(философско-историческая концепция)

Введение

Что сыны Вениаминово колена умели владеть мечом, это ни у кого сомнения не вызывает, но йога… Нет, не будем томить читателя, а сразу же признаемся, что в этом исследовании, которое нами намечено, мы собираемся перебросить мост меж очень далекими понятиями – например, меж одним из двенадцати колен израилевых и буддизмом. И даже более того – меж Вениаминовым коленом и многими этносами, которые соотносимы с европеоидной большой расой.

И конечно же, мы не собираемся вклиниваться в весьма высокопрофессиональный спор антропологов, касающийся деления европеоидной большой расы на ветви по каким либо антропологическим признакам. Для нас достаточным является тот установленный факт, что эти различия наукой уже отмечены и что эта раса до европейской колонизации имела следующее территориальное распространение:

Рис. 1.

На карте видно, что к европеоидной большой расе относятся:

I.     – расы северной ветви:

С – североевропейская, Б – балтийская;

II.  – промежуточные расы:

А – альпийская, П – понтийская, ЦЕ – центрально-европейская;

III.– расы южной ветви:

ИА – индо-афганская, ПФ – памиро-ферганская, ПА – переднеазиатская, Ср – средиземноморская, Д – динарская.

Следует сразу же высказать исходную точку зрения, состоящую в том, что, очевидно, внутреннее деление европеоидной расы по различаемым признакам является следствием весьма долгого генетического процесса, восходящего к единому этносу. Весьма возможно, что в течение, скажем, 30 тыс. лет в указанной зоне нынешнего распространения европеоидной расы этногенезисные процессы носили с переменным успехом в некоторые исторические периоды дифференциальный характер, а в некоторые интегральный. Нам, в нашем исследовании, важно определиться, от какого исходного этноса необходимо отталкиваться, чтобы ответить на ряд вопросов с наименьшей вероятностью допущения ошибок. И нет сомнения, что таким этносом должен быть такой, который в ближайшую к нашему времени историческую эпоху в результате борьбы за существование имел преимущественное распространение в вышеотмеченном ареале, занимаемом и нынче европеоидной расой. И само собой разумеется, что единый этнос
предполагает существование в некоторой мере и общего языка.

Каков был этот язык и каков был этот этнос?

Здесь следует оговориться, что такой вопрос мы задавали сами себе задолго до того, как задумали предлагаемый трактат, что побудило нас осуществить экскурсивное исследование под названием “Восстановление родства”, и в результате определить, что дольменая культура (IV тыс. до н. э.), имевшая распространение в местах обитания европеоидной расы, являлась культурологическим достижением единого прапраэтноса, говорившего, исходя из архетипичности человеческого мышления, на языке близком финикийскому или тождественно – ивриту.

И тут же примечание – языковые и прочие исключительного рода особенности у некоторых этносов европеоидной расы вряд ли могут поколебать общую закономерность относительно большинства этнических образований, в том числе и находящихся сию минуту в поле нашего зрения, для которых можно утверждать с достаточной степенью вероятности единство кажущегося этнического разнообразия и в генетическом аспекте, и в языковом , поскольку для этих образований в исследовании “Восстановление родства” был установлен феноменальный источник происхождения рутинных слов.

Вне всякого сомнения, что читатель (не слепо идущий, а творчески настроенный), заглянув в экскурс “Восстановление родства”, мысленно скажет себе – “ну хорошо, допустим, что далекие предки нынешних славянских племен говорили на иврите, или на финикийском языке и справляли те же самые сакральные ритуалы, что и язычники финикияне, или, скажем, языческие племена Ханаана, но при чем тут евреи, исповедовавшие и исповедующие единобожие? И в частности, при чем тут какой-то мост между Вениаминовым коленом и буддизмом и почему именно Вениаминово колено? Почему именно оно из 12 колен израилевых имеет указанное сопричастие?”

Предупреждение общего характера – невозможно в том уравнении, которое задано и которое мы надеемся в силу наших возможностей разрешить, ответить сходу на поставленные вопросы. Поэтому наберемся терпения, ибо исследование находится в начальной стадии и многое в нем станет ясным только в процессе и только по мере уменьшения количества неизвестных.

Глава 1. Киммерийцы

Исходя из поставленной нами задачи – уменьшения в нашем исследовании количества неизвестных, изымем из самого популярного в былые времена источника (1, т. 20, стр. 626), следующие сведения:

Киммерийцы – древнейшие из известных в науке племен, населявших Северное Причерноморье. Наиболее ранние и достоверные сведения о киммерийцах. (“гимиррай”) содержится в ассирийских клинописных текстах конца VIII в. до н.э., в которых упоминается о их пребывании на территории Урарту, о вторжениях в Ассирию, Малую и Переднюю Азию, в Египет… Первое упоминание о киммерийцах у античных авторов встречается у Гомера (4, 11:13-19)…

Солнце тем временем село, и все потемнели дороги.
Скоро пришли мы к глубокотекущим водам Океана;
Там киммериян печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос, землю ль
Он покидает, всходя на звездами обильное небо,
С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь;
Ночь безотрадная там искони окружает живущих.

Перевод В. Жуковского

Мы не будем заниматься дотошным анализом в поэме Гомера взаимосмещений реальности и фантазии в описаниях пути возвращения Одиссея на родину из-под Трои. Достаточно того, что архетипические представления поэта о далеких северных областях (“…никогда не являет / Оку людей там лица лучезарного Гелиос… / Ночь безотрадная там искони окружает живущих”) в приемлемой мере живописуют явь, а это означает, что приведенный фрагмент весь построен на известных во времена Гомера реалиях – то есть киммерийский этнос действительно был когда-то доминирующим не только в районе Северного Причерноморья, как об этом говорится в БСЭ, но и в тех северных областях Европы, где течение Гольфстрим весьма заметно смягчает суровый климат, что собственно говоря и передано Гомером весьма точно – “область, покрытая вечно / Влажным туманом и мглой облаков…”.

В связи с указанным упоминаем в “Одиссее” киммерийцев, становится весьма важным знать время жизни Гомера. Оно определялось различно, начиная с 1193 г. до н. э. и кончая эпохой Кира и Креза. Исходя из представлений античных авторов по этому вопросу, мы склонны считать, что Гомер жил в X – IX в. до н. э. Учитывая также и весьма вероятную возможность того, что при создании своих эпических произведений поэт использовал уже имеющиеся тексты, устное сотворение которых простирается в еще более древние времена, а также и то, что конкретизация в “Одиссее” киммерийцев в привязке их обетования к северным областям Европы вряд ли является этногенетическим результатом короткого исторического промежутка, можно смело отодвинуть доминирование киммерийского этноса в III – II тыс. до н.э.

И теперь, сопоставляя это положительного рода “отодвижение” с результатом, который был получен в лингвистическом экскурсе “Восстановление родства”, а именно – “иврит и славянские языки восходят к единому этносу, имевшему распространение в позднем неолите и в бронзовом веке на огромных территориях” – мы можем прийти к весомому уточнению:

Иврит и славянские языки восходят к единому этносу – киммерийскому, имевшему распространение в позднем неолите и в бронзовом веке на огромных территориях.

И теперь следует сказать, что если этот вывод существенен по своей сути, содержит в себе то, что принято называть истиной, то и практическое применение этого вывода должно давать по ходу нашего исследования содержательные и неопровержимые результаты. В связи с этим еще раз напомним, что в ассирийских клинописных текстах конца VIII в. до н.э., упоминается о пребывании киммерийцев на территории Урарту, о вторжениях в Ассирию, Малую и Переднюю Азию, в Египет… А это значит, что киммерийцы побывали и на территории Палестины и непременно должны были оставить здесь свои существенные следы… И это обязательно должно иметь отражение в библейских текстах. И действительно в стихах [(2), Быт. 18: 20] засвидетельствовано: “И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма”.

Напомним читателю историю двух Ангелов, которых Господь послал проверить действительно ли грешны жители Содома и Гомморы. “И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома” – [(2), Быт. 19:1]. Посланцы Бога заночевали в доме гостеприимного Лота [(2), Быт. 19: 4-11]: “Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. И вызвали Лота, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их. Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь. И сказал: братья мои, не делайте зла. Вот, у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно; только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров моего дома. Но они сказали: пойди сюда. И сказали: вот пришлец, и хочет судить? теперь мы хуже поступим с тобою нежели с ними… Тогда мужи те простерли руки свои, и ввели Лота к себе в дом, и дверь заперли: А людей, бывших при входе поразили слепотою…”

И здесь, конечно же, следует отметить, что в трактате “Решение коренных вопросов современной библеистики” (8, стр. 184) нами сказано: “Но, по-видимому, жизнь в городе Содоме оказала на нравственность Лота и его дочерей разрушительное влияние. Дочери Лота напоили его вином и переспали с ним по очереди – по той оправдательной отговорке, что мужья их убиты и нет вокруг мужчин, чтобы произвести потомство не от блуда. Но мы думаем, что эта моралистическая отговорка не отражает внутренних мотивов этого совокупления. Отец и дочки жили в пещере, потому что боялись жить в ближайшем городе. Одни и никого вокруг! Обстановка располагала. В крови кипение молодости и эдипов комплекс, как это сформулировал Фрейд несколько тысячелетий спустя. Да и Лот, отец их – тот еще гусь. Был так пьян, что ничего не почувствовал – ни в первую ночь, ни во вторую. В результате этого совокупления старшая дочь родила сына и “нарекла ему имя – Моав” [(2), Быт.19:37]. От этого сына пошли моавитяне. “И младшая также родила сына, и нарекла ему имя Бен-Амми. Он отец Аммонитян доныне”[(2), Быт.19:38]”.

Мы привели здесь этот отрывок, чтобы сказать, что время не стояло на месте и мы двигались вместе с ним и старались постичь при этом более того, чем постигнуто было прежде. И поэтому сегодня у нас несколько иная точка зрения на события, происходившие в те далекие времена. Киммерийцы Содома и Гоморры, по нашему мнению, не развратники, а язычники. Ритуальные моменты, присущие их язычеству, очевидно допускали то самое “греховное” поведение, которое описано в Библии. Лот этнически тот же самый киммериец, но вступивший на путь единобожия. Но, как следует из развития тех событий, новой верой он, очевидно, еще не успел проникнуться – в достаточной мере отойти от своего прежнего вероисповедания. И картина, как мы видим, соответствует той, которая описана в Бытии. Да и дело, очевидно, не только в Лоте, как в индивидууме, но гораздо более чем в нем, поскольку трудно отойти от язычества, от киммерийства (гиммирайства!), ибо оно заложено предшествующими тысячелетиями в архетипах коллективного бессознательного. Так в [(2), Ис.1:10] читаем: “Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский!”. В [(2), Иер. 23:14] то же самое: “Но в пророках Иерусалима вижу ужасное… …все они предо Мною – как Содом, и жители его – как Гоморра!“

У человека, способного анализировать, сравнивать, считать, сразу же появятся сомнения в несоответствии, например, дат появление киммерийского этноса на исторической арене в районах Малой Азии, Месопотамии, Палестины, Египта – согласно ассирийских надписям V III век до н. э. – и уничтожением Содома и Гомморы (~ XVII век до н. э.). Разница составляет ~ 900 лет. Но мы уже определились, что под словом киммерийцы мы понимаем тот этнос, который в III – II тыс. до н.э. усилился в результате борьбы за существование и стал доминировать на всей той огромной территории, которую сегодня занимает большая европеоидная раса (смотри Рис. 1). Об этом, как мы выяснили в “Восстановление родства”, практически, говорит единство языка и сакрального ритуала в те далекие времена на всей этой территории и в частности в тех ареалах, которые нами сейчас конкретно рассматривается.

Для большего проникновения в суть излагаемого материала позволим себе попутно дать происхождение некоторых соответствующих слов так, как мы это себе представляем [значения слов на иврите здесь и в дальнейшем взяты из словаря Дрора Михаэля (5)]:

1. [Гоморра (gomorra)] – греч. “разврат”.

2. Гоморра – на ивр. [амора (amora)]

3. Амур [фр. Amour = лат. amor любовь] – в древнеримской мифологии – бог любви, изображаемый в виде крылатого мальчика с луком и стрелами.

4. [легитамер (lehitamer)] – от корня  – 1. издеваться, глумиться 2. порабощать.

Сравнивая меж собой 1, 2, 3, 4 можно утверждать:

во-первых, что слово “Амур” произошло от слова “Гоморра” – на иврите “амора”.

во-вторых – то, что считалось в древнеримской мифологии любовью (любовь к мальчикам, например), воспринималось иудаизмом, как издевательство и глумление.

в-третьих – отмеченная нами разница восприятия являлась на архетипическом (бессознательном) уровне первопричиной непримиримости между иудаизмом и язычеством.

Не подлежит никакому сомнению, что слово “любовь” архетипически восходит к инстинкту самосохранения (продолжение рода)! И по этой причине оно для каждого определившегося этноса архетипически наиболее устойчиво. И если в трех или четырех этносах это слово имеет одинаковое происхождение, то эти этносы уже только по одному этому признаку являются родственными. Составим таблицу:

Таблица 1.

иврит	украинский	русский	английский	французский
– [леегогга (leehohha)] – любить.  – корень	кохати	хахаль (любовник) – производное от  – [леегогга (leehohha)]	ike – [лайк (laik)]: а) похожий, подобный. б) любить, нравиться	–
– [лелабев (lelabev)]: а) пленять, очаровывать; б) печь (жарить!) оладьи, блины. в) раздувать огонь  – корень	любить	любить	love – [лав (lav)] – любить	–
– [легитамер (lehitamer)] – 1. издеваться, глумиться 2. порабощать.  – корень	–	–	–	aimer – любить

Следует оговориться, что представленной таблице мы попытались показать феноменологию явления и посему число анализируемых этносов было сведено к минимуму. Данные со всей очевидностью говорят о том, что архетипически родственными этносами являются евреи, украинцы, русские. Французы по своему архетипическому мышлению отличаются от обозначенных этносов.

Привлекает внимание и тот факт, что в слове  – [леегогга (leehohha)] – наличие дагеша (гг, hh), нашло отображение в английском слове like (k / = h) [здесь и далее “/ = ” – знак архетипического равенства] , а именно – в наличии при одинаковом корне двух значений этого слова, одно из которых – похожий, подобный, а другое – любить, нравиться. И это не случайный факт – закономерность общего характера при образовании определенной категории слов выявлена нами в трактате “Восстановление родства”.

Крайне любопытно и то, что слово – [лелабев (lelabev)], имеющее при одном корне  два значения на первый взгляд абсолютно разные – а) пленять, очаровывать; б) печь оладьи, блины; имеет в исходном архетипы, сходящиеся по признаку эрогенности – рот / = половому органу. Это нашло выражение и в языке – то, что связано с пищей / = половому акту. На языке (10) тюремно-лагерно-блатного жаргона – жарить / = совершению полового акта.

Кроме того необходимо отметить, что указанные здесь этнические отличия архитипического мышления подтверждает гипотезу, высказанную нами в работе “Иврит в сфере языкознания”, заключающуюся в том, что базовые перинатальные матрицы коллективного бессознательного латинян, например, и французов генерированы, вероятно, на основе крито-микенской культуры, а евреев, украинцев, русских на шумерской основе. Что касается британцев, то положение здесь иное… Исходя из оговоренной нами гипотезы, при строгом подходе они от шумерским этноса в своей архетипической генетике сохранили малую толику и вряд ли доминирующую. Об этом свидетельствуют современные антропологические данные – на западе Великобритании по данным не менее, чем 60 летней давности (~ 1940 год) преобладал темноволосый мезокефальный атлантический антропологический тип, связанный с типами западного Средиземноморья; на севере и северо-западе был распространен мезокефальный тип, близкий к типам Скандинавии; в меньшей степени встречались брахикефальные типы сходные с брахикефалами Западной Европы и, кроме того, между всеми типами имелся ряд переходных форм. Приведя здесь эту статистику, мы еще раз напомним читателю, что в нашем исследовании не идет речь о сегодняшнем дне, ибо сегодняшнее нас интересует только в той степени, в какой оно является результатом прошлого. А оно говорит о том, что британцы в своей азбуке не допустили применения буквы  [шин (shin)] – основополагающего фактора шумерской культуры.

Итак, вернемся к предыдущему нашему рассуждению, а именно к событиям, описанным в Быт. 19: 38; к тому указанию в Библии, что от сына Моава, которого родила старшая дочь Лота, пошли маовитяне, а от сына Бен-Амми, которого родила младшая дочь Лота, пошли аммонитяне.

В трактате (8, стр. 184) написано – “условно мы можем привязать появление этих двух народов ко времени разрушения Содома и Гоморры. И далее на стр.185 имеется утверждение, подтвержденное доказательством, что разрушение это “произошло в 1711 г. до н. э.”… Именно эту дату можно считать началом непримиримой вражды иудаизма по отношению к язычеству. Но конфликт этот уходит в более ранние времена. Терах (отец Авраама) “уходит со всем своим семейством из Ура в Харран, мечтая добраться до Ханаана” (8, стр. 191). И далее там же:

“Это снятие с насиженных мест произошло в 1742 г. до н. э… К этому времени властитель Вавилонского царства Хаммурапи уже умер. Его место занял его сын Самсуилин (1749 – 1712 гг. до н. э.). Вскоре, после начала его правления эламский правитель Римсин, воспользовавшись ослаблением Вавилона, вторгается в Месопотамию и захватывает часть Шумер. Но вслед за этим Самсуилин побеждает Римсина и тот гибнет во время пожара своего дворца. При этом Самсуилин разрушает стены Ура и Урука и снова подчиняет своей власти Шумер”.

Таким образом, мы видим, что Терах снялся “со всем своим семейством” с насиженных мест по вполне объяснимым причинам – время было неспокойное и глава рода принял решение перебраться в более безопасные края. И вот Терах добирается до Харрана. “Но тут Авраама посещает Господь и увещевает его уйти из дома отца своего в землю, которую Он укажет ему” -(8, стр. 192).

В книге (8), из которой мы только что цитировали историю Тераха, было замечено, что “у Авраама с отцом были разногласия непримиримого характера” – (стр. 193). В этой же книге (8) мы попытались проанализировать причину и характер этих разногласий, приведших к окончательному разрыву сына с отцом (стр. 193 – 194).

Дополним новой существенностью наши прежние рассуждения. То, что Авраам безжалостно оставил отца в Харране, объяснима из самого имени отца – Терах. В том, что отец Авраама носитель имени “Терах” заранее предопределено негативное отношение Авраама к своему отцу на архетипическом уровне. [ттерах (tterah)] – 1. Терах (библейское имя) 2. старикашка, хрыч. Не будет ошибкой утверждать происхождение украинского “торохтiти” и русского “торохтеть” от соответствующих корней иврита, если учесть однозвучие “” [тав (taw)] и “” [тет (tet)] и второе значение  – старикашка, хрыч.

1.  [торах (torah)] – обременение, утруждение, обуза.

2.  [летартер (letarter)] – торохтеть, дребезжать (тараторить!)

И, конечно же, главным в дополняемой нами существенности является тот факт, что частая смена властителей в Шумер, а значит и ритуально-сакральных особенностей, присущих то одному, то другому доминирующему этносу, побудила Авраама во имя спасительного обособления не только бежать прочь из родных мест, но более того – отказаться от богов языческих (киммерийских!), характеризующихся антропоморфностью, а значит постоянной изменчивостью и неустойчивостью и направить свое внимание на Единого.

И все же, несмотря на неудержимое желание окунуться в последующие исторические события, помедлим, ибо от самого Авраама до глобального киммерийства (дольменная культура) рукой подать – каких-нибудь 700 лет. Направимся туда. Конец первой половины I I I тыс. до н. э. интересен для нас тем, что в этот период песни о Гильгамеше уже сложились. В этих песнях подробна отражена этическая сторона жизни киммерийских Шумер. И здесь следует отметить тот положительный фактор, что приложение сил, подобное нашему, проявляется и у других исследователей. Мы в этом мире не одиноки. Из появившейся за последние годы научной литературы по этому вопросу особо внимание привлекает фундаментальная работа Андрея Леонидовича Вассоевича “Духовный мир народов классического Востока”. В этом замечательном историко-философском исследовании (с применением историко-психологического метода) Андрей Леонидович сообщает (3, стр. 228): “Из текста приведенных клинописных фрагментов ясно, что Гильгамеш, проявлявший себя по отношению к сынам Урука, как активный педераст, должен был по замыслу богов, внявших мольбам жителям города, перенести свое сильнейшее сексуальное влечение на Энкиду. Недаром, излагая свой вещий сон матери, правитель говорит о своем будущем друге: a-na-ku ki-ma eli  “Я ж, как к жене, к нему ласкался”.

В подтверждение сказанному А. Л. Вассоевич дает свой вариант перевода (3, стр. 227, 228) фрагмента Песни I: V, 20-V,36 шумерского клинописного текста “О все видавшем” (третья версия, называемая условно “ниневийской”):

V, 20 Энкиду, укроти твою ярость.
V, 21 Гильгамеш – его жалует Шамаш.
V, 22 Ану, Элиль и Эйа расширили его разум.
V, 23 Прежде чем с гор пришел ты,
V, 24 Гильгамеш посреди Урука видел тебя в сновидениях.
V, 25 Встал Гильгамеш сновидение толкует…
V, 26 “Мать моя, сон я видел ночью.
V, 27 Были для меня небесные звезды
V, 28 Словно воинство Ану падало на мою спину.
V, 29 Я его поднял – был меня он сильнее.
V, 30 Одолеть я его старался – и стряхнуть не мог я его,
V, 31 Страна Урука встала против него,
V, 32 Страна собралась на него,
V, 33 Теснилось войско на спину его,
V, 34 Все мужи сгрудились против него,
V, 35 Други мои целуют ноги его,
V, 36 Я же как к жене к нему ласкался”.

(перевод А. Л. Вассоевича)

Следует сразу же оговорить причину нашего несогласия с этим переводом и с переводами некоторых других авторов.

Возьмем для примера строку V, 20. В оригинале эта строка такова –

.

Транскрипция: En-ki-d nu-uk -ki-ra e-rit-ka.

Дословный перевод: “Измени твое преступное намерение”

(У А. Л. Вассоевича: “Энкиду, укроти твою ярость”).

Или строку V, 22 –

.

Транскрипция: A-nu-um Ellil (EN.LL) u -a -rap-pi-u u-zu-un-.

Дословный перевод: “Ану, Элиль и Эйа расширили его ухо”

(У А. Л. Вассоевича: Ану, Элиль и Эйа расширили его разум).

В связи с вышеприведенным, позволим себе заметить, что в переводе А. Л. Вассоевича (3, стр. 228), сознательно употребленное им выражение “расширили его разум” – реминисценция, идущая от фразеологизма “расширение сознания”, характерного для трансперсональной психологии. Правда, Андрей Леонидович здесь же приводит оправдательную сноску с опорой на авторитет (13) – в том смысле, что uzuun“помимо исходного “ухо”, уже в глубокой древности стало обозначать “разум” и “мудрость”. Но исходя из иврита, который не менее близок упомянутой А. Л. Вассоевичем “глубокой древности”, имеем следующее:

а)  [озен (ozen)] – ухо;

в) Глаголы с корнем , подходящие к нашему случаю –

I.  [леаззен (leazzen)] – 1. взвешивать 2 уравновешивать 3. подводить баланс

II.  [легаазин (lehaazin)] – слушать.

Демонстрируемые здесь глаголы с корнем , в 2001 году, как и в глубокой древности, имеют разное смысловое значение в зависимости от активности. В первом случае легкая форма имеет значение близкое к процессу осознанного мышления (1. взвешивать 2. уравновешивать 3. подводить баланс). Во втором случае глагол означает каузативность, побуждение другого лица к действию – это более тяжелая форма глагола: боги прежнюю способность Гильгамеша взвешивать (то есть обдумывать) “обостряют” до бессознательной чуткости (“расширили его ухо”).

Продолжая нить нашего рассуждения, позволим себе привести дословный перевод остальных строк, поэтически обозначенной А. Л. Вассоевичем Песни I, выполненный И. М. Дьяконовым в книге (7, стр. 150):

V, 27 Были для меня звезды с небес
V, 28 Словно воинство Ану падало на меня
V, 29 Я его поднял и он(о) был(о) сильнее меня,
V, 30 Я старался одолеть его и не мог стряхнуть его,
V, 31 Урук, вся страна стояла (служила) к [нему],
V, 32 [Страна была собрана] к [нему] V, 33 [Теснился нар]од (войско) на него,
V, 34 [Мужи со]брались к нему,
V, 35 [. . . . . това]рищи мои целуют его ноги
V, 36 [Я же ка]к к жене к нему ласкался…

К этому дословному переводу И. М. Дьяконов дает примечание (7, стр 145): “квадратные скобки [ ] означают несохранившийся в оригинале текст (если в скобках стоят точки) или реконструкцию несохранившегося текста (если в скобках имеется текст); в круглых скобках ( ) даются авторские пояснения к тексту, а также варианты перевода”.

И несмотря на то, что поэтический перевод эпоса о Гильгамеше с аккадского (7), выполненный И. М. Дьяконов, одно из самых примечательных явлений в русской литературе, следует заметить, что при переводе обозначенного фрагмента Дьяконовым, а равно и Вассоевичем, были упущены (с позиций нашего самоопределения) некоторые весьма важные психологические моменты, свойственные язычеству:

V, 20 Энкиду, укроти твою дерзость.
V, 21 Гильгамеш – его любит Шамаш.
V, 22 Ану, Элиль и Эа его вразумили.
V, 23 Прежде чем с гор ты сюда явился,
V, 24 Гильгамеш среди Урука во сне тебя видел.
V, 25 Встал Гильгамеш и сон толкует…
V, 26 “Мать моя, сон я видел ночью.
V, 27 Были средь мужей небесные звезды,
V, 28 На меня упал словно воин Ану.
V, 29 Поднял его – был меня он сильнее.
V, 30 Тряхнул его – стряхнуть не могу я.
V, 31 Край Урука к нему поднялся,
V, 32 Против него весь край собрался,
V, 33 Народ к нему толпою теснится,
V, 34 Все мужи его окружили,
V, 35 Товарищи целовали его ноги,
V, 36 Словно к жене я к нему прилепился”…

К поэтическому переводу И. М. Дьяконов дает такое примечание (7, стр. 145): “Слова, выделенные курсивом, в оригинале не сохранились; они либо восстановлены на основании эпических повторов или по смыслу, либо представляют домыслы переводчика или предшествующих исследователей“.

Критическое отношение самого И. М Дьяконова к своему поэтическому переводу не вызывает сомнений – “домыслы переводчика или предшествующих исследователей”. Научная позиция Дьяконовасоответствует нашему пониманию разрешения научных задач. И вслед за И. М. Дьяконовым, заявляя официально, что и мы не последняя инстанция во всех наших гипотетических представлениях и высказываниях, но при этом с полным правом осуществлять задуманное на основе все того же самого субъективизма.

Итак – с нашей точки зрения вся психологическая цепочка образов, исходя из дословного перевода, на котором сосредоточено наше внимание, говорит о том, что город Урук никак не выступил против Ану и страна богу не противоборствовала, а значит и войско. Этого противостояния никак не могло быть. Ибо если бы такое противоборство осуществилось, то в такой момент друзья Гильгамеша никак не могли бы подобострастно целовать ноги божества. Здесь совсем другое – здесь язычник Гильгамеш в сновидении на уровне бессознательного наделяет бога соответствующими (зеркально отображенными) сексуальными представлениями и активностью. Здесь бог Ану поступает с Гильгамешом точно так, как тот с жителями города Урука – и в этом смысл нападения Ану (сверху) и того, что Гильгамеш никак не может стряхнуть насильника. Учитывая все предыдущие замечания, позволим себе представить на суд читателя наш вариант перевода фрагмента Песни I: V, 20-V, 36.

V, 20 Энкиду, пресеки преступные порывы.
V, 21 Гильгамеш – его возвышает Шамаш.
V, 22 Элиль и Эа расширили его чуткость.
V, 23 Прежде чем с гор ты сюда шаги направил,
V, 24 Гильгамешу посреди Урука снящегося ты явился,
V, 25 Встал Гильгамеш и сон вспоминает…
V, 26 “Матушка моя, что мне привиделось ночью.
V, 27 Воплотились звезды небесные
V, 28 В Ану падающего воинством на меня.
V, 29 Я противостоял ему и он был сильнее меня,
V, 30 Я пытался одолеть его и не мог его стряхнуть,
V, 31 Вся страна Урука служила ему,
V, 32 Вся страна собралась возле него,
V, 33 Народ теснился около него,
V, 34 Мужи сгрудились возле него,
V, 35 Мои близкие друзья целовали его ноги,
V, 36 Я же как к жене к нему ласкался”…

(Перевод А. Кобринского)

На этом этапе нашего исследования пора сказать тому нашему читателю, который неотступно следовал за всем ходом нашего рассуждения, что рассмотрение различных вариантов перевода фрагмента поэмы “О все видавшем” (Песни I: V, 20-V,36) представлено для того, чтобы показать в наиболее доступной форме, что различного рода сексуальные оргии, свойственные язычеству, являлись не каким-либо видом разврата (в моральном аспекте) или отступлением от общепринятых норм, но скорее всего относились к некоторым традиционным моментам. Если бы это было не так, то человеческая фантазия не позволила бы себе наделять богов оргиальными свойствами, присущими человеку. Исходя из сказанного, нам кажется не вполне уместным по отношению к материалу исследования выражение А. Л. Вассоевича – “Гильгамеш, проявлявший себя по отношению к сынам Урука, как активный педераст” – неуместным именно потому, что ученый, исследующий литературные памятники древнейших времен, должен избегать оценочных высказываний этического характера по отношению к тем моментам жизни в исследуемых им явлениях, которые были в те далекие времена не в запрете и не в грехе. Подтверждением этому нашему пониманию являются почти все шумерские тексты, приводимые А. Л. Вассоевичем в его трактате “Духовный мир народов классического Востока”. Вот, например, отрывок из текста (3 ,стр. 206), именуемого в шумерологии “Сны Гудеи”. Гудеа – правитель Лагаша (XXII в. до н.э.). Гудеа обращается к богине Гатумду, называя ее первейшей по рангу: “Матери я не имею. Моя мать – ты. Отца я не имею . Мой отец – ты. Мой зародыш в себя ты приняла, в себе меня ты родила. Гатумду, твое светлое имя приятно. Ночью приляг ко мне (на ложе)”.

В этом тексте-обращении к богине Гатумду она как бы лишена пола. Она и отец, она и мать. И при такой бесполости она источник продолжения рода – не бесплодна. Отсюда сами по себе следуют архетипические равенства, свойственные пониманию киммерийцев.

совершенство / = отсутствие половых признаков / = слияние муж. и жен. начала

Приведенные нами архитепические уподобления, прослеживаются также в результатах археологических экспедиций. Вот что Ю. А. Шилов говорит о “мифоритуале, связанном с погребением” одного из “двух мастеров-демиургов из кургана 1-II возле Каир” (11, стр. 65): “Мужчина 25-30 лет приносился в жертву не менее года. Примерно такой срок понадобился для срастания преднамеренно перебитых лобковых костей; жертва, следовательно, была лишена пола”.

Поскольку мы коснулись в данный момент киммерийских ритуалов, связанных с жертвоприношением, отметим еще раз, как об этом упомянуто в нашей работе “Восстановление родства”, что на иврите[литроф (litrof)] – корень  – 1. растерзать 2. ранить. 3. отнимать. 4. признавать ритуально непригодным к еде, некошерным. Отсюда существительное  [тереф (teref)] – 1. добыча 2. растерзанное животное 3. пища. Исходя из смыслового значения приведенных здесь слов (на языке иврит), а также из всех наших предыдущих гипотез и рассуждений, следует единство источника происхождения вышеприведенных слов в иврите и некоторых слов в славянских языках: труп, трепать (сюда же в древнерусском притрепати “губить, убивать” – из “Слова о полку Игореве”), требуха, трапеза, трофей (начиная с Петра I). Корень  является основой многих слов и в иных европейских языках – в греческом, французском, немецком и др.

Весьма любопытным является значение слова труп (12) в древнерусском (ствол дерева, труп, побоище); в болгарском (туловище, ствол дерева, труп), в сербохорватском (туловище). Смысл подчеркнутых слов, приводит нас прямиком к языческим ритуалам принесения в жертву человека: ствол становится трупом, когда дерево очищают от ветвей и соответственно – туловище становится трупом, когда от него отсекают конечности. А само русское слово трапеза (в сербохорватском трпеза – обеденный стол, трапеза, поминки), в котором определяющие согласные совпадают с  на иврите, а значит и со словом труп (исходя из предположения, что растерзанное животное / = растерзанному человеку), говорит о том, что в киммерийских [г(h)имиррайских] этносах бытовало не только жертвоприношение, но и людоедство.

Примечателен и тот факт, что почти во всех исследованных киммерийских захоронениях выявлено присутствие красной охры. Так, например, в трактате Б. Д Михайлова (9, стр. 79) находим следующее: “Село Троицкое Мелитопольского района Запорожской области. Курган № 3, погребение 5 (ямное). В северной части кургана, в насыпи, на глубине 1, 4 м от современной поверхности выявлен детский череп, окрашенный в красный цвет … Возле затылка покойника в беспорядке лежали кости: копыта овцы и лошади, окрашенные красной охрой, а также три фаланги пальцев взрослого человека. Далее на север выявлены куски красной охры, склеившиеся между собой. Перед лицом погребенного стоял сосуд, под которым было пятно красной охры. Рядом находился кремневый отщеп. В 15 см от черепа на В-ЮВ стоял второй, большой сосуд. В стороне от сосуда выявлено два кусочка красной охры“. И в том же трактате (9, стр. 85): “Село Вознесенка Мелитопольского района Запорожской области. Курган № 1, погребение 1 (энеолитическое); совершено на погребенном грунте к юго-западу от репера (длина – 1,1 м, ширина – 0,9 м, прослеженная глубина – 0,35 м) и вытянута по линии СВ-ЮЗ … Костяк лежал на правом боку, череп и ступни ног отсутствовали. Руки согнуты в локтях, костяк обильно покрыт красной охрой“.

В “Толковом словаре” Даля (5) находим определение: охра – глинистая или иная земля, окрашенная окисью метала, особенно железа; в малярном деле охра – желтая земляная краска, глина с водной окисью железа. Жженая вохра, темно-красная. На иврите  [хамра (hamra)] – глинистая почва, суглинок, краснозем.  [хомер (homer)] – глина, глинозем.  [лахмор (lahmor)] – (корень ) – обжигать. Далее необходимо вспомнить, что на иврите  [комер (komer)] – 1. священник, ксёндз 2. жрец. Сравним полученные результаты и по звучанию и по смыслу:

1. киммерийцы (наименование этноса на русском языке),

2. гимиррай (в ассирийских клинописных текстах конца 8 в. до н. э),

3. охра (глинистая земля, глина),

4. хамра (глинистая почва, суглинок краснозем),

5. хомер (глина, глинозем),

6. лахмор (обжигать),

7. комер (жрец).

Для еще большей наглядности проследим архетипические равенства.

жрец / = жертвоприношение / = труп / = обжигать / = жар / = жженная охра

И все эти ритуальные процессы архетипически выражены в однокоренных словах как иврита, та и славянских языков. Не должен остаться без внимания и следующий очевидный факт –  [комер (komer)] в значении жрец уходит в дохристианское начало – в киммерийские времена: комер – киммерийский жрец(язычник). [комер (komer)] в значении священник, ксёндз производное христианских времен.

Такое понимание подтверждается и тем, что инфинитив  [лихмор (lihmor)] – утаивать (корень ), от которого образовано существительное  [комер (komer)], имеет древнее происхождение, поскольку соответствует прямому предназначению жреца быть хранителем традиционного ритуала (утаивать от всякого рода разрушающих влияний); и тем еще, что инфинитив  [ликмор (likmor)] – строить свод (арку) имеет прямое отношение к построению культовых сооружений. Каменные своды шумерийской культуры построены за 3000 лет до н.э. В дальнейшем арка получила широкое применение в монументальной архитектуре Рима. А еще позднее глобальное распространение в период становления христианства.

Использованная литература:

1. БСЭ, т. 15, Москва, 1952, стр. 34.
2. Библия (Американское библейское общество – перепечатано с Синодального издания)
3. Вассоевич А. Л., “Духовный мир народов классического Востока”, “АЛЕТЕЙЯ”, СПб, 1998.-544 с.
4. Гомер, “Одиссея”, пер. с древнегреческого В. Жуковского, Москва., 1981. -407 с.
5. Даль В., “Толковый словарь живого великорусского языка”, Москва, 1956.
6. Дрор Михаэль, “Еврейско (иврит)-русский словарь”, изд. Ам Овед, Тель-Авив, 1998.
7. Дьяконов И. М., “Эпос о Гильгамеше”, Москва-Ленинград, 1961, -с. 214
8. Кобринский А., “Новая парадигма”, Беер-Яков, 1995. – 311с.
9. Михайлов Б. Д., Ритуал жертвоприношения в эпоху энеолита в бассейне реки молочная //”Жертвоприношение”, Москва, 2000, – 536 с
10. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона, изд. “Края Москвы”, 1992.
11. Шилов Ю. А., Человеческие жертвоприношения в мифоритуалах Северного Причерноморья IV – I тыс. до н. э. // “Жертвоприношение”, Москва, 2000. – 536 с.
12. Фасмер Макс,“Этимологический словарь русского языка“, Терра-Азбука, 1996.
13. Soden W. von. Akkadishes Handwrterbuch. Bd. III, Wiesbaden, 1981, s. 1447-1448.

Глава 2. Скифы

Древние литературные источники оставили нам о скифах упоминания довольно скудные и те сведения, которые имеются, противопоставляют скифские племена киммерийским, но в то же время анализ имеющихся исторических свидетельств, говорит о том, что это было противоборство двух родственных этносов. Иногда при чтении источников кажется, что когда речь идет о скифах, подразумевают киммерийцев и наоборот. Так, например, в “Истории” Геродота [(4) I, 103-106] читаем следующее: “Со всеми подвластными народами Киаксар выступил против Нина… Тут-то, когда он уже одолел ассирийцев и начал осаду Нина, в пределы его царства вторглись огромные полчища скифов во главе с царем Мадиесом, сыном Протофиея. Скифы вытеснили киммерийцев из Европы и преследовали их в Азии, а теперь вторглись в Мидийскую землю.

От озера Меотиды до реки Фасиса и страны колхов 30 дней пути для пешехода налегке. А от Колхиды до Мидии – не дальше, только между этими странами живет одна народность – саспиры. Минуя их, можно попасть в Мидию. Скифы, во всяком случае, вступили в Мидию не этим путем, не свернув с прямой дороги, пошли верхним путем, горазд более длинным, оставляя при этом Кавказские горы справа. Здесь-то и произошла битва мидян со скифами. Мидяне потерпели поражение, и их могущество было сломлено. Скифы же распространили свое владычество по всей Азии.

Затем скифы пошли на Египет. На пути туда в Сирии Палестинской скифов встретил Псамметих, египетский царь с дарами и просьбами склонил завоевателей не идти дальше. Возвращаясь назад, скифы прибыли в сирийский город Аскалон. Большая часть скифского войска прошла мимо, не причинив городу вреда, и только несколько отставших воинов разграбили святилище Афродиты Урании“.

В данном случае Геродот говорит о фараоне Псамметихе I, время жизни которого 665-611 гг. до н. э.. Именно в этом историческом промежутке произошла битва мидян со скифами, в которой мидяне потерпели поражение, а “скифы распространили свое владычество по всей Азии“. Геродот дает нам и такую информацию о порядке следования событий до битвы с мидянами – “скифы вытеснили киммерийцев из Европы и преследовали их в Азии“. И здесь сразу же возникает вопрос – о какой Азии идет речь у Геродота? О той которая в районе Аральского моря или о Малой Азии?

Попробуем разобраться в этом важном для нас вопросе. В своей “Истории” [(4) I, 15] Геродотсообщает: “Я упомяну Ардиса, сына Гигеса, который царствовал после него… В его правление в Сардах киммерийцы, изгнанные из своих обычных мест обитания скифами-кочевниками проникли в Азию и захватили Сарды (кроме акрополя)“. В БСЭ [(1) Т. 38, стр.112], если доверять датам, которые там приведены, говорится, что Сарды были разрушены киммерийцами в 654 г. до н. э. Это вроде бы означает ни что иное, как то, что киммерийцы, гонимые скифами, были вытеснены на самый край Малой Азии, где ими были завоеван город Сарды. Но могло ли такое произойти, если тут же Геродот сообщает, что скифы “распространили свое владычество по всей Азии?“.

Это могло произойти только в одном случае – киммерийцы подчинились превратностям судьбы в районе Малой Азии и стали составной частью родственного им скифского этноса. Этим самым мы желаем сказать, что в иудаизме киммериец / = скифу. Никакой архетипически разграничивающей черты между тем и другим верующий еврей не проводит. Один язычник для него равен другому.

Привлекает внимание и тот факт, что на пути в Египет скифы (язычники!) никак не могли миновать Иудею. Израильское царство в это время как бы и не существовало – оно было разгромлено ассирийским царем Саргоном II в 722 г. до н.э. Он взял Самарию и переселил в Мидию и Месопотамию 27 290 израильтян. Однако ослабление Израиля весьма способствовало усилению Иудеи, где в 622 г. до н. э. становится заметным историческим фактом реформационная деятельность иудейского царя Иосии и весьма вероятно, что реформаторство это являлось ответной мерой на массовое приобщение евреев к язычеству в результате скифо-киммерийского нашествия. Именно в это время в Иудее было объявлено о найденной в иерусалимском храме “Книге закона”, в которой осуждались ханаанские обряды, курение на высотах; поклонение Ваалу, Астарте и прочим языческим богам.

Отсутствие упоминания о скифах в Библии говорит еще и о том, что их пребывание на территории Палестины не носило агрессивного характера и самое главное не ущемляло и не запрещало иудаизма.

Весьма возможно, что в те времена, довольно неустойчивые и опасные, многие евреи не только молились на высотах подобно язычникам, но при удобном случае снимались с насиженных мест и уходили если не с киммерийцами, так со скифами- передвигались с ними, становились воинственными кочевниками, тем более, что язык киммерийцев по нашим представлениям так же, как и скифов, от иврита если и отличался, то незначительно. Во всяком случае переводчика для житейских нужд не требовалось. Часть ушедших с язычниками евреев оставалась верной иудаизму – ни киммерийцы, ни скифы не преследовали иудеев за инакомыслие.

Кто знает, может быть в сообщении Геродота о том, что при возвращении скифов из Египта, те по прибытию “в сирийский город Аскелон” не причинили городу вреда “и только несколько отставших воинов разграбили святилище Афродиты Урании” косвенно сокрыто присутствие евреев в их воинстве. То, что язычники скифы не тронули святилища Афродиты вряд ли может вызвать удивление. Но почему вдруг отставшим! воинам пришло в голову это святилище разграбить? Не были ли этими отставшими воинами ортодоксально настроенные иудеи, примкнувшие к скифам по тем или иным жизненным обстоятельствам? И разве не могло случиться, что стихийно-религиозное осквернение ими языческого святилища было воспринято как ограбление?

Следует также учесть, что все эти события происходили после подчинения скифами Мидии, где жили в значительном количестве потомки евреев, покоренных Саргоном II. И значительная часть переселенных ассирийцами израильтян могла по вполне понятным мотивам примкнуть к скифам и составить значительную часть их войска.

И опять же, если с одной стороны Геродот [(4) IV, 10-12] сообщает: “Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам)“, то с другой стороны аккадская версия персидских царских надписей знает киммерийцев как саков на западе современного Туркестана. Они обитали к северу от Окса и назывались “гимир”, или “гиммири”.

И, очевидно, среди жителей Палестины (исходя из одинаковости ритуальных обрядов у скифов и киммерийцев и прочих не случайных совпадений поведенческого рода в их повседневной жизни), архетипически прижилось не название скифы, но киммерийцы (“гиммирай”). Отсюда следует и тот неоспоримый факт, что в библейских текстах сведения о скифах трансформированы в привязке к слову киммерийцы [(2) Быт. 18:20; Ис.1:10; Иер. 23:14]. Исключением из этого общего правила является единственное место в текстах Нового Завета [(2) Кол. 3: 18-11]: “Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его, и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос“. И здесь следует заметить – то, что апостол Павел называет Еллина, Иудея, Скифа именно в таком порядке перечисления, говорит прежде всего о собирательном значении этих слов. То есть речь идет здесь не о конкретном Еллине, Иудее, Скифе – речь идет об одноименных этносах – эллинском, иудейском, скифском. В связи с упоминаем Скифа апостолом Павлом, небезынтересно знать географические места пребывания апостола, как распространителя христианской веры. Павел до своего апостольства был яростным искоренителем христианства – истреблял церковь в Иерусалиме. Потрясенный видением Христа, Павел крестился в Дамаске. Совершил три мессианских путешествия. Посетил Аравию. Около 40 г. н. э. отправился в Иерусалим и оттуда в Антиохию. Затем побывал в Селевкии, откуда отплыл в Кипр. После Кипра – Пергия в Памфилии, Антиохия Писидийская, Икония, Ликаонские города – Листра и Дервия. Добрался через Фригию в Троаду. Переправился через Геллеспонт в Грецию. Посетил Филиппы, Фесалонику, Верию, Афины, Коринф. Затем вернулся в Антиохию. В 54 г. н. э., быль в Иерусалиме осужден. Около 60 г. н. э. отправлен на корабле в Рим предстать перед судом кесаря.

Исходя из географических мест мессианской деятельности апостола Павла, можно с уверенностью сказать, что маршрут его путешествий не пролегал через Скифию, но только в тех местах, где Еллин и Иудей. Но вспомним исторический факт, что в конце III – II вв. до н.э. Скифия весьма сократилась в своих размерах и стала занимать территорию степного Крыма и нижнего Поднепровья. У Вернадского В. Г. по интересующему нас вопросу имеется следующая информация (3, стр. 74): “Основная орда была известна как царские скифы. Геродот говорит, что это были лучшие и сильнейшие и что они рассматривали других как своих рабов [(4) IV, 20]. Царские скифы жили “на другой стороне” (т. е. на восток) от реки Герхос, распространившись на восток до Азова и на юг до Тавриды. Согласно предположению Ф. К. Брюна, которое весьма вероятно, река Герхос может быть опознана как Конка или Конская, основной рукав которой вливается в в Днепр с востока против Никополя, в то время как множество других нитей идут параллельно Днепру по его восточному берегу вплоть до устья Ингульца. Итак, мы можем сказать. что основная территория царских скифов находилась в Северной Таврии“. И далее (3, стр. 75): “К югу от территории царских скифов, в горах Таврида жили тавры, воинственные люди, склонные к разбою”. Мэоты были ближайшими соседями царских скифов на юго-востоке. Их имя связано с “озером Мэотис” (Азовское море). Они контролировали степи между Доном и Нижней Волгой“.

С первого века нашей эры греки и римляне стали называть скифами все народы Северного Причерноморья. И здесь интереснейшим психологическим моментом является не только то, что в “Послании к Колоссянам” апостол Павел упоминает Скифа, но и то, что послание это было им написано около 62 г. н. э. – или во время заключения в Риме, или в ином месте… Например, у Вернадского В. Г. в книге “Древняя Русь” говорится (3, стр. 115): “Херсонес использовался римской администрацией в ходе ее борьбы с христианством как место ссылки некоторых выдающихся христианских лидеров“. О том, что “Послание Колоссянам” могло быть написано в одном из городов крымского побережья говорит и тот факт, что Крым в те времена был местом совместного проживания и Еллина, и Скифа, и Иудея, упоминаемых апостолом в этом послании соответственно – в одной фразе и на одном дыхании. Надо сказать, что Иудей (в том понимании, которое придавал этому слову апостол Павел) под давлением исторических обстоятельств нашел свое прибежище среди киммерийцев и скифов еще в VII веке до н. э, когда те под натиском коренных языческих народов вынуждены были покинуть Палестину и с боем осваивать районы Причерноморья. Среди скифов могли находиться евреи, которым пришлось по душе скифское язычество и которые в этом язычестве добровольно ассимилировались, но также и не изменявшие традиционному иудаизму ни на минуту за все эти столетия своей горемычной жизни. И это не наши домыслы. Вернадский В. Г., пользуясь, несомненно, более основательными источниками, чем те, которые у нас под рукой, в книге “Древняя Русь”, имея ввиду территорию Крыма, сообщает (3, стр. 114): “С конца первого века н. э. стало заметно влияние иудаизма, благодаря притоку еврейских поселенцев“. Единственное с чем мы здесь не согласны, так это с определением времени заметности влияния иудаизма. С чего бы это (из каких объективных обстоятельств) влиянию иудаизма стать заметным именно с I века н. э., если вся история иудеев – постоянное противостояние их язычеству, сопровождалось рассеянием во все века, а значит и усилением заметного влияния.

Проследим некоторые болевые точки по ощутимо нарастающей чувствительности для иудеев Палестины, начиная от от VIII в. до н.э. и кончая I в. н. э. – то есть в промежутке равном 800 лет. В 722 г. до н. э., как мы уже упоминали, Израильское царство разгромил ассирийский царь Саргон II. В 597 г. до н. э. войсками вавилонского царя Навуходоносора был взят Иерусалим и 586 г. до н. э. разгромлен окончательно. Из завоеванного Иудейского царства было выведено огромное количество пленных. Еще одна болевая точка – владычество римлян и великое антиримское восстание (66-73 гг. н. э.), описанное Иосифом Флавием в“Иудейской войне”. Взять хотя бы такой трагический эпизод из этой знаменитой книги [(5) II, XVIII, 1-2]: “…в Кесарии было умерщвлено все еврейское население: менее чем за час убито более 20 тысяч человек, так что в городе не осталось ни одного еврея. И даже те, кому удалось бежать, были схвачены Флором и в оковах отправлены на корабельную верфь. Этот удар со стороны кесарийцев привел весь народ в неописуемый гнев, и в ответ еврейские отряды разорили сирийские деревни и соседние города – Филадельфию, Хешбон, Гереш, Пеллу и Скифополь“. Названный здесь Иосифом Флавием город Скифополь – это Бет-Шеан, расположенный в 24 км. к югу от оз. Киннерет в долине, примыкающей к Изреельской, где в битве с филистимлянами (1005 г. до н. э.) пали три сына царя Саула и он, израненный стрелами, бросился на собственный меч. Филистимляне отсекли павшему Саулу голову и повесили обезглавленное тело израильского царя на городской стене Бет-Шеана.

Использованная литература:

1. БСЭ, Москва, 1952.
2. Библия (Американское библейское общество – перепечатано с Синодального издания)
3. Вернадский В. Г., “Древняя Русь”, перев. с англ. Е. П. Беренштейна, Б. Л. Губмана, Тверь: ЛЕАН, 1996, – 448 с.
4. Геродот, “История”,  в 9-ти кн., перев. Г. А. Стратановского. – М.: Ладомир, ООО “Фирма “Издательство АСТ”, 1999. – 752 с.
5. Флавий Иосиф, “Иудейская война” перев. с древнегр. М. Финкельберг и А. Вдовиченко, Москва-Иерусалим, 1996, – 512 с.

Глава 3. Вениаминово колено

В Главе 1, повествуя о киммерийцах (гиммирийцах), мы попытались доказать, что уничтожение Содома и Гоморры в Библии самим употреблением слова “Гоморра” архетипически привязано к киммерийскому этносу, который фактом пребывания на территории Палестины значительно усилил языческое влияние. И если в [(1), Иер. 23:14] говорится – “внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский!”, то здесь под народом гоморрским подразумеваются все языческие народы Палестины – и филистимляне, и финикийцы, и равно с ними иудеи, отклонившие от соблюдения закона Божьего – вернувшиеся к гиммирийству – ко всему тому, что характерно для языческого (гоморского) ритуала.

В основе языческих ритуалов, как правило, имел место весь спектр инстинктов, свойственных человеку – в том числе и половых, как основополагающих. И мы убедились на примере из шумерийского эпоса (сновидение Гильгамеша), что в языческом сакральном ритуале мужеложство не считалось преступлением. И с нашей точки зрения законоположение в библейском тексте [(1) Лев.18:22] (“Не ложитесь с мужчиною, как с женщиною, это мерзость”) толкует не о сексуальном преступлении, но только и только об отступлении от законов иудаизма. Для того, чтобы в этом убедиться, необходимо рассматривать стих Лев.18:22 не отдельно, вне жизненных реалий, как нечто призывающее к неземной чистоте половых отношений, свойственных каким-то запредельным нормам и правилам, но совместно и в контексте со стихами Лев.18: 23, 24: “Не ложитесь с мужчиною как с женщиною, это мерзость. И ни с каким скотом не ложитесь, чтоб излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним. Это гнусно. Не оскверняйте себя ничем этим; ибо всем этим оскверняли себя народы, которых Я прогоняю от вас“. Здесь мы позволили себе подчеркнуть в библейских стихах суть иудейского законоположения – оно направлено на пресечение всего того, чем “оскверняли себя” язычники – хананеяне, филистимляне, финикийцы, греки и прочие гиммирийцы. Верующий иудей обязан был соблюдать предписания (и эти в том числе) – что само по себе содействовало переключению энергии аффективных влечений на объективацию суждений и поступков. Те иудеи, кому объективация не удавалось в силу, например, архитепического доминирования в их коллективном бессознательном языческих ритуалов, жили в постоянном страхе быть осужденными.

В связи с употреблением в этом трактате известных юнгианских терминов – “коллективное бессознательное”, “архетип”, “доминирующий архетип”; необходимо уточнить правильное, с нашей точки зрения, их понимание.

А. Л. Вассоевич (2, стр. 364-365) пишет с некоторой убежденностью: “Коль скоро наукой было осознанно существование архетипов, необходимо признать и то, что эти структурные элементы нашей психики способны порождать типологическое сходство не связанных между собой религиозных, научных и поэтических представлений. Разумеется, в каждом отдельном случае власть коллективного бессознательного оказывается большей или меньшей, ведь и индивидуальное бессознательное вынуждено делить сферы влияния с человеческим разумом. Однако редукция индивидуального и коллективного бессознательного не может быть полной, ибо во взаимодействии с редукционным находится и контрредукционный процесс”. Здесь нами подчеркнут интересующий нас момент.

Весьма вероятно, что следовало бы пройти мимо процитированного высказывания, но учитывая, что содержимое этой цитаты будет восприниматься, при прочтении трудов А. Л. Вассовича как истина не подлежащая сомнению, попытаемся высказать альтернативную точку зрения. Итак – по А. Л Вассоевичувласть коллективного бессознательного может быть большей или меньшей. В отличие от представлений Андрея Леонидовича, нам кажется, что коллективное бессознательное не может быть большим или меньшим. В каждый данный момент времени оно величина постоянная для каждого этноса и у каждого исторически устоявшегося этноса оно индивидуальное. Этим самым мы желаем сказать, например, что у китайцев коллективное бессознательное не такое как у европейцев и при наличии общего с ними и со всеми другими народами набора архетипических элементов имеет свои особенности. Коллективное бессознательное это то, что в каждом этносе генетически передается по наследству. И поэтому один нормально развитый индивидуум в любом этносе и любой другой в этом же этносе набором коллективного бессознательного не отличаются – оно одинаково у всех индивидуумов данного этноса (иначе бы это бессознательное не являлось коллективным). Что касается изменений коллективного бессознательного внутри любого этноса, то изменение это не может идти в сторону уменьшения набора архетипических элементов, но только в сторону прибавления новых – в этом и состоит феномен эволюционного процесса. И, таким образом, изменение коллективного бессознательного является процессом приобретения новых признаков, как результат постоянного развития и приспособления данного этноса. Отсутствие полного набора коллективного бессознательного в каком либо индивидууме является генетическим заболеванием. Исходя из наших представлений, выражение А. Л. Вассоевича “в каждом отдельном случае власть коллективного бессознательного оказывается большей или меньшей” лишено содержательного смысла, ибо власть коллективного бессознательного не может быть большей или меньшей, она для каждого индивидуума является абсолютной и от него не зависящей (бессознательной!). Спрашивается, в чем же тогда характерные отличия каждого индивидуума данного этноса друг от друга, если коллективное бессознательное у них одно и то же? Характерное отличие индивидуумов друг от друга в любом конкретном, исторически устоявшемся этносе, зависит от набора доминирующих архетипов из огромного числа архетипов (составляющих коллективного бессознательного данного этноса). То есть, индивидуальное бессознательное является возможным как результат доминирования каких-либо архетипов из общего числа архетипов, передаваемых каждому индивидууму наследственно. И само доминирование может быть также наследственным (в семье музыкантов рождаются музыканты, в семье ученых – ученые). Учитывая ход наших рассуждений относительно понимания термина “коллективное бессознательное”, беспредметным является предложение А. Л. Вассоевича (2, стр. 365) “рассматривать в рамках мистологического или парапсихологического подхода любую человеческую ментальность еще и в следующей системе координат”:

Беспредметной в предложенной А. Л. Вассоевичем схеме является демонстрация константы – коллективного бессознательного, как величины изменяемой. Рассматривать человеческую ментальность в такой системе имело бы смысл, если бы варьировалось индивидуальное бессознательное, а коллективное из этой схемы было бы исключено, поскольку оно не может характеризоваться положительно или отрицательно, ибо в таком случае одна нация могла бы иметь по ряду признаков преимущество перед другой. Но определение такого преимущества даже из уст самого Бога вызывает вполне законное возмущение.

В каждом этносе коллективное бессознательное в каждый данный момент текущего времени и величина постоянная (как наследие предыдущих поколений в каждом конкретном индивидууме) и величина изменяемая (в смысле того, что новые генетические признаки постоянно передаются последующим поколениям). Но суть в том, что текущее эволюционное изменение в любом поколении, подверженном этому изменению, можно рассматривать только гипотетически – как явление, способное проявить себя не в настоящем (текущем моменте), но только в будущем. В связи с этим рассматривать “любую ментальность” (исходя из контекста книги А. Л. Вассоевича – исследование духовного мира народов классического Востока с привлечением современных психоаналитических теорий) имело бы смысл в ином варианте –

Учитывая наше объяснение термина “коллективное бессознательное” в рамках того значения, которое придавал этому термину К. Г. Юнг и вслед за ним Станислав Гроф, мы не можем пройти мимо трактовки времени этносами, обозначенными А. Л. Вассоевичем, поскольку таковое имеет существенное значение для исследуемого нами вопроса – “Вениаминово колено от меча до йоги”. “Ведь если в глагольных системах семитских языков отсутствуют грамматические категории времени, – пишет А. Л. Вассоевич (2, стр. 72), – то странно было бы полагать, что носители семито-хамитских и индоевропейских языков обладают единой психологией восприятия времени. Между тем, отношение народа к своем прошлому, настоящему и будущему всегда остается важнейшей составляющей в формировании любой политической ситуации”.

Во-первых, необходимо заметить, что отношение народа и к своим традициям и к новшествам сегодняшнего дня и к тому, что ждет его завтра зависит не от политической ситуации, но, вообще, от всякой ситуации – и заодно политической. Во-вторых, утверждение, что “в глагольных системах семитских языков отсутствуют грамматические категории времени” является весьма спорным.

“Глагол в иврите указывает на действие или состояние, соотнесенное со временем протекания действия. Поэтому глаголы в иврите обладают категорией времени. Собственно глагольных времен два: прошедшее и будущее, а в качестве настоящего времени используются причастия, которые по своим свойствам стоят ближе к именам, чем к глаголам… В иврите глагол имеет категорию залога. Залог определяет отношение между объектом и субъектом действия. Действительные глаголы обозначают действие, совершаемое объектом. Страдательные… действие, воспринимаемое субъектом, который выступает в роли подлежащего. Наконец, глаголы возвратного залога… действие, совершенное субъектом и воспринимаемое им самим. В русском языке существуют почти безграничные возможности образования различных глаголов от одного корня… В иврите… существует система стандартных моделей словообразования, так что количество форм ограничено, но зато связь между моделью глагола и оттенком его значения гораздо сильнее, чем в русском языке” – (5, стр.165, 186)

После такой длинной цитаты, которую мы были вынуждены привести из справочного пособия Зелигера Леонида по языку иврит, становится ясным, что то, например, что В. В Струве, как об этом упоминает А. Л. Вассоевич (2, стр. 424), “вплотную подошел к постижению сути древнеегипетских представлений о времени, когда будущее рассматривалось как реальное послесуществование, прошлое как реальное предсуществование, а настоящее, т. е. “сегодня”, как нечто что “совершается, минуя тебя”, говорит прежде всего о том, что иврит был, вероятно, в те годы под запретом, ибо “открытие” В. В. Струве лежит на поверхности языка иврит и, если бы он с этим языком был знаком, то не только бы подошел “вплотную к постижению древнеегипетских представлений о времени”, но и проник бы, вероятно, в их животворную сердцевину. После всего сказанного, нас не устраивает понимание этого вопроса самим А. Л. Вассоевичем(2, стр. 504): “Ведь если в сознании людей будущее как послесуществование столь же реально, как и предсуществование, т. е. прошлое, а сами люди – свидетели и участники того, как реальное предсуществование перетекает в реальное послесуществование, то вполне закономерно, что для глагола во многих семито-хамитских языках важны прежде всего не времена, а категории завершенности и незавершенности действия к моменту речи”.

Мы не будем говорить обо всех семито-хамитских языках, ибо наше стремление примкнуть к полиглотам, к сожалению, не увенчалось успехом (времени не хватило, а может и способностей), но что касается иврита, то в этом языке нет даже намека на то, что в нем “важны прежде всего не времена, а категории завершенности действия”. Иврит – язык органический, как, впрочем, и любой другой язык – и в нем, как и во всех прочих языках, в одинаковой мере важными являются и времена и категории завершенности.

К подмеченному А. Л. Вассоевичем особенностям восприятия времени в древние периоды истории следует заметить, что здесь имеет значение и констатация этих особенностей и их верное объяснение. Дело в том, что в соответствии с древнейшими восточными религиями реальность иллюзорна. А это означает, что иллюзорно и текущее время этой реальности – то есть настоящего времени как бы и нет. Такого рода понимание земного времени имеет вполне объективное объяснение. Реальность, если подумать, существует только в той мере, в какой она является причиной образования новых архетипов, ибо каждый архетип есть результат чувственной реакции на реальность. Но появление какого-либо архетипа в индивидууме еще не является составной частью коллективного бессознательного. Для того, чтобы этот вновь приобретенный архетип стал интегральной частью коллективного бессознательного, необходимо, чтобы архетип этот стал наследственной частью всего этноса – генетически мифологизировался. И поскольку это происходит не сразу, а как бы отодвигается в будущее, которое в процессе генетической трансформации вновь приобретенного признака непрерывно превращается в прошлое, то реальность из этого материалистического процесса как бы выпадает – она является всего лишь местом действия – сценой – является местом чувственного восприятия, но не самим восприятием – и по этой причине текущая реальность на самом деле иллюзорна – она еще не окостенела в архетипе – не мифологизировалась. Система выбора в пространстве реальности осуществляется не за счет нашего сознательного (как нам кажется) колебания меж “да и “нет”, а за счет подключения к этой системе выбора наших доминирующих архетипов и всего нашего коллективного бессознательного, которые результат нашего генетического прошлого. И, таким образом, настоящей реальностью является не реальность текущая (иллюзорная), но та, которая была ею когда-то – в прошлых наших воплощениях. Вот такой процесс действительно имеющий место быть в процессе исторического развития, находит отражение и в древнейших языках и в синтаксически временных конструкциях этих языков, поскольку они, эти, языки являются словесно выраженным результатом полного архетипического набора нашего коллективного бессознательного.

Уточнив наше понимание термина “коллективное бессознательное” и значения для него времени, выражаемого словесно-грамматическими конструкциями, вернемся к непосредственной теме нашего исследования…

За оговоренные в [(1) Лев. 18: 22, 23,24] вероотступничество полагалось “…две наиболее тяжкие из четырех видов еврейских казней (побиение камнями) и  (сожжение)” – трактует А. Л. Вассоевич (2, стр. 108) библейский текст, называя виды указанного им отклонения от ритуальных норм иудаизма “сексуальными преступлениями”.

Далее на той же странице (стр.108) А. Л. Вассоевич цитирует: “Казнь сожжением (), – как указывает лучший отечественный знаток еврейских древностей К. Б. Старкова (4, стр. 116, 117), – не соответствовала обычному представлению об этом предмете. Приговоренного погружали в навоз по колена и обматывали ему шею двумя платками: жестким и мягким, так чтобы жесткий находился внутри мягкого, зажигали специальный фитиль. Два главных свидетеля тянули концы платков каждый к себе, чтобы заставить осужденного раскрыть рот. Зажженный фитиль вводился в полость рта, с тем, чтобы спуститься по пищеводу и сжечь внутренности”.

Подчеркнутое нами, порождает вопрос – кто мог быть свидетелем в таком деле? Скорее всего мститель или человек, желающий прослыть праведником за счет доносительства. Надо сказать, что легко наказать единичный случай вероотступничества в назидание остальным. Труднее, когда отступничество носит общинный характер. А, если например, таковым вероотступником является одно из колен израилевых? С таким явлением никакой суд не справится. Здесь уже Содомом и Гоморрой пахнет – [(1), Быт. 19: 4-11]: “Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. И вызвали Лота, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их”. Этот библейский текст уже фигурировал в Главе 1, мы повторили его, чтобы читатель мог убедиться в идентичности ситуации описанной в нем (Разрушение Содома и Гоморры – 1711 г. до н. э) и в Книге Судей (~ 1100 г. до н. э.).

А в Книге Судий история такова: “В те дни, когда не было царя у Израиля, жил один левит на склоне горы Ефремовой… Наложница его поссорилась с ним, и ушла от него… Муж ее встал и пошел за нею…” – [(1), Суд. 19: 1-3]. Он уговорил наложницу вернуться и в пути застала их ночь – “закатилось солнце подле Гивы Вениаминовой” – [(1), Суд. 19-14]. Попутно уточняется: “Жители же места сего были Вениамины” [(1), Суд. 19-16]. Левиту повезло, поскольку встречный старик оказался гостеприимным, но разыгралась трагедия – “…вот, жители города, люди развратные, окружили дом, стучались в двери, и говорили старику, хозяину дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его” – [(1) Суд. 19-22]. Мы подчеркнули здесь переведенное в каноническом тексте библии “люди развратные”, потому что если понимать это именно так, как переведено, и плюс к этому считать, что Библия на иврите в этом месте имеет смысл идентичный каноническому русскому переводу, то в этом случае Андрей Леонидович Вассоевич абсолютно прав, классифицируя осуждаемое в законоположениях иудаизма вероотступничество [(1) Лев. 18: 22, 23,24] , как сексуальное преступление. Однако, подойдем к этому вопросу строго аналитически – отбросим авторитет канона. В Библии, перепечатанной с Синодального издания, в русском переводе, так и написано, как нами подчеркнуто – люди развратные. Но переведено здесь с иврита явно неправильно. Взглянем на оригинальный фрагмент текста [(10) ], включающий подчеркнутое –

“…” –
[вегинне аншей гаир аншей вней-влияал (vehinne anshey hair anshey vney-vliaal)] –
“…вот, жители города, люди развратные”.

В этом тексте сложносоставное слово  [вней-влияал (vney-vliaal)] – подлецы, мерзавцы, негодяи – множ. число от  [бен-блияал (ben-bliaal)] – подлец, мерзавец, негодяй (3) – причем само это сложноcоставное слово на иврите имеет оскорбительный оттенок генетического характера, ибо в нем – [бен (ben)] – сын,  [блияал (bliaal)] – 1. злость, подлость 2. негодяй, подлец. Отсюда – дословные варианты перевода: сын негодяя, сын подлеца, сын подлости, сын злости. И если подойти со всей необходимой строгостью, то подчеркнутые слова иврита не имеют никакого отношения к подчеркнутому в русском переводе. Слово же “разврат” на иврите совсем иное и с нашим случаем никак не пересекается, так же, кстати, как и слово “секс”. И в итоге повторим еще раз и более уверенно, чем прежде – законоположение в библейском тексте – [(1) Лев.18:22] – толкует не о сексуальном преступлении, но только и только об отступлении от законов иудаизма.

Но вернемся к непосредственной теме нашего исследования. Левиту удалось, в результате переговоров с Вениаминами, заменить себя наложницей: “Они познали ее…” – [(1) Суд. 19-25]. Утром левит нашел ее мертвой “у дверей дома” – [(1) Суд. 19-27]. Положив труп на осла, он “пошел в свое место” – [(1) Суд. 19-28]. “Пришедши в дом свой, взял нож, и, взяв наложницу свою, разрезал ее по членам ее на двенадцать частей, и послал во все пределы Израилевы” – [(1) Суд. 19-28].

И здесь, конечно же, описаны не отклонения от психической нормы- “разрезал ее по членам ее”. В левите срабатывает архетип языческого жертвоприношения, ибо членение трупа характерно для язычества. И получается, что против язычества левит (иудейский ревнитель набожности и страха Божьего) свидетельствует самым натуральным языческим способом. Такое, можно сказать, символическое членение трупа или иной жертвы по числу колен или общин или других значимых единиц какого-либо этноса, очевидно, в языческие времена служило призывом к объединению в совместных действиях. Это языческое наследие прослеживается в истории иудаизма неоднократно. Недалеко по времени от истории с левитом начинается царствование Саула (~ 1029-1005 до н.э.), который в критический момент поступает аналогично левиту: “И взял он пару волов, и рассек их на части, и послал во все пределы Израильские… …объявляя, что так будет поступлено с волами того, кто не пойдет вслед Саула и Самуила. И напал страх Господен на народ, и выступили все, как один человек” – [(1), I-я Ц.11:5-7].

Но вернемся к последствиям трагической троицы – левит-наложница-Вениаминово колено: “И вышли все сыны Израилевы и собралось все общество, как один человек, от Дана до Вирсавии, и земля Галаадская пред Господа в Массифу” – [(1), Суд. 20:1]; “…все колена Израилевы, в собрание народа Божия, четыреста тысяч пеших, обнажающих меч” – [(1), Суд. 20:1].

Вениаминову колену было предложено выдать виновных в насильственной смерти наложницы. На ультимативное требование было отвечено категорическим отказом и это говорит прежде всего о том, что все Вениамины стали вероотступниками, то есть язычниками, ибо в действиях тех людей, которые хотели “познать” левита, не нашли состава преступления. И, в результате кровавой битвы иудеев с Вениаминовым войском, оно, как об этом сообщается в Библии, было уничтожено – осталось шестьсот воинов, убежавших – [(1), Суд. 20:47] – “к скале Риммону”. Но мало этого, все войско иудейское, чтобы в корне пресечь язычество, совершило рейд по территории, принадлежащей Вениаминам – “…и поразили их мечом, и людей в городе, и скот, и все, что ни встречалось, и все находившиеся на пути города сожгли огнем“ – [(1), Суд. 20:48]. И еще один исключительный момент – иудеи поклялись не отдавать своих дочерей – [(1), Суд. 21:1] – “сынам Вениамина в замужество”. И в результате всех этих беспощадных мер было – [(1), Суд. 21:6] – “отсечено одно колено от Израиля”.

Весьма интересными является фрагмент интерпретации тех далеких событий Иосифом Флавием в “Иудейских древностях” – он сообщает, что израильтяне “клятвенно обещались… объявить колену Вениамина более ожесточенную войну, чем некогда объявили их предки хананеянам” – [(9), I, Кн. V, Гл. II: 10].

То есть, исходя из смысла сказанного Иосифом Флавием, иудеи вели войну с Вениаминами еще более жестокую, чем с исконными язычниками. Но какому именно богу молилось в те времена вероотступническое колено Вениамина?

У Това Эммануила в книге “Текстология Ветхого Завета“, изданной в 2001 году на русском языке, имеется весьма важная для нашей темы информация, отвечающая на поставленный вопрос весьма конкретно (7, стр. стр. 313): “Характерной особенностью Нав. в Септуагинте является то, что в… …конце Нав. 24:33 (“Оригинальный текст” LXX согласно изданиям Геттингенской серии или изданию Ральфса…) содержит фрагмент”. И далее (7, стр. стр. 314) читаем перевод: “…и Финеес совершал священослужение вместо Елеазара, отца своего, до тех пор, пока он не умер, и был он похоронен в уделе своем Гиве… И сыны Израилевы поклонялись Астарте и Астароту, и богам народов, окружающих их; и предал Господь их в руки Еглона, царя Маовитского, и он правил над ними восемнадцать лет”.

Отсюда следует, во-первых, что в каноническом тексте – “После сего умер и Елеазар, сын Аарона, и похоронили его на холме Финееса, сына его, который дан ему на горе Ефремовой” – [(1), Нав. 24:33] – упущен тот факт, что Вениамины (в том числе и прочие сыны израилевы) поклонялись языческим богам не только во времена Эпохи Судей, но во времена самого Иисуса Навина (и это после всех его героических усилий в борьбе с язычниками). И, вообще, наряду с преданностью и стойкостью в своей вере, сына израилевы имели генетическую склонность изменять иудаизму во все исторические времена. Если вникнуть в идеологическую причину войны с Вениаминами, то пострадавшие явились на самом деле всего лишь козлом отпущения, ибо физическая расправа и моральное их уничижение (клятва всего Израиля не отдавать своих дочерей – [(1), Суд. 21:1] – “сынам Вениамина в замужество”) являлось назиданием для всех остальных вероотступников.

И вполне понятно и объяснимо, что вряд ли эти жестокие меры могли что-либо в процессе вероотступничества изменить. И если действие равно противодействию, то справедливо и обратное. Противодействие, очевидно, было настолько велико, что огромная масса Вениаминов начала покидать территорию Палестины – перебираться в те места, где жилось вольготнее – подальше от Синедриона – верховного органа политической, религиозной и юридической власти иудеев. Весьма возможно, что поначалу это были только Вениамины. Но их пример послужил и другим сынам израилевым, а также хананеянам и филистимлянам. В какие края постоянно и время от времени усиленно мигрировали эти иудоязычные беженцы начиная с времен Содома и Гоморры (XVII тыс. до н. э.) и вплоть до образования этносов сегодняшних дней? – вот в чем вопрос.

И еще один момент – евреи считают антисемитизм явлением, практически, необъяснимым. Но это не совсем так. Во-первых, слово антисемитизм совершенно не отражает сути дела. Семитами являются арабы, эфиопы, бедуины и многие другие этносы, но когда речь идет об антисемитизме, то подразумевается определенного рода ненависть – только к верующим евреям – только к тем, кто не желает ассимилироваться, ибо неверующий еврей для евреев уже не еврей – он ассимилирован самом фактом своего неверия – он гой – он отщепенец – он гимиррай! Исходя из этого, правильным слововыражением здесь является не “антисемитизм”, а “юдофобия”, что объективно точнее. И поскольку это так, то ненависть эта (вулканического характера) имеет эпицентр – и находится он не в Индии, не в Австралии, не в Америке и не в Европе и не в Польше и ни в какой другой стране – он находится именно там, где разворачивалась библейская хроника – в Ханаане и в примыкающих к нему землях.

Юдофобия имела характер цепной реакции. Вначале только в ареале противостояния иудеев хананеянам, филистимлянам, сирийцам, вавилонянам, ассирийцам и всем прочим окружающим их язычникам. В древнейших литературных источниках – ни в греческих, ни в египетских, а равно и прочих языческих народов никаких высказываний фобиозного характера по отношению к иудеям не имеется и до сих пор не обнаружено. Высказывания исключительного рода начинают появляться в трактатах, сочиненных латинянами и греками, начиная, в основном, с I века до н. э. и в I веке н. э. становятся ощутимыми. С особой интенсивностью фобия проявляется у народов, территориально контактировавших с Палестиной. О том, что наша точка зрения на этот краеугольный для евреев вопрос не безосновательна, являются некоторые фрагменты из книги Иосифа Флавия “Иудейская война”. Вот, например, такой фрагмент – речь в нем едет о непримиримых отношениях между иудеями и язычниками во время вторжения римлян в Галилею. В ряде покоренных римлянами городов сирийцы беспощадно уничтожали иудеев и те приняли ответные меры [(8), II, XVIII, 1]: “…напали на Гадер, Гиппос и Голан, разорив одни места и предав огню другие… последовали Кедеш Тирский, Птолемаида, Гава и Кесария… …Себастия и Ашкелон были сожжены дотла… …было разорено много деревень, и все взрослые пленники немилосердно умерщвлены”. А в этом фрагменте – [(8), V I I, V, 2] – весьма показательными являются высказывания в интересующем нас аспекте Тита Флавия Веспасиана (39-81 гг. н. э.) – главнокомандующего римскими войсками в Иудейской войне I (66-73 гг. н. э.): “Жители Антиохии, когда узнали, что Тит близко, от радости ие могли оставаться внутри городских стен, но поспешили ему навстречу… Когда же и они принялись настойчиво и наперебой упрашивать его изгнать евреев из города, он дал весьма остроумный ответ: “Так ведь отечество их, куда евреев следовало бы изгнать, опустошено, а другого места, которое могло бы их принять, не существует”. Получив отказ на первую просьбу, антиохийцы обратились к нему со второй. Они требовали, чтобы он объявил недействительными медные доски, на которых записаны права евреев. Ни на ту, ни на другую просьбу Тит не дал своего согласия, но позволил антиохийским евреям пользоваться в этой стране всеми прежними правами”… Эти высказывания Тита характеризуют его как традиционного римского завоевателя – в том смысле традиционного, что отношение Тита к евреям не выходит за рамки сложившегося у римлян отношения к покоренным народам.

Поскольку выше была высказана мысль, что в связи с ущемлением в правах Вениаминова колена, многие Вениамины стремились покинуть территорию Палестины, то, в связи с этим предположением следует заметить, что в Библии история истребления этого колена описана в ракурсе, создающем гипнотическое впечатление, что от численности Вениаминова колена после его беспощадного уничтожения соплеменниками осталось в живых так мало, что о дальнейшей его судьбе вспоминать не стоит. И, правда, если даже предположить, что два или три десятка семей Вениаминова колена отправились на поиски более благоприятных для жизни земных пределов, то какое это имеет значение для дальнейшей истории иудеев? А если не имеет, то подобному предположению не место в этом исследовании. И по этой причине определимся какое количество Вениаминов осталось в живых после учиненной над ними расправы? В нашем распоряжении имеются следующие данные о Вениаминовом колене – [(1) Чис.2: 23] – “вошедших в исчисление, его тридцать пять тысяч четыреста”. Это составляло, примерно, примерно, 5,9% из числа вышедших из Египта – в пустыне Синай (1296 г. до н. э.). На равнинах Моава – перед вторжением в Ханаан (1256 г. до н. э.) – численность воинства Вениаминов равнялась 45000 человек (7,6%). Перед началом битвы со всеми остальными коленами (истории с левитом ~1100 г. до н. э.) численность Вениаминов должна была быть равна ~100000 человек (исходя из геометрической прогрессии роста численности населения). 50100 человек воинов из Вениаминова колена погибло в этой битве 25100 [(1) Суд. 20:35], 18000 [(1) Суд. 20:44], 5000 + 2000 [(1) Суд. 20:45]. Кроме этого израильтяне “…перерезали всех жителей, исключая женщин и несовершеннолетних мальчиков… таким же образом поступили они и со всеми прочими городами веняминитов…” – [(9) I, Кн. V, Гл. II: 11].

Здесь следует, однако, уточнить – Иосиф Флавий слишком уж обобщает, утверждая, что так же, как с Гивой, израильтяне поступили “со всеми прочими городами” потому что в Библии сказано “и все находившиеся на пути города сожгли огнем” – [(1) Суд. 20:48]. Но в том то и дело, что речь идет о городах лежавших на пути карателей. Но каков был выбранный ими маршрут? Вениаминову колену принадлежало 26 городов с их селами. Обойти всю эту территорию было не так просто и особенно с не благими для воинственного Вениаминова колена намерениями. При этом также следует учесть, что на уменьшение количества населения уничтожение мужской половины практически не сказывается – в течение одного-двух поколений численность населения полностью восстанавливается. И не только численность, но и влияние. Подтверждением этому является то, что примерно через 70 лет после почти полного казалось бы уничтожения Вениаминова колена, первым царем Израиля избирается Саул, местожительство которого было в Гиве – в том самом городе, в котором произошла история с левитом и его наложницей. Саул сделал Гиву своей столицей. И понятно, что Вениаминову колену жилось при Сауле весьма вольготно. В составе военачальников при Сауле были в основном вениаминовцы, получившие от него богатые земельные наделы и виноградники. И администрация состояла в основном из членов царской семьи. Хорошо известен конфликт между Саулом и Давидом. И этот конфликт должен был отразится тяжело на дальнейшей судьбе вениаминовцев, хотя напрямую в Библии об этом нигде не говорится. Но известно, например, что Давид вел кровопролитную битву с сыном Саула Иш-Баалом. Это имя обозначает муж Ваала! Войсками Иш-Баала командовал Авнер, бывший и при Сауле полководцем.

О продолжающемся противостоянии Вениаминова колена всему остальному Израилю и во времена Давида говорит также следующее библейское свидетельство [(1) I-я Пар. 21:2-6]: “И сказал Давид Иоаву и начальствующим в народе: пойдите, исчислите Израильтян, от Вирсавии до Дана, и представьте мне, чтобы я знал число их. И сказал Иоав: да умножит Господь народ Свой во сто раз против того, сколько есть его. Но все ли они, господин мой царь, рабы господина моего? Для чего же требует сего господин мой? Чтобы вменить это в вину Израилю? Но царское слово превозмогло Иоава; и пошел Иоав, и обошел всего Израиля, и пришел в Иеусалим. И подал Иоав Давиду список народной переписи; и было всех Израильтян тысяча тысяч и сто тысяч мужей, обнажающих меч, и Иудеев – четыреста семьдесят тысяч, обнажающих меч. А левитов и Вениамитян он не исчислил между ними, потому что царское слово противно было Иоаву”.

В этом библейском тексте при прочтении любым мало-мальски мыслящим человеком вызовет недоумение почему, если царское слово было противно Иоаву, он не включил в перепись населения именно левитов и Вениамитян? Поскольку мы в этом направлении уже прошли определенный путь упорного размышления, мы можем утверждать, что исключение Иоавом из списка перечня населения левитов и Вениамитян совсем не случайное и не потому, что “царское слово противно было Иоаву”. Здесь следует заметить, что конфликт именно левита и Вениамитян послужил источником исторических военных действий израильтян против Вениаминова колена.

Что касается левитов, то каждый из них боялся, вероятно, зафиксировать в этом перечне какие-либо конкретные о себе сведения, поскольку благодаря своему собрату, сумевшему призвать всех израильтян к войне против Вениаминов, левиты были ненавидимы среди Вениаминов и боялись ответной мести. Также и Вениамины, памятуя о прошлом, категорически отказались давать о себе какие-либо сведения. Да и сам народ Израиля, будучи в основном грешен в том же направлении (поклонение Астарте и Астароту), относился весьма благожелательно к Вениаминам и поэтому они в своем отказе от переписи чувствовали себя уверено, не боясь быть за такой проступок строго наказанными. При этом следует также учесть, что на эти времена приходится союз, заключенный Давидом с финикийским государством Тиром, где как известно поклонялись языческим богам. Такая дружба с Тиром и территориальное соседство с ним, и поклонение многих израильтян языческим богам способствовало постоянной миграции населения как в одну, так и в другую сторону, что способствовало сохранению исторической тождественности финикийского языка и иврита. В связи с этим вызывает удивление диакритическая интонация автора трактата “Книги Еноха” И. Р. Тантлевского (6, стр. 279) : “Вообще надо заметить, что древнегреческие авторы слабо дифференцировали этническую принадлежность и географическую локализацию западно-семитских жителей Восточного Средиземноморья. Например, для эпического поэта Херила Самосского (V в. до н. э.) иудеи – жители Иерусалима – это финикийцы, а их язык – финикийский, Феофраст (372-288 гг. до н. э.) отождествляет жителей финикийского города Тир с евреями“. По нашему мнению древнегреческие авторы абсолютно точны в своих определениях. В подтверждение этого нашего мнения призываем подумать читателя над такими фактами. В 598 г. до н. э. Иерусалим был разрушен Навуходоносором и в плен уведено 10 тыс. иудеев. В 588 году Иерусалим был разрушен вавилонянами повторно и в плен уведено еще большее количество. И только в 538 г. до н. э. Кир издал декрет, разрешивший возвращение иудеев на родину. Расцвет творчества Херила Самосского приходится ~ на 524 до н. э. и, очевидно, что во времена Херила, после столь катастрофических периода для иудеев Иерусалима, их там фактически не было. Как и во все прошлые времена в Иерусалиме жили иевусеи – хананейское племя. Так что правильно Херил Самосский считал жителей Иерусалима финикийцами. Также и Феофраст, весьма достойный ученик Аристотеля, не отождествлял жителей города Тир – не иудеев (финикийцев) с иудеями – здесь совсем другое – в его времена в городе Тир проживало такое количество евреев-язычников, что отождествлением Феофраст себя не утруждал – в данном случае он поступал весьма просто – называл вещи своими именами. Наше предположение относительно того, что в городе Тир проживало значительное количество израильтян косвенно подтверждается теми трудностями, с которыми столкнулся Александр Македонский при взятии именно этого города в период покорения Финикии.

Династия дома Давида продержалась на престоле около четырехсот лет, вплоть до разрушения Первого храма и само собой разумеется, что представители этой династии на всем протяжении своего престолонаследия вряд ли могли забыть, что Вениаминово колено активно противодействовало не только воцарению Давида, но серьезно угрожало и самому его царствованию. И все эти четыреста лет Вениаминово колено и прочие вероотступники были ущемлены в правах, подвергались преследованию и гонениям. И то, что это было именно так подтверждается демографическими соображениями. По предположительным оценкам специалистов в 586 году да н. э. население Иудеи и Израиля вместе взятых составляло всего 100 тыс. человек, что значительно меньше результатов переписи при царе Давиде ~ в 1000 г. до н. э: – 1 млн. 475 тыс. человек (обнажающих меч!) без учета колен Левитов и Вениамин. Согласно переписи времен Дария I (522-486 гг. до н. э.) еврейское население не превышало 40 тыс. человек. Подобная демографическая тенденция вовсе не говорит о глобальности явления. Вениаминово колено а равно с ними евреи, придерживающиеся традиций иудаизма, понуждаемые историческими обстоятельствами, предпочитали жить на всем протяжении существования Израиля в диаспоре или в галуте – в Александрии, в Греции, в Римской империи, в районе морей, Аральского, Каспийского, Азовского, Черного.

В Александрии, например (со слов Филона Александрийского) в I в. н. э. еврейская община насчитывала 1 млн. чел. По данным переписи, проведенной Клавдием в 48 г. н. э,. в Римской империи евреев проживало 6 млн. 944 тыс. человек – именно такую цифру приводит в своих трактатах сирийский ученый, сын крещенного еврея Иоханан (Грегориус) Бар-Хебреус (1226-1286 гг. н. э.).

Итак, весь ход нашего исследования сам по себе привел нас к убеждению, что Палестина являлась эпицентрам противостояния иудеев (единобожие) и язычников (многобожие). В результате постоянного противоборства иудеев со всеми другими народами, как представителей веры в единого Бога, Палестина являлась весьма неблагоприятным местом для жизни и в течение более 1500 лет служила исходной территориальной точкой миграции в Египет, в районы Кавказа, Европы – как Западной, так и Восточной.

Первой весьма весомой теоретической работой, в которой с конкретной определенностью рассматривается появление русского этноса на исторической арене как результат миграции населения с территории Палестины в районы Причерноморья, является трактат Ирмы Хайнман “Еврейская Диаспора и Русь“, изданный в Израиле в 1983 году. Поскольку в нашем распоряжении нет книжного издания этого произведения, но под рукой только интернет-вариант, мы не вносим этот трактат в библиографический перечень. “Согласно предлагаемой гипотезе, – пишет Ирма Хайнман в этом трактате, – “рашия”, или евреи, отвергнувшие иудаизм в пользу язычества, составили ядро сформировавшейся в северном Причерноморье и распространившей свою деятельность на Восточно-Европейскую равнину военно-торговой организации Русь, сыгравшей решающую роль в создании Киевского государства и давшей ему свое имя”. В этой гипотезе, как нам кажется, сомнительным является отнесение формирования еврейского ядра именно к северному Причерноморью и последующее распространение на Восточно-Европейскую равнину, поскольку, невозможно проследить здесь какую-либо строго доказуемую последовательность распространения и невозможно выявить какое либо единственное “ядро” в этом процессе, кроме самих фактов, что это распространение имело место и что это распространение весьма значительно повлияло на формирование этносов и что разные исторические эпохи имели свои территориальные “ядра” иудейского влияния по всему пространству, о котором говорит в своем трактате Ирма Хайнман. По этой причине мы находим, что евреи сыграли решающую генетическую роль в формировании всех славянских этносов без исключения. Военно-торговая организация Русь если и существовала, как таковая, то ее роль в формировании славянских этносов является рядовым явлением – всего лишь толикой в историческом море слез и надежд.

Использованная литература:

1. Библия (Американское библейское общество – перепечатано с Синодального издания)
2. Вассоевич А. Л., “Духовный мир народов классического Востока”, “АЛЕТЕЙЯ”, С-Пб, 1998.-544 с.
3. Дрор Михаэль, Еврейско (иврит)-русский словарь, изд. Ам Овед Тель-Авив, 1998.
4. Старкова К. Б., Смертная казнь у евреев на рубеже н. э. (По уложению Мишны, тр. Санхедрин) // “Древний и средневековый Восток”, М., “Наука”, 1988.
5. Зелнгер Леонид, “Иврит”, Иерусалим, 1986.
6. Тантлевский И. Р., “Книги Еноха”, Москва-Иерусалим, 2000. – с376
7. Тов Эмануил, “Текстология Ветхого Завета”; пер. с англ. К. Бурмистров, Г. Ястребов Москва, 2001 г., – 426 с.
8. Флавий Иосиф, “Иудейская война” перев. с древнегр. М. Финкельберг и А. Вдовиченко, Москва-Иерусалим, 1996, – 512 с.
9. Флавий Иосиф, “Иудейские древности”, Т. 1, пер. с греч. Г. Г. Генкеля; изд. “КРОН-Пресс”, 1994 г.; печатается по изданию С-Пб, 1900. – 512 с.
10. .1981 – , ,

Глава 4. Гунны

Напомним, что в Главе 2, опираясь на ряд исторических источников, мы рассмотрели вторжение скифов (а равно и киммерийцев) в районы Малой Азии, в том числе и в Палестину. На основе изложения событий в Библии и, имеющихся в нашем распоряжении исторических данных, мы высказали гипотезу, что евреи, которым пришлось по душе скифское язычество, в том числе и те евреи, которые находились в плену у мидян со времен царствования Саргона I I, покинули территорию Малой Азии вместе со скифской ордой. О том, где они могли поселиться, мы можем судить по тому, как определяет местонахождение этой территории известнейший английский историк Эдуард Гиббон (1737-1794) в своем знаменитом трактате “Закат и падение Римской империи” (6, Т. III, стр.171): “От устья Дуная до океана, омывающего берега Японии, – пишет Гиббон, – Скифия простирается в длину почти на сто десять градусов, которые в этой параллели равняются более чем пяти тысячам миль”. И надо сказать, что, несмотря на то, что Э. Гиббон в трактате (6) нигде не доказывает это свое утверждение и не приводит никаких иных убедительных источников, нам кажется, что такое определение территориальных границ Скифии является абсолютно верным. Откуда там появиться было скифам, если до них большая часть этой территории принадлежала киммерийским племенам? То, что этносы скифский и киммерийский родственные – это мы уже доказали. Но к предыдущим моментам исследования добавим еще раз и более определенно. Во-первых, кто может утверждать что все рабы, выведенные Моисеем из Египта, сорок лет бродили по пустыне и затем начали завоевание Ханаана? Почему не предположить, например, что часть из них ушла, перевалив через Кавказский хребет как раз на те территории, которые так выразительно обозначены английским историком Эдуардом Гиббоном? И, во-вторых, как было показано в Главе 3, война иудеев с коленом Вениамина и ущемление весьма воинственных Вениаминов в правах, послужила толчком к тому, чтобы значительная часть населения Палестины – не только Вениаминово колено, но и многие другие – хананеяне, филистимляне, финикийцы, сирийцы и прочие языческие этносы страдающие от нетерпимости и карающей длани монотеизма, постепенно переместились на территории даже более обширные, чем те, которые весьма интуитивно населил скифами Эдуард Гиббон. Под более обширной территорией (речь идет о распространении скифов), мы имеем ввиду прежде всего не только берега океана, омывающего острова Японии, но и сами эти острова – то есть саму Японию. В данном случаем мы причисляем к скифскому этносу айнов – аборигенов Японских островов. Археологические раскопки в этих местах выявили наличие керамических изделий, имеющих характерный орнаментальный узор. По особенностям этого узора получила наименование культура того времени – “дзёмон” (“веревочный орнамент”) – датируемая возрастом свыше 10 тыс. лет до н. э – т. е. “задолго до появления древнеегипетской цивилизации, древних государств Передней Азии, Индии и Китая, античных Греции и Рима” (20, стр. 4). “В торфяной стоянке Корекава сохранились сосуды и другие изделия из дерева…, покрытые местным красным и растительным лаком… К концу неолита территория Японских островов было сплошь заселена человеком” (2, Т.49, стр. 595). И там же: “…археологическая культура яёи (существовавшая с III-II вв. до н. э по III-V вв. н. э.) отмечена наземными постройками, в т. ч. сооружениями на сваях, а также посудой, изготовлявшейся на гончарном круге… Погребения знати совершались в ящиках из каменных плит под курганами”.

Если считать верным мнение А. Б. Спеваковского (20, стр. 8), что японцы только “на рубеже новой эры, проникнув на Японские острова с материка, начали свое продвижение на исконные айнские земли, вытесняя и порабощая аборигенов архипелага”, то в соответствии с такой точкой зрения японского этноса на Японских островах в начале I тыс. до н. э не существовало. Однако,
в соответствии с легендарными сведениями “Нихон сёки” (18, Т.1, Свиток IV) родословная японских повелителей начинается с вступления на трон Суйдзея в 581 г. до н. э.

Весьма интересным для нашей темы моментом в книге А. Б. Спеваковского “Духи, оборотни, демоны и божества айнов” является краткое изложение гипотезы О. Г. Тейёра (20, стр. 28) касательно айнского языка: “Общности, говорившие на языках этой древней семьи, распространились по территории Евразии от Испании до Японии. В данную языковую семью входили кроме айнского иберийский, баскский, этрусский, кавказские семьи языков, некоторые изолированные языки Передней Азии, бурушский и, что важно в данном случае, енисейские языки” – (24, стр. 270-271).

Что для нас в этой гипотезе привлекательно? А то именно, что если О. Г. Тейёр прав, то должно оказаться возможным в этимологическом смысле и полезным сравнение некоторых слов иврита со словами айнскими. Причем результаты таких изысков в некоторых случаях можно рассматривать (в смысле первичности происхождения – древности) в направлении айнский – иврит, а в некоторых иврит – айнский. Что мы здесь конкретно имеем в виду? Ну, например, А. Б. Спеваковский в своем трактате пишет следующее (20, стр. 27): “Принадлежность общей лексики к данным семантическим группам и распространенность ее в дальневосточном ареале показывает, что лексические схождения – следствие длительных древних контактов айнов с носителями алтайских языков. Причем большая их часть, в основном в тунгусо-маньчжурских языках, представляет заимствования из айнского языка. Наиболее показателен в данном случае пример с айнским термином са – сестра (старшая), с притяжательным префиксом 1-го лица а-са – (моя) сестра (старшая). Этот термин сопоставим с тунгусо-маньчжурским аси < аса – женщина (эвенк., эвен.), жена (орочск.), аша – жена старшего брата (маньчж.) и т. д. Основаниями для подобных выводов может служит отсутствие надежных этимологий слов на тунгусо-маньчжурской основе, ограниченный ареал распространения лексем в тунгусо-маньчжурских языках – север Тихоокеанского побережья – или интерпретация морфологической структуры тунгусо-маньчжурского слова средствами айнского языка“. Позволим себе к продуктивным рассуждениям А. Б. Спеваковского добавить, что на иврите (11)  [иша(isha)] 1. женщина 2. жена, супруга. 3. самка. Далее этот же автор на стр. 33 сообщает: “Японские сведения, рассказывающие об айнах в первые века н. э. и относящиеся к периоду правления императора Кэйко (70-130 гг. н. э.), присутствуют уже в исторической хронике VIII в. “Нихон сёки” (720 г. н.э.)”. Надо сказать, что в “Нихон сёки” (в том издании, которое у нас под рукой) имеется следующее упоминание об аборигенах Японии:

1. Хоть говорят люди,
Что один воин эмиси
Равен ста,
Но они сдались без сопротивления. (18, Т. 1, Свиток III, стр. 187).

2. И мужчины, и женщины в этой стране завязывают прическу в виде молота, тела украшают узором, и все весьма воинственны. Их всех называют эмиси. (18, Т. 1, Свиток VII, стр. 243).

В комментариях к “Нихон сёки” (18, Т. 1, стр. 433) приведено объяснение слова эмиси на основе айнского слова “человек” – emchiu, emjiu.

С нашей точки зрения слово эмиси можно рассматривать как составное эм + иш. И тогда значимые варианты этого самоназвания айнов (этимология) определяются из иврита (11):  [эм (em)] – 1. мать 2. праматерь. 3. основа, причина +  [иш (ish)] 1. человек 2. мужчина. И, таким образом, самоназвание айнов восходит к тому определяющему смыслу, что они считают свой этнос праматерью человечества. Такое понимание, вероятно берет свое начало из архетипической памяти айнов, уходящую в глубину веков и тысячелетий, когда они являлись доминирующим этносом на огромных территориях, включая и те, на которых когда-то были распространены киммерийцы – то есть айнов (вернее то малое, что от них осталось) можно считать предшественниками киммерийцев.

“Двумя основными понятиями на которых базировались общие концепции айнского анимизма, – сообщает А. Б. Спеваковский (20, стр. 54), – были рамат (или рам, рама) и камуй… Оба эти слова (первое – всегда, а второе – обычно) являлись показателями духовного сверхъестественного“. И здесь мы можем прийти к весьма важному заключению, что, очевидно, иврит, в своем словарном запасе имеет словесно-архетипическое отображение тех невообразимо далеких времен, которые предшествуют не только монотеизму, но и многобожию – об этом убедительно свидетельствуют слова (11):

1.  [лиром (lirom)] – а) греметь, громыхать; б) сердиться, гневаться;  [раам (raam)] – гром; корень – .

2.  [лирмот (lirmot)] – бросать, метать, стрелять;  [рама (rama)] – высота,. [рам(ram)] – высокий;  [рамут (ramut)] – гордость; корень .

3.  [каммаий (kammaiy)] – 1. первичный, первоначальный 2. первобытный

Напомним читателю, который, по всей вероятности, уже заинтересовался айнской проблемой, что цель нашего исследования в этой главе не айны, а гунны. Так почему же мы потратили столько времени и места на проникновение в тайны айнского народа? А именно потому, что отнесли айнов к прародителям киммерийцев, а следовательно и скифов. И поскольку история колена Вениамина, по нашему мнению, теснейшим образом переплетается с судьбами киммерийцев и скифов, то исходя из такой позиции, мы находим, что и айны не могли остаться за бортом исторических перипетий.

Айнский вопрос затронут нами только в той мере и под тем углом зрения в какой и под каким этот вопрос никогда еще не рассматривался. Нам бы хотелось добавить к этому побочному экскурсу буквально несколько штрихов, но для более полной освещенности нашего побуждения не хватает именно тех нюансов, которые в дальнейшем обязательно должны появиться по ходу исследования естественно и без всякого с нашей стороны нажима. Разворачивая и углубляя обозначенную в этой главе тему, позаимствуем весьма важную для нас информацию у Эдуарда Гиббона (6, Т. I I I, стр. 223), где сообщается: “Китайцы относят начало эры гуннов к тысяча двести десятому году до н. э.”. Если доверять этой цифре, то китайская хроника начинает выделять гуннов среди других этносов приблизительно за 100 лет до войны с коленом Вениамина – то есть, как раз в разгар покорения иудеями языческих народов Ханаана. Отсюда следует вероятие вынужденного переселения в те далекие времена язычников Ханаана в районы Центральной Азии. Существенным в китайской хронике является то, что начало родословной гуннских царей в ней фиксируется только с III в. до н. э. (6, Т. I I I, стр. 223). Это говорит о том, что царей и каких-либо доминирующих племенных союзов у гуннов в течение 900 лет не было. Переселение было постепенным и нарастающим. И несомненно, что в усилении гуннов, как этнического образования, существенную роль сыграла оскорбительная для Вениаминова колена война с израильтянами и ущемление Вениаминов в правах. Обиженное колено покидало Палестину по всем географическим направлениям в течение сотен лет – в том числе не забыты были и районы Центральной Азии – сюда Вениамины устремлялись по уже проторенному хананеянами пути:

Кнаан / = хунну / = гунны.

Обозначенное нами архетипическое тождество следует сопоставить с гипотезой Ирины Калинец (12, стр. 23), написавшей книгу “Гунны – потомки Израиля” (цитаты – переведены с укр.): “Имя “Гунны” неоднократно встречается в Ветхом Завете… Гуни – сын Неффалима упоминается в Быт. 46:24, I Пар. 7:13, и в Чис. 26:48, в частности, в Книге Чисел “от Гуния поколение Гуниево”… Тотемным знаком Неффалима был “стройный олень”. Пророча будущее своим сынам, Иаков-Израиль называет Иуду львом, Иссахара – крепким ослом, Дана – змеем, Вениамина волком, Неффалима “стройным оленем, который говорит прекрасные изречения”.

В пользу гипотезы Ирины Калинец говорит и тот момент, что это колено одним из первых было переселено в Ассирию (3, Цар. 15:29) – то есть вынужденно покинуло территорию Израиля в прямом направлении к тем местам, которые гораздо ближе к Скифии, чем Египет и Палестина и произошло это в VIII в до н. э. Импонирующим в гипотезе Ирины Калинец является также и то, что, как известно, гуннский этнос впервые заявляет о себе со стороны северной оконечности Китая и как раз оленей в тех местах (во всяком случае 2700 лет тому назад) было более чем достаточно. Может быть потомки колена Неффалима решили что их тотемный первопредок обитает именно на китайской границе и решили увеличить скорость обмена в процессе увеличения численности рода меж ним и собою – его поддобием?

Не вызывает сомнения, что беженцы из Палестины в течение большого промежутка исторического времени могли поселиться только в тех местах, которые были наименее благоприятны для жизни, потому что более плодородные земли были заняты. И Эдуард Гиббон не оставил незамеченным этот факт: “Их древним и, может быть, первоначальным местом жительства была обширная, но вместе с тем безводная и бесплодная территория, лежащая непосредственно к северу от Великой стены” – (6, Т. III, стр. 171). Но при этом следует заметить, что Великая китайская стена была “выстроена для защиты китайской границы от нашествия гуннов” (6, Т. III, стр. 172) только в III тыс. до н. э., когда гунны усилились. В течение сотен лет гунны не проявляли себя как народ воинственный. Те суровые земные пространства, которыми они могли пользоваться в своем изгнании вдали от родных ханаанских земель, вернули их к суровой скотоводческой жизни и приучили приспосабливаться и выживать в самых тяжелейших условиях. И только тогда, когда они усилились и умножились численно, только тогда они позволили себе проявить не только природную воинственность, но и волчью агрессивность. Здесь становится вполне уместным утверждение Олжаса Сулейменова, изъятое нами из главы “Галица или сокол?” его книги “Аз и Я” (21): “Волк – один из авторитетнейших тотемов степного культа. В некоторых генеалогических легендах тюрки и монголы ведут свое происхождение от волка”. Мы здесь говорим о тюрках и монголах на том законном основании, что гунны при всей своей потаенной агрессивности вели будничный образ жизни в течение более тысячи лет в тех же ареалах. Значит и у гуннских племен волк являлся тотемом. И поскольку мы утверждаем, что сыны колена Вениамина прибавили гуннскому этносу немалую толику своей неуемной крови, а также и потому что Вениамины имеют прямое и непосредственное отношение ко всем библейским временам, то именно в Библии можно найти следы родства этого колена, а значит и гуннов, с волком [(3) Быт. 49: 27]: “Вениамин хищный волк, утром будет есть ловитву и вечером будет делить добычу”.

Попробуем проникнуть в этимологию слова “волк”. Примем во внимание весьма существенное мнение Олжаса Сулейменова, что кроме того единственного варианта, который разработан самим Олжасом (22, стр. 220), “этимологии латинского, германского и славянского названий хищников из вида собачьих нет”.

Выскажем сразу же нашу точку зрения на отсутствие в упомянутых языках этимологии названий “хищников из вида собачьих”. Таковой там и не может быть по причине исторической молодости этих языков. Этимология названий “хищников из вида собачьих” коренится в языках более древних. Но и в этих праязыках источник происхождения лежит не на поверхности, но архетипически утаен в сакрально-смысловых глубинах.. Начнем с того, что разобьем слово “волк” на составляющие “вол” и “к”. Только такого рода дифференциация является побудительной к дальнейшему рассуждению, потому что сразу же дает возможность проникнуть в сущее. “Действительно, – читаем в книге известного популяризатора науки А. Море “Цари и боги Египта” (17, стр. 98) – есть в теле человека, во всем, что живет и существует, элемент постоянный, неразрушимый, который живет вечно… Это то, что мы бы назвали телесной душой. Египтяне давали ей имя ка … Его обозначают обыкновенно иносказанием двойник. Двойник – как бы второй экземпляр существа; это тело… духовное по своей природе; оно… невидимо…”. И далее рассуждаем следующим непосредственным образом. Что такое вол по определению? Вол – это кастрированный бык. И, таким образом, на основе наших рассуждение верным будет следующие архетипические равенства:

Уравнение – I.

волк / = вол + к / = двойнику (подобию) быка / = кастрированный бык

Получив эти архетипические равенства, продолжим рассуждение. Как понимать здесь полученный результат – волк архетипически подобен кастрированному быку? Примем к сведению, что “Вениамин хищный волк” [(3) Быт. 49: 27] – фраза, сказанная умирающим Иаковым в Египте задолго до будущего Исхода, а значит и до Моисея, который внедрил среди своих соплеменников монотеизм; и что в те времена в Египте среди племен будущего Исхода был распространен культ быка. Примем также к сведению и то, что Иаков, напоминая Вениамину о его тотеме, хотя и разговаривает со своим сыном на родном языке (на иврите), но тотем этот (поскольку речь идет о языческом понимании тотема в самом Египте) должен имеет египетскую генеалогию и поэтому  [зеев (zeev)] здесь неприменимо (имеется ввиду, что слово волк, в тотемном его значении, не могло быть произнесено Иаковым на иврите).

Применим на этом этапе нашего исследования то свойство коллективного бессознательного древнейших этносов, что на уровне их “нецивилизованного” восприятия слово произнесенное было адекватно слову написанному (с помощью пиктограммы или иероглифа) и те в свою очередь были тождественны рисуночному отображению (рисунку) и все они по отдельности были адекватны реальному предмету (рисунок стола, например, был адекватен натуральному столу) или существу (рисунок льва, например, был адекватен натуральному льву) – то есть учтем, что в те древнейшие времена символическое воспринималось как реальное. В этом случае и в нашем сегодняшнем “цивилизованном” времени архетипические равенства в привязке их ко времена Иакова могут быть выражены, по всей вероятности, следующим образом:

Уравнение II.

 (волк) / = [к (Подобие, двойник)] / =  бык / = (Ваал)

Здесь, в египетском варианте, волк архетипически равный  к, символизирует невидимый глазу эйдос зачинателя всего рода Вениамина (первопредка не в образе реального волка, а в виде идеи вечного перехода и осуществления – идеи Подобия – идеи продолжения рода – идеи превращения волка-двойника (вол-ка) еще и еще раз в очередного Вениамина. Но с другой стороны к имеет еще одно Подобие – более божественное, являющееся тотемом не только колена Вениаминова, но всего рода человеческого. То, что мы пытаемся в данную минуту по ходу исследования сказать, намного лучше, чем нам, удалось выразить А. Л. Вассоевичу(4, стр. 188): “К’ – это полнота жизненных сил… Поэтому могучий бык есть К’“.

И до тех пор, пока бык жертвоприносим Ваалу, способность ка–Подобия создавать подобие Подобия (воспроизводить и увеличивать численность рода) не пресечется, а значит волк во все эти времена будет архетипически подобен Ваалу: тотем – Подобен богу, поскольку тотем есть двойник бога – его к.

– Все эти рассуждения привлекательны, – подумает скептически настроенный читатель, – но где же здесь доказательство происхождения слова “волк”? И мы с этим скептицизмом абсолютно согласны, но только в том смысле, что начатое нами еще не доведено до искомого.

Сравнивая архетипические уравнения I и I I зададимся вопросом в чем именно и почему меж этими уравнениями имеется очевидная разница. Разница эта соответствует тому, что доминирующие архетипы принадлежат в уравнении I коллективному бессознательному Вениаминов в исторический период войны с этим коленом всех остальных израильтян – в период повсеместного физического истребления Вениаминов и ущемления их в правах – в период переселения их и бегства из Палестины (бык тождественен волу – он кастрирован). В уравнении I I архетипы изъяты из коллективного бессознательного Вениамина (сына Иакова) в период морального и материального процветания этого семейства в Египте.и поэтому здесь волк подобен быку – подобен могучему финикийскому богу Ваалу (комплексом неполноценности родоначальник Вениаминова колена еще не наделен).

Признаемся читатель в том, что наше внимание в этой главе о гуннах сосредоточено на тех территориальных пространствах, где гуннские племена проявляли свою активность, а значит и колено Вениамина , рассеивавшееся на этих огромных необозримых просторах в течение полутора тысячелетнего периода. И там, на этих просторах имеется (с учетом проделанного нами анализа) ответ на интересующий нас вопрос. Заглянем в словарь Даля (10) и выпишем необходимое: “Волкъ м. хищный зверь пёсьего рода, положительными признаками едва отличаем от собаки… Волковня? геральдическая фигура полумесяцем, с колечком посередине… Волчецъ, общее название колючих сорных трав; Carduus, …татарин, …мордвин; C. nutans, …татарник”. Если вдуматься, то Даль в своем словаре в слове “волк” привел примеры архетипического перенесение слова “волк” в направлении всего русла нашего предыдущего рассуждения. Волковня – геральдическая фигура полумесяцем с колечком посередине – вол (кастрированный бык) архетипически равный волку. В названия сорных трав: татарин – то самое что и волчец, а равно и мордвин. Такая трансформация говорит о том, что тотемами татар и мордвы являлся волк и что эти племена принадлежат к колену Вениамина. В том же словаре Даля (10) читаем: “Быкъ м. известное домашнее животное… На юге, бык и вол одно и тоже”. Заметим с особым акцентированием внимания, отмеченный Далем момент, что среди южных народов России (в местах наиболее активного переселения колена Вениамина) бык и вол (кастрированный бык) тождественны в архетипическом смысле. Бегство Вениаминова колена из Палестины привело к метаморфозе архетипических тождественностей – к тому что

ка (Ваала) и ка (быка) – стали архетипически тождественны кастрированному быку – то есть потеряли свое ка (свое былое могущество). И в результате тотем Вениаминов египетских времен –

 – потерял свое ка своего двойника (идею и эйдос) и это ка приобрел вол (бык и в то же время не бык). Вот каково происхождение славянского слова “волкъ” (вол)!

И конечно, же уважаемый нами читатель, настроенный весьма критически, поскольку он, в своем большинстве еще не успел отказаться от веры в атеизм – от веры в неверие, с возмущение воскликнет – “да это же не доказательство, а какая-то эквилибристика – с таким же успехом можно доказать, что слово “волк” происходит от слова “велосипед”.

Зная о том, что такой читатель существует и более того – что он имеет право на существование, отнесемся к его критике серьезно и подступим в нашем исследовании к слову “волк” со стороны, которая будет исходить из того способа рассуждения, которая будет привычна и его усеченному нигилизмом – объективированному мышлению. Начнем с того, что быков начали кастрировать в то историческое время, когда потребовались сильные, спокойные и медлительные животные для производства тяжелых работ – то есть при переходе от скотоводства к земледелию. И в основном для пахоты и для перевозки собранного урожая с полей в амбары и далее для доставки излишек зерна в удаленные районы, где это зерно можно было бы выгодно продать. Колено Вениамина настроенное не только по-волчьи, но иногда и по-крестьянски, а иногда и по-купечески умело ценить плуг и орало не менее меча. Иврит располагает в этот отношении следующим богатством:

1.  [евул (evul)] – урожай.

2.  [леговил (lehovil)] – 1. нести 2. вести.

3.  [ттовала (ttovala)] -перевозка

Приведенные здесь слова, имеющие корень  , убеждают в том, что слово “вол” произошло из этого источника. Продолжаем наши рассуждения далее и просим всех неверующих следить строго за антиарестотелевской парадигмой нашего мышления.. Древнеегипетский язык донес без изменения до наших дней слово феллах (крестьянин). Иврит сохранил это слово и все производные от одноименного корня без изменения с тех времен и доныне. Это случилось вероятно потому, что феллахи ничего дурного евреям не делали и более того – не всем евреям в древнем Египте удавалось пристроиться на государственной службе и многие из них пополнили армию крестьян – мы не сомневаемся в том, что Вениаминовы волки хорошо знали что такое мотыга. Да и стыда в этом не было никакого. Быть крестьянином было почетно даже в Египте, потому что вся жизнь в этом государстве зависела от их труда. И поэтому этот тяжелый труд, привязанный к прихотям спада и подъема воды в Ниле, был ритуально оформлен – имел свои маленькие радости и свои незыблемые законы, а значит и своих жрецов. И более того – именно крестьянский труд являлся основополагающем во всех ритуальных службах. Все, что мы сейчас сказали, нашло отражение и в древнееврейском языке:

 [ппеллах (ppellah)] – 1. крестьянин, хлебопашец 2. феллах;

 [лифлоах (lifloah)] – 1. прорезать 2. пронзить 3. вспахивать

 [лефалеах (lefaleah)] – 1. разрезать 2. пронзить 3. пахать. 4. рожать

 [лефлоах (lefloah)] – преклоняться, отправлять богослужение

Любой здравомыслящий человек при задании феноменологически определить круг интересов крестьянства в древнем Египте, исходя из смысла всех вышеприведенных слов, образованных от корня справился бы с поставленной задачей без затруднений. Он бы сказал, что круг этот определялся хлебопашеством, жертвоприношением, заботой об увеличении потомства, преклонением перед богами и богослужением. И здесь, наконец, с учетом того, что в процессе исторического времени губные п, ф, ввзаимозаменяемы, становится возможным высказать гипотезу, что в русском слове волх (волхв) корень “влх” идентичен ““.

Даль (10) слову волх(волхв) дает следующее определение – “мудрец, звездочет, астроном, чародей, колдун, знахарь, ворожея, чернокнижник”. Исходя из уже проделанной работы мы можем с уверенностью сказать, что услугами волхования пользовались в основном жители сельской местности (крестьяне). Об этом, например, говорит и название и сюжет русской былины “Вольга и Микула Селянинович”. Волга в этой былине волхв – чародей и кудесник – оборотень, способный превращаться то в одного, то в другого зверя. В былине перечисляются эти превращения по силе нарастания и волшебных свойств от меньшего к большему:

Как стал Вльга растть-матреть,

Похотелося Вльге много мудрости:

Щукой-рыбою ходить ему в глубоких морях,

Птицей-соколом летать ему под болока,

Серым волком рыскть да по чистим полям.

Итак, Вольга-волх (Вениаминовец) в этой былине превращается в своего тотемного первопредка – волка. Этот наш окончательный вывод позволяет нам снова вернуться к произведению “Аз и Я” (21), где в уже упомянутой нами главе “Галица или сокол?” Олжасом Сулейменовым, исследующим “Слово о полку Игореве”, было подмечена в привязке к тотемному слову “волк” та характеристика, которую дает Всеволод своим воинам – “скачутъ акы серые волцы в поле, ищущи себе чти, а князю славы”.

Но и после получения искомого не все в наших рассуждениях осталось завершенным. В дополнение к предыдущим изыскам в отношении слова “волк” следует не оставить без внимания тот момент, что в древнем Египте все животные вида собачьих (шакалы, собаки, волки) считались священными (19, стр. 216), связывавшимися с культом Дуата (загробного мира), который “по представлениям Додинастического периода находился на небе” – (19, стр. 197). В связи с этим соображением мы обратили особое внимание на следующий момент в книге Э. Гиббона “Закат и падение Римской империи” (6, Т. III, стр. 171): “храбрость гуннов расширила узкие пределы их владений, и их грубые вожди, принявшие название Танжу, мало-помалу превратились в завоевателей”.

Разобьем на слоги, выделенное в этой цитате слово – Тан–жу. Учитывая особенности семитических языков заменим звук “ж” в слоге “жу” на “ш” – то есть преобразуем слог “жу” в “шу” – в результате имеем Тан–шу. Обратимся за помощью к языку иврит. В словаре Дрора (11) находим  [ттан (ttan)] – шакал. Что касается последнего слога, то рассмотрим возможную этимологию в нескольких вариантах:1.“зу” –  – z (зу) – род (китайское); 2. “су” –  [сиа (sia)] – вершина (иврит); 3. “шу” – бог воздуха (древнеегипетское).

В книге И. В. Рака “Мифы древнего Египта” (19, стр. 239) имеется следующая информация: “Шу” – “Пустота” (здесь небезынтересно принять к сведению, что на древнееврейском  [лишот (lishot)] – пустеть, корень ). Представление о “Шу” как о боге ветра и воздуха складывается в Древнем царстве..”. В этимологических вариантах относительно “шу” с нашей точки зрения предпочтительнее вариант 3. В этом случае Танжу (Таншу) самоназвание вождей гуннов можно осмыслить как “Шакалы бога ветра и воздуха”. Вариант с китайским “зу” – 1 – смотрится предпочтительнее, поскольку гунны впервые заявляют о себе на китайских границах. В таком Танжу можно было бы слог жу (зу) осмыслить как род – “Шакалы племени (рода)“. Но предпочтение все же было отдано варианту 3 по следующим весьма существенным соображениям:

I. Здесь, забегая несколько вперед, мы вынуждены проинформировать читателя, что в VI до н. э. гунны на севере Китая столкнулись с йю-ки (военным союзом буддистов). Это столкновение не во все периоды носило агрессивный характер. Гунны переняли от йю-ки некоторые способы ведения рукопашного боя, спонтанную ритмику телодвижений во время схватки с
противником и, вероятно, резкий свистящий выдох для увеличения силы удара. И вполне понятно, что воины западных народов (например готы) воспринимали поведение гуннов во время сражения, как нечто ужасное, уродливое и непонятное. Историком Эдуардом Гиббоном такое восприятие передано весьма убедительно (6, Т. III, стр. 179): “Многочисленность гуннов, быстрота их движений и их жестокосердие привели в ужас готов, которые при виде своих объятых пламенем жилищ и обагренных кровью полей, преувеличили силы врага. К этим действительным ужасам присоединялись удивление и отвращение, которые внушали гунны своим пронзительным голосом, своими странными телодвижениями и своей уродливостью”. Но что больше всего удивляло противников, которые сталкивались с гуннами, так это их абсолютное бесстрашие перед лицом смерти. И для того, чтобы понять это, следует вспомнить, что буддистская школа боевых искусств не обращала особого внимания на внешний вид человека – предпочтение отдавалось содержанию перед формой. Основное требование, предъявляемое к бойцу – духовное и телесное слияние с Пустотой. Для такого воина есть только одна реальность Пустота, а смерть и жизнь для него иллюзия и нет никакой разницы между ними. Но что такое Пустота? Она и есть “Шу” – “Пустота” – бог ветра и воздуха.

II. В Египте существует в дельте Нила известный город Танис. Этот город прежде называвшийся Аварис, являлся по нашим представлениям, тем местом откуда евреи начали Исход из Египта – в том числе колено Вениамина (тотем волка) и остальные, родственные евреям племена. И доказательство того, что имеется прямая связь между тем, что происходило в Египте в те древнейшие времена и всем тем, что касается (в данном случае) гуннских племен можно найти в разных довольно авторитетных литературных источниках. Этим трактатам можно доверять хотя бы потому, что их авторы ставили перед собой только одну задачу – отображение реальности, и истинность фактов, имеющихся в этих текстах (названия городов, рек, имен, описание различных ритуалов, территориальное местонахождение и маршруты передвижения племен и т. д.) не вызывает никакого сомнения. Таковой, например, является книга Аммиана Марцеллина“Римская история”. События описанные Аммианом 353-378 гг. лежат в том отрезке времени, в котором автор жил. В большинстве событий он принимал личное участие.

О гуннах этот автор сообщает (1, Книга XXXI, 2, 1): “Племя гуннов, о которых древние писатели осведомлены очень мало, обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана“. И далее (1, XXXI, 2, 13): “Истр, пополнившись водой притоков, протекает мимо савраматов, область которых простирается до Танаиса, отделяющего Азию от Европы”.

В дополнение к сведениям из Аммиана Марцеллина о Танаисе выявим те, которые были нами замечены в работе Книповича Т. Н., “К вопросу о торговых сношениях греков с областью реки Танаис в VII – V вв. до н. э. (14). Книпович сообщает, что Танаис древнегреческое название реки Дона, а также одноименное название города, располагавшегося в устье этой реки. В исследовании Книповича мы узнаем, что город Танаис с VII в. до н. э. служил торговой точкой, связывающей северо-восточные и восточные районы Скифии с греческими колониями Причерноморья. И поскольку, как известно река Дон (Танаис) впадает в Азовское (Меотийское) озеро, то само собой разумеется, что гунны во главе своих вождей Танжурасполагались не только на северной границе Китая, но и в низовьях реки Дона (Танаиса). И цепочка – Танис (Аварис)-Меотийское озеро-Танаис-Танжу – показывает (с учетом этимологии “Танжу”) откуда появились гунны в районе Меотийского озера – первоначальными точками их исхода являлись Египет и Палестина.

Можно было бы происхождение слога тан в слове Танжу (~ Тянжу) ассоциировать c китайским словом  [тян (tian)] – небо, но следует учесть что Танжу – самоназвание гуннских вождей. И поскольку гуннский этнос изначально никак не связан китайским этносом, то и говорить о соответствии слога тан китайскому  было бы ошибочным. Здесь самыми верными будут архетипические ассоциации по принципу остроты воздействия на наше сознание. И отсюда верными окажутся следующие архетипические равенства.

 [ттан (ttan)] – шакал / = поедание падали / = Танатос [греч. олицетворение смерти, сын Никты (Ночи)] / = Тантал (имя героя др.-греч. мифа – был низвергнут в подземное царство)

На основе соображений, высказанных в I и I I, становится очевидным, что слово “Танжу” тождественно слову “Таншу” и что в этом слове слог “тан” определяет то животное, которому гуннские воины подражали во время военных действий, а слог “шу” определяет этическую сторону поведения гуннского воина в момент боя. И таким образом “тан” – не тотем, а оборотень. Во время боя гунн превращался в “тан” и техника боя соответствовала поведению этого хищника. В этой тактике, например, просматривался такой элемент. Гуннский всадник неожиданно уходил от противника (как бы в испуге!), но потом внезапно возвращался и нападал еще яростнее, чем прежде; издавая при этом звуки, подражающие ужасающему вою, действующему на противника неотразимо, ибо на уровне бессознательного шакальи рулады ассоциируется со смертью (с пожиранием падали и трупов). Действия гуннского всадника поражали быстротой (спонтанностью!) и мы бы сказали бесстрашием, но в том то и дело, что гуннскому воину чувство страха было неведомо, ибо он и противника и самого себя и смерть считал иллюзией – реальностью являлось полное отсутствие предметности, чувств, эмоций и понятий – Пустота (Шу).

Почти все исторические источники связывают местонахождение военного союза, состоявшего исключительно из женщин (амазонок), с Танаисом и Меотийским озером. По свидетельству Плутарха (ок. 46-126 н. э.) Танаис более позднее название реки, а во времена более древние она именовалась “Амазонской рекой”. Об амазонках свидетельствует и Геродот в “Истории” (VI, 110) сообщает “скифы называют амазонок “эорфата”, что по-эллински означает мужеубийцы; “эор” ведь значит муж, а “пата” – убивать”. У нас, к сожалению, нет под рукой “Истории” Геродота на исконном языке, и мы не знаем насколько точно передана в переводе Г. А Стратановским транскрипция выделенных в цитате слов и насколько адекватен оригиналу приведенный здесь фрагмент, но если смысл оригинального текста не искажен, то из этой информации следует, что язык эллинов во времена Геродота (V в. до н. э.) был идентичен скифскому – это, во-первых.

И, во-вторых – здесь названо скифское слово “эорфата”, которому эллины, исходя из природного, скифского звучания этого слова, придавали значение мужеубийства. Мы, убежденные сторонники глобальной одинаковости языков тех далеких времен, разобьем это скифское слово на три части “э орфата” и теперь в соответствии со скифским его звучанием напишем эту фразу на древнееврейском – [йаэ аруф ата (iae aruf ata)] – в переводе это означает “красивым будешь обезглавленный ты”. Причем “ты” в этой фразе относится только к особам мужского пола. Отсюда следует, на основе фактического материала, еще один важнейший вывод – эллины и скифы действительно говорили на языках родственных, близких иврит-финикийскому языку. И, кроме того, исходя из смысла того, как скифы называли амазонок, следует, что такое название не инициатива скифов, исходящих из реального отношения амазонок к мужчинам, а точно переданное скифами самоназвание воинского союза амазонок. А это значит, что и амазонки говорили на языке родственном скифам и эллинам. И только после того, как мы пришли к этому выводу, который даже у нас самих вызывает некоторое сомнение, мы все же позволим себе, исходя из преодоленного, высказать относительно происхождения воинского союза амазонок гипотезу, основанную на реальных исторических событиях.

Известно из Библии (и мы уже об этом подробно рассказывали в Главе 3), что иудеи истребив большую часть мужчин Вениаминова колена, поклялись не позволять оставшимся Вениаминам брать в жены еврейских женщин. Но еще большая беда постигла семьи колена Вениамина, ставшие вдовьими – где с малыми детьми; где с теми, что постарше; где… без детей (молодухи, не успевшие забеременеть). И больше, чем горе сплотило все эти семьи ненависть к разрушителям семейного очага. И почему бы, например, в ответ на клятву колен израилевых не давать Вениаминам в жены дочерей своих, вениаминовым женщинам не поклясться ответно – не давать лона своего убийцам их отцов и мужей впредь на все времена. Нам кажется, что так и произошло. Женщины воинственного Вениаминова колена для защиты своей чести во всех смыслах этого слова объединились в военный союз. И все это задолго до Геродота , так что события дошли до знаменитого историка в искаженном виде. Но из того, что Геродотом было поведано, как видите, оказалось весьма полезным. Мы знаем теперь самоназвание этого военного союза. Но откуда появилось наименование “амазонки”? – какова здесь этимология – вопрос весомый и существенный. Хорошенько подумав над вариантами смыслов, которые может нести в себе это слово в привязке к нашей гипотезе (с учетом того, что наши девушки говорили на родном языке) разобьем интересующее нас слово на составляющие – “ам азон(ки)“. То, что в скобках – (ки)- указатель множественности. И снова иврит –  [ам газонот (amhazonot)] – народ проституток. И теперь с очевидностью понятно, что именно таким словом откликнулись колена израилевы на первую в мире эмансипацию женщин-вениаминовок. И нехорошее слово разлетелось по всему миру, но при этом удивительнее всего, что очерняющий ярлык превратился в романтически архетипическое клише – в некое представление о прекрасном. Но что может быть продуктивнее реальности – особенно той, что лежит в прошлом? В женском военном союзе “Красивым будешь обезглавленный ты”убивали не только мужчин, с которыми женская половина совокуплялась. Поскольку по традициям самой глубокой древности национальность у евреев определялась по линии материнской, вениаминовки соблюдали чистоту крови самым жестоким образом. Они убивали родившихся мальчиков, предусматривая тот очевидный момент, что те при возмужании могут привести в “чистокровное” женское царство невест из нееврейских народов. Мужчин же приведенных убивали после совокупления с ними, потому что время матриархата давно прошло и мужчины по своей природной склонности доминировать в иерархии не могли бы смириться с установленными порядками и сделали бы все возможное, чтобы приобщить это экстравагантное объединение ко всей прочей семье окружающих народов, что, собственно говоря, и произошло в итоге.

Георгий Владимирович Вернадский, в трактате “Древняя Русь” пишет (5, стр. 100): “Используя несчастья Китая в конце третьего века до н. э. гунны интенсифицировали свои вторжения в собственно Китай и на прилегающие территории. Они стали особенно опасными, когда малые орды объединились под сильным руководством Модуна. В 177 г. до н. э. гунны одновременно вторглись в Китай и Кан-Су, провинцию, оккупированную тогда йю-ки. Они встретили тогда сильное сопротивление в Китае… В то время как в связи с этим обстоятельством гунны были вытеснены из Китая, они нанесли серьезный удар йю-ки. Вторая компания против йю-ки (около 165 г. до н. э.) была еще более удачной. В результате этой перемены государство йю-ки было сломлено, и они раскололись на две группы. Меньшая из двух, известная как малые йю-ки, двинулись на юг к Хотану. Большая группа, известная как великие йю-ки, пошла на запад. Согласно информации, собранной китайским посланником Чан-Киеном, армия великих йю-ки насчитывала от 100000 до 200000 конных лучников. …Около двух десятилетий йю-ки контролировали территорию Семиречья, до тех пор как они снова были атакованы гуннами около 140 г. до н. э. …Не выдержав… атаку гуннов, йю-ки покинули Семиречье и двинулись в юго западном направлении к Фергане… …завоевали провинцию Согдиана… …Бактрия стала следующей целью йю-ки… Из Бактрии йю-ки вторглись… в Иран… завоевали восточные провинции… проникли в Пенджаб. Царство йю-ки теперь включало Бактрию, восточный Иран и Пенджаб. Оно стало известно как Индо-Скифское царство. “Индо-Скифская” цивилизация находилась под сильным эллинистическим влиянием. Что касается религии, то индоскифские цари приняли буддизм, который тогда еще преобладал в северо-западной Индии”.

Приступим к анализу:

Во-первых и гунны и йю-ки воевали с Китаем, причем в одном и том же ареале – то есть в пределах одной и той же территориальной определенности. Это означает, что было нечто родственное меж гуннами и йю-ки.

Во-вторых – было нечто разъединяющее гуннов и йю-ки, поскольку они воевали не только с Китаем, но и между собой.

I. Разъединяющие моменты!

Таковые могли быть только одного характера – религиозного, а вернее – ритуального. Гунны, поклонялись своим языческим богам – Астарте и Астароту. Причем внутри гуннского союза племен, могли быть племена, объединенные еврейским монотеизмом, или частично соблюдающие иудейскую религиозную традицию – соблюдение субботы, зажигание свечей, молитвы – заученные и передаваемые из поколения в поколение. Этот внутренний раскол в гуннских племенах мог быть вполне терпимым – вдали от навсегда потерянного Ханаана. Однако ритуалы йю-ки, очевидно, никак не стыковались с ритуальным самовыражением гуннских племен. Обратим внимание что вначале йю-ки были разгромлены китайцами, а потом разгром завершили гунны. И йю-ки покинули Семиречье, но затем вторглись в Иран, прихватили Пенджаб и завоеванная ими территория стала известна как Индо-Скифское царство. И здесь Г. В. Вернадский сообщает: “Что касается религии, то индоскифские цари приняли буддизм”.

Мы подчеркнули это утверждение Г. В. Вернадского, потому что именно оно является спорным. И, вероятно, предчувствуя появление в будущем оппонентов, Георгий Владимирович Вернадский назвал йю-ки “таинственным народом” – (5, стр. 101).

По нашему мнению йю-ки были буддистами еще до неудачного для них военного столкновения с китайцами и гуннами и затем они повторно принесли буддизм в места своего прежнего исторического обитания, где основали Индо-Скифское царство, объединившись с прочими буддистами – старожилами завоеванных областей. К такому умозаключению нас привело несколько моментов – весьма примечательных. К ним относится например и то, что на китайском языке –  [йюкие (yuqie)] – йог. И здесь необходимо напомнить, что техника йоги была известна с VI тыс. до н. э., а буддизм обозначился как массовое религиозно-философское течение в V в. до н. э на территориях весьма определенных – в районах Индии и Ирана. И поскольку появление йю-ки на границах Китая можно отнести к V в. до н. э. и поскольку затем через ~300 лет (во I I в. до н. э.) йю-ки (буддистами) было основано Индо-Скифское царство, то будет совершенно правильным полагать, исходя из китайского определения этноса йю-ки названием йюкие (йоги), что йю-ки в V веке до н. э. вынуждены были уйти с территории Ирана, где буддизм, начавший пускать корни, подвергался преследованию.

И еще одна гипотеза вполне допустимая. Йю-ки были, очевидно, большими мастерами рукопашного боя, требовавшим специальной подготовки с применением дыхательных упражнения и поз хорошо известных в йоге. На основании этого, подсмотренного китайцами момента, этническая секта буддистов, бежавшая из Ирана во времена Камбиза (529-523 гг. до н.э.) и появившаяся внезапно в тех же самых районах, где и гунны, была названа йю-ки (йогами). О возможной причине поспешного бегства из Ирана свидетельствует Бехистунская надпись (огромный клинописный текст, высеченный в Западном Иране на скале по приказу Дария I) – в этом тексте особое внимание привлекает следующий фрагмент: “Когда Камбиз в Египет отправился, народ враждебным стал и лжи в стране много стало, как в Персии, так и в Мидии, а также в других странах”. Известно, что во время пребывания Камбиза в Египте один из мидийских жрецов (магов) возглавил восстание и буддисты были вынуждены бежать из Ирана, поскольку жрецы считали буддистов вероотступниками.

Возможность вынужденного возвращения юйков (йогов) на территорию Ирана по причине их тотального военного поражения и вытеснения из районов Семиречья во I I в. до н. э. была обеспечена еще в V в. до н. э. во времена правления Ксеркса (486-465 гг. до н. э) его жесткой политикой, направленной против жрецов (магов) Такую интерпретацию тех далеких событий подсказывает еще один весомый источник – Библия. При этом следует признаться, что указание на этот важный источник и более глубокое понимание библейского момента мы почерпнули из трактата Б. И. Кузнецова “Древний Иран и Тибет”. И еще одно признание – мы не рассчитываем, преподнести этот момент нашему читателю более удачно и талантливо, чем указанный автор, и по этой причине для полноты понимания затронутого нами вопроса, позволим себе использовать этот источник в качестве цитируемого материала (16, стр. 66-67): “В Книге Эсфири рассказывается о Мардохее из колена Вениаминова, иерусалимском иммигранте, поселившемся в Сузах. Мардохей был воспитателем и приемным отцом красавицы Гадассы (она же Эсфирь), оставшейся без родителей. Эсфирь, благодаря своей исключительной красоте, скрыв, по совету Мардохея, свою национальность, стала наложницей Ксеркса… Благодаря своей талантливой воспитаннице не менее блестящую карьеру сделал и сам Мардохей, сумевший занять второе место в государстве после самого царя…

Согласно этой книге, царь, по совету Мардохея, издал указ, который отдавал на смерть в руки иудеев“всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, а имение их разграбить” [(3) Эсф. 8: 11)]. Далее, в том же источнике сообщается о страшной резне, которая была устроена на территории всей Персидской державы… …речь в Книге Эсфири идет об уничтожении “сильных”, и не будет слишком большой смелостью допустить, что в их число неизбежно должны были попасть жрецы древних иранских культов… Не по причине ли почти полного уничтожения всех индийских жрецов вуказанных районах Индии в них со временем начнет процветать буддизм?”

I I. Объединяющие моменты!

Китайцы относят появление гуннов на границах своего государства к 1200 году до н. э. И вдруг йю-ки в гораздо более поздние времена появляются на исторической арене в тех же местах, где и гунны. И поскольку гунны уже там находились, то мирная территориальная интеграция йю-ки могла произойти только на основе родственных черт с гуннами. Здесь и – языковые моменты и кровно генетические – гунны и йю-ки прежде всего скифы.

Весьма вероятно, что привлекательным моментом для гуннских воинов и сближающим их с пришельцами являлось, как мы уже об этом говорили, то, что буддисты отличались высоким мастерством ведения рукопашного боя, овладеть которым невозможно без специальных знаний, без подготовки особого рода. И этой особенностью своей буддисты, очевидно, обеспечили себе на первых порах мирное житие. А таковое ведет не только к сосуществованию, но и к родству кровному. Очевидно, что часть гуннов, йю-ки (буддистов) и китайцев этнически перемешались и в результате появился новый этнос (назовем его условно йю-ки-гунны) и наметились зачатки нового ритуала. Развернувшиеся в дальнейшем исторический события, которые привели к беспощадному столкновению “чистокровных юйков” с такими же “чистокровными гуннами” вытолкнули новый “йю-ки-гуннский” этнос за пределы этого кровопролития. В V тыс. до н. э. часть йю-ки-гуннов растворилась в китайском этносе – для Китая этот момент можно соотнести с началом распространения буддизма в северных провинциях (в том числе и в районах Тибета).

Часть йю-ки-гуннов обособилась и ушла далее на Восток в поисках земель, пригодных для более устойчивой жизни, а значит и отрешенности от нее. Это передвижение йю-ки-гуннов на Восток привело к распространению буддизма в Корее и самое главное – к заселению йю-ки-гуннами островов Японии – к появлению японского (в современном смысле этого слова) этноса. О правильности нашего предположения свидетельствует не только распространение буддизма в Японии, но и специфика древних захоронений курганного типа, достигающих в высоту 33 метров – например, курган царя Нинтоку, умершего в 427 г. н. э., то есть во времена, когда японский этнос уже утвердился и распространился на островах. Беремся на свой страх и риск утверждать, что с понятием того смысла, которое, вероятно, придавали китайцы слову йюкие(не только йог, но и воин!) мы находим в текстах “Никон сёки”. Фрагмент, который нас заинтересовал, рассказывает о событиях, относимых к 507 г. (18, Т. II, стр. 9) – “государю Сирака, не имевшему потомков, пришлось послать Опотомо-но Опомурази Муроя, деда твоего слуги, во все провинции, чтобы он учредил три вида сирака-бэ, чтобы оно стало известно потомкам. Три вида бэ – это, во-первых, сирака-бэ-но тонэри; во-вторых, сирака-бэ-но каспадэ; в-третьих – сирака-бэ-но юкэпи“.

В комментариях к “Нихон сёки” (18, Т. II, стр. 302) даются объяснения ко всем выделенным в этой цитате словам: “Тонэри – исполнители различных поручений государя; касипадэ (современное касивадэ) – обслуживающие его стол; юкэпи (современное юкэи) – государевы охранники”.

И само собой разумеется, что йюки (юкепи или что то же самое юкеи), государевы охранники, набирались из владеющих всеми видами оружия, но в особенности техникой рукопашного боя. С нашей точки зрения это были потомки тех самых йю-ки, которые бежали из Ирана к северным границам Китая и затем, гонимые судьбой, оказались первыми поселенцами на берегах Японии.
Не меньший интерес здесь представляет в этой цитате из “Нихон сёки” и слово касипадэ (касивадэ) – то есть, обслуживающий стол государя. На иврите  [кос (kos)] 1. стакан 2. чаша. 3. бокал, кубок;  [эвед(aved)] – 1. раб, невольник 2. подданный, вассал 3. слуга. Эти два слова на иврите не оставляют сомнений в семитском происхождении древнейшего слова в японском языке “касивадэ”. И подобным же образом выявляется происхождение слова “тонэри”. Оно также является соединением двух смыслов. Первая смысловая часть слова  [литон (liton)] – 1. требовать, предъявлять иск, выступать на суде 2. утверждать 3. высказывать мнение – корень .Вторая смысловая часть от  [лирот (lirot)] – 1. видеть, смотреть. 2. понимать. 3. предпочитать 4. замечать – корень .

Нельзя не заметить, что практическим отмстителем изгнания йю-ки из Ирана является Мардохей, выходец из Вениаминов – колена, поклонявшегося Астарте. Но Астарте поклонялись и гунны – в основе своей выходцы из того же колена, что и Мардохей. Кроме того в Иране и в прилегающих областях осели иудеи, уведенные в плен и Саргоном I I и Навуходоносором. Следует при этом помнить, что и киммерийцы и скифы, побывавшие в этих областях как завоеватели, покинули завоеванное и ушли, рассеявшись от Дуная до Японских островов включительно и вместе с ними ушли недовольные и преследуемые (особенно те, которые были в рабстве или переселены насильно, а значит в большинстве своем иудеи). Вряд ли все эти переселенцы-иудеи сохранили религиозную преданность монотеизму. И нельзя забывать также, что в Иране, прародине йю-ки, существовала в числе разных религиозных направлений еще одна весьма интересная религия, именуемая бон. Основатель этой религии Шенраб. Главные боги (16, стр. 191) – Ахурамазда, Митра и Астарта… На основе предположений об объединяющем начале меж йю-ки и гуннами можно не сомневаться в том, что часть йю-ки кровно породнилась с гуннами.

Итак, во всей этой Истории (истории с большой буквы) ведущая роль принадлежит трем этносам – китайскому, гуннскому и йю-ки. И во всех этнических перемещениях, смешениях и в том числе в феномене возникновения новых этносов на всей полосе скифского обитания следует искать причину, как в моментах разъединяющих эти три этноса, так и в моментах объединяющих и особенно в результативной составляющей – в том, что лежит меж этими моментами – меж аристотелевскими “да” и “нет” – в некоем третьем!

Для более наглядного проникновения в суть затронутой проблемы отбросим поиски пятого колеса в арбе, у которой их всего четыре – китайцы, гунны, йю-ки, колено Вениамина. Правда, иногда, очевидно, для большей устойчивости исторического тарантаса колесо-колено или не замечают, или отбрасывают. Но и трехколесность нас на данном этапе вполне устраивает, особенно в тех случаях, когда водитель действительно не видит четвертого колеса – такому водителю можно вполне доверять, поскольку заблуждение его искреннее. Геннадий Владимирович Вернадский пишет (5, стр.144): “Под давлением китайских армий орды гуннов отступили на север и запад… во второй половине третьего века н.э., когда несчастья начались для самого Китая, гунны стали вновь храбрее и возобновили свои атаки на древнюю империю. В начале четвертого века н. э., после серии поражений, нанесенных гуннами китайским войскам,… гунны были приняты как вспомогательные подразделения и поселились в приграничном районе… Однако в середине четвертого века гунны были в свою очередь атакованы с северо-востока племенами предположительно маньчжурского происхождения, которых китайские хроники называют сиен-пи и жен-жен (жуан-жуан)… Главная орда рванулась… на запад, двигаясь по северным берегам Каспийского моря, и в конечном итоге проникла в регион нижней Волги… Существует разноголосица мнений относительно зтнического состава гуннской орды. Некоторые ученые считали их монголами… другие – уграми… еще одна группа – славянами… некоторые – тюрками”.

Передвижение гуннов на Запад, в район Меотийского озера и далее в сторону Причерноморья вызвало генетическое смешение одних этносов с другими и в частности смешение самих гуннов с завоеванными народами и в результате появление сообществ на обновленной этнической основе – основополагающим становится в этот период явление, которое названо Л. Н. Гумилевым пассионарностью (9) и сопровождается, как правило, повышением активности и агрессивности. И поскольку Л. Н. Гумилев считает гуннов пассионариями, он уделяет им особое внимание и при разработке теории этногенеза (9) и в трактате “Открытие Хазарии” (8, стр. 90):“В 445 г. гуннский вождь Аттила сосредоточил власть в своих руках, но встретил протест в восточных областях, где акациры… …оказывали ему сопротивление до 448 года. Упорядочив восточные дела и заключив выгодный мир с Византией, Аттила вторгся со всеми подвластными ему племенами в Западно-Римскую империю”.

Аттила, глава воинственных гуннских племен, интересует нас прежде всего потому, что в литературных источниках имеются о нем хоть и скупые, но весьма конкретные сведения (биографического характера), благодаря которым мы имеем возможность продолжить наше исследование в том направлении, которое сосредоточено только на одном желании – не потерять следы древнего русла. В трактате “Закат и падение Римской империи” Гиббона Эдуарда (6, Т. III, стр. 592) находим: “Сын Мундзука Аттила вел свое знатное и, быть может, царское происхождение от древних гуннов, когда-то воевавших с китайскими монархами”. Мы не можем судить о том был ли Аттила действительного царского рода, но то, что генеалогия его по линии его отца, которого Аттила называл Мундзука, имела корни йю-ки, а значит и корни тех гуннов, которые воевали с китайцами – такое предположение имеет основательное подкрепление, заключенное в смысловом значении слова “мундзука”. Слово “мундзука” является , очевидно, звуковой трансформацией слова “мундака”, смысловое значение которого, исходя из текстов палийского канона – буддийский аскет(15, стр. 255-257). На указанных страницах (255-257) нами (в 1998 году) было выявлена этимология слова “мундака” на основе иврита. Не поленимся повторить эту уникальную группу слов, имеющих, очевидно, тот же самый корень, что и слово мундака:

 [линддод (linddod)] – странствовать, скитаться – (корень );

 [ленаддот (lennaddot)] – 1. отвергать 2. предавать анафеме, отлучать байкотировать – (корень );

 [над (nad)] – скитающийся;

 [менудда (menudda)] – отверженный, опальный.

Мы видим какие богатые смысловые оттенки содержит в себе слово мундака – скитаться, странствовать, быть отверженным, быть преданным анафеме, но так оно в действительности и было: “учение Будды являлось в те времена с точки зрения ортодоксального брахманизма еретическим” – (15, стр. 257).

И теперь, на основании вышеизложенного, вспомнив, что йю-ки являлись воинствующим объединением буддистов, у нас есть основание утверждать, что под словом мундзука Аттила понимал не имя своего отца, а аскетическую сторону его жизни, в которой слово с делом никогда не расходилось. И когда Аттила говорил с гордостью, что он сын мундзука – это означало, что он сын буддийского аскета и кредо у него такое же как и у отца – довольствоваться в личном быту только самым необходимым и никогда не лгать. И Аттила, по всей видимости, с детства воспитан был в аскетическом духе: “И одежда Аттилы, и его оружие, и сбруя его коня были просты, без всяких украшений и одного цвета” – (6, Т. III, стр. 610).

Данная схема в весьма обобщающем и приблизительном виде показывает противостояние Римской империи движению гуннских орд на Запад. Эдуард Гиббон (6, Т. III , стр. 178) на основании изученных им исторических материалов, констатирует: “На берегах Танаиса (Дона – прим. наше) военные силы гуннов и аланов вступили между собой в борьбу… Гунны осилили аланов… Одна колония этих изгнанников нашла верное убежище в Кавказских горах между морями Эвксинским (Черным – прим. наше) и Каспийским… Другая колония (аланов – прим. наше), с более неустрашимым мужеством, проникла до берегов Балтийского моря, примкнула к северным племенам Германии (к племенам готов – прим. наше) … Но большая часть аланов приняла предложенный ей почетный и выгодный союз; тогда гунны, ценившие мужество побежденных врагов, предприняли соединенными силами нашествие на владения готов”.

Отсюда становится вполне ясным, что задолго до хазарского влияния германские племена смешались с аланами. Но что это за этнос – аланы? Об этом можно судить из письма хазарского еврея, опубликованного впервые Шехтером в 1912 г. (7, стр. 117). И хотя характер письма указывает на то, что оно было написано в X I веке н. э. и меж временами вождя гуннов Аттилы, умершего в 453 г. н. э., и временем написания этого хазарского письма лежит 600 летний промежуток, сведения которые имеются в этом письме об аланах являются еще раз подтверждением тому, что районы, обозначенные на схеме желтым цветом, с древнейших времен насыщались Вениаминами и другими народами иудо-финикийского происхождения. А в письме этом, построчно наукой пронумерованном, в строках 6 и 7 (7, стр. 136) читаем следующее –

 – перевод:

6 …только царь алан поддерживал [народ казар, так как]

7 часть их соблюдала Закон евреев…

Но что из этого сообщения, важного само по себе, следует? А то именно и следует, что германские племена, смешивавшиеся с аланами, еще до прихода Аттилы к власти в 433 г. н.э. и во времена царствования Аттилы, воевавшего с готами, объевреились не менее чем за четыре столетия до возникновения Киевской Руси. И если немцы считают, что в их жилах течет арийская кровь, то мы ни в коем случае не возражаем, ибо иудейская кровь и арийская генетически абсолютно тождественны. Аммиан Марцеллин в “Римской истории” (1, XXXI, 9, 1) повествуя о войне римлян с готами в период ~ 330-400 гг. н. э., привлекает наше внимание к тому, что в союзе с готами против римлян воевали племена тайфалов. Название этих племен совсем не случайно созвучно со следующими словами (иврит):  [лишпол (lishpol)] 1. понижаться 1 смиряться, унижаться;  [шафал(shafal)] 1. низкий 2. подлый; – (корень). Попутно к нашей теме необходимо заметить, что слово  [шафал (shafal)] и русское слово “шваль”, абсолютно идентичны и по смыслу и по звучанию, но во всех имеющиеся этимологических словарях об этом нет никакого упоминания. Заглянем, например, в словарь Макса Фасмера (23): [Шваль – “сволочь, сброд”. Едва ли нем. Schwall “разбухшая масса”… Ср. шушваль (предположение о том, что ругательство происходит от имени новгородца Ивашки Шваля – нач. XVII в., об измене которого сохранилось народн. предание)… неубедительно с франц. cheval “грубый человек”… скорее к ошиваться “бродить”]. Но вернемся к Аммиану Марцеллину– он пишет (1, XXXI, 9, 5): “О тайфалах рассказывают, что это поганое племя погрязло в гадких пороках, что у них мужчины вступают в мужеложную связь с юношами, которые и проводят свои молодые годы в этом позорном общении”. Эта информация тысяча шестисотлетней давности свидетельствует о тождестве этносов – Вениаминова колена, тайфалов, аланов, гуннов, йю-ки и готов, а значит немцев и евреев и отсюда, как мы это показали, соответствующие по значению следы иврита в слове тайфал. И несомненно, что у какого-либо неонациста внутренне претендующего на имидж арийца-интеллектуала, при прочтении всего того, о чем мы здесь толкуем, волосы встанут дыбом и он воскликнет: “Господин, еврей, в словах тайфал и шафал не все совпадает!”. Что мы ему на это ответим? Достаточно того, что совпадает – остальное можно обрезать!

И снова, неоднократно упоминавшийся Эдуард Гиббон, рассуждающий в своем трактате о мифологических особенностях Эдды, составленной в Исландии не позднее XIII столетия. Э. Гиббон различает в замечает в Эдде (сборнике древних песен) дина – бога войны и дина – великого законодателя Скандинавии. В процессе рассуждения Э. Гиббон утверждает (6, Т. I, стр. 402), что “место рождения и обыкновенного пребывания дина обозначают словом Ас-гард“. Не означает ли это, что дин родился в столице древнего Ирана Пасагарде (Парсогарде)? Но если это так, то с какой это стати дину – асгардскому арийцу переселяться в северные дали? Осмысливать подобное перемещения в пределах причинности и следствия возможно, но тогда окажется, что дин-ариец и дин-еврей одно и то же лицо. И за доказательством далеко ходить не надо. дин – законодатель Скандинавии – человек знаний – то есть человек ведающий:дин – ведун! –  [ядан (ya:adan)] – знаток, эрудит.

В связи с обозначенным подходом к проблеме этнического происхождения немцев, следует отметить следующее место в работе Артура Кестлера “Тринадцатое колено”, (13, стр. 516-517): “Существует… …весьма любопытная легенда, относящаяся к австрийским евреям. О ней упоминается в средневековых христианских хрониках, историки вплоть до начала XVIII века писали о ней как о реальном факте. Легенда сообщает, что в языческие времена австрийскими провинциями управляли иудейские князья. Австрийская хроника, составленная венским летописцем в годы правления Альберта I I I (1350 – 1395), содержит список не менее двадцати двух таких евреев правителей, которые передавали правление своим сыновьям. В списке названы не только их имена (в некоторых отчетливо просматривается их урало-алтайское происхождение), но также и годы правления, и место их захоронения, например: “Шеннан, правил 45 лет, похоронен в Стубенторе, в Вене; Зиппан, правил 43 года, похоронен в Тулне”, и так далее. Среди имен – Лэптон, Маалон, Рэптон, Рейбон, Эфра, Самек. После этих правителей-евреев у власти стояли пять языческих князей, затем – христианские князья. Легенда повторяется, с некоторыми вариантами, в латинских хрониках Австрии Генрика Гундельфинга 1474 года и ряде других хроник, последняя принадлежит Ансельму Шраму (Flores Chronicorum Austriae, 1702), где автор ее также отнесся к легенде с полным доверием”.

Но что может быть убедительнее топонимического свидетельства? –

Здесь показано, что прародителем названия двух городов (по ходу стрелочек вверх) является известный библейский город – Беер-Шева (Beer-Sheva). Это город, по преданию расположен в тех местах, где Авраам выкопал колодец и для того, чтобы получить на это разрешение Авимелеха подарил ему семь овец (3, Быт. 21:28-30): “И поставил Авраам семь агниц из стада мелкого скота особо. Авимелех же сказал Аврааму: на что здесь сии семь агниц, которых ты поставил особо? Он сказал: семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством, что я выкопал этот колодезь“.  – Беер-Шева (Beer-Sheva) – составное слово. Состоит из двух слов. I. [беер (beer] – 1. колодец 2. яма. I I. [шева (sheva)] – семь. По прямой ассоциации“колодец / семь” составное слово переводят, как правило, на русский язык семь колодцев – отсюда и название города “Семь колодезей” на территории Керченского полуострова. Единственное наше дополнительное пояснение к уже случившемуся названию – правильнее было бы называть город “Колодезных семь” – такое название более соответствовало бы смыслу библейского сюжета. Смешение древнейших иудо-арийских этносов на территории Польши привело к появлению города, названного Варшавой [Сравнить:Версавия (геогр.) – Беер-Шева!]. Очевидно, слишком глубокий след оставил иудаизм в народах, сосредоточившихся в этом плавильном котле.

_______________________

Использованная литература:

1. Аммиан Марцеллин, “Римская история”, перев. с латинского Ю. А. Кулаковского и А. И.Сонни, изд. “АЛЕТЕЙЯ”, С-Пб, 1996.
2. БСЭ, т. 15, Москва, 1952, стр. 34.
3. Библия (Американское библейское общество – перепечатано с Синодального издания).
4. Вассоевич А. Л., “Духовный мир народов классического Востока”, “АЛЕТЕЙЯ”, С-Пб, 1998.-544 с.
5. Вернадский В. Г., “Древняя Русь”, перев. с англ. Е. П. Беренштейна, Б. Л. Губмана, Тверь: ЛЕАН, 1996, – 448 с.
6. Гиббон Эдуард, “Закат и падение Римской империи”, Т. 1-8, изд. “ТЕРРА”, Москва, 1997 г.
7. Голб Норман и Прицак Омельян, “Хазарско-еврейские документы X века”, Москва-Иерусалим, 1997, – 240
8. Гумилев Л. Н., “Открытие Хазарии” // Открытие Хазарии, сост. и общ. ред. А. И. Куркчи, М., изд. ДИ-ДИК, 1996. – 640 c.
9. Гумилев Л. Н., “Этногенез и биосфера Земли”, изд. “Мишель и К”, 1993. – 512 с.
10. Даль В., “Толковый словарь живого великорусского языка”, Москва, 1956.
11. Дрор Михаэль, “Еврейско (иврит)-русский словарь”, изд. Ам Овед, Тель-Авив, 1998.
12. Калинець Ірина, “Гуни – нащадки Ізраїля”, ЛьвЁв, 1997, – 128 с..
13. Артур Кестлер, Тринадцатое колено // “Открытие Хазарии”, Сост. и общ. ред. А. И. Куркчи. – М.: ДИ-ДИК, 1996. – 640 c.
14. Книпович Т. Н., К вопросу о торговых сношениях греков с областью реки Танаис в VII – V вв. до н. э.,“Известия гос. Акад. истории материальной культуры”, 1934, вып. 104.
15. Кобринский А., “Феномен Сократа”, Беер-Яков, 1998.
16. Кузнецов Б. И., “Древний Иран и Тибет”. (История религии бон), изд. “Евразия”, С-Пб, 1998. – 352 с.
17. Море А., “Цари и боги Египта”, пер. с фр. Е. Ю. Григорович, изд. “АЛЕТЕЙА”, М, 1988. -239 с. (книга напечатана по изданию 1914 г.)
18. “Нихон сёки” (“Анналы Японии”), в 2 т, пер. и коммент. Л. М. Ермаковой А. Н. Мещерякова,1997.
19. Рак В. К., “Мифы древнего Египта”, изд. “Петро-РИФ”, С-Пб., 1993. – 270 с.
20. Спеваковский А. Б., “Духи, оборотни, демоны и божества айнов”, изд. “Наука”, 1988 г.- 205 с.
21. Сулейменов Олжас, “АЗ и Я”, изд. “Жазупы”, Алма-Ата, 1975 -с.304.
22. Сулейменов Олжас, “Язык Письма”, Алмааты-Рим, 1998 г. -с. 504.
23. Фасмер Макс, “Этимологический словарь русского языка”, изд. “Терра-Азбука”, 1996.
24. Tailleur O. G., “L’ainou, langue paleo-eurasienne”. – Studia Linguistica Slavica Baltics. Canuto-Olavo Palk Sexagenario a collegis amicis discipulis oblata. N 8. Lund, 1966.