался Бай-ди (Белый император, один из пяти императоров) или его внук Шао-хао. По другой версии металлом «ведает» владычица запада Цзинь-му («матушка металла»). Божество осени Гай Жу-шоу считался также духом металла, а поскольку металл связывался с западом, то алтарь Жу-шоу помещали в западной части храма.

Ювелирное дело в Южной и Центральной Америке имеет очень глубокие корни – в Колумбии оно восходит к VII в. до н. э., а на перуанской территории возникновение ювелирного искусства датируется серединой 2-го тысячелетия до н. э. Деятельность ювелиров прервалась только в XVI столетии, когда их ремесло, которое раньше было тесно связано с духовной жизнью индейских племен, свелось только к разработке месторождений золота для пополнения казны испанской короны. При этом, хотя главные способы обработки золота и меди в основном были общими для всех центров американского ювелирного искусства, изделия, созданные различными индейскими цивилизациями, существенно отличаются по стилю и применению технических приемов.

Из письменных и археологических источников следует, что ацтеки применяли золото, медь, серебро, олово и свинец. Железа они не знали, хотя, как показали новейшие археологические раскопки, еще 10 тыс. лет назад начали добывать оксид железа (т.е. фактически железную руду), который использовали в качестве пигмента для окраски одежды и в религиозных ритуалах.

В небольших количествах использовалась платина. Ее месторождения встречаются в местах впадения рек в Тихий океан, однако для платины требуется высокая температура плавления (1775 °С), что затрудняло ее применение. Индейцы разработали оригинальную технологию снижения температуры плавления платины – они смешивали ее с золотом в порошкообразном состоянии, после чего смесь подвергали нагреву. При этом золото, расплавленное при помощи паяльной трубки, обволакивало частицы платины, сплавляя их. Этот сплав можно было подвергать горячей ковке.

Индейцы добывали медь в большом количестве в Гачале и Моникира, а также на побережье Атлантического океана в зонах культур Синỳ и Тайрона, и изготавливали различные предметы: так называемые тунхо (фигурки людей), колокольчики, бубенцы для жезлов властителей, нагрудные украшения. Медную руду плавили либо в глиняных горнах, либо в специальных ямах. Металл подвергали двукратной или трехкратной обработке и рафинированию. Процесс очищения металлов обозначался термином «tlachipaualiztli». Обработка металла производилась путем ковки или литья.

В технике обработки металлов ковка была весьма распространена, и в ее применении индейцы достигали большого совершенства. Помимо прочего, ими был разработан богатый инструментарий для работы с металлом.

Амвросий Альфингер – начальник экспедиции по покорению Венесуэлы – около 1530 г. писал: «У них есть горны из огромных камней, молотки размером с яйцо или меньше, наковальни размером с майорканский сыр из очень прочных камней; мехи представляют собой трубки толщиной в два пальца и больше и длиной в две пяди. У них есть точные весы, которыми они взвешивают и которые сделаны из белой кости, похожей на слоновую. Есть весы и из черного дерева, похожего на эбеновое».

При ковке использовалась своеобразная «закалка» металла. Дело в том, что после нескольких ударов золотая пластина становилась хрупкой и могла сломаться, если мастер продолжал ударять по ней. Для сохранения пластичности ювелир должен был нагревать ее докрасна и снова охлаждать, погружая в воду.

Литейщики («teucuitlapitzqui», или «tlatlalianime» – «те, кто дают адекватное состояние чему-то») использовали гипсовые формы и классическую технику «потерянного» (вытесненного) воска . При этом индейцы умели изготавливать отливки сложной формы, даже с подвижными частями. Для изготовления литейной модели будущего изделия использовался сложный состав из древесного угля, глины, воска и порошка белого коралла. Собственно литейную форму делали из смеси гипса и древесного угля. Приготовленную и высушенную форму разогревали, чтобы воск внутри растаял и освободил место для расплавленного металла. В форму заливали расплавленный металл, принимавший конфигурацию первичного изделия. Внешнюю оболочку разбивали, появлялась металлическая фигура, повторяющая форму воска. Способ отливки по модели, покрытой воском, давал большую экономию металла и возможность приделывать к фигуре заранее изготовленные части.

Технологии все похожи на то, что практиковалось в Старом Свете.

Полученное изделие полировали мелким песком и гладкими камешками. Затем изделие помещалось в ванну из размолотых квасцов («земляной соли»). После этого его обрабатывали «золотой мазью», которая также изготавливалась с использованием квасцов. Наконец, изделие дважды закаляли и снова выдерживали в ванне из квасцов. «Купание» изделия в квасцовой ванне, смазывание его «золотой мазью» и закаливание необходимы были для очистки от примесей. Дело в том, что ацтекские (мексиканские) золото, серебро и медь содержали много примесей.

Среди мастеров по обработке металлов существовала специализация: одни были связаны с обработкой золота и серебра, другие – меди. Золотых и серебряных дел ювелиры назывались «teucuitlahua» (тот, кто владеет истинным получением металла) или «teucuitlapitzqui» (тот, кто делает плавку). Мастера, работавшие с медью, назывались «tepuztecac» (тот, кто распоряжается медью) или «tepuzpitzqui» (тот, кто плавит медь).

Ацтекские мастера умели производить широкую гамму различных сплавов, в частности бронзовых, добавляя к меди олово или мышьяк. При этом иногда доля олова или мышьяка достигала 23 % масс. Столь значительные добавки вводились для того, чтобы сплав становился блестящим, как золото или серебро. Сложные многокомпонентные сплавы меди с золотом, серебром и оловом применялись при изготовлении топоров, сверл, долот (зубил). Добавки к серебру были незначительными и точно дозированными, поскольку индейские мастера знали, что чисто серебряная вещь будет хрупкой.

Ацтеки использовали технику золочения, паяния, филиграни, полирования, чеканки. В последнем случае на чистую отполированную поверхность изделия наносили контур рисунка, по которому затем чеканили с помощью кремневого острия. Мастера умели покрывать отдельные детали тех или иных предметов тонкой металлической фольгой.

В средневековых испанских источниках упоминаются самые разные предметы из благородных металлов: фигурки богов, серебряная посуда, золотые цепочки и диадемы с украшениями из камней. Описываются украшения на обуви, золотые и серебряные жезлы и браслеты с прикрепленными к ним бубенчиками, сосуды для напитков с украшениями в виде фигурок животных, жаровни для воскурений из золота и серебра, разнообразные воинские знаки отличия и пр.

В индейском обществе, где не было денег, произведения искусства, сделанные из благородных металлов, обозначали социальный статус владельца, поскольку только представителям знати разрешалось обладать украшениями и носить их.

Ацтеки ценили золото высоко, но не до такой степени, чтобы страстно домогаться его. Кроме того, в этом не было смысла, поскольку все золото было священным и считалось принадлежащим императору.

Одного ацтека поразило то, как повели себя испанцы при виде золота: «Они набросились на него, сжали в пальцах, как обезьяны. Они набросились, как голодные свиньи, на это золото». Сам Кортес сообщил посланникам Мотекусомы, что его люди страдают «болезнью сердца, излечить которую может только золото».

Из меди делали топоры, мотыги, кирки, тесла, шила, долота, иглы, булавки, наконечники стрел и копий. Это перечисление показывает, что металлообработка имела большое значение в ацтекской экономике. Эта отрасль ремесла снабжала общество не только ритуальными предметами, но и орудиями труда, украшениями, предметами обихода.

На высоком уровне находилось искусство инкрустации металлами. Мозаику ацтекские мастера выполняли с использованием бирюзы, яшмы, малахита, обсидиана, пирита, раковин, коралла. В качестве основы применяли дерево, камень, кость. Особенно популярным и социально значимым было инкрустирование оружия и воинских принадлежностей вообще.

Культура муисков (чибча) получила распространение в X–XV вв. в центральной части современной Колумбии, на огромном плато, занимающем 30 тыс. км2 на высоте 2700 м над уровнем моря. Наиболее важным горным центром муисков было поселение Буритика, расположенное на перекрестке торговых путей, идущих через Центральную Америку. Обитатели Буритики занимались добычей и обработкой золота. Большей частью индейцы добывали рассыпное золото, рыхля гравий на дне и на берегах рек палкой с обожженным для прочности концом. Потом породу просеивали, пересыпали, чтобы отобрать золотосодержащий остаток, и в итоге промывали на деревянном лотке. Для такого вида разработок предпочитали сухой сезон.

На северо-западе плато найдены остатки разработок кварцевых золотых жил. Здесь индейцы каменными орудиями рыли очень узкие шурфы, меньше метра в диаметре, ведущие к кварцевой жиле иной раз под углом 30-40°. Руду дробили в каменных мельницах и извлекали золото. Есть свидетельства, что в некоторых местах жильное золото плавили, чтобы отделить чистый металл от сопутствующих примесей.

Индейцы располагали и методами и оборудованием, чтобы делать это непосредственно у места добычи. В Буритике найдены небольшие плавильни, горны и тигли, весы и разновески для взвешивания металла. Чтобы достичь нужной для плавки температуры, тягу создавали через воздуходувные трубки. После плавки на дне тигля оставался диск (его называли «техуэло» – «пуговица») диаметром около сантиметра.

При необходимости индейцы улучшали качество золота способом «томления металла»: золотую пыль нагревали в смеси с солью и глиной. При температуре красного каления под действием оксида кремния выделялся хлор, который реагирует, в том числе, с золотом. Образовавшиеся хлориды улетучивались, хлорид серебра почти полностью абсорбировался глиной, а хлорид золота моментально разлагался, выделяя чистое золото. Таким образом, частицы золота покрывались слоем чистого металла, количество которого увеличивалось в ходе процесса и с ростом температуры. По этой причине частицы золота должны были быть возможно более мелкими, что облегчало действие хлора.

Этот оригинальный способ не был известен европейской металлургии того времени. Впоследствии этот процесс использовали на монетном дворе в Санта-Фе-де-Богота с 1627 по 1838 г. – согласно всем индейским правилам. Золото, полученное таким способом, было легко лить, ковать, гравировать.

Лучшими мастерами по золоту считались индейцы гуатавита, жившие рядом с «золотым озером». С этим озером связана легенда о «золотом жертвоприношении». Будущий правитель («Сын Солнца»), раздетый донага, обмазанный сначала клейкой землей, а потом золотым песком, окунался в священные воды озера, смывая золото и принося тем самым дар божествам. Был найдена золотая миниатюра, подтверждающая реальность этих легендарных событий.

Помимо золотого песка, в дар приносились и многочисленные изделия, которые воды озера сохранили от алчных конкистадоров до наших дней. Ритуал, описанный испанским историком Хуаном Родригесом Фрейле, дал начало самой известной и безжалостной легенде Латинской Америке об Эль-дорадо – стране Золотого человека (исп. el dorado – позолоченный).

Гуатавита наделяли золотых дел мастеров сверхъестественными способностями, называли «властителями огня». Они обладали особым статусом в обществе.

Мастера широко использовали сплавы золота с медью, серебром и платиной. Индейцы рассматривали сплав металлов как особую религиозно-философскую категорию – плодотворное соединение мужского и женского начал. Желтое золото символизировало мужскую силу, а красноватая медь – подвластную ему женственность. Поэтому изделия из чистого золота археологи находят очень редко.

Ювелиры предпочитали работать с «тумбагой» («томпаком») – сплавом золота и меди. Наиболее часто применявшийся колумбийскими ювелирами томпак содержал примерно 30 % масс. золота и 70 % масс. меди. Этим индейцы достигали снижения точки плавления примерно до 200 °С. Для томпака не требовалась высокая температура плавления, сплав сильно упрочнялся при холодной обработке, из него можно было получать другие сплавы самых разных оттенков. Тумбагу готовили в плавильных горнах, работавших на каменном угле.

Техника томпака также часто применялась племенами араваков и карибов на Антильских островах, в Гайане и Венесуэле. Колумбийские археологи Риве и Арсандо, полагая, что техника томпака распространилась от этих племен до района Амазонки, а на севере до границ Флориды, помещают центр зарождения этой техники в район Гайаны. Они считают, что термин «томпак» идентичен терминам «гуанин» араваков и «каракольи» карибов.

Часто изделия из томпака, особенно низкопробного, подвергали золочению, придавая им вид предметов из чистого золота. Эта технология применялась муисками, кимбайа, сину и др. Известны сообщения об этой технике

хронистов времен испанского завоевания, в которых отмечается, что испанцы часто бывали обмануты, получая (как дань от племен) золото, которое они считали высокопробным и которое, к их удивлению, при плавлении оказывалось крайне низкого качества.

Фернандес де Энсисо в 1519 г. писал об индейцах Санта-Марта:

«Индейцы владели большим количеством золота и меди. Много было у них и золоченой меди. Говорят, что индейцы золотят медь травой, которая растет в тех землях, и если истолочь ее и выжать сок, а потом вымыть в нем медь и положить ее в огонь, то медь приобретает цвет золота, и цвет этот ярче или бледнее в зависимости от того, больше или меньше взято травы».

Археологи Риве и Арсандо высказали предположение, что колумбийские индейцы употребляли для золочения своих изделий то же растение, что применяют для золочения своих украшений жители Эквадора – oxalis pubes, которое на языке кечуа носит название «чулько». Его сок благодаря содержащейся в нем щавелевой кислоте растворяет оксид меди, образующийся при предварительном нагреве изделия из томпака. Таким образом, тонкий поверхностный слой в результате обеднения медью содержал практически чистое золото. По некоторым сведениям, для этих целей также использовалась предварительно выдержанная моча.

Еще одним способом золочения был уже описанный выше способ очистки золота хлорированием при помощи смеси глины и соли. При этом очищался только поверхностный слой изделия, которое после полировки приобретало вид золотого.

Гуатавитские металлурги применяли различные технологии обработки металлов. Они владели приемами литья в сплошной форме, чеканки, штамповки, плющения, сварки, золочения, чернения. Для изготовления полых предметов применялись различные технологии. Простейший способ состоял в соединении изготовленных по отдельности частей золотыми гвоздиками или кованым «швом». Этот метод использовали, когда нужно было покрыть золотыми пластинами неметаллические поверхности. Археологами обнаружены золотые пластины в форме раковин, свирелей, воронок. Широко применялись более сложные технологии: пайка, филигрань, скань и даже грануляция и зернение, которые на другом континенте с успехом применяли этруски.

Технология зернения чаще всего применялась на юге Колумбии и на северо-западе Эквадора. Она позволяла соединять части с различным содержанием золота. Если отдельные части были из золота высокой пробы (18–24 карата), на место соединения помещалась капля ацетата меди, который получали растворением меди в уксусе, и несколько капель клея органическою происхождения («рыбий» или растительный клей). Затем части нагревали слабым пламенем в атмосфере, бедной кислородом, идеальной для выполнения этой операции. Органический клей выгорал в ходе процесса, медь сплавлялась с золотом изделия, образуя соединение в местах соприкосновения двух частей.

Если соединяемые части сделаны из томпака, добавлять ацетат меди было не обязательно. Для этого сложного процесса требовалась высокая температура (на 25° С ниже точки плавления металла), и малейшая ошибка могла разрушить изделие. В результате применения этого метода соединение получалось прочным и вместе с темпочти незаметным.

Среди металлических изделий культуры чибча специалисты особо выделяют украшения для повседневного употребления. Это тиары, диадемы, подвески для носа и ушей, кулоны в виде сердца и дисков, ожерелья, булавки, броши. Их тщательно полировали, шлифовали и золотили. Особенно ценились бусы и браслеты из нанизанных на золотые шнурки фигурок животных. Фигурки чтили как священные. Муиски верили, что божества принимают облик разных зверей, и, чтобы снискать их расположение, буквально обвешивались такими связками.

Горная система Анд богата месторождениями медных руд, серебра, олова, свинца и золота. Это способствовало раннему развитию металлургии населявших эти земли народов.

Ювелиры Чавин использовали обработку листового золота, рельефные изображения на металле, пайку и сварку. Искусство этой культуры схоже с искусством ольмеков – народа, населявшего побережье Мексиканского залива. Археологи доказали, что около 900 г. до н. э.между Мезоамерикой, Эквадором и Перу существовали прямые морские контакты. К тому времени, когда культура Чавин стала угасать, мастера по металлу передали свое мастерство и своих богов другим народам Перу.

Мочика многими специалистами признаются лучшими металлургами доинкского Перу. Они работали с золотом, серебром и медью, владели мастерством чеканки, ковки, пайки, инкрустации полудрагоценными камнями и перламутром. С помощью этих технологий мочика достигли значительных успехов в искусстве всех видов мелкой пластики из золота, дерева, раковин и кости. Культуре мочика принадлежат и печально знаменитые бабочки, найденные полковником Ла Роса, которые могли парить в воздухе, если на них дунуть. Каждая из бабочек, а их было около пяти тысяч, весила менее грамма и не была похожа на другую. К сожалению, вся эта уникальная коллекция была переплавлена в золотые слитки.

Если в Евразии символом древней металлургии стала Варна, то в Южной Америке апофеозом рудного дела принято считать некрополь Сипан в Перу. Сипан располагается на берегу реки Моче и представляет собой большой кирпичный холм с несколькими царскими гробницами. Величественные, удивительной конструкции пирамиды-усыпальницы местных властителей, построенные в 100–700 гг., хранили десятки тысяч разнообразных изделий из золота и сложных золотомедно-серебряных сплавов.

Маски, пластины, скипетры, причудливые фигуры фантастических животных и многие другие предметы многоярусными слоями укрывали останки почивших царственных особ. Но среди всей невероятной массы металла напрасно было искать хотя бы один медный предмет. Ношение золота было исключительной привилегией знати, поэтому по обычаю в захоронение вельможи клали множество разнообразных золотых украшений, а также вкладывали в глаза, рот и ноздри золотые шарики. Уникальными, не имеющими аналогов в мире являются найденные золотые инкрустации на зубах.

Народ Чиму (1200–1476 гг.), согласно преданию, приплыл по морю на бальсовых плотах откуда-то с севера. Его возглавлял человек по имени Такайнамо. В долине реки Моче он сошел на берег, воздвиг святилище, где совершил благодарственные обряды покровительствующим ему богам и основал царство Чимор. Местное население признало в нем нового повелителя. Владения царства Чимор простирались на тысячи километров. Это было самое могущественное государство из всех известных ранее в Южной Америке. В покоренных областях властители Чиму оставляли своих наместников, которые контролировали управление местных князей. Представителей таких слоев общества называли «высокородными мужами».

Чиму добились высоких результатов в металлургии. Их бронзовые ножи, мотыги и копья высоко ценились, как и золотые, и серебряные украшения. Предпочтение отдавалось серебру – оно считалось металлом Луны, которой индейцы поклонялись как верховному божеству.

В период расцвета династии Чиму в XV в. ювелирное ремесло превратилось из индивидуального промысла в хорошо организованную, строго контролируемую индустрию, поставленную на службу знати.

Чиму ценили драгоценные металлы как символ власти и престижа. Только знать имела право носить золотые одежды, пить из золотых кубков, использовать золотые гребни. Сумочки с золотым и серебряным шитьем и инкрустациями были модным аксессуаром, в котором хранили листья коки.

Добыча золота представляла собой главную отрасль экономики. По некоторым оценкам, добычей золота были заняты примерно 6000 человек. Золотоносная руда плавилась в расположенных на склонах гор «ветряных плавильных печах». Слитки драгоценного металла отправлялись в столицу – город Чан-Чан, где золото с помощью специального каменного молотка раскатывали в листы, из которых потом делали утварь, украшения, золотое шитье.