Карта Андре Бенинкаса 1508 года

Это одна из лучших карт-портуланов. Ее изучение выявляет ориентацию на Северный магнитный полюс, находящийся в 6° к востоку от истинного.

Чтобы оценить эту наиболее существенную черту карты, необходимо подчеркнуть, что с точки зрения прорисовки береговой линии это самый точный портулан. В то же время карта с такой точной широтой и долготой, как и некоторые другие картографические произведения, могла быть изначально нарисована только с применением сферической тригонометрии. Поэтому она является научным достижением в самом прямом смысле слова.

Некоторые неясности остаются на севере, в частности, Балтика с первого взгляда кажется изображенной с искажениями. Сравнение с современной картой выявляет, что она простирается с востока на запад вместо истинного меридионального расположения. И на этой точной карте нет Верхней Балтики, или Ботнического залива и Риги. Почему так могло получиться? Карта датируется 1507 годом, когда практически весь этот регион был хорошо изучен. На протяжении почти трех столетий до этого он был перекрестком торговых путей, на которых преобладали купеческие суда и господствовал морской флот Ганзейского союза. Более того, очертания Балтийского моря были хорошо известны и Птолемею…

На карте А. Бенинкаса можно заметить детали, существенно отличающие ее по изображению водных просторов от карт XV и XVI столетий. Действительно ли это Балтийское море или, может быть, массив льда? Являются ли “капельки” вдоль Балтийского побережья Германии заливами, или же это озера, образовавшиеся на месте тающих ледников? А отдельные участки суши, представляют ли они собой реальные острова или это постгляциональные формы рельефа, образовавшиеся на месте отступающего ледяного покрова? Я был очень заинтересован этими гипотетическими предположениями и счел доказательства действительно вескими, когда всматривался в общий контур южного края Балтики, очень близко повторяющий форму южной оконечности Скандинавского континентального ледяного покрова, каким он был 14 тысяч лет тому назад. Дальнейшие исследования показали, что очертания ледяной шапки очень схожи были с береговой линией Балтийского моря.

На всех картах, показывающих такую искаженную форму Балтики, также наблюдается разрыв береговой линии. Создается впечатление, что точный портулан в любом случае простирался до Британии и побережья Нидерландов. Позднее же, надо полагать, был использован совершенно другой первоисточник, а эта карта была. неправильно интерпретирована – нидерландское побережье ошибочно принималось за датское, что привело к смещению на 250 миль к западу и потере большей части побережья. Очевидно, эта искаженная карта Балтики могла попасть в южные Страны, Португалию или Италию, где истинные очертания Балтийского моря были менее известны. Это мое личное предположение в том, как мог у картографов в этих странах произойти такой казус с этой картой, которая вместе с другими попала в Европу из Константинополя или из иных мест, и как могли они соединить ее с “нормальным портуланом”.

Другое объяснение возможно, если учесть, что Балтика в послеледниковую эпоху имела все-таки форму, показанную на этих картах. Северная часть моря – Ботнический залив и Рига, – возможно, была покрыта льдом еще долго после того, как нижняя Балтика от него освободилась. Так как оба этих окраинных места были мелкими, они могли даже располагаться выше уровня моря, который тогда был на несколько метров ниже.

Портулан Иегуди Ибн Бен Зары из Александрии

Мы уже упоминали, что Норденшельд считал все портуланы копиями с одного оригинала. Мне кажется, что портулан Иегуди Ибн Бен Зара из Александрии может быть очень близким к этому оригиналу.

Изучение этой навигационной карты привлекало нас потому, что она по тонкости прорисовки деталей побережья казалась определенно совершеннее всех других, которые я видел. По мере изучения этих подробностей в сравнении с современной береговой линией меня все больше поражало, что ни один островок, каким бы маленьким он ни был, не был пропущен. Например, на французском побережье наравне с главными объектами составителем были обозначены крошечные островки Иль-де-Реи Иль-д’Олерон, расположенные на север от устья реки Жиронда. К северу от устья Луары он отобразил Белль-Иль и два других островка. Недалеко от Бреста был показан иль-д’Оссан. Подобные тонко выписанные детали встречались вдоль всего побережья.

Сетка, выполненная для этой карты, фактически иллюстрировала максимально допустимую точность широты и долготы. Общая долгота от Гибралтара до Азовского моря была нанесена с точностью до полуградуса, а общая широта от мыса Юби до мыса Ясности в Ирландии – с точностью до полутора градусов. Средние же ошибки по широте для .всей карты составляли менее одного градуса, а средние долготные ошибки были и того меньше. Относительно карты в целом следует сказать, что не было никаких доказательств существования вытянутой сетки. Подобно карте Бенинкаса, она, казалось, была нарисована для прямоугольной сетки.

Мой студент Альфред Изрой указал мне на одну из наиболее примечательных характеристик карты. Это были пять крошечных медальонных ликов по углам карты, где составители эпохи Возрождения, следуя традиции, располагали различные обличья, символизирующие направления ветров. Обычно же таких ликов не было на портуланах. На картах Ренессанса, их, как правило, показывали с округлыми щеками энергично дующими в нужном направлении.

Лица на карте Бен Зары не типичны для эпохи Возрождения. Их щеки не раздуты, выражение спокойное, черты аристократические, а одежда на фигурах не характерна для того времени.

Изрой сперва предположил, что они напоминают лики икон греческой православной церкви, такие, какие рисовали известные иконописцы школы Париауса в VII-VIII столетиях н. э. 3то было поистине невероятно. Могло ли так случиться, что мы имели точную копию древнего портулана, прошедшую через греческий монастырь VIII столетия? Конечно, Ибн Зара нанес современные названия на карту, но скорее всего, он больше ничего не изменил на древнем первоисточнике. Этот вопрос требовал тщательной проработки.

Я занялся этим с моей тетушкой, миссис Норман Хепгуд, ученым и переводчиком с русского и других восточных языков. По ее мнению, лица напоминали рисунки коптов. Я ознакомился с искусством коптов в музее Гарварда Фогта и был вознагражден. Ряд трудов проливал свет на эту загадку. Два из них оказались особенно полезными.

Грюнейсеи, один из ученых, полагает, что искусство коптов зародилось в Александрии до христианства как “свободное, духовное, в высшей степени утонченное и самое благородное”…

Как я уже отмечала связи с картами Пири Рейса и других авторов, имеются веские основания полагать, что портуланы в действительности прошли через Александрию и были перекопированы и оформлены александрийскими учеными, которые, возможно, ввели от себя плоскую проекцию. Ввиду этого лики, подобные эллинским, могли иметь большое значение для нас.

Разработанная для этой карты сетка показывала, что как раз подходил прямоугольный ее вариант, по крайней мере, при составлении ее с отдельных местных материалов. Поэтому я был очень удивлен, когда одни из моих студентов, Уоррен Ли, обнаружил, что по отношению к Испании сетка, воспроизводимая по топографии, была вытянутой, а не прямоугольной. Это было просто поразительно. Как же такое можно объяснить? Могли ли мы предположить, что составитель, рисовавший всю карту и делавший это столь превосходно, использовал различные местные карты для разных стран, в том числе и карту Испании, вычерченную раньше, возможно, в той же проекции, что и произведение де Канерио?

Уоррен Ли подметил и другую интересную деталь. Изучая испанский сектор карты, он обнаружил обширный залив в устье реки Гвадалахары. Современная карта на этом месте показывает большую дельту, состоящую из болот и занимающую 30 миль по ширине и 50 по длине. Залив на карте Бен Зары, следовательно, соответствовал побережью в те времена, когда еще не появилась дельта Гвадалахары. А так как это небольшая река, не несущая значительного объема наносов, потребовалось длительное время для наращивания этой дельты. Несколько других просмотренных карт также указывают на дельтообразовательный процесс, но ни одна из них не доказывает это так отчетливо.

Другой важный для нас вопрос заключается в том, чтобы определить, не имеется ли в столь детальной прорисовке островов, особенно в Эгейском море, свидетельств изменения уровня моря с того времени, как была составлена карта-оригинал. Сравнивая Эгейское море на ней с его современным изображением, мы приходили к выводу, что многие острова скрыты под водой. На современной карте их значительно меньше, а те, которые показаны, имеют меньшие площади, чем на старой карте. Может возникнуть вопрос: если составитель так добросовестно вычерчивал мельчайшие острова и отразил столь подробно побережье е максимально возможной точностью, почему же тогда в Эгейском море ему вдруг изменил здравый смысл, и он заполнил его придуманными островами, одновременно показывая и реальные острова с верными координатами?

…этот угол карты наглядно отражает и черты, характерные для гипотетического ледяного покрова, о котором шла речь в предыдущей главе. Тогда пришлось признавать сомнительность доказательств. Здесь, на этой карте, мы имеем больше свидетельств такого рода, предполагавших ледники в Центральной Англии и Центральной Ирландии.

По крайней мере, тут можно утверждать, что все доказательства сосредоточены в одном месте: значительный отрезок времени, необходимый для образования дельты Гвадалахары, признаки более низкого положения уровня моря для той эпохи, когда рисовалась карта (которая, как мы уже знаем, существовала в конце ледникового периода), и вот теперь эти исчезнувшие ледники на Британских островах.

* * *

Когда мы только начали изучать древние карты, у нас была узкая цель: просто хотелось выяснить, было ли показано антарктическое побережье на карте Пири Рейса 1513 года. А уже это привело нас к возможной разгадке его проекции. Удалось обнаружить, что проекция карты-первоисточника, использованная Пири Рейсом для изображения Атлантического побережья (для Старого и Нового Света), была, очевидно, основана на плоской тригонометрии и на вычислении окружности Земли, приписываемом Эратосфену. Мы нашли соотношение между, длиной греческой стадии, использованной в этой проекции, и ее величиной, определенной доктором Джорджем Сартоном. Было выяснено, что центр проекции должен лежать на пересечении тропика Рака – (22,5° с. ш.) с меридианом Александрии, как было принято у древнегреческих географов. Разыскали и утверждение самого Пири Рейса, что некоторые из его карт-первоисточников относятся к эпохе Александра Великого.

Это было существенным подкреплением вывода о том, что картографические оригиналы имели древнее происхождение. Оказалось, что они отражают неожиданно высокий уровень научных достижений в Александрии. Мы заподозрили, что великий “Музей”, или Академия, связанная с Александрийской библиотекой, вероятно, разрешили проблему применения математики в картосоставлении – то, что все географы от Эратосфена до Птолемея понимали, но были неспособны выполнить. Кажется, это было сделано до Птолемея, т. е. до второго столетия н. э. Едва ли подобное открытие произошло позже. Единственный период расцвета науки между временем Птолемея и эпохой Возрождения был у арабов в ХXIII столетиях. Но в арабских картах все же не использовалась тригонометрия. Они являли собой лишь удачные картинки.

Обнаруживается, что в александрийские времена Гиппарх во II столетии до н. э. не только открыл или переоткрыл, плоскую, или сферическую, тригонометрию, но также разработал один или несколько типов картографических математических проекций, основанных на сферической тригонометрии. Мы не знаем, рисовал ли он карты, – возможно, что и рисовал, но истина, заключается в том, что в свое время он не мог бы применить эти проекции к глобусу, потому что необходимые данные о правильной широте и долготе большого количества пунктов на известной территории Земли были недоступны. В этом-то и состояла слабость греческой картографической науки. В древнегреческие времена математика достигла больших успехов, главным образом, в механических измерениях. Но еще не было приборов для простого и точного определений долготы места. Однако карта Пири Рейса и другие изучаемые нами карты предполагали, что такой прибор, или приборы, все-таки существовал и использовался людьми, точно знавшими размеры Земли. Более того, похоже на то, что им была знакома большая часть земного шара, в частности, обе Америки и Антарктида.