Человеческое тело как относительно автономный организм было наделено положительной символикой и воспринималось мистическим двойником или аналогом Большого Космоса. Однако в Космосе существует свет и тьма, так и в теле наряду со светлыми сторонами есть мрачные. Они главным образом нашли мистико-символическое отражение в мертвом теле, в котором уже нет облагораживающей его души и где царствуют силы адской тьмы.

Достаточно сильный психологический аргумент (на уровне инстинкта самосохранения) для убеждения в том, что тьма (темные силы, т.е. противник «светлых» сил) — это плохо… Следовательно, идет закрепление на уровне глубинного инстинкта… В то же время у примитивных народов довольно часто встречается спокойное отношение к смерти…

…для умершего человека, которому, как сказано в шумерском «Эпосе о Гильгамеше», боги «смерть дали в удел»…

Как и нить, небо и землю, или мир мертвых и мир живых, связывала лестница. По ней сходит на землю Будда Шакьямуни. Мистическая лестница часто свисает с неба либо идет вдоль ствола Мирового дерева, столбов и гор.

Лестница, ведущая в подземное царство мертвых, нередко проходит через яму или колодец.

В древнеегипетских магических «Текстах пирамид» сообщается, что умерший фараон поднимается на небо по солнечному лучу или лестнице, подготовленной богами Ра и Хором. Небольшие копии такой лестницы были найдены археологами в захоронениях династического Египта.

Космическую лестницу, по которой «восходят и нисходят» ангелы, видел ветхозаветный Иаков, младший из сыновей-близнецов патриарха Исаака.

В Древнем Египте существовало убеждение, что подлинной значимостью обладает только «посмертная действительность», а время земной жизни людей воспринималось сном или известной индийским мыслителям иллюзией.

В изображении древних людей посмертная действительность выглядела мрачно. Герой месопотамского эпоса Гильгамеш не хочет «лечь на отдых во внутренности земли», где не увидит сияние Солнца. В надписи древнеегипетского жреца Небнетеру, составленной за много столетий до новой эры, есть печальная фраза: «…мимолетное мгновение, когда видишь Солнце, дороже, чем вечное существование в загробном мире». Покойник страдает от одиночества и молчания, и Одиссей в Аиде не может обнять свою мать. «Если бы я поведал тебе о подземном мире — тебе, сидящему в слезах, мне захотелось бы сесть рядом и плакать», — говорит Гильгамешу его умерший друг Энкиду.

А почему, собственно, такая традиция «мрачности»… Откуда она…

«Небнетеру» — насколько помнится — что-то связанное с богами или полубогами…

По древнеегипетским представлениям, среди девяти сущностей человека была его тень «Шу»… Потусторонняя тень сохраняет все характерные особенности породившего ее тела. То же самое происходит и с таинственным бессмертным двойником человека, который в Древнем Египте назывался Ка. Этот двойник, по одним толкованиям, находится в потустороннем мире и там встречает умершего, хотя его сердце — это также его Ка. Умерший в сопровождении своего Ка идет по инобытийному пространству, где реально существуют или как-то смоделированы все особенности земли и действуют привычные нашему миру неудобства и опасности. Как ни парадоксально, но одновременно мумия усопшего и его Ка находятся в гробнице усопшего, и там Ка принимает предназначенные покойному жертвоприношения. По другим источникам, Ка — это душа человека, родившаяся вместе с ним. Она имеет его облик и опекает его как при жизни, так и после смерти. Ка наделена самостоятельностью: она способна менять место своего пребывания, в частности, может войти в статуарное изображение своего хозяина. Попав в иной мир, Ка общается с богами и получает от них помощь. В розыске ранее умерших родственников умершему помогает богиня Нейт.

В Древнем Египте было подробно разработано учение о «мире трупа». Этот мир описан в заупокойных магических текстах и, судя по ним, соприкасается с «миром изображений», расположенных внутри гробницы. Шу или Ка каким-то образом видят эти изображения, они превращаются в реальные предметы и пищу, которой нематериальная тень и такой же двойник «питаются».Чтобы мертвые не голодали, заботились боги. Шумерский бог Уту или Шамаш, как некое «Солнце мертвых», ночью приносил им свет, питье и еду. Египтяне молились богу Осирису, чтобы он дал воду умершим.

В мистике смерти значительное место занимает желание общаться с покойником. Чтобы помочь ему преодолеть трудности загробного существования, составляли подробные указания, как следует действовать в посмертных областях. В Древнем Египте такие письменные советы размещали на внутренних стенах гробниц, то есть пирамид, и в саркофагах. Они составили главное содержание «Книги мертвых». Помещенные в ней заклинания, магические формулы и молитвы, а также инструкции, как следует отправлять похоронный ритуал, должны были помочь умершему или его Ка успешно достичь места, где произойдет психостазия — загробный суд через взвешивание, и быть оправданным на нем.

Акцент религии особенно на посмертном существовании может быть обусловлен смертностью самих начальных богов: при жизни они сами следили за подчинением людей данным ими распорядком; после смерти же нужно было сохранить наведенный порядок следующими поколениями (а ощутимого контроля уже не было) — это можно было сделать угрозой дальнейшей расплаты перед богами после смерти…

Процедура Последнего суда, или Суда Осириса, была подробно описана и изображена в 125 главе «Книги мертвых». Однако прежде чем пройти ее, умерший отвечал за свои земные дела на нескольких предварительных судах. Первый происходил в ладье бога Солнца или на острове огня. Второй проводился в чертоге Правосудия зала Двух правд и доме Осириса. Именно там умерший произносил знаменитую «негативную исповедь» перед 42 богами или демонами, сообщая им о совершенных проступках. Эти демонические «заседатели» имели устрашающие имена, как, например, Пожиратель теней [!!!], Тот, чьи глаза подобны кремню, Сокрушитель костей, Тот, чьи зубы сверкают, Тот, кто питается внутренностями, но среди них были и тот, чье сердце пребывает в трудах великих.

Каждый из них был знатоком одного конкретного недоброго деяния. Здесь уместно вспомнить, что, по христианским поверьям, душа умершего человека проходит 21 мытарство, что является наполовину уменьшенным числом древнеегипетских персонажей.

В третий, последний, раз умерший провозглашал о своей неповинности, удаляясь из чертога Правосудия, где, назвав себя, он получал разрешение пройти в зал Двух правд. Именно здесь под наблюдением Осириса, Исиды, Анубиса и Тота, а также нескольких других представителей древнеегипетского пантеона происходил Суд Осириса, иногда именуемый Исповедью невиновности, или Великим расчетом.

«Зал двух правд» — это сильно… В этом что-то есть… Некий намек на диалектику оценки одних и тех же поступков с двух точек зрения… В том числе с точки зрения присутствующих богов, которые по своему (!!!) оценивают поведение умершего…

Он [Суд Осириса] начинался психостазией — взвешиванием сердца или Ка человека на олицетворяющих самостоятельное божество весах Правды, которые даже беседовали с подсудимым. Это в действительности была некая «ритуальная игра в суд», потому что после взвешивания провозглашался заранее предусмотренный оправдательный приговор и умерший мистически сливался с Осирисом, после чего оказывался в Сехет иару (Поле камышей) — месте, где вечно пребывают блаженные.

откуда автор взял, что Суд Осириса всегда сопровождался оправдательным приговором — этого нигде в других источниках не упоминается…

Осуждающий приговор был принципиально невозможен. Умерший, даже если он провел на земле жизнь, насыщенную злодеяниями, признаться в них не мог. Египтяне не знали искупления грехов, и признание в них было равносильно парадоксальному загробному самоубийству, то есть смерти после смерти. При осуждении умершего был бы осужден сам бог Осирис, с сущностью которого сплавилась сущность подсудимого, что, конечно, было теологически совершенно немыслимо. Сидящая около весов Пожирательница лишь теоретически должна была уничтожить самость грешника, или она поглощала только греховную, темную часть сущности человека, когда вторая, светлая входила в свет Осириса.

Автор почему-то считает невозможным смерть после смерти, даже не рассматривая окончательную смерть души… Хотя даже разделение души на две части — уже представляет собой не что иное, как потерю самости личности, потерю ее индивидуальности…

Здесь также видна и потребительская сущность самого Осириса, который поглощает приемлемую для себя часть души (энергетики) умершего!!!

Интересна сама мысль египтян о том, что прощение невозможно… Она говорит о том, что боги жестко требовали подчинения правилам поведения людей, которые они установили при собственной жизни на Земле…

Большинство мистиков и верующих считали, что общение с покойным вполне осуществимо. В Древнем Египте умершим писали письма, в которых просили о помощи.

Вообще сама идея об акцентации религии на жизни после смерти оказывается весьма гениальной с точки зрения результативности… Помимо закрепления на уровне архетипов психики, они базируется на утверждениях, которые при жизни практически невозможно проверить (при неразвитой системе экстрасенсорных знаний). Сюда же ложится и два исторических факта: во-первых, приобщение к практике развития экстрасенсорных способностей только тех, кто является фанатичным приверженцем религиозной доктрины (ограниченность приобщения к таинствам и пронизанность практики сверхчувственного восприятия религиозными образами и правилами); во-вторых, попытка Междуречья практического проникновения и постижения духовного мира, его закономерностей, представляла собой ощутимую угрозу всей системе воздействия религии богов, которую было необходимо пресекать в самом зародыше (как и любые иные попытки «небожественного» подхода к такой практике — к «черной магии», объявляемой таковой только за альтернативность официальной).