То, что Эхнатон не пошел по этому пути (и даже не пытался это делать!), довольно ясно указывает на то, что его целью не был просто монотеизм как таковой, монотеизм как идея. Ему почему-то понадобился монотеизм именно второстепенного бога!..

И вот тут за спиной Эхнатона начинает проглядывать тень знакомого нам Яхве…

Сходство содержания религиозных реформ Эхнатона с несколько более поздними идеями, успешно внедренными Моисеем, настолько бросается в глаза, что его нельзя было не заметить. Так еще в 1939 году основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд опубликовал свою работу «Моисей и монотеизм», согласно которой Моисей был адептом религии Эхнатона, а иудаизм – результатом синкретизма атонизма и традиционной религии древних евреев. Ныне эту точку зрения отстаивает, например, Ахмед Осман, утверждающий, между прочим, что Моисей не только идентичен Эхнатону, но еще и является внуком Иосифа, которого Осман отождествляет с упоминавшимся вельможей Эйа.

Историки не любят, когда на их поле вторгаются представители других специальностей. Возможно, в том числе и поэтому они не склонны поддерживать теорию Фрейда, которая сама по себе не лишена слабых мест (особенно в вопросах идентификации библейских и исторических персонажей). В трудах многих современных историков даже утверждается, что вероучение Эхнатона будто бы не было монотеистическим – дескать, в первое десятилетие своего правления этот фараон помимо Атона (зримой формы солнечного диска) почитал же и других богов (Шу, Ра-Хорахте, Тефнут и так далее).

Однако данный аргумент нельзя считать состоятельным. Скажем, на ранней стадии ислама пророк Мухаммед ради заключения мира с курайшитами (правящим племенем древней Мекки) вынужден был включить в свой пантеон почитаемую ими богиню Аллат – в качестве жены (или дочери) Аллаха. И лишь в дальнейшем, после утверждения и укрепления ислама, Аллат была исключена из пантеона, ее идол был низвергнут, шатер для поклонения Аллат сожжен, а само поклонение ей было объявлено вне закона. Но разве из-за этой истории с Аллат хоть кто-то рискнет назвать ислам не монотеистической религией?..

Так и поклонение на первых порах Эхнатона (в то время еще бывшего Аменхотепом IV) каким-то иным богам помимо Атона, вовсе не является основанием для отказа его культу Атона (в развитой поздней форме) в звании монотеизма. Главным тут является то, что с определенного момента Эхнатон все-таки запрещает культы иных богов и закрывает их храмы. И отрицать, что подобное является монотеизмом, значит просто противоречить базовому содержанию этого термина.

Но Эхнатон не только закрывает храмы других богов – он начинает активно стирать даже упоминание об этих богах. А это характерно как раз для религии Яхве. Именно он столь категоричен в своих требованиях (см. далее). И никакая иная религия столь же категорично не требовала буквально истребления культов других богов (христианство и ислам – лишь модификации все той же религии Яхве).

Более того, у Эхнатона Атон – не просто «главный» и «единственный» бог, он – «Творец» и «Создатель» всего. То есть Атон по самой своей сути полностью совпадает с Яхве. И даже то, что у него вроде бы еще пока есть зримый образ – солнце, ничего кардинально не меняет (вдобавок, этот образ столь же «лучезарен», как и аморфный образ Яхве).

Далее. Яхве запрещает упоминать его «имя» (хотя и «Яхве» уже в общем-то не является именем – см. далее). И здесь стоит вспомнить о том, что с определенного момента реформ Эхнатона отвергается сам термин «бог», а Атон именуется «Владыкой». Но «Владыка» – это то же самое, что и «Господин», то есть «Господь», и мы имеем полное совпадение эпитетов Атона и Яхве…

Об интересах Яхве в Египте мы уже упоминали ранее – он явно стремился определить местонахождение на территории этой страны предметов древних богов и заполучить эти предметы в свое распоряжение. Как бы он смог этого добиться?..

Как уже говорилось, система общественного устройства в Египте была такова, что огромную роль в ней играл фараон. И самый первый ход, который буквально напрашивается для реализации упомянутых планов, – это заполучить в свои сторонники именно фараона, сделать его орудием исполнения своих замыслов, руководить его действиями. И Эхнатон, как мы видим, реализует в своих реформах основные идеи религии Яхве.

Достаточно очевидно, вдобавок, что возводя новые храмы и закрывая старые, Эхнатон автоматически создавал условия для того, чтобы священные «божественные» предметы, ранее хранившиеся в старых храмах, в конце концов оказались в новых храмах Атона, где они попали бы в руки подконтрольных Эхнатону лиц, то есть в итоге в руки самого Эхнатона, который, даже судя по титулу (присвоенному самому себе еще в первый год правления) «имеющий исключительное значение для Солнца», был «доверенным лицом» Атона (уже читай – Яхве).

Когда и каким образом Яхве «завербовал» Аменхотепа IV себе в помощники – не известно. Очень уж старательно египтяне уничтожали информацию о периоде правления этого фараона. Но есть одна любопытная фраза из сохранившихся текстов (ее мимоходом упоминает при изложении своей теории А.Морозов – см. ранее), которая наводит на мысль о том, что Яхве имел какую-то связь с фараоном, посредством которой оказывал периодическое влияние на его действия. Дело в том, что каждый очередной существенный шаг по пути своих реформ Эхнатон IV осуществлял после того, как «что-то слышал». Так, в одной надписи из Телль-Амарны говорится, что на шестом году правления произошло нечто «еще более худшее по сравнению с услышанным на первом и четвертом годах» правления фараона.

Использовалось ли при этом какое-то специальное «средство связи», как это имело место в случае с Авраамом, – тоже не понятно. Источники по этому поводу хранят полное молчание. Но довольно большое количество самых разных изображений древних богов Египта содержат такие элементы, которые позволяют их трактовать, как изображения предметов, обладающих функцией средства связи (о некоторых из таких предметов мы поговорим далее, а более детально – см. мою книгу «Предметы богов и их копии»). И какие-то подобные предметы вполне могли храниться в египетских храмах, а соответственно попасть и в руки молодого Амехотепа IV…

Судя по дальнейшим событиям, смерть Эхнатона прервала не только ход его реформ, но и процесс реализации планов Яхве. Эхнатон так не смог найти самые нужные Яхве предметы. Вдобавок, фараон не оставил после себя преемника (на посту помощника и исполнителя воли Яхве). В результате эти предметы оказались в руках людей, на которых Яхве не имел никакого влияния. И случилось это по прошествии уже совсем небольшого времени – в период правления знаменитого фараона Сети I…

Археолог Сети I и его «божественный хабар»

От фараона Хоремхеба, окончательно свернувшего преобразования Эхнатона и полностью вернувшего культ старых богов, трон перешел к основателю XIX династии Рамзесу I, которого поддерживали жрецы Амона – на пилоне Карнакского храма есть изображение его торжественного венчания на царство именно этими жрецами. Но Рамзес I правил всего пару лет, после чего в 1306 (по другим данным в 1290) году до нашей эры трон Египта занял его сын Сети I.

Уже с самого начала своего царствования Сети I взялся за решение трудной задачи – вернуть азиатские владения Египта, утраченные Эхнатоном. И в решении этой задачи фараон вполне преуспел – после разгрома кочевников шасу, хозяйничавших на севере Египта в дельте Нила, он успешно преодолел сопротивление непокорных царьков Ближнего Востока и даже вступил в борьбу с мощной Хеттской империей.

Но не меньше Сети I прославился своей строительной деятельностью, в рамках которой он прежде всего восстанавливал и расширял древние храмы и строил новые. Из новых сооружений наиболее известен храм в Абидосе, который, правда, заканчивал уже его сын Рамзес II, но который так и называется ныне «храм Сети I».

К западной стене этого храма примыкает еще одно сооружение – Осирион, которое названо так в соответствии с древней легендой о том, что именно в этом храме была захоронена голова бога Осириса. Сам же Осирион, согласно преданиям, считается «могилой Осириса».

Данное сооружение было обнаружено известным египтологом Флиндерсом Петри в 1903 году, но только в 1914 постройку полностью расчистили от песка. Профессор Нэвилл из Исследовательского фонда Египта, расчистивший этот комплекс, считал, что Осирион является одной из самых древних построек в Египте, и ориентировочно оценил его возраст в 15 тысяч лет. Но после того как в 20-е годы XX века на его стенах обнаружили несколько надписей с именем Сети I, это здание было объявлено постройкой данного фараона. И хотя египтологам давно известно, что фараоны Древнего Египта без всякого смущения выбивали свои имена на более древних памятниках, согласиться с вариантом датировки Нэвилла они никак не могут, посему и причисляют до сих пор Осирион к сооружениям именно Сети I.

Историков не смущает даже то, что на Осирионе имеется пространная надпись внука Сети I фараона Мернептаха, в которой говорится, что этот фараон производил ремонтные работы Осириона. Между тем возникновение необходимости в ремонте сооружения, которому всего несколько десятков лет, в данном конкретном случае представляется крайне маловероятным. Дело в том, что Осирион воздвигнут с использованием технологии так называемой мегалитической кладки, прекрасно сохраняющейся (и реально прекрасно сохранившейся) даже по прошествии тысяч лет.

Конструкция Осириона сложена из громадных монолитных блоков очень твердого гранита. Камень тщательно обработан, блоки пригнаны друг к другу без всякого зазора и без использования раствора при том, что некоторые из них достигают веса более полусотни тонн. Подобная технология строительства не имеет ничего общего с той, что использовалась при возведении храма Сети I, который выстроен рядом из мягкого и легкого в обработке песчаника и известняка и в принадлежности которого именно к этому фараону нет никаких сомнений. Более того, нет вообще абсолютно никакого сходства между совершенно скупой, аскетичной архитектурой Осириона и изысканным декором храма Сети I, в изобилии украшенного фресками и барельефами.

Вдобавок, уровень пола Осириона расположен примерно на десять (а по некоторым данным, даже на пятнадцать) метров ниже уровня храма Сети I, что указывает на очень большой промежуток времени, прошедший между созданием Осириона и строительством храма (поскольку египтяне никогда не рыли фундаментов для своих сооружений, а ставили их непосредственно на поверхности земли). Об этом же говорит и наличие туннеля, примыкающего к Осириону со стороны современной пустыни, – этот туннель по сохранившимся на нем надписям уверенно датируется как раз периодом Сети I и его сына Рамзеса II, но имеет ярко выраженный наклон, который демонстрирует разницу в уровне почвы между временем строительства Осириона и временем создания этого туннеля.

Качество же обработки огромных гранитных блоков Осириона и особенности различных деталей кладки достаточно определенно указывают на то, что это – сооружение древних богов. Более того, в его конструкции сохранился блок розового порфира со следами машинной обработки, оставленными, скорее всего, дисковой пилой диаметром более двух метров!..

Все в совокупности указывает на то, что Сети I и его сын Рамзес II не строили Осирион, а лишь проводили тут свои собственные археологические работы и реконструкцию обнаруженного (возможно, при строительстве храма) объекта – в частности, пристроили к нему тот самый туннель, который и получился наклонным, поскольку требовалось компенсировать разницу между уровнем пола в Осирионе и уровнем грунта во времена этих фараонов. Не известно, что именно они тут нашли в ходе проведенных археологических работ, однако их «охота за божественным хабаром» явно была успешной, на что совершенно определенно указывает изобилие весьма своеобразных изображений в храме Сети I.

В самом большом зале храма стройные ряды круглых колонн устремляются вверх на высоту порядка десяти метров. На колонны опираются архитравы – мощные прямоугольные блоки весом с десяток тонн каждый, которые поддерживают непосредственно блоки крыши храма. Эти архитравы украшены высеченными на довольно значительную глубину иероглифами и символами, образующими разные надписи и изображения.