Это событие произошло в середине 70-х годов… Время клонилось к обеду, когда несколько путников-краеведов из Орджоникидзе (Владикавказ) заметили на сером фоне Дигорского ущелья что-то слепящее. Так могла играть блестка в щетке горного хрусталя. Вскинули бинокль. С 500-метрового расстояния можно было разглядеть скалу, испещренную оспинами, пещерами, а на краю высокого обрыва – нечто похожее на угловатую шахматную ладью. Подошли к подножию. Отсюда уже можно было различить некоторые детали постройки, в частности, крестообразные бойницы. Что это? Приют отшельников или сторожевая башня? На возникшие вопросы невозможно было ответить, так же как и приблизиться к странному сооружению: перед исследователями вертикально вздымалась 60-метровая стена. После полудня башня неожиданно “погасла” и настолько слилась с красками гор, что издали ее невозможно было выделить на скалистом фоне. Открытие башни оказалось чистой случайностью. Ее не удавалось обнаружить раньше, видимо, потому, что Дигорское ущелье является труднодоступным местом. Обнаруженная краеведами башня резко отличалась от многочисленных памятников зодчества на территории Северной Осетии. Ей свойствен какой-то своеобразный изящный стиль. Впрочем, следует вначале сказать о размерах этого сооружения: высота – около трех метров, ширина – семь метров. Камни кладки так подогнаны друг к другу, что производят впечатление монолита. При этом отсутствуют какие-либо связывающие вещества. Внутри крепости имеются естественные уступы, явно расширенные человеком. Наружная побелка выполнена “под мрамор”. Это оригинальное покрытие, вероятно, и рождает загадочный световой эффект в середине дня.

Предназначение крепости-башни остается загадкой. Но в любом случае поражает отсутствие вокруг стен даже минимальной площадки. Здесь с трудом могут стать два-три человека. Только горной козе удалось бы обойти башню по периметру. Точно установлено, что к ней не ведет ни одна тропа. Значит, люди взбирались сюда по обрыву: либо с помощью железной цепи, либо по веревочной лестнице. Удивительно, но многие горцы вообще ничего не знали о существовании этой башни. А те, кто что-то слышал о ней, рассказывали на восточный манер – слишком мудрено: “Наши деды говорили нам, что их дедам было неведомо, как и зачем построен этот замок”. Впрочем, один старик горец сказал исследователям: “Замок называли “крепостью обеденного времени”. Свой свет она излучала только в полдень, по ней узнавали о наступлении обеденной поры”. Странно, но “полдневная башня”, как выяснилось, “работала” с точностью часового механизма.

Может быть, не стоило уделять Дигорской находке столько внимания, если вспомнить, что путешественники и ученые давно знали о неприступных и суровых каменных жилых башнях, высившихся вдоль всего Кавказского хребта – от Черного до Каспийского моря. Их можно встретить в высокогорном Дагестане, Чечне и Ингушетии, Северной Осетии, горной Грузии и т.д. Лес башен – в одной только Сванетии в начале нашего века их было около 400 – не мог, конечно, не породить множество легенд и научных (а зачастую и псевдонаучных) версий или гипотез.

…как объяснить наличие древних источников, написанных античными авторами и свидетельствующих о том, что башенное жилищное строительство существует на Кавказе как минимум уже более двух с половиной тысяч лет! Кроме того, в ряде районов Сирии были найдены руины укреплений II века до нашей эры – V века нашей эры, сходные с кавказскими домами-крепостями. Древние письменные источники свидетельствуют и о существовании башенных жилых домов в Йемене, Хадрамауте, Иране, Ираке и Афганистане. На одном из рельефов VIII века до нашей эры из Ниневии изображена древняя Месопотамская деревня с домами крепостного типа в виде башен. Жилые сельские башни упоминаются в древнешумерском тексте, созданном в третьем тысячелетии до нашей эры.

Но это еще далеко не все… В древнеиндийском литературном памятнике – гимнах Ригведы сообщается о крепостных постройках, относящихся, как и в вышеупомянутом случае, к третьему тысячелетию до нашей эры. А сохранившиеся до нашего времени дома-крепости и башни в горных областях Индии имеют много общего с аналогичными жилищами Средней и Передней Азии, Большого Кавказа.

На территории острова Сардиния к настоящему времени обнаружено свыше 700 полуразвалившихся массивных башен в форме усеченного конуса. Высота этих башен, называемых НУРАГАМИ, достигает иногда 20 метров, а диаметр основания – 10 метров. Сложены они из крупных блоков гранита, базальта или песчаника без применения цементного раствора. Ученые считают, что строительство нурагов началось за несколько веков до нашей эры. Уже во II веке до нашей эры возникли целые нурагические поселения – к основной башне стали пристраивать другие, поменьше, так что они образовывали маленькие дворы. Как показали археологические раскопки, часто вокруг нурагов располагались деревни из небольших хижин. Ни в самих нурагах, ни поблизости не обнаружено ни одной надписи. До сих пор нет единого мнения о назначении этих башен, хотя существует предположение, что это были защитные сооружения. Некоторый свет на истоки нурагической культуры, о которой до наших дней не утихают научные споры, могут пролить бронзовые статуэтки, найденные в самих нурагах или возле них. Они изображают животных, предметы быта, но есть и фигурки воинов-стрелков из лука. Считают, что нурагическая культура была связана с восточным Средиземноморьем, Передней Азией и древним Критом…

Открыты башенные дома в северных и восточных районах Африки. И здесь, как выяснилось, история башен также уходит в глубь тысячелетий. Так, например, в Египте археологами обнаружены укрепления с жилыми башнями, возведенными около 3000 года до нашей эры, а появление иероглифического знака, изображающего укрепление с башней, относят к концу даже четвертого тысячелетия до нашей эры.

Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что и Европа не пропустила “увлечения” строительством жилищ-крепостей. Достаточно вспомнить, что ульеобразные сооружения со сводчатыми перекрытиями строили в Ирландии вплоть до XIX века. По своей конструкции эти сооружения очень напоминают древние укрепленные жилища, располагавшиеся на Британских островах. Не осталась в этом отношении в стороне и Скандинавия, в странах которой опять же еще в XIX веке существовали трех- и четырехэтажные башенные срубы, в которых нижние этажи служили складами, а верхние – жильем. Дальнейшие исследования принесли новые неожиданные открытия. Оказалось, что существование крепостного жилища зафиксировано у ацтеков, в Перу, на территории Колумбии. Башенные жилища обнаружены у североамериканских индейцев. Башенное жилище нашли и на острове Пасхи, и на одном из островов Полинезии…

Конечно, “всемирное” распространение домов-крепостей башенного типа не является случайным. Несмотря на тысячелетние дистанции, возникновение и существование домов-башен, несомненно, связаны между собой вполне определенными социально-экономическими причинами. Итак, встает вопрос: какие причины вызвали к жизни столь широкое распространение сельских домов-крепостей?

Одна из таких гипотез, имеющая под собой достаточно реальное обоснование, была выдвинута в середине 70-х годов архитектором М. Джандиери. Если, считает автор гипотезы, нанести на карту мира все районы, где обнаружены дома-башни, независимо от времени их постройки, то выясняется, что районы строительства башен-жилищ очень точно совпадают с мировыми центрами происхождения культурных растений. Такие центры были выявлены в 30-х годах нашим соотечественником, известным ботаником Н.И. Вавиловым.

а вот это – сильно !!!

Стоунхендж – мегалитическое сооружение, принадлежащее к кромлехам – кольцевым строениям, состоящим из врытых в землю каменных монолитов. В Англии и Шотландии таких сооружений диаметром от 2 до 113 метров обнаружено несколько сот. Хотя, как известно, остатки кромлехов встречаются и во многих других странах мира, однако развалины Стоунхенджа поражают своим величием и загадочностью.

В центре Стоунхенджа находится камень размером 4,8х1,0х0,5 метра. Вокруг него в виде исполинской подковы диаметром около 15 метров высятся пять трилитов. Трилит – это сооружение из двух вертикальных камней, на которые положен третий. Высота трилитов изменяется от 6,0 до 7,2 метра и увеличивается к центру подковы. Трилиты в свое время были окружены тридцатью вертикальными камнями высотой около 5,5 метра. На этих опорах лежали, образуя кольцо, горизонтальные плиты. Диаметр этого кольца, которое называют сарсеновым, составляет около 30 метров. За сарсеновым кольцом располагалось еще несколько кольцевых сооружений. Одно из них имело диаметр около 40 метров и насчитывало 30 лунок. Другое – кольцо диаметром примерно 53,4 метра – также имело 30 лунок. Следующее кольцо, диаметр которого равняется 88 метрам, получило свое название в честь первого исследователя Стоунхенджа Дж. Обри, жившего в XVII веке. Кольцо Обри образует 56 лунок. Далее, за этим кольцом шел внутренний меловой вал. Его диаметр примерно 100 метров, ширина насыпи около 6 метров и высота чуть менее двух метров. И наконец, весь комплекс сооружений окружал внешний земляной вал диаметром 115 метров, ширина насыпи составляла 2,5 метра, ее высота – 50-80 сантиметров. Вход в Стоунхендж сделан с северо-востока, именно в эту сторону открывалась подкова трилитов. В том же направлении, на расстоянии примерно 85 метров от центра комплекса стоит каменный столб – менгир высотой до 6 метров и весом примерно 35 тонн. Его часто называют “Пяточным камнем”, хотя никакого углубления в форме пятки на менгире не имеется.

а если посмотреть ориентацию входа ДО проскальзывания??? Не попадет ли она просто на восток!?.

Стоунхендж – это намного больше, чем просто установленные вертикально гигантские семиметровые каменные трилиты, и его истинная история гораздо интереснее, чем все легенды, окутавшие его, словно туман. Оказалось, что это древнейшая астрономическая обсерватория, которая позволяла с удивительной точностью вести календарный счет дням, отмечая времена года и даже предсказывая лунные и солнечные затмения. Путем детального математического анализа на ЭВМ профессор Хокинс доказал, что многотонные каменные арки служили безупречными визирами для закрепления направлений на особые точки горизонта. Они фиксировали все важнейшие точки восходов и заходов Солнца и Луны в различных стадиях их перемещения по небесной сфере. А 56 глубоких лунок Обри, расположенных строго по кругу (диаметром 87,8 метра) на одинаковом расстоянии друг от друга, позволяли при использовании шести камней (трех белых и трех черных) предсказывать наступления затмений. По мнению доктора физико-математических наук И.А. Климишина, “Стоунхендж – действительно, удивительная машина, позволяющая не только строго определять времена года, но и предсказывать солнечные и лунные затмения. На наш взгляд, строителям Стоунхенджа было вполне под силу такое (хотя, возможно, и неосознанное) моделирование системы Солнце – Земля – Луна”…

…в начале нашего века известный английский астрофизик Джозеф Норман Локьер пришел к выводу, что заключения другого английского исследователя доктора Уильяма Стьюкли, высказанные еще в середине XVIII века, имеют под собой весьма веские основания. Речь в данном случае идет о продуманной координации древних памятников, предназначенных для наблюдений за небом и звездами, друг с другом, об отражении ими некоей модели, выраженной строго рассчитанным расположением святилищ, менгиров, групп камней и т.д.

значит, связь настолько бросается в глаза, что идея давно витает воздухе…

Альфред Уоткинс после смерти Н.Локьера выдвинул дерзкую идею о расположении святилищ и прочих древних сооружений по линиям, которые прослеживались за пределами видимого горизонта на многие десятки миль. Такого рода линии или, как их называл А. Уоткинс, “дороги”, со своеобразными вехами – памятниками вроде отдельных камней, “колец”, куч, каменных глыб, курганов, колодцев, храмов и с характерными природными “зарубками” на горизонте в виде эффектных скальных выступов были ориентированы астрономически значимо и образовывали строгую систему. Эти линии покрывали, как сетью, значительные по площади районы, и, следуя по ним, можно было, не теряя ориентировки, путешествовать по стране.

Окончательный удар по скептикам в данной проблеме был нанесен профессором Оксфордского университета А. Томом, который, обследовав на островах Англии сотни памятников со стоячими камнями, пришел к выводу, что они сооружались по единым стандартам и геометрическим канонам, близким принятым пифагорейской школой. К началу второго тысячелетия до нашей эры люди, жившие на территории нынешней Англии, использовали стандартную единицу измерения, которую А. Том назвал “мегалитическим ярдом”, равным 2,72 фута (82,9 см). Непременно целые числа такого своеобразного метрического модуля составляли размеры разного рода мегалитических сооружений, ориентированных астрономически значимо. Все это вместе взятое позволило А.Тому сделать поразительный вывод о том, что древние обитатели Англии, современники строителей пирамид и зиккуратов Ближнего Востока, разработали строгую систему хранения информации по астрономии и превосходно умели предвосхищать соответствующие астрономические события и явления…

Очень близко перекликается с вышеизложенными предположениями публикация В.Б. Зернова “Алтын-Депе – Туркменский Стоунхендж?”, помещенная в научно-популярном сборнике “Человек и стихия” за 1990 год. Анализируя результаты раскопок, осуществляемых археологами на протяжении нескольких десятилетий, архитектурного памятника эпохи бронзы – Алтын-Депе (Золотого холма), автор публикации приходит к выводу, что это сооружение спланировано с помощью “незримой модульной сетки”. Подобного рода “кляксы”, т.е. бесформенные глинобитные холмы типа Алтын-Депе, разные по площади и высоте, разбросаны на огромной территории от Восточного Средиземноморья до Средней Азии и обычно носят название “депе” (“тепе”) или “телль”, что означает “холм”. Похоже, что все эти архитектурные символы соединены в какую-то единую “систему”, имеют некий сокровенный “смысл”. Они образуют своеобразные “надписи” или “узоры”, т.е. своего рода кодированное сообщение. Но “прочесть” его можно, видимо, только в том случае, если рассматривать каждое подобное сооружение откуда-то сверху, с воздуха или даже из космоса: в свое время на сплошном зеленом море растительности, окружающем их, архитектурные памятники четко выделялись, поскольку сооружались они из глины цвета охры или беж. Кстати, рассматриваемый памятник Алтын-Депе находится на юге Туркмении, на берегу реки Меана, у одноименного поселка.

любопытная версия…

История мирового зодчества, вероятней всего, свидетельствует о том, что в каждом архитектурном сооружении заложены зримые или незримые, ясные или понятные лишь посвященным идеи. Воплощение свое они получают в виде геометрических построений, фигур, символов, имеющих скрытый смысл, являющихся своего рода знаками, своеобразными “письменами”. Расшифровка этих “письмен” требует длительных усилий, напряженной работы мысли, поисков скрытого ключа. Разгадав его, можно приоткрыть занавес над тайным замыслом великого творца или безымянных строителей древности. Занимаясь в течение многих лет реконструированием по уцелевшим остаткам архитектурных памятников эпохи бронзы, В. Зернов пришел к выводу, что в кажущейся хаотичной планировке, в бесформенных “случайных” руинах поселений обязательно присутствует архитектурно-планированая концепция, имеющая философское значение в виде того или иного символа – архитектурно-ритуального канона.

дело не в каноне… Каноном это стало уже потом, – при утере начального смысла…

В свою очередь, хорошо известные археологам поселения эпохи бронзы на территории нашей бывшей страны – с кварталами, дворцами, культовыми и другими сооружениями – как бы покрывают, маскируют совершенно другую архитектуру, представленную гигантскими холмами правильной формы в виде объемных символов. Создается впечатление, что строители в различных районах вторично использовали другие, более древние сооружения, происхождение которых нам сегодня неизвестно. Все эти объемные символы различны по конфигурации, величине, ориентации по сторонам света и являются некой системой. Верхняя и нижняя планировочные структуры подчинены единому гигантскому модулю – незримой, но математически строгой и доказуемой сетке.

Сторона модуля меняется по шкале “типоразмеров”. По реконструкции этой шкалы видно, что древняя метрология приводила в систему меры длины локтя, меридиана и пропорций в архитектуре. Диагонали модулей лежат на меридианах нашей планеты. Таким образом, система образует своеобразную логически обоснованную цепочку: символ – модуль – шкала типоразмеров – меридианы. Все эти архитектурные объемные символы, математически рассчитанные, как бы запрограммированные – долговременные зодческие планы, а отнюдь не прихоть строителей, веление моды или решение конкретных бытовых жилищных задач.

Чтобы в настоящее время понять и осмыслить замысел древних зодчих, нужна помощь аэрокосмической картографии, которая позволила бы не только нанести на карту известные нам сегодня объекты, но и выявить новые, недостающие, чтобы специалисты различных научных направлений смогли целиком дешифровать предполагаемую архитектурную систему..