Как писал А.Я.Гуревич в предисловии к русскому изданию «Старшей Эдды» в «Библиотеке всемирной литературы», «образ мира, выработанный мыслью народов Северной Европы, во многом зависел от образа их жизни. Скотоводы, охотники, рыбаки и мореходы, в меньшей степени земледельцы, они жили в окружении суровой и слабо освоенной ими природы, которую их богатая фантазия легко населяла враждебными силами. Центр их жизни — обособленный сельский двор. Соответственно и все мироздание моделировалось ими в виде системы усадеб. Подобно тому как вокруг их усадеб простирались невозделанные пустоши или скалы, так и весь мир мыслился ими состоящим из резко противопоставленных друг другу сфер…» Достаточно сравнить картину скандинавского мифологического мироздания с аналогичной, допустим, мифологии греческой, чтобы почувствовать разницу в мировосприятии народов: студеное безлюдье с редкими хуторами у скандинавов — и напоенные солнцем, плодородные, густо заселенные земли у греков. «Несовпадение менталитетов» столь очевидно, что поневоле усомнишься в правомерности отнесения и греческой, и скандинавской мифологических систем к общей индоевропейской мифопоэтической традиции.

Странно было бы, если бы в преданиях все народы детально воспроизводили все нюансы сцены, на которой развивались события, если эти нюансы на деле не важны. Наложение собственного восприятия неизбежно. Но разве эти нюансы влияют на общую канву событий?!. Гуревич и авторы энциклопедии явно попали под воздействие принятого шаблона и вынесли на передний план различие во второстепенных деталях, абсолютно вытесняя здесь сильнейшее сходство мифологий в основных происходящих в них событиях.

Даже христианство оказалось не в состоянии изгнать языческих богов из Исландии, подтверждением чему — современный официальный статус нового языческого культа Асатру как равноправной с христианством религии.

«Мифы создают впечатление, что мифологический мир гораздо больше того, что о нем рассказывается. Он как бы существует сам по себе, живет своей собственной, особенной жизнью, а тексты лишь приоткрывают нам отдельные его участки — отдельные сцены из жизни богов. Сцены эти замечательно разнообразны по тону — в них есть место и лирике, и поучениям, и самому грубому фарсу. При этом они не связаны общим сюжетом и неизвестна даже сама их последовательность. Нельзя сказать, что было раньше — приход Одина к конунгу Гейрреду («Речи Гримнира») или его перебранка с Тором («Песнь о Харбарде»). Для мифов, во всяком случае для громадного их большинства, не существует «до» и «после», но есть только «здесь» и «всегда». Поэтому мифологические события происходят в песнях как бы у нас на глазах, как своего рода представление, сценическое действо. Даже мудрые сведения об устройстве мира становятся частью этого действа, обыгрываются на «эддической сцене».» (О.А.Смирницкая, «Корни Иггдрасиля»).

Для скандинавской мифологии — в том виде, в каком она дошла до наших дней, — характерно одновременное бытование в двух «измерениях». Первое — то самое существование вне времени, «здесь» и «сейчас», в круге вечного возвращения, как назвал этот мифологический принцип Мирча Элиаде: «Все повторяется до бесконечности и на самом деле под солнцем не случается ничего нового. Но это повторение… придает событиям реальность» (М.Элиаде, «Миф о вечном возвращении»). Второе «измерение», напротив, наполнено временем; это внутренне время мифологической системы, определяющее и описывающее ее возникновение, развитие — и гибель; вся мифология скандинавов, все действия богов и героев подчинены единому, разворачивающемуся во внутреннем мифологическом времени эсхатологическому сюжету о гибели мироздания в языках пламени (или, по другой версии мифа, во вселенской стуже). И эта «предустановленная эсхатологичность» проводит четкую разграничительную черту между скандинавской и другими индоевропейскими мифологическими системами.

т.е. речь идет о событиях до и во время Потопа?..

…в художественной литературе сложилось целое направление, получившее название «нордической фэнтези» и опирающееся на сюжеты мифологии скандинавов (аналогичная ситуация наблюдается и с мифологией кельтов).

Любопытно, что фэнтези очень часто сводится к описанию таких событий, где герои очень сильно смахивают на представителей совсем чужой высокоразвитой цивилизации, волею случая или преднамеренно оказавшихся в «диком мире» (часто после катастрофы!).

Скандинавская космогония возводит начало мироздания к мировой бездне Гинунгагап, в которой скапливался иней от взаимодействия студеных брызг потока Хвергельмир (или Эливагар) и огненных искр, летевших из Муспелля — области вечного пламени. Чем больше искр попадало в Гинунгагап, тем быстрее таял иней, и в процессе таяния из него возникло первое живое существо — инеистый великан Имир.

Вместе с Имиром из бездны Гинунгагап возникла космическая корова Аудумла: она вскормила Имира своим молоком, а сама питалась тем, что лизала соленые камни, покрытые инеем. Впоследствии из этих камней возник предок богов Бури.

Из подмышек Имира, а также от трения его ног родились другие инеистые великаны. Самого же Имира постигла судьба многих других первосуществ — его принесли в жертву, чтобы из тела убитого создать мир.

«Из мяса Имира сделаны земли, из косточек — горы, небо из черепа льдистого йотуна, из крови — море» («Речи Вафтруднира»).

Из крови убитого Имира, согласно «Младшей Эдде», возник Мировой океан, а из мозга инеистого великана боги сотворили облака.

Принесение в жертву первосущества и создание мира из его тела — мотив, широко распространенный. В «Ригведе» рассказывается о жертвоприношении первочеловека Пуруши, которого расчленили на составные части, а из последних возникли основные элементы социальной и космической организации: глаз Пуруши стал солнцем, дыхание — ветром, пуп — воздушным пространством, голова — небом, ноги — землей, уши — сторонами света; кроме того, изо рта Пуруши произошли брахманы, то есть жрецы, из рук — кшатрии, или воины, из бедер — вайшьи, или земледельцы, а из ног — шудры, иначе «неприкасаемые», низшая индийская каста.

В ведийском гимне Пуруше говорится, что из тела первочеловека,

«Из этой жертвы, полностью принесенной,

Было собрано крапчатое жертвенное масло.

Он сделал из него животных, обитающих в воздухе,

В лесу и (тех), что в деревне.

Из этой жертвы, полностью принесенной,

Гимны и напевы родились,

Стихотворные размеры родились из нее,

Ритуальная формула из нее родилась.

Из нее кони родились

И все те (животные), у которых два ряда зубов;

Быки родились из нее,

Из нее родились козы и овцы» («Ригведа», Х, 90).

Согласно иранской «Авесте, первочеловек Йима был распилен пополам, и из его тела был сотворен мир.

По Гесиоду, сотворение мира происходило следующим образом:

«Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,

Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких.

И, между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос

Сладкоистомный — у всех он богов и людей земнородных

Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.

Черная ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.

Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру:

Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись» («Теогония»).

От Геи-земли произошел Уран-небосвод, а также Понт-море и нимфы; от союза Геи с Ураном — Окена, титаны, циклопы, гиганты и сторукие великаны гекатонхейры (все эти чудовища — создания хтонические, олицетворяющие хаос, и победа богов над ними есть торжество порядка над хаосом).

Однако в орфическом гимне Зевсу находим «наложение» образа бога богов на образ первосущества-жертвы:

«Зевс — владыка и царь, Зевс — всех прародитель единый.

Стала единая власть и бог-мироправец великий,

Царское тело одно, и в нем все это кружится:

Огнь и вода, земля и эфир и Ночь с Денницей,

Метис-первородитель и Эрос многоусладный —

Все это в теле великом покоится ныне Зевеса.

В образе зримы его голова и лик велелепный

Неба, блестящего ярко, окрест же — власы золотые

Звезд в мерцающем свете, дивной красы, воспарили.

Бычьи с обеих сторон воздел он рога золотые —

Запад вкупе с Востоком, богов небесных дороги.

Очи — солнце с Луной, противогрядущею Солнцу.

Царский же ум неложный его — в нетленном эфире,

Коим слышит он все и коим все замечает…

Тела же образ таков: осияно оно, безгранично,

Неуязвимо, бездрожно, с могучими членами, мощно.

Сделались плечи и грудь, и спина широкая бога

Воздухом широкосильным, из плеч же крылья прозябли,

Коими всюду летает. Священным сделались чревом

Гея, всеобщая мать, и гор крутые вершины.

В пахе прибой громыхает морской, тяжелогремящий,

Ноги — корни земли, глубоко залегшие в недрах…» («Фрагменты ранних греческих философов»).

Сравнивая космогонические сюжеты различных мифологий, отмечая разнообразие в деталях и несомненно «инвариантное» сходство в основе, мы неизбежно приходим к выводу о существовании единого индоевропейского космогонического пра-сюжета, развитием которого явились космогонические мифы народов Евразии, в том числе и скандинавский.

…из покрытых инеем соленых камней, которые лизала корова Аудумла, возник предок богов Бури. Именно потомки Бури, сыновья его сына Бора — Вили, Ве и Один — убили Имира, принесли его в жертву и сотворили из его тела мир:

«Отпрыски Бора подняли сушу, мир серединный воздвигли дивный — солнце сияло с юга на скалы, зеленью землю злаки покрыли; солнце — луна же с ним шла бок о бок — долонь простерло с юга чрез небо; солнце не знало ночлега в небе, звезды не знали дороги в небе, луна же не знала, сколь сильна она в небе; сошлись на судбище, по лавам сели, совет держали все вышние боги: ночь нарекали, полночь и вечер, именовали утро и полдень и все межечасья для числения времени».

Упомянутый «мир серединный» — иначе Мидгард — в «эддической модели» мироздания выступает как центр вселенной, как средоточие физических и духовных сил и энергий, высший принцип вселенной, олицетворение сокровенной божественной мудрости. Согласно мифу, Мидгард был создан богами из ресниц Имира.

…горизонтальная модель скандинавского мифологического мироздания: в центре этой модели расположен Мидгард, солнце светит с юга, то есть именно юг выступает олицетворением светоносного, благого начала; противопоставленный югу север ассоциируется с тьмой и смертью; на востоке находится Утгард — внешнее, «чуждое», неосвоенное пространство, обитель враждебных богам инеистых великанов-хримтурсов. Более того, в этой модели юг и запад соотносятся с верхом, а север и восток — с низом; первый всегда признается благим, чистым, святым, возвышенным, тогда как второй — скверным, «нечистым».

Кстати сказать, отголосок этой горизонтальной модели находим в культовой эпопее Дж.Р.Толкина «Властелин Колец», в значительной мере вдохновленной скандинавскими мифами: край зла Мордор у толкина помещается на востоке, а противостоящие ему «светлые земли» — на западе и даже на «Заокраинном Западе».

В случае скандинавской мифологии центром… является срединный мир Мидгард (со своим центром — Асгардом), стороны света олицетворяют четыре карлика-цверга, имена которых соответствуют «географическим координатам» (Нордри — северный, Судри — южный, Аустри — восточный, Вестри — западный), а вокруг Мидгарда и расположенного на востоке Устгарда простирается Мировой океан, в котором плавает хтоническое чудовище — змей Йормунганд, иначе называемый «змеем Мидгарда».

В скандинавской традиции вертикальная проекция мироздания представлена именно мировым древом — ясенем Иггдрасиль (иначе — Лерад), соединяющим девять миров. В «Младшей Эдде» сказано, что Иггдрасиль «больше и прекрасней всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень — у асов, другой — у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму…» а «Старшая Эдда» описывает Иггдрасиль так:

«Тремя корнями тот ясень-древо на три страны пророс: Хель — под первым, хримтурсам — второй, под третьим род человеков. Белка по имени мысь Вострозубка снует по Иггдрасиль-древу, сверху она слово орла вниз темному Нидхеггу носит. Две пары оленей вершину древа гложут, вытянув выи: Туротрор, Умерший, Мешкий и Чуткий. И змей немало под иггдрасиль-древом — больше, чем думают дурни иные: Пустожил и подземельник — волкодлачьи чада, тоже Серый и Скрытень, снотворец и Витень; мне же ведомо: ветви древа им вечно грызть. Иггдрасиль-ясень терпит страсти, коих не знают люди: олень объедает, ствол подгнивает, Нидхегг терзает снизу» (Речи Гримнира»).

Девять миров, которые соединяет между собой Иггдрасиль, — скорее всего, мифологическая метафора, поскольку в эддических текстах неоднократно говорится, что ясень стоит в Мидгарде, крона его возносится к небу-Асгарду, а корни уходят в преисподнюю — Нифльхель, другие миры не упоминаются вовсе…

По всей видимости, девять миров — своего рода «три в кубе», мифологическое умножение тройки как символа мироздания, подчеркивающее значимость каждой из трех пространственных сфер.

Вообще-то , должно быть уж тогда «три в квадрате» или просто «трижды три»… С математикой слабовато… К тому же здесь абсолютно не учитывается варианты метафизических толкований 9 миров. Авторы очень однобоко подходят к проблеме.

Впрочем, «Мдашая Эдда» упоминает три неба, то есть три верхних мира: первое из небес — небо Асгарда, над ним находятся небеса Андланг («беспредельное») и Видюлаин («широкосинее»), где обитают «одни лишь светлые альвы».

В ряде современных работ предпринимаются попытки «обнаружить» все девять миров скандинавского мифологического мироздания. В частности, предлагается следующая структура: Асгард — Ванахейм — Альвхейм — Мидгард — Йотунхейм — Муспелльсхейм — Нифльхейм — Свартальвхейм (мир темных альвов, или цвергов) — Хель. Однако в данной структуре не находится места для Устгарда, который близок Йотунхейму, но все-таки не тождественен ему, да и мир цвергов в мифах не выделен в отдельную «область»: цверги обитают под землей, но — в пределах Мидгарда.

На кроне Иггдрасиля восседает мудрый орел — олицетворение власти, «царь птиц», спутник солнечных богов, также божеств неба и войны, символ царственности, величия, благородства, силы, мощи, одухотворенности. Как и все птицы, орел связан с небом, но у него эта связь наиболее крепка: он — владыка воздуха, способный долететь до солнца. Орел — священная птица бога-громовержца. Между глазами орла сидит ястреб Ведрфельнир — птица солнца, спутница солнечных богов, способная, подобно орлу, не мигая смотреть на светило, олицетворение аристократической власти и знатности. Кроме того, крону Иггдрасиля объедают олень Эйктюрмир и коза Хейдрун, стоящие на крыше Вальхаллы. Молоко козы, напоенное медвяной влагой с листьев ясеня, питает обитателей Вальхаллы — эйнхериев.

У корней ясеня гнездится змей (дракон — исл.Wyrm, то есть ползучий бескрылый дракон) Нидхегг, в котором исследователи видят «аналог» мирового змея Йормунганда. Этот дракон и кишащие вокруг него змеи гложут корни Иггдрасиля. В канун битвы в конце времен — Рагнарек — Нидхегг вырвется из преисподней: «И вот прилетает темный дракон с темных вершин, Нидхегг, над полем летящий, несет мертвых под крыльями…»

а прилетает-то он, по тексту, с вершин, а не от корней!..

Там же, у корней Иггдрасиля, находится обитель трех норн, трех «сестер судьбы», которые ежедневно опрыскивают корни мирового древа водой из источника мудрости. Норны определяют судьбы людей, прядут нити судеб или вырезают и мечут руны.

Между верхом и низом, то есть между орлом в кроне и драконом Нидхеггом у корней ясеня, снует по стволу белка Рататоск («острые зубы»), образ которой толкуется как образ «посредника» между небом и преисподней. На среднем уровне, ближе к кроне, на стволе ясеня пасутся четыре оленя…

Помимо Иггдрасиля землю и небо, Мидгард и Асгард соединяет между собой радужный мост Биврест. Как писал А.А.Афанасьев, «это лучший изо всех мостов на свете, он крепко создан из трех цветов, и светлые боги переезжают по нему на своих конях… Один конец этого моста достигает жилища бога Хеймдалля, который приставлен оберегать мост от демонических великанов. При кончине мира, когда поедут через него злобные сыновья Муспелля, мост разрушится». Страж богов Хеймдалль, «светлейший из асов», охраняет не только Биврест, но и Иггдрасиль, его рог спрятан под корнями мирового древа.

Об устройстве мира срединного, то есть Мидгарда, известно лишь то, что этот мир противопоставляется Утгарду (или Йотунхейму), стране великанов, и что он окружен Мировым океаном. Гораздо подробнее в мифах говорится об устройстве верхнего мира — Асгарда и нижнего — Нифльхель.

Асгард существует одновременно в двух проекциях мифологического мироздания: в горизонтальной это — сакральный центр Мидгарда, куда приходят за мудростью конунги, подобно Гюльви в «Младшей Эдде» (в демифилогизированной версии «Саги об Инглингах» Асгард — столица некоей Страны Асов, которой правил Один), и он отделен от края великанов, иначе Йотунхейма, рекой Ивинг, никогда «льда не знавшей»; в вертикальной же проекции Асгард — верхний мир, мир богов.

География Асгарда достаточно запутанна. Известно, что в него прорастает кроной Иггдрасиль и что поблизости от кроны мирового древа находится поле Идавелль, где боги собираются на совет. С ветвей ясеня, на которых пасется олень Эйктюрмир, каплет влага, дающая начало многочисленным рекам, перечисленным в «Речах Гримнира»…

Неподалеку от Иггдрасиля находится и чертог Вальхалла (олень Эйктюрмир и коза Хейдрун объедают листья ясеня, стоя на крыше этого чертога). Вальхаллу легко узнать я первого взгляда: «Кто к Одину отходит, оные хоромы тот сразу распознает: кров там — тарчи, покья — стропила, на скамьи стланы кольчуги. Кто к Одину отходит, оные хоромы тот сразу распознает; волк там подвешен над дверью закатной, и тоже орел там кружит» («Речи Гримнира»).

В Вальхаллу попадают после смерти избранные люди — отмеченные ратной доблестью и павшие смертью, «достойной воина». Эти люди — эйнхерии — уже при жизни пользуются особым покровительством верховного бога Одина, а когда они погибают, посланницы Одина валькирии забирают их и переносят в Вальхаллу. Там они проводят время в пирах и сражениях. Вальхаллу окружает полноводный поток Тунд, который эйнхериям не пересечь, а посреди поля, на котором стоит чертог, возвышаются ворота Вальгринд — «для мертвых врата».

Пропитание эйнхериям в Вальхалле дают неиссякающее медведяное молоко козы Хейдрун и неубывающее мясо вепря Сэхримнира.

«Старшая Эдда» гласит: «Андхримнир варит Сэхримнир-вепря в Эльдхримнир-чане — мясо прекрасно, но немногим известно, что этим эйнсриев кормят».

Размеры Вальхаллы не беспредельны, однако она вмещает в себя изрядное число павших воинов: «Дверей пять сотен и сорок, как помню, — в Вальгалле есть: в дверь каждую восемь воинов сотен выйдет на битву с Волком».

Помимо Вальхаллы, в Асгарде расположены и другие чертоги, а именно жилища богов и богинь:

Трудхейм («обитель силы»), или Бильскирнир («неразрушимый») — чертог Тора;

Идалир — чертог Улля;

Валаскьяльв — чертог Одина с троном Хлидскльяльв («сторожевая башня»): «когда восседает на нем Все-отец, виден ему оттуда весь мир»;

Секквабек («погруженная скамья») — чертог Одина и Саги;

Гладсхейм («обитель радости») — чертог Одина, часть которого составляет Вальхалла;

Трюмхейм («обитель шума») — чертог богини Скади;

Брейдаблик («широкий блеск») — чертог Бальдра;

Химинбьерг («небесная гора»), стоящий рядом с мостом Биврест, — чертог Хеймдалля;

Фенсалир («болотные палаты»?) — чертог Фригг;

Фолькванг («поле боя») — чертог Фрейи, где находится «вторая половина» Вальхаллы;

Глитнир («блестящий») — чертог Форсети;

Ноатун («корабельный двор») — чертог Ньерда.

К этому перечню чертогов, известному из «Старшей Эдды», «Младшая Эдда» добавляет святилище богинь Вингольв.

Кроме того, на небе находится обитель богов-ванов — Ванахейм и обитель светлых альвов — Альвхейм.

Что касается преисподней, или Нифльхель, сведения об ее устройстве гораздо более отрывочны, нежели сведения об Асгарде. Нифльхель, подобно Асгарду, существует в обеих мифологических проекциях мироздания: в вертикальной проекции он расположен внизу, у корней ясеня Иггдрасиль, а в горизонтальной помещается на севере. Правит преисподней великанша Хель, по имени которой иногда называют и сам Нифльхель. О ней в «Младшей Эдде» говорится так: «А великаншу Хель Один низверг в Нифльхель и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости. Там у нее большие селенья, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод — ее блюдо, Истощение — ее нож. Лежебока — слуга, Соня — служанка, Напасть — падающая на порог решетка, Одр Болезни — постель, Злая Кручина — полог ее. Она наполовину синяя, а наполовина — цвета мяса, и ее легко признать по тому, что она сутулится и вид у нее свирепый». Перед Нифльхель протекает река Гьелль, через которую переброшен мост, «выстланный светящимся золотом».

По всей видимости, именно в преисподней находится и обитель темных альвов, или цвергов; во всяком случае, известно, что цверги живут под землей и боятся света (луч солнца обращает цверга в камень).

«Вне пространства», то есть вне горизонтальной и вертикальной проекций скандинавского мифологического мироздания, находятся две местности, существовавшие еще до начала времен, — огненный край Муспелль и ледяной край Нифльхейм с потоком Хвергельмир, или Эливагар. О Муспелле известно только то, что это край огня, расположенный где-то на юге; в этом краю обитает огненный великан Сурт, с которым в Рагнарек сразится бог Фрейр. Нифльхейм — край мрака, испарения ядовитых рек которого оседали инеем в мировой бездне Гинунгагап.

Мировая бездна Гинунгагап заполняется пространством и временем, в ней создаются земля и небо, возникают стороны света и центр, олицетворенный в образе мирового древа Иггдрасиль. «Неосвоенным», «чуждым», хаотическим остается лишь Утгард, или Йотунхейм, — обитель великанов где-то на севере или на востоке, да Мировой океан, в котором плавает змей Йормунганд; все прочее пространство мироздания освоено и описано, можно даже сказать, каталогизировано.

Средневековый немецкий хронист Адам Бременский (XI в.) в своем сочинении упомянул о главном святилище свеонов, то есть шведов, в Упсале, неподалеку от Сиктоны (Сиггуны). Поблизости от святилища, по словам Адама, растет дерево неведомой породы, зеленеющее зимой и летом, а рядом находится источник, в котором свеоны совершали человеческие жертвоприношения. Сам же храм «весь украшен золотом, а в нем находятся статуи трех почитаемых народом богов. Самый могущественный из их богов — Тор — восседает на престоле в середине парадного зала, с одной стороны от него — Водан, с другой — Фриккон. Вот как распределяются их полномочия: «Тор, — говорят свеоны, — царит в эфире, он управляет громами и реками, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями. Водан, что означает «ярость», — бог войны, он возбуждает мужество в воинах, сражающихся с неприятелем. Третий бог — Фриккон — дарует смертным мир и наслаждения. Последнего они изображают с огромным фаллосом. Водана же свеоны представляют вооруженным, как у нас обычно Марса. А Тор напоминает своим скипетром Юпитера…» Ко всем их богам приставлены жрецы, ведающие племенными жертвоприношениями. Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолу Тора, если война, Водану, если предстоит справлять свадьбы, Фриккону».

Описание Адама весьма любопытно. Во-первых, из него следует, что во главе шведского пантеона (и это подтверждается археологическими находками — амулетами в форме молота Тора) стоял не Один, а Тор: для населения «внутренней» по отношению к «внешним» Дании и Норвегии Швеции грубоватый и искренний Тор-защитник был ближе и понятнее, чем воинственный и двуличный Один.

А разве это когда-то служило критерием «главного бога»?..

…триада Тор — один — Фрейр характерна для позднего периода скандинавского язычества; первоначально ее, по-видимому, составляли Тор, Фрейр (или Ньерд) и Тюр (Тивас, или Тиу, имя которого этимологически соответствует индоевропейскому Дьяусу; от последнего, в частности, «произошел» Зевс). Причем в исконном варианте триады Тор как бог грома и молнии, тождественный индийскому Индре, олицетворял воинскую силу, Фрейр — плодородие и богатство, а Тюр — власть. Однако с развитием культа Одина и усилением «одинического» элемента в скандинавской мифологии Тюр был вынужден уступить свое место в триаде Одину, исходно — покровителю воинских союзов и богу-колдуну.

Одина с Тором и Тюром, помимо «совместного членства» в триаде верховных божеств, объединяет и принадлежность всех этих богов к числу главных божеств скандинавского пантеона — асов. Кроме Одина, Тора и Тюра, согласно «Эддам», к асам принадлежат также Хеймдалль, Браги, Хед, Видар, Хенир, Улль, Форсети, Локи, Вали и Бальдр. «Младшая Эдда» перечисляет и богинь, или асинь: это Фригг, Сага, Эйр, Гевьон, Фулла, Сьевн, Ловн, Вар, Вер, Сюн, Хлин, Снотра, Гна, Соль, Билль, Йорд и Ринд. По своим «сферам влияния» асы и асиньи распределяются следующим образом:

Один — верховный бог, божество неба, покровитель воинской доблести, бог мудрости и священного знания;

Тор — сын Одина, бог грома и молнии, бури и плодородия, защитник богов и людей;

Тюр — бог неба, войны и воинских правил;

Хеймдалль — страж богов, а также (в ипостаси Рига) родоначальник трех людских сословий — конунгов, крестьян и рабов;

Браги — сын Одина, бог скальдического искусства;

Хед — сын Одина, слепой бог, убийца своего брата Бальдра;

Видар — сын Одина, «молчаливый бог», божество войны;

Хенир — брат и спутник Одина, вместе с которым он оживил первых людей;

Улль — бог охоты и стрельбы из лука;

Форсети — сын Бальдра, бог справедливости и правосудия;

Локи — бог хитрости и коварства;

Вали — сын Одина, бог-мститель;

Бальдр — сын Одина, «светлый бог», божество плодородия, мира и красоты;

Велунд — божественный кузнец, бог-покровитель путников;

Фригг — супруга Одина, богиня-покровительница брака и супружеской верности;

Сага — вероятно, богиня прорицания;

Эйр — богиня врачевания;

Гевьон — богиня целомудрия;

Фулла — богиня изобилия, покровительница девственности;

Сьевн — богиня любви;

Ловн — богиня любви и милосердия;

Вар — богиня верности и любовных клятв;

Вер — богиня знания;

Сюн — богиня-хранительница;

Хлин — богиня-покровительница;

Снотра — богиня сдержанности, рассудительности;

Гна — богиня-вестница;

Соль — богиня солнца;

Билль — богиня луны; Йорд (Фьергюн) — богиня земли, мать Тора;

Ринд — мать Вали.

больше похоже на описание родственных отношений и черт характера, чем на описание неких «обязанностей»

Кроме того, в числе богов иногда упоминаются морской великан Эгир и его супруга Ран — владычица морей; Скади — богиня-лыжница, покровительница охоты; сыновья Тора Магнии и Моди; Сив — супруга Тора, богиня с золотыми волосами; Идунн — супруга Браги, хранительница молодильных яблок; Нанна — супруга Бальдра; Сигюн — супруга Локи; Хермод — брат Бальдра; Вили и Ве — братья Одина; Од — супруг Фрейи, вероятно, ипостась Одина.

По справедливому замечанию Е.М.Мелетинского, «асы представлены в мифах как возглавляемая Одином патриархальная родовая община, в которой, однако, важные вопросы решаются на тинге (народном собрании); большое значение имеют ритуальные пиры богов с распитием священного напитка».

сильнейшее пересечение с Индией и Шумером!!! Кроме ерунды про «патриархальную родовую общину» — по структуре близко, но у нас этот термин несет эмоционально-содержательную окраску примитивного, а не развитого общества. Корректнее было бы говорить тогда уж о «конституционной монархии с элементами парламентаризма и коллективной медитацией (общением с коллективным разумом — ?)».

В эддических текстах часто встречаются имена трех богов, которые не принадлежат к асам. Это Ньерд, Фрейр и его сестра Фрейя. Они — представители богов плодородия ванов, в начале времен враждовавших с асами и даже воевавших с ними. Война асов с ваннами считается в скандинавской традиции первой войной в мировой истории. Победа в этой войне склонялась на сторону ванов, и асы поспешили заключить перемирие и в знак нерушимости мирного соглашения отдали ваннам в заложники Хенира, а те, в свою очередь, передали асам Ньерда и Фрейра (равно как и, по-видимому, Фрейю). В итоге Хенир, непременный участник ранних походов Одина по миру, совершенно «выпал» из мифологического повествовательного цикла, зато ванны, в особенности Фрейр и Фрейя, сделались непосредственными участниками многих событий. По своим функциям эти божества являются богами плодородия, причем Ньерд также повелевает морской стихией, его сын Фрейр — бог растительности и супруг богини земли Герд, а дочь Фрейя — богиня любви и красоты, знаток магии сейд. Другие представители племени ванов в мифологических текстах не упоминаются, если не считать загадочного Квасира, «наполовину ванна», из крови которого, смешанной с пчелиным медом, был изготовлен мед поэзии.

Почему-то совершен неравный по численности обмен.

Почему в результате мирного соглашения ванны исчезли из мифологии?.. Соглашение требовало от них покинуть Скандинавию (или вообще Землю)?..

Данный вариант сильно отличается от других мифологий. Либо какая-то врет, либо говорит о событиях далеко не всю правду. Например, здесь не упоминается о коварстве нарушивших соглашение (и потому «одержавших победу») асов…

Что за «магия сейд»??? Имеет ли она какую-то связь с сейдами — каменными сооружениями нашего Севера?..

Особое положение занимают упоминаемые в «Эддах» Деллинг (рассвет), Нотт (ночь), Даг (день), Кари (воздух), Хлер (море), Вирд (доля); из сохранившихся текстов трудно понять, причислялись ли они к богам или к инеистым великанам — последние, следует отметить, богами вовсе не являлись.

аналог «демонов» и «дэвов»?..

Асы и ассимилированные ими ванны обитают в Асгарде, где у каждого бога и каждой богини имеется собственный чертог и собственные палаты. В Асгарде же хранятся сокровища богов: принадлежащие Одину копье Гунгнир, бросок которого положил начало войне между асами и ваннами, и золотое кольцо Драупнир, молот Тора Мьелльнир; принадлежащие Фрейру чудесный вепрь Гуллинбурсти с золотой щетиной и корабль Скидбладнир, всегда имеющий попутный ветер и вмещающий любое число воинов; ожерелье Брисингов, или Брисингамен, которым владеет Фрейя и которое помогает при родах; молодильные яблоки богини Идунн. Эти сокровища составляют предмет вожделения великанов-йотунов, основных врагов скандинавских божеств.

«бросок копья положил начало войне»… Что за оружие было применено?..

Йотуны ведут свой род от инеистых великанов, или хримтурсов, первым из которых был Имир. Когда боги Один, Вили и Ве убили Имира и сотворили из его тела мироздание, а из крови — Мировой океан, в крови Имира утонули все инеистые великаны, кроме Бергельмира, внука Имира, который спасся в погребальной ладье.

«Убили и сотворили из тела…» — другая поверженная цивилизация, части которой и составили территории новой империи?.. Конкретная часть «тела» характеризует, скажем, лишь относительное пространственное положение части этой империи…

Интересно, что род самого Одина восходит по матери к инеистым великанам: отец матери верховного бога — хримтурс Бельторн, одаривший Одина магическими рунами.

Опять сочетается с версией смены одной цивилизации другой.

Кстати, «инеистые великаны» очень похожи на одну из «рас» Блаватской.

«Одарил магическими рунами» — передал знание?.. Как боги в других мифологиях ведут свой род от Змиев (Драконов), от которых и получили свое знание.

«Старшая Эдда» гласит: «Бергельмир жил за многие зимы до сотворения суши: как он лежал в погребальной ладье — вот что мне первое памятно» («Речи Вафтруднира»).

«до сотворения суши» — может быть, речь идет о допотопной цивилизации?!.

Бергельмир стал родоначальником нового поколения великанов, получивших имя йотунов, или турсов.

Йотуны обитают в холодной каменистой стране где-то на востоке мира (в его горизонтальной проекции), эта страна называется Йотунхейм, или Утгард. Правит ими великан по имени Утгарда-Локи, или Скрюмир. Совпадение имени этого великана с именем аса Локи до сих пор не получило удовлетворительного объяснения; любопытно, что Саксон Грамматик в своих «Деяниях датчан» утверждает, что Утгарда-Локи — это собственно Локи, изгнанный другими богами в Утгард.

Утгард = Шамбала ?

Йотуны, с одной стороны, хранители древней мудрости, унаследованной ими от инеистых великанов. Мудрость йотунов показывает, в частности, эддическая песнь «Речи Вафтруднира», в которой Один состязается в вопросах и ответах с великаном Вафтрудниром. К йотунам, вероятно, принадлежал и Мимир, с чьей головой Один советуется и из чьего источника у корней ясеня Иггдрасиль он черпает мудрость. Мудр и Скрбмир, испытывающий Тора своими загадками, мудры Суттунг и Бауги — хранители меда поэзии.

Про мудрость очень любопытно и значимо! Все совпадает с «мудрыми змиями», которых боги некогда «победили».

Голова отдельно от тела + русские сказки о голове-великане + ольмекские головы = получается любопытный ряд!..

С другой стороны, йотуны нередко демонстрируют скудоумие, впоследствии ставшее отличительной чертой их потомков — троллей. Таков противник Тора Трюм, таков Хюмир, вместе с Тором ловивший мирового змея Йормунганда, таков, наконец, безымянный великан-строитель Асгарда, обманутый Локи.

Все в одну кучу… Или «йотун» = просто «враг» (все в той же единой куче)?..

С течением времени миф уступил место сказке, и мифологические йотуны «превратились» в недалеких троллей, унаследовавших от своих предшественников только огромную силу — и страх перед Тором, защитником богов и людей. Многие скандинавские баллады посвящены противоборству людей с троллями; как правило, люди одерживали в этих противоборствах победу не силой, а хитростью.

Все-таки есть некий отголосок нарушения соглашения — победа хитростью… С этих позиций «скудоумие» йотунов сводится лишь к победе т.н. «азиатской хитрости», когда коварством и обманом достигается победа над противником, и поэтому противник считает «глупым», а победитель «умным».

Помимо йотунов, с богами враждуют хтонические чудовища: это мировой змей Йормунганд, чудовищный волк Фенрир и владычица преисподней Хель, — порожденные в лесу Ярнвид великаншей Ангрбодой от аса Локи.

Локи, подобно Одину, ведет свой род от инеистых великанов: его отец — хримтурс Фарбаути. Кроме того, он — родной или сводный брат Одина; в эддической песне «Перебранка Локи» он произносит такие слова: «Оба мы, Один, во время оно кровью братство скрепили».

А это может быть и просто кровное братство без каких-либо родственных связей.

Из мифов следует, что Локи постоянно мечется между богами и йотунами: он то подстрекает йотунов похитить сокровища асов и сам принимает участие в этих похищениях, то помогает богам вернуть украденные сокровища. Так, он хитростью возвращает похищенный великаном Трюмом молот Тора, а затем срезает у супруги Тора Сив ее золотые волосы, но из страха перед Тором заставляет цвергов выковать богине новые. Он обманом завлекает в лес богиню Идунн, хранительницу молодильных яблок, и отдает ее во власть великана Тьяцци, однако, устрашенный угрозами других богов, которые начали стремительно стареть, проникает в жилище Тьяцци и возвращает Идунн в Асгард. Он вместе с Одином и Хениром принимает участие в оживлении первых людей — и он же немало способствует гибели богов и всего живого в битве перед концом света.

По намекам, содержащимся в «Прорицании вельвы», можно предположить, что Локи, зачиная с Ангрбодой чудовищ, сознавал, какую роль им суждено сыграть в битве перед концом света.

Песнь «Краткое прорицание вельвы» рассказывает об отпрысках Локи более или менее подробно: «От Ангрбоды Локи Волка родил, а Слейпнир [чудесный восьминогий конь Одина, рожденный Локи, который превратился в кобылицу, от Свадильфари — жеребца великана-строителя Асгарда] — сын Локи от Свадильфари; еще одно чудище, самое злое, на свет рождено Бюлейста [эпитет Одина] братом. Найдя на костре полусгоревшее женщины сердце, съел его Локи; так Лофт [другое имя Локи] зачал от женщины злой; отсюда пошли все ведьмы на свете».

Чудовища, рожденный Ангрбодой, настолько напугали богов (пророчица-вельва открыла божествам грядущее и предрекла гибель), что змея Йормунганда Один низверг в Мировой океан, и, как говорится в «Младшей Эдде», «так вырос Змей, что посреди моря лежа, всю землю опоясал и кусает себя за хвост»; Хель отправилась в преисподнюю, а волка Фенрира боги взяли в Асгард, чтобы он находился у них под постоянным присмотром. Кормить его осмеливался только Тюр. Пророчества гласили, что Фенрир рожден на погибель богам, поэтому асы решили посадить волка на цепь. Первая цепь называлась Лединг, и Фенрир сразу ее порвал; вторая цепь называлась Дроми, и она также не удержала волка; самой крепкой оказалась третья цепь, Глейпнир, выкованная по просьбе богов цвергами из «шести сутей» — шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Асы надели эту цепь на волка, причем Тюру пришлось пожертвовать правой рукой, которую он положил Фенриру в пасть в залог того, что боги не обманут волка. Эта цепь будет удерживать Фенрира до конца времен: в канун Рагнарек волк разорвет путы и вырвется на свободу.

опять обман! Вот и пришлось пожертвовать рукой.

В «Младшей Эдде» имеется любопытный эпизод. Конунг Гюльви, выслушав рассказ Одина об усмирении волка, спрашивает: Отчего же не убили боги Волка, если ждут они от него большого зла?» Ответ Одина был краток: «Так чтили боги свое святилище и свой кров, что не хотели осквернять их кровью Волка, хоть и гласят пророчества, что быть ему убийцею Одина».

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Скляров Андрей Юрьевич

Андрей Скляров

Писатель, исследователь, путешественник.
Основатель и лидер проектов "Лаборатория альтернативной истории" и "Запретные темы истории". Подробная информация

Все работы

Добавить комментарий

Такой e-mail уже зарегистрирован. Воспользуйтесь формой входа или введите другой.

Вы ввели некорректные логин или пароль

Извините, для комментирования необходимо войти.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: